Однажды в метро я увидел человека-художника. Ничем с виду непримечательная фигура, поношенное серое пальто, застегнутое на две нижние пуговицы из пяти, густая седеющая шевелюра, коричневые штиблеты и странной формы предмет в руке. Поначалу меня даже больше заинтересовал именно этот его предмет, а не сам человек. Разглядеть в нем художника было не сложно, но предмет вызывал больше вопросов. Казалось, что-то в нем скрыто, что-то удивительное, интересное, магическое, что невозможно обнаружить с первого взгляда, и я начал старательно всматриваться.
Сначала я заметил надпись, вытатуированную на обратной стороне его ладони правой руки, которой он держал предмет. Человек-художник стоял на приличном расстоянии, да и к тому же плотно прижимал руку к подолу пальто, так что разобрать надпись было невозможно, а наклоняться для того, чтобы лучше рассмотреть ее было просто неприлично. Заметь он мое рвение, наверняка подумал бы, что я чокнутый или что-то вроде того. Но надпись прочно закрепилась в моем сознании, и до такой степени разожгла любопытство, что зачесалось правое веко. Я достал пачку одноразовых носовых платков с запахом лаванды, вынул один и протер глаза. В очередной раз подумал: «Почему именно лаванда? Неужели людям так нравится сморкаться в лаванду?»
Мужчина со странным предметом явно не сморкается в лаванду – также подумал я. Его подчеркнуто правильная осанка, острые скулы, глубоко посаженные глаза как-то совершенно не подходили к носовым платкам с запахом лаванды. Тем не менее, он мог предпочесть розы или лесные ягоды.
Я снова посмотрел на предмет в его руке. Он представлял собой сложной геометрической формы многогранник. По крайней мере, мои знания геометрии не позволили классифицировать его более детально. Искусно отполированные грани, покрытые не то лаком, не то пленкой, отражали рассеянный свет вагона. Даже при взгляде под определенным углом казалось, что предмет светится сам, а пассажиры, сидящие напротив человека-художника, закрывают глаза, прячась от яркого света.
На самом же деле пассажиры просто спали. Удивительно, но спали все шестеро, сидящие на одной скамье напротив мужчины со странным предметом. Справа возле самой двери расположилась пожилая женщина с огромной сумкой в руках. Она наверняка мирно посапывала, издавая смешные звуки. Думаю, что мужчина, сидящий рядом, даже улыбнулся бы, не будь в вагоне такого шума. Следом за ним, опустив голову на руки, спал коротко стриженый подросток лет шестнадцати в армейских сапогах и со свастикой на плече.
Толстый лысеющий мужчина, зажатый между двумя студентками с одинаковыми кожаными сумками, громко храпел, но абсолютно не привлекал внимания художника, взгляд которого вообще было невозможно отследить. Казалось, он смотрит сразу на всех, внимательно наблюдая за нашими движениями. Один раз мы даже пересеклись с ним взглядами. Я быстро опустил глаза, пытаясь скрыть свой интерес к предмету в его руке, но потом, выждав примерно две секунды, вновь посмотрел в его сторону. К этому моменту он уже успел отвернуться, не заподозрив ничего с моей стороны.
Я представил себе, как художники изучают лица своих моделей, перед тем как написать свой идеальный портрет. Они, должно быть, сажают человека перед лампой, направляя сильнейший желтого цвета световой поток ему в лицо, отчего над верхней губой выступает пот. Потом они, согнувши спину и сложив руки на пояснице, обходят его со всех сторон, изучая игру теней на коже, подмечая мельчайшие детали строения шеи модели. Красивая шея – залог вашей популярности среди художников. Так что, если вы собираетесь быть профессиональной моделью, позаботьтесь о красоте своей шеи. Доверьте свою красоту профессионалам. Обязательно покажите художнику линию, по которой у вас растут волосы – это самое главное в портрете. Любой художник при виде красивой шеи с правильной линией должен будет дотошно осмотреть каждый волосок на этой ней, чтобы портрет точно передавал вашу индивидуальность. Ведь каждый раз, когда ваша индивидуальность теряется, ее очень сложно потом найти.
У меня была одна знакомая девчонка, которая очень гордилась своей родинкой на левом плече. Она постоянно носила открытые платья, легкие футболочки на бретельках, и полупрозрачные блузки, при каждом удобном случае выставляя напоказ свою родинку. Ее часто рисовали, фотографировали, а однажды даже написали ей песню и сыграли ее под окнами. Но потом, один очень неряшливый художник, то ли не заметив ее родинки, то ли специально убрав ее, изобразил плечо девственно чистым, подчеркнув его к тому же ярким световым пятном. Девочка очень сильно переживала, что портрет получился ненатуральным, и сгоряча даже запустила в художника стаканом с водой. А потом исчезла, не оставив и следа. Остался только ее портрет, на котором у нее было оголенное белоснежное плечо с ярким световым пятном.
