Любовь и немцы.
Каждая моя подружка имеет любимую историю про меня. Вот можно сказать, что по заявкам трудящихся вам история про Немца и сапоги.
Как-то в бытность мою раздолбайкой в Нью-Йорке, влюбилась я как кошка в одного скрипача восточно-германского происхождения. А чего бы и не влюбиться в признанного гения двух метров ростом, который даже и не подозревал что такие наглые как я вообще бывают. А я в тот день была особенно наглая, пьяная и смелая, так что я решила сейчас или никогда, вот она моя судьба в дурацкой шапочке… и в общем телефон кумира миллионов (ну ладно, пары десятков тысяч, будем реалистами) достался мне.
Забегая вперед, прямо скажем, что ничем хорошим эта операция “Выйти замуж за рок-стар” длинною в полтора года не закончилась, а подруганькам моим она стоила немало нервов (особенно в те моменты, когда божество снисходило до меня своим вниманием) и от слова “Немец” они все до сих пор вздрагивают.
Так вот, был Кристмас 2011 года, который отмечался на квартире с шикарными подоконниками на Уол стрит. Все были с парами, а кое-кто и с родителями, все так весело и душевно, по семейному, а у меня как всегда говно на всех фронтах. Лично моей парой очень быстро стала бутылка Баккарди, так что вообще неудивительно, что в районе 11, когда родители засобирались спать, Остапа понесло встретиться с Любовью Всех Жизни. Немец всегда был только за, поэтому я накатив еще 2-3 шата, натянула под сапоги свежеподаренные хипстерские гольфы с тем, чтобы потом поржать и отчалила.
Тут надо вставить пару слов про эти гольфы. Мне достались гольфы отчаянно кислотного цвета с таким-же кислотным наркоманским рисунком. Ситуация усугублялась тем, что в наборе было вообще-то три гольфа: розовый, зеленый и голубой. Я правда обошлась двумя, а третий положила в карман. В общем, все нормальные люди под шафе (в смысле, Немец) должны были оценить мое чувство юмора и чувство юмора моей подружки, которая мне эти гольфы задарила.
Однако, когда я в развевающемся пальто (без кровавого подбоя, но между прочим урванного у Кельвин Кляйн с 80% скидкой) и в высоченных ботфортах широким шагом ворвалась из лифта прямо в холостяцкое фашистское логово, я обнаружила, что здесь спать еще никто не собирается, а тусняк в самом разгаре. И как назло в числе прочих присутствует Аня. Тут как бы такое дело… Аня была бывшая, а я будущая, поэтому мы все время встречались у нашего Немца дома. По иронии судьбы Аня была из Омска, а я из Новосибирска. Короче, она у меня до сих пор в друзьях в фэйсбуке, но особой приязни во время описываемых событий между нами все-таки не было.
— А разуться ты не хочешь? — поинтересовалась Аня, которой, видимо, не терпелось до чего-нибудь докапаться.
— Не хочу, — категорично заявила я, помня о своих козырных гольфах.
— Ну пусть не разувается, — милостиво разрешил мне Немец, который как я совершенно точно знала из педантских соображений свой пол мыл сам.
“Ага!”, — подумала я и победно посмотрела на Аню сверху вниз. Аня, впрочем, вообще не страдала от недостатка в росте и в какой-то момент (уж не знаю как мы на эту тему вообще вырулил) предложила им мерится (тоже как бы непонятно зачем, ну да ладно). От меня требовалось одно — снять злополучные сапоги.
— Не буду, — ушла я в глухую несознанку, отвечая отказом на уговоры присутствующих, которым было ну вообще нечем заняться. Тут к уговорам подключился Немец, у которого походу был свой корыстный интерес (я ни разу не удивлюсь, если у него есть сравнительная таблица меня и Ани, в которой он отмечал сходства и различия).
— Ну сними хотя бы один сапог, — нашел Немец компромисс.
