Поражающий воображение эпикриз
Лежал диван на берегу моря, задумавшись и печален он глядел в бурлящую волн синеву и словно ждал ответа о причине своей неизгладимой грусти. Чайки смеялись пролетая над ним, сменяя друг друга. Ветер и серое небо играли в чехарду.
“Ёперный театр”, - ругнулся проходящий мимо голодранец, - “диван!”, усмехнулся он и с радостью сел на него. Чувства переполняли плохо одетого старика, он сидел на изношенной глади дивана и трогал ее своими ладонями будто это то ради чего все это было ради чего ничего у него так долго не было, радовался как последнему причалу, как окончанию всех его скитаний, как началу новой жизни.
На следующее утро голодранец приступил к своей новой жизни, он нашёл неподалеку дверь и приволок ее к дивану, так что вскоре получилась отличная мебелированная комната с видом на море. Погода переменилась и словно бы помогала старику, светило солнце и было не так жарко чтобы вспотеть.
Через несколько дней, когда дом был достроен голодранцев павел андреевич позвал в гости тюмашевскую аллу филиповну и закрутил с ней роман раскрутив банку соленых под бутылочку беленькой. Они долго смеялись травя анекдоты из своих прошлых жизней и вскоре у них родился ребенок, они назвали его Евдоким и через несколько дней отдали его в ВУЗ.
А диван с тех пор больше не грустил и на жизнь свою не жаловался, говорил: Всему своя печалька! и вафелька после нее!
Лежал диван на берегу моря, задумавшись и печален он глядел в бурлящую волн синеву и словно ждал ответа о причине своей неизгладимой грусти. Чайки смеялись пролетая над ним, сменяя друг друга. Ветер и серое небо играли в чехарду.
“Ёперный театр”, - ругнулся проходящий мимо голодранец, - “диван!”, усмехнулся он и с радостью сел на него. Чувства переполняли плохо одетого старика, он сидел на изношенной глади дивана и трогал ее своими ладонями будто это то ради чего все это было ради чего ничего у него так долго не было, радовался как последнему причалу, как окончанию всех его скитаний, как началу новой жизни.
На следующее утро голодранец приступил к своей новой жизни, он нашёл неподалеку дверь и приволок ее к дивану, так что вскоре получилась отличная мебелированная комната с видом на море. Погода переменилась и словно бы помогала старику, светило солнце и было не так жарко чтобы вспотеть.
Через несколько дней, когда дом был достроен голодранцев павел андреевич позвал в гости тюмашевскую аллу филиповну и закрутил с ней роман раскрутив банку соленых под бутылочку беленькой. Они долго смеялись травя анекдоты из своих прошлых жизней и вскоре у них родился ребенок, они назвали его Евдоким и через несколько дней отдали его в ВУЗ.
А диван с тех пор больше не грустил и на жизнь свою не жаловался, говорил: Всему своя печалька! и вафелька после нее!
A stunning epicrisis
The sofa was lying on the seashore, thoughtful and sad, he looked into the seething blue waves and seemed to be waiting for an answer about the reason for his indelible sadness. Seagulls laughed flying over him, replacing each other. The wind and the gray sky were playing leapfrog.
“Yoperny theater”, - a beggar passing by swore, - “sofa!”, He grinned and happily sat down on it. Feelings overwhelmed the poorly dressed old man, he sat on the worn-out smooth surface of the sofa and touched it with his palms as if this was what it was all for for which he had nothing for so long, rejoiced like the last pier, like the end of all his wanderings, like the beginning of a new life ...
The next morning, the beggar started his new life, he found a door nearby and dragged it to the sofa, so that soon it turned out to be a great furnished room with a sea view. The weather changed and seemed to be helping the old man, the sun was shining and it was not so hot to sweat.
A few days later, when the house was completed, the beggars Pavel Andreevich invited the Tyumashevskaya Alla Filipovna to visit and started an affair with her by spinning a jar of salted foods under a white bottle. They laughed for a long time, grassing anecdotes from their past lives, and soon they had a child, they named him Evdokim and a few days later sent him to a university.
And since then the sofa has no longer been sad and has not complained about its life, it said: Everything has its own sadness! and a waffle after it!
The sofa was lying on the seashore, thoughtful and sad, he looked into the seething blue waves and seemed to be waiting for an answer about the reason for his indelible sadness. Seagulls laughed flying over him, replacing each other. The wind and the gray sky were playing leapfrog.
“Yoperny theater”, - a beggar passing by swore, - “sofa!”, He grinned and happily sat down on it. Feelings overwhelmed the poorly dressed old man, he sat on the worn-out smooth surface of the sofa and touched it with his palms as if this was what it was all for for which he had nothing for so long, rejoiced like the last pier, like the end of all his wanderings, like the beginning of a new life ...
The next morning, the beggar started his new life, he found a door nearby and dragged it to the sofa, so that soon it turned out to be a great furnished room with a sea view. The weather changed and seemed to be helping the old man, the sun was shining and it was not so hot to sweat.
A few days later, when the house was completed, the beggars Pavel Andreevich invited the Tyumashevskaya Alla Filipovna to visit and started an affair with her by spinning a jar of salted foods under a white bottle. They laughed for a long time, grassing anecdotes from their past lives, and soon they had a child, they named him Evdokim and a few days later sent him to a university.
And since then the sofa has no longer been sad and has not complained about its life, it said: Everything has its own sadness! and a waffle after it!
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Николай Носов