Вот было бы здорово спросить человека-художника, куда он девает индивидуальность своих моделей? Быть может, он их коллекционирует? Тогда у него должна быть огромная коллекция человеческих черт, которой позавидовали бы лучшие нацистские генетики, пытавшиеся построить идеальный мир.
Взять, к примеру, заливающегося в раскатистом храпе лысеющего дяденьку, окруженного спящими девочками. Поработав немного ластиком и бритвой, можно убрать с картины невыразительную стену вагона номер 10543 с устройством громкой связи с машинистом. Еще можно вернуть ему волосы, потерянные несколько десятилетий назад. Можно даже вернуть цвет его глазам, которые сейчас закрыты. Его зеленоватая куртка может стать красивым кожаным плащом, а в руках вместо рабочей сумки может оказаться ковбойская шляпа. Или, например, пятикилограммовый медный крест на толстой цепи. Человеку-художнику должно быть виднее.
Тут я заметил, что толстый мужчина куда-то делся. Наверное, вышел на предыдущей остановке, а я, увлеченно придумывая ему роли, даже не обратил внимания, куда он пошел. Почему-то захотелось, чтобы сегодняшний день у него сложился удачно, чтобы на работе ему выдали премию, и он купил бы себе красивый кожаный плащ.
На его место приземлилась женщина в красной шляпе лет сорока пяти. Она выглядела даже чересчур броско, так что ее уникальность точно не потерялась бы в коллекции человека-художника. Но почему-то на ее лице читалась какая-то обида, недовольство, приправленное разочарованностью. Так выглядит ребенок, выходящий из магазина игрушек с очередной, подаренной заботливыми родителями книгой о приключениях незадачливого английского сыщика. Человек-художник наверняка заметил это странное выражение лица женщины, потому что на несколько мгновений задержал на ней свой взгляд. Женщина, покосившись на одну из студенток, ту, что слева, что-то невнятно пробормотала и, выпрямив спину, откинулась на сиденье.
Я попытался представить сон, который могла видеть сидевшая с краю девушка, которая вызывала гнев обиженной женщины в красной шляпе. Почему-то в голову лезла только незатейливая детективная история о поисках сокровищ в заброшенном старом замке, куда со своей дружной командой выехал частный детектив, прихватив две пары резиновых сапог на случай затянувшегося сезона дождей в западном Уэльсе.
Человек-художник продолжал безучастно осматривать пассажиров вагона. Мне даже показалось, что у него пропал всякий интерес к ним, настолько серыми и неинтересными выглядели уснувшие перед ним люди. Предмет, который он сжимал в руке, как-то уже не интересовал меня настолько, чтобы сделать пару шагов, подойти поближе и прямо спросить: «Извините пожалуйста, Вы не можете мне по секрету рассказать, что у вас в руке?»
Человек-художник наверняка бы ответил, что никакого интереса для меня этот предмет не представляет, а даже если и представлял бы, то это мой личный, индивидуальный интерес, который его не касается. Я еще раз оглядел вагон – в нем действительно ничего интересного больше не оставалось – и вышел на следующей станции.
Май 2011.
Сначала я заметил надпись, вытатуированную на обратной стороне его ладони правой руки, которой он держал предмет. Человек-художник стоял на приличном расстоянии, да и к тому же плотно прижимал руку к подолу пальто, так что разобрать надпись было невозможно, а наклоняться для того, чтобы лучше рассмотреть ее было просто неприлично. Заметь он мое рвение, наверняка подумал бы, что я чокнутый или что-то вроде того. Но надпись прочно закрепилась в моем сознании, и до такой степени разожгла любопытство, что зачесалось правое веко. Я достал пачку одноразовых носовых платков с запахом лаванды, вынул один и протер глаза. В очередной раз подумал: «Почему именно лаванда? Неужели людям так нравится сморкаться в лаванду?»
Мужчина со странным предметом явно не сморкается в лаванду – также подумал я. Его подчеркнуто правильная осанка, острые скулы, глубоко посаженные глаза как-то совершенно не подходили к носовым платкам с запахом лаванды. Тем не менее, он мог предпочесть розы или лесные ягоды.