— Один? Один я могу! — скинула копытце я, выставив на всеобщее обозрение полноги в кислотно розовом гольфе надетом поверх капронок.
— Классные носки, — послышались одобрительные реплики. — Где ты их взяла?
— Подарили, — прошипела я, сгорая от когнитивного диссонанса между этим гольфом и всем остальным на мне надетом.
В ходе замера “спина к спине” выяснилось, что Аня-таки на пару сантиметров выше, не зря же она модель с контрактом, а я так, “постой вот тут на входе за сто долларов”, но меня это не особо расстроило. Я уже часа полтора находилась в настолько хреновой ситуации, что дальше расстраиваться было просто некуда — уж очень жарко стоять в помещении в зимних сапогах. А учитывая тот факт, что там шпилька была сантиметров 15, то и очень утомительно.
Когда сравнение русских по росту было завершено, я обнаружила себя стоящей в одном сапоге посреди комнаты и прямо-таки ощущающей напряжение исходящее от разутой с самого начала публики. С самым невозмутимым видом я взяла снятый сапог, натянула его поверх розового безобразия, застегнула и еще раз окинула всех взглядом победителя. Публика отметила в своих невидимых блокнотиках, что я совсем того.
Когда еще через полтора часа лифт закрылся за последним гостем (за Аней, чего уж там), первой репликой, которую подал Немц, было:
— Ну теперь-то ты разуешься?
— Теперь разуюсь! — обрадовалась я, что пытка завершена и предстала пред Светлооким в двух разноцветных кислотных гольфах: розовом и голубом. Секс случился далеко не сразу. Мы истерически ржали.
Каждая моя подружка имеет любимую историю про меня. Вот можно сказать, что по заявкам трудящихся вам история про Немца и сапоги.
Как-то в бытность мою раздолбайкой в Нью-Йорке, влюбилась я как кошка в одного скрипача восточно-германского происхождения. А чего бы и не влюбиться в признанного гения двух метров ростом, который даже и не подозревал что такие наглые как я вообще бывают. А я в тот день была особенно наглая, пьяная и смелая, так что я решила сейчас или никогда, вот она моя судьба в дурацкой шапочке… и в общем телефон кумира миллионов (ну ладно, пары десятков тысяч, будем реалистами) достался мне.
Забегая вперед, прямо скажем, что ничем хорошим эта операция “Выйти замуж за рок-стар” длинною в полтора года не закончилась, а подруганькам моим она стоила немало нервов (особенно в те моменты, когда божество снисходило до меня своим вниманием) и от слова “Немец” они все до сих пор вздрагивают.
Так вот, был Кристмас 2011 года, который отмечался на квартире с шикарными подоконниками на Уол стрит. Все были с парами, а кое-кто и с родителями, все так весело и душевно, по семейному, а у меня как всегда говно на всех фронтах. Лично моей парой очень быстро стала бутылка Баккарди, так что вообще неудивительно, что в районе 11, когда родители засобирались спать, Остапа понесло встретиться с Любовью Всех Жизни. Немец всегда был только за, поэтому я накатив еще 2-3 шата, натянула под сапоги свежеподаренные хипстерские гольфы с тем, чтобы потом поржать и отчалила.
Тут надо вставить пару слов про эти гольфы. Мне достались гольфы отчаянно кислотного цвета с таким-же кислотным наркоманским рисунком. Ситуация усугублялась тем, что в наборе было вообще-то три гольфа: розовый, зеленый и голубой. Я правда обошлась двумя, а третий положила в карман. В общем, все нормальные люди под шафе (в смысле, Немец) должны были оценить мое чувство юмора и чувство юмора моей подружки, которая мне эти гольфы задарила.
