Why I am not a Painter
Frank O’Hara
I am not a painter, I am a poet.
Why? I think I would rather be
a painter, but I am not. Well,
for instance, Mike Goldberg
is starting a painting. I drop in.
“Sit down and have a drink” he
says. I drink; we drink. I look
up. “You have SARDINES in it.”
“Yes, it needed something there.”
“Oh.” I go and the days go by
and I drop in again. The painting
is going on, and I go, and the days
go by. I drop in. The painting
is finished. “Where’s SARDINES?”
All that’s left is just
letters, “It was too much,” Mike says.
But me? One day I am thinking of
a color: orange. I write a line
about orange. Pretty soon it is a
whole page of words, not lines.
Then another page. There should be
so much more, not of orange, of
words, of how terrible orange is
and life. Days go by. It is even in
prose, I am a real poet. My poem
is finished and I haven’t mentioned
orange yet. It’s twelve poems, I call
it ORANGES. And one day in a gallery
I see Mike’s painting, called SARDINES.
Frank O’Hara
I am not a painter, I am a poet.
Why? I think I would rather be
a painter, but I am not. Well,
for instance, Mike Goldberg
is starting a painting. I drop in.
“Sit down and have a drink” he
says. I drink; we drink. I look
up. “You have SARDINES in it.”
“Yes, it needed something there.”
“Oh.” I go and the days go by
and I drop in again. The painting
is going on, and I go, and the days
go by. I drop in. The painting
is finished. “Where’s SARDINES?”
All that’s left is just
letters, “It was too much,” Mike says.
But me? One day I am thinking of
a color: orange. I write a line
about orange. Pretty soon it is a
whole page of words, not lines.
Then another page. There should be
so much more, not of orange, of
words, of how terrible orange is
and life. Days go by. It is even in
prose, I am a real poet. My poem
is finished and I haven’t mentioned
orange yet. It’s twelve poems, I call
it ORANGES. And one day in a gallery
I see Mike’s painting, called SARDINES.
Почему я не художник
Фрэнк О'Хара
Я не художник, я поэт.
Зачем? Я думаю, что я бы предпочел
художник, а я нет. Хорошо,
например, Майк Голдберг
начинает рисовать. Я заглядываю
«Садись и выпей» он
говорит. Я пью; мы пьем. я смотрю
вверх. «В тебе есть сардины».
«Да, там что-то было нужно».
"Ой." Я иду и дни идут
и я захожу снова Картина
идет, и я иду, и дни
пройти Я заглядываю. Картина
закончен. «Где сардины?»
Все, что осталось, это просто
письма: «Это было слишком много», - говорит Майк.
Но я? Однажды я думаю о
цвет: оранжевый. Я пишу строку
про апельсин. Довольно скоро это
целая страница слов, а не строк.
Тогда другая страница. Там должен быть
намного больше, а не апельсина,
ни слова о том, как ужасен апельсин
и жизнь. Дни проходят. Это даже в
Проза, я настоящий поэт. Мое стихотворение
закончен, и я не упомянул
оранжевый еще. Это двенадцать стихов, я называю
это ОРАНЖАЕТ. И однажды в галерее
Я вижу картину Майка под названием САРДИНЫ.
Фрэнк О'Хара
Я не художник, я поэт.
Зачем? Я думаю, что я бы предпочел
художник, а я нет. Хорошо,
например, Майк Голдберг
начинает рисовать. Я заглядываю
«Садись и выпей» он
говорит. Я пью; мы пьем. я смотрю
вверх. «В тебе есть сардины».
«Да, там что-то было нужно».
"Ой." Я иду и дни идут
и я захожу снова Картина
идет, и я иду, и дни
пройти Я заглядываю. Картина
закончен. «Где сардины?»
Все, что осталось, это просто
письма: «Это было слишком много», - говорит Майк.
Но я? Однажды я думаю о
цвет: оранжевый. Я пишу строку
про апельсин. Довольно скоро это
целая страница слов, а не строк.
Тогда другая страница. Там должен быть
намного больше, а не апельсина,
ни слова о том, как ужасен апельсин
и жизнь. Дни проходят. Это даже в
Проза, я настоящий поэт. Мое стихотворение
закончен, и я не упомянул
оранжевый еще. Это двенадцать стихов, я называю
это ОРАНЖАЕТ. И однажды в галерее
Я вижу картину Майка под названием САРДИНЫ.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Фоминова