Я снова посмотрел на предмет в его руке. Он представлял собой сложной геометрической формы многогранник. По крайней мере, мои знания геометрии не позволили классифицировать его более детально. Искусно отполированные грани, покрытые не то лаком, не то пленкой, отражали рассеянный свет вагона. Даже при взгляде под определенным углом казалось, что предмет светится сам, а пассажиры, сидящие напротив человека-художника, закрывают глаза, прячась от яркого света.
На самом же деле пассажиры просто спали. Удивительно, но спали все шестеро, сидящие на одной скамье напротив мужчины со странным предметом. Справа возле самой двери расположилась пожилая женщина с огромной сумкой в руках. Она наверняка мирно посапывала, издавая смешные звуки. Думаю, что мужчина, сидящий рядом, даже улыбнулся бы, не будь в вагоне такого шума. Следом за ним, опустив голову на руки, спал коротко стриженый подросток лет шестнадцати в армейских сапогах и со свастикой на плече.
Толстый лысеющий мужчина, зажатый между двумя студентками с одинаковыми кожаными сумками, громко храпел, но абсолютно не привлекал внимания художника, взгляд которого вообще было невозможно отследить. Казалось, он смотрит сразу на всех, внимательно наблюдая за нашими движениями. Один раз мы даже пересеклись с ним взглядами. Я быстро опустил глаза, пытаясь скрыть свой интерес к предмету в его руке, но потом, выждав примерно две секунды, вновь посмотрел в его сторону. К этому моменту он уже успел отвернуться, не заподозрив ничего с моей стороны.
Я представил себе, как художники изучают лица своих моделей, перед тем как написать свой идеальный портрет. Они, должно быть, сажают человека перед лампой, направляя сильнейший желтого цвета световой поток ему в лицо, отчего над верхней губой выступает пот. Потом они, согнувши спину и сложив руки на пояснице, обходят его со всех сторон, изучая игру теней на коже, подмечая мельчайшие детали строения шеи модели. Красивая шея – залог вашей популярности среди художников. Так что, если вы собираетесь быть профессиональной моделью, позаботьтесь о красоте своей шеи. Доверьте свою красоту профессионалам. Обязательно покажите художнику линию, по которой у вас растут волосы – это самое главное в портрете. Любой художник при виде красивой шеи с правильной линией должен будет дотошно осмотреть каждый волосок на этой ней, чтобы портрет точно передавал вашу индивидуальность. Ведь каждый раз, когда ваша индивидуальность теряется, ее очень сложно потом найти.
У меня была одна знакомая девчонка, которая очень гордилась своей родинкой на левом плече. Она постоянно носила открытые платья, легкие футболочки на бретельках, и полупрозрачные блузки, при каждом удобном случае выставляя напоказ свою родинку. Ее часто рисовали, фотографировали, а однажды даже написали ей песню и сыграли ее под окнами. Но потом, один очень неряшливый художник, то ли не заметив ее родинки, то ли специально убрав ее, изобразил плечо девственно чистым, подчеркнув его к тому же ярким световым пятном. Девочка очень сильно переживала, что портрет получился ненатуральным, и сгоряча даже запустила в художника стаканом с водой. А потом исчезла, не оставив и следа. Остался только ее портрет, на котором у нее было оголенное белоснежное плечо с ярким световым пятном.
Вот было бы здорово спросить человека-художника, куда он девает индивидуальность своих моделей? Быть может, он их коллекционирует? Тогда у него должна быть огромная коллекция человеческих черт, которой позавидовали бы лучшие нацистские генетики, пытавшиеся построить идеальный мир.
Взять, к примеру, заливающегося в раскатистом храпе лысеющего дяденьку, окруженного спящими девочками. Поработав немного ластиком и бритвой, можно убрать с картины невыразительную стену вагона номер 10543 с устройством громкой связи с машинистом. Еще можно вернуть ему волосы, потерянные несколько десятилетий назад. Можно даже вернуть цвет его глазам, которые сейчас закрыты. Его зеленоватая куртка может стать красивым кожаным плащом, а в руках вместо рабочей сумки может оказаться ковбойская шляпа. Или, например, пятикилограммовый медный крест на толстой цепи. Человеку-художнику должно быть виднее.
Тут я заметил, что толстый мужчина куда-то делся. Наверное, вышел на предыдущей остановке, а я, увлеченно придумывая ему роли, даже не обратил внимания, куда он пошел. Почему-то захотелось, чтобы сегодняшний день у него сложился удачно, чтобы на работе ему выдали премию, и он купил бы себе красивый кожаный плащ.