Однако, когда я в развевающемся пальто (без кровавого подбоя, но между прочим урванного у Кельвин Кляйн с 80% скидкой) и в высоченных ботфортах широким шагом ворвалась из лифта прямо в холостяцкое фашистское логово, я обнаружила, что здесь спать еще никто не собирается, а тусняк в самом разгаре. И как назло в числе прочих присутствует Аня. Тут как бы такое дело… Аня была бывшая, а я будущая, поэтому мы все время встречались у нашего Немца дома. По иронии судьбы Аня была из Омска, а я из Новосибирска. Короче, она у меня до сих пор в друзьях в фэйсбуке, но особой приязни во время описываемых событий между нами все-таки не было.
— А разуться ты не хочешь? — поинтересовалась Аня, которой, видимо, не терпелось до чего-нибудь докапаться.
— Не хочу, — категорично заявила я, помня о своих козырных гольфах.
— Ну пусть не разувается, — милостиво разрешил мне Немец, который как я совершенно точно знала из педантских соображений свой пол мыл сам.
“Ага!”, — подумала я и победно посмотрела на Аню сверху вниз. Аня, впрочем, вообще не страдала от недостатка в росте и в какой-то момент (уж не знаю как мы на эту тему вообще вырулил) предложила им мерится (тоже как бы непонятно зачем, ну да ладно). От меня требовалось одно — снять злополучные сапоги.
— Не буду, — ушла я в глухую несознанку, отвечая отказом на уговоры присутствующих, которым было ну вообще нечем заняться. Тут к уговорам подключился Немец, у которого походу был свой корыстный интерес (я ни разу не удивлюсь, если у него есть сравнительная таблица меня и Ани, в которой он отмечал сходства и различия).
— Ну сними хотя бы один сапог, — нашел Немец компромисс.
— Один? Один я могу! — скинула копытце я, выставив на всеобщее обозрение полноги в кислотно розовом гольфе надетом поверх капронок.
— Классные носки, — послышались одобрительные реплики. — Где ты их взяла?
— Подарили, — прошипела я, сгорая от когнитивного диссонанса между этим гольфом и всем остальным на мне надетом.
В ходе замера “спина к спине” выяснилось, что Аня-таки на пару сантиметров выше, не зря же она модель с контрактом, а я так, “постой вот тут на входе за сто долларов”, но меня это не особо расстроило. Я уже часа полтора находилась в настолько хреновой ситуации, что дальше расстраиваться было просто некуда — уж очень жарко стоять в помещении в зимних сапогах. А учитывая тот факт, что там шпилька была сантиметров 15, то и очень утомительно.
Когда сравнение русских по росту было завершено, я обнаружила себя стоящей в одном сапоге посреди комнаты и прямо-таки ощущающей напряжение исходящее от разутой с самого начала публики. С самым невозмутимым видом я взяла снятый сапог, натянула его поверх розового безобразия, застегнула и еще раз окинула всех взглядом победителя. Публика отметила в своих невидимых блокнотиках, что я совсем того.
Когда еще через полтора часа лифт закрылся за последним гостем (за Аней, чего уж там), первой репликой, которую подал Немц, было:
— Ну теперь-то ты разуешься?
— Теперь разуюсь! — обрадовалась я, что пытка завершена и предстала пред Светлооким в двух разноцветных кислотных гольфах: розовом и голубом. Секс случился далеко не сразу. Мы истерически ржали.
Love and Germans.
Every friend of mine has a favorite story about me. It can be said that according to the demands of the working people, you have a story about a German and boots.
Somehow, when I was a razdolbike in New York, I fell in love like a cat into a violinist of East Germanic origin. And why not fall in love with a recognized genius of two meters tall, who did not even suspect that such arrogant as I ever are. And that day I was particularly brazen, drunk and courageous, so I decided now or never, here it is my fate in a stupid hat ... and in general the phone of the idol of millions (well, a couple of tens of thousands, let's be realistic) got to me.
Looking ahead, we can say frankly that this operation “To marry a rock-old” with a length of one and a half years did not end with anything good, but it cost my nerves a lot to my girlfriends (especially in those moments when the deity condescended to me with its attention) “German” they all still shudder.