На его место приземлилась женщина в красной шляпе лет сорока пяти. Она выглядела даже чересчур броско, так что ее уникальность точно не потерялась бы в коллекции человека-художника. Но почему-то на ее лице читалась какая-то обида, недовольство, приправленное разочарованностью. Так выглядит ребенок, выходящий из магазина игрушек с очередной, подаренной заботливыми родителями книгой о приключениях незадачливого английского сыщика. Человек-художник наверняка заметил это странное выражение лица женщины, потому что на несколько мгновений задержал на ней свой взгляд. Женщина, покосившись на одну из студенток, ту, что слева, что-то невнятно пробормотала и, выпрямив спину, откинулась на сиденье.
Я попытался представить сон, который могла видеть сидевшая с краю девушка, которая вызывала гнев обиженной женщины в красной шляпе. Почему-то в голову лезла только незатейливая детективная история о поисках сокровищ в заброшенном старом замке, куда со своей дружной командой выехал частный детектив, прихватив две пары резиновых сапог на случай затянувшегося сезона дождей в западном Уэльсе.
Человек-художник продолжал безучастно осматривать пассажиров вагона. Мне даже показалось, что у него пропал всякий интерес к ним, настолько серыми и неинтересными выглядели уснувшие перед ним люди. Предмет, который он сжимал в руке, как-то уже не интересовал меня настолько, чтобы сделать пару шагов, подойти поближе и прямо спросить: «Извините пожалуйста, Вы не можете мне по секрету рассказать, что у вас в руке?»
Человек-художник наверняка бы ответил, что никакого интереса для меня этот предмет не представляет, а даже если и представлял бы, то это мой личный, индивидуальный интерес, который его не касается. Я еще раз оглядел вагон – в нем действительно ничего интересного больше не оставалось – и вышел на следующей станции.
Май 2011.
Once in the subway I saw a human artist. A seemingly unremarkable figure, a worn gray coat fastened with two bottom five buttons, thick graying hair, brown boots and a strange-shaped object in his hand. At first, I was even more interested in precisely this subject of his, and not the man himself. It was not difficult to discern an artist in him, but the subject raised more questions. It seemed that something was hidden in it, something amazing, interesting, magical that could not be detected at first sight, and I began to carefully peer.
First, I noticed an inscription tattooed on the back of the palm of his right hand, with which he held the object. A man-artist stood at a decent distance, and besides, he pressed his hand tightly to the hem of the coat, so that it was impossible to make out the inscription, and it was simply indecent to bend down to better examine it. If he noticed my zeal, he probably would have thought that I was nuts or something like that. But the inscription was firmly entrenched in my mind, and to such an extent aroused curiosity that the right eyelid combed. I took out a pack of disposable handkerchiefs with the smell of lavender, took out one and rubbed my eyes. Once again I thought: “Why lavender? Do people really enjoy blowing their nose into lavender? ”
A man with a strange object is clearly not blowing his nose in lavender - I also thought. His emphasis on correct posture, sharp cheekbones, deep-set eyes somehow completely did not fit handkerchiefs with the smell of lavender. However, he might have preferred roses or wild berries.
I looked again at the subject in his hand. It was a complex geometric shape polyhedron. At least, my knowledge of geometry did not allow me to classify it in more detail. Skillfully polished edges, covered with varnish or film, reflected the diffused light of the car. Even when looking at a certain angle, it seemed that the object was shining itself, and the passengers sitting opposite the human artist closed their eyes, hiding from bright light.
In fact, the passengers were simply sleeping. Surprisingly, all six were sleeping, sitting on one bench opposite a man with a strange subject. To the right near the door is an elderly woman with a huge bag in her hands. She probably sniffed peacefully, making funny sounds. I think that a man sitting next to him would even smile if there hadn't been such a noise in the carriage. Behind him, with his head in his hands, the short-cropped teenager, about sixteen years old, was sleeping in army boots and with a swastika on his shoulder.
A fat balding man, sandwiched between two students with identical leather bags, snored loudly, but absolutely did not attract the attention of the artist, whose gaze was impossible to track at all. He seemed to be looking at everyone at once, carefully watching our movements. Once we even crossed his eyes with him. I quickly lowered my eyes, trying to hide my interest in the subject in his hand, but then, after waiting about two seconds, again looked in his direction. By this moment, he had already managed to turn his back, not suspecting anything on my part.
I imagined how artists study the faces of their models before writing their perfect portrait. They must be planting a person in front of the lamp, directing the strongest yellow color of the light stream in his face, causing sweat to appear above his upper lip. Then they, bending their backs and folding their hands on the lower back, go around him from all sides, studying the play of shadows on the skin, noting the smallest details of the structure of the neck of the model. A beautiful neck is the key to your popularity among artists. So if you are going to be a professional model, take care of the beauty of your neck. Entrust your beauty to professionals. Be sure to show the artist the line along which your hair grows - this is the most important thing in the portrait. Any artist at the sight of a beautiful neck with the right line will have to meticulously examine each hair on this one so that the portrait accurately conveys your personality. After all, every time your personality is lost, it is very difficult to find it later.