So, it was Christmas 2011, which was celebrated in an apartment with gorgeous window sills on Wal Street. All were with couples, and some were with their parents, everything is so fun and soulful, according to the family, and as always I have shit on all fronts. Personally, my pair very quickly became a bottle of Backcardi, so it’s not at all surprising that in area 11, when parents started to sleep, Ostap suffered to meet with the Love of All Life. The German has always been only for, so I’m rolling 2-3 more shats, pulled the newly hipster knee-highs under my boots so that I could neighbour and put off.
Here it is necessary to insert a few words about these socks. I got socks desperately acid in color with the same acid addict pattern. The situation was aggravated by the fact that there were actually three golf courses in the set: pink, green and blue. I really cost two, and put the third in my pocket. In general, all normal people under the shafa (in the sense of German) should have appreciated my sense of humor and the sense of humor of my girlfriend, who got me into these knee socks.
However, when I was in a fluttering coat (without a bloody tamping, but by the way snatched from Calvin Klein with an 80% discount) and in tall boots, I stormed out of the elevator straight into the bachelor fascist lair, I found out that nobody was going to sleep here, and the tusnyak is in full swing. And unfortunately, among others, Anya is present. Here, how would such a thing ... Anya was the former, and I am the future, so we met all the time at our German home. Ironically, Anya was from Omsk, and I am from Novosibirsk. In short, I still have her friends on Facebook, but we didn’t have much affection during the described events.
- And you do not want to take off your shoes? - Anya asked, which, apparently, was impatient to get to the bottom of anything.
“I don't want to,” I said categorically, remembering my trump golf.
“Well, let her not take off her shoes,” graciously allowed me to a German, who, as I absolutely knew for pedantic reasons, washed my floor myself.
“Aha!” I thought, and looked victoriously at Anya from top to bottom. Anya, however, didn’t suffer from a lack of growth at all and at some point (I don’t know how we even got on the subject at all) suggested that they put up with it (it’s also unclear why, but oh well). One was required of me - to remove the ill-fated boots.
“I won't,” I left in a deaf unconscious, responding with a refusal to persuade those present who had nothing to do. Here the German was involved in persuasion, who had a vested interest in the campaign (I would never be surprised if he has a comparative table for me and Ani, in which he noted similarities and differences).
“Well, take off at least one boot,” the German found a compromise.
- One? I can alone! - I threw off the hoof, putting on full display in acid-pink golf put on top of the capron.
“Nice socks,” came the cheering cues. - Where did you get them?
“Gave,” I hissed, burning from the cognitive dissonance between this golf and everything else I was wearing.
During the back-to-back measurement, it turned out that Anya was still a couple of centimeters taller, it’s not for nothing that she’s a model with a contract, and I’m “standing here at the entrance for a hundred dollars,” but I was not particularly upset. I had been in such a fucking situation for an hour and a half, that there was simply nowhere to get upset - it was very hot to stand indoors in winter boots. And given the fact that there was a stud 15 centimeters, it is very tiring.
When the Russian-by-height comparison was completed, I found myself standing in the same boot in the middle of the room and really feeling the tension coming from the crowded public from the very beginning. With the most imperturbable look, I took the boot off, pulled it over the pink disgrace, fastened it and looked at the winner again. The public noted in their invisible notebooks that I was quite that.
When another hour and a half later the elevator closed after the last guest (after Anya, which is already there), the first remark that Nemts served was:
- Well, now, then you uvayas?
- Now I take my clothes off! - I was delighted that the torture was completed and appeared before Svetlooky in two raznotsve
Every friend of mine has a favorite story about me. It can be said that according to the demands of the working people, you have a story about a German and boots.
Somehow, when I was a razdolbike in New York, I fell in love like a cat into a violinist of East Germanic origin. And why not fall in love with a recognized genius of two meters tall, who did not even suspect that such arrogant as I ever are. And that day I was particularly brazen, drunk and courageous, so I decided now or never, here it is my fate in a stupid hat ... and in general the phone of the idol of millions (well, a couple of tens of thousands, let's be realistic) got to me.