I had one girl I knew who was very proud of her mole on her left shoulder. She constantly wore open dresses, lightweight T-shirts with straps, and translucent blouses, at every opportunity exposing her birthmark. She was often painted, photographed, and once even wrote her a song and played it under the windows. But then, one very sloppy artist, either without noticing her moles, or by specially removing her, portrayed his shoulder as pristine clean, highlighting it with a bright spot of light. The girl was very worried that the portrait turned out to be unnatural, and in a rush even launched a glass of water at the artist. And then she disappeared, leaving no trace. Only her portrait remained, on which she had a bare snow-white shoulder with a bright light spot.
It would be great to ask a person-artist, where does he put the individuality of his models? Perhaps he collects them? Then he should have a huge collection of people
First, I noticed an inscription tattooed on the back of the palm of his right hand, with which he held the object. A man-artist stood at a decent distance, and besides, he pressed his hand tightly to the hem of the coat, so that it was impossible to make out the inscription, and it was simply indecent to bend down to better examine it. If he noticed my zeal, he probably would have thought that I was nuts or something like that. But the inscription was firmly entrenched in my mind, and to such an extent aroused curiosity that the right eyelid combed. I took out a pack of disposable handkerchiefs with the smell of lavender, took out one and rubbed my eyes. Once again I thought: “Why lavender? Do people really enjoy blowing their nose into lavender? ”
A man with a strange object is clearly not blowing his nose in lavender - I also thought. His emphasis on correct posture, sharp cheekbones, deep-set eyes somehow completely did not fit handkerchiefs with the smell of lavender. However, he might have preferred roses or wild berries.
I looked again at the subject in his hand. It was a complex geometric shape polyhedron. At least, my knowledge of geometry did not allow me to classify it in more detail. Skillfully polished edges, covered with varnish or film, reflected the diffused light of the car. Even when looking at a certain angle, it seemed that the object was shining itself, and the passengers sitting opposite the human artist closed their eyes, hiding from bright light.
In fact, the passengers were simply sleeping. Surprisingly, all six were sleeping, sitting on one bench opposite a man with a strange subject. To the right near the door is an elderly woman with a huge bag in her hands. She probably sniffed peacefully, making funny sounds. I think that a man sitting next to him would even smile if there hadn't been such a noise in the carriage. Behind him, with his head in his hands, the short-cropped teenager, about sixteen years old, was sleeping in army boots and with a swastika on his shoulder.
A fat balding man, sandwiched between two students with identical leather bags, snored loudly, but absolutely did not attract the attention of the artist, whose gaze was impossible to track at all. He seemed to be looking at everyone at once, carefully watching our movements. Once we even crossed his eyes with him. I quickly lowered my eyes, trying to hide my interest in the subject in his hand, but then, after waiting about two seconds, again looked in his direction. By this moment, he had already managed to turn his back, not suspecting anything on my part.
I imagined how artists study the faces of their models before writing their perfect portrait. They must be planting a person in front of the lamp, directing the strongest yellow color of the light stream in his face, causing sweat to appear above his upper lip. Then they, bending their backs and folding their hands on the lower back, go around him from all sides, studying the play of shadows on the skin, noting the smallest details of the structure of the neck of the model. A beautiful neck is the key to your popularity among artists. So if you are going to be a professional model, take care of the beauty of your neck. Entrust your beauty to professionals. Be sure to show the artist the line along which your hair grows - this is the most important thing in the portrait. Any artist at the sight of a beautiful neck with the right line will have to meticulously examine each hair on this one so that the portrait accurately conveys your personality. After all, every time your personality is lost, it is very difficult to find it later.
I had one girl I knew who was very proud of her mole on her left shoulder. She constantly wore open dresses, lightweight T-shirts with straps, and translucent blouses, at every opportunity exposing her birthmark. She was often painted, photographed, and once even wrote her a song and played it under the windows. But then, one very sloppy artist, either without noticing her moles, or by specially removing her, portrayed his shoulder as pristine clean, highlighting it with a bright spot of light. The girl was very worried that the portrait turned out to be unnatural, and in a rush even launched a glass of water at the artist. And then she disappeared, leaving no trace. Only her portrait remained, on which she had a bare snow-white shoulder with a bright light spot.
It would be great to ask a person-artist, where does he put the individuality of his models? Perhaps he collects them? Then he should have a huge collection of people
У записи 5 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Латников