Looking ahead, we can say frankly that this operation “To marry a rock-old” with a length of one and a half years did not end with anything good, but it cost my nerves a lot to my girlfriends (especially in those moments when the deity condescended to me with its attention) “German” they all still shudder.
So, it was Christmas 2011, which was celebrated in an apartment with gorgeous window sills on Wal Street. All were with couples, and some were with their parents, everything is so fun and soulful, according to the family, and as always I have shit on all fronts. Personally, my pair very quickly became a bottle of Backcardi, so it’s not at all surprising that in area 11, when parents started to sleep, Ostap suffered to meet with the Love of All Life. The German has always been only for, so I’m rolling 2-3 more shats, pulled the newly hipster knee-highs under my boots so that I could neighbour and put off.
Here it is necessary to insert a few words about these socks. I got socks desperately acid in color with the same acid addict pattern. The situation was aggravated by the fact that there were actually three golf courses in the set: pink, green and blue. I really cost two, and put the third in my pocket. In general, all normal people under the shafa (in the sense of German) should have appreciated my sense of humor and the sense of humor of my girlfriend, who got me into these knee socks.
However, when I was in a fluttering coat (without a bloody tamping, but by the way snatched from Calvin Klein with an 80% discount) and in tall boots, I stormed out of the elevator straight into the bachelor fascist lair, I found out that nobody was going to sleep here, and the tusnyak is in full swing. And unfortunately, among others, Anya is present. Here, how would such a thing ... Anya was the former, and I am the future, so we met all the time at our German home. Ironically, Anya was from Omsk, and I am from Novosibirsk. In short, I still have her friends on Facebook, but we didn’t have much affection during the described events.
- And you do not want to take off your shoes? - Anya asked, which, apparently, was impatient to get to the bottom of anything.
“I don't want to,” I said categorically, remembering my trump golf.
“Well, let her not take off her shoes,” graciously allowed me to a German, who, as I absolutely knew for pedantic reasons, washed my floor myself.
“Aha!” I thought, and looked victoriously at Anya from top to bottom. Anya, however, didn’t suffer from a lack of growth at all and at some point (I don’t know how we even got on the subject at all) suggested that they put up with it (it’s also unclear why, but oh well). One was required of me - to remove the ill-fated boots.
“I won't,” I left in a deaf unconscious, responding with a refusal to persuade those present who had nothing to do. Here the German was involved in persuasion, who had a vested interest in the campaign (I would never be surprised if he has a comparative table for me and Ani, in which he noted similarities and differences).
“Well, take off at least one boot,” the German found a compromise.
- One? I can alone! - I threw off the hoof, putting on full display in acid-pink golf put on top of the capron.
“Nice socks,” came the cheering cues. - Where did you get them?
“Gave,” I hissed, burning from the cognitive dissonance between this golf and everything else I was wearing.
During the back-to-back measurement, it turned out that Anya was still a couple of centimeters taller, it’s not for nothing that she’s a model with a contract, and I’m “standing here at the entrance for a hundred dollars,” but I was not particularly upset. I had been in such a fucking situation for an hour and a half, that there was simply nowhere to get upset - it was very hot to stand indoors in winter boots. And given the fact that there was a stud 15 centimeters, it is very tiring.
When the Russian-by-height comparison was completed, I found myself standing in the same boot in the middle of the room and really feeling the tension coming from the crowded public from the very beginning. With the most imperturbable look, I took the boot off, pulled it over the pink disgrace, fastened it and looked at the winner again. The public noted in their invisible notebooks that I was quite that.
When another hour and a half later the elevator closed after the last guest (after Anya, which is already there), the first remark that Nemts served was:
- Well, now, then you uvayas?
- Now I take my clothes off! - I was delighted that the torture was completed and appeared before Svetlooky in two raznotsve
У записи 17 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Kseniya Richards
