В РОК-МУЗЫКЕ БАРАБАНЩИК – ГЛАВНАЯ ФИГУРА
Пётр Трощенков:
....В Аквариуме особенно хорошо у меня получилась песня «Танцы на грани весны» — там просто фантастическая игра. Очень люблю «Закрыв глаза, я прошу воду: вода очисти нас ещё один раз» – до сих пор мурашки по телу. А свой собственный брек я придумал в «Небо становится ближе». Вот уже сорок лет с удовольствием вставляю его, где он уместен. Меня тогда причисляли к сугубо джазовым барабанщикам, которые не умеют держать жёсткий ритм, но моя игра в «Танцах на грани весны», надеюсь, это мнение опровергает.
Играть в Аквариуме было интересно и весело. Поехали мы в лохматых восьмидесятых в Мурманск играть. Скрипач у нас был, Ваня Воропаев. Перед утренним вылетом ночь мы провели в возлияниях. Пришёл капитан подводной лодки и сорвал с себя самое дорогое – кокарду со своей пилотки – капитанский значок и подарил мне. Я тоже был в соответствующей кондиции и командование подводной лодкой принял. Утром приезжаем в аэропорт, а Ваня Воропаев никакой – вообще на ногах не стоит. Мы его с обеих сторон подхватили и понесли в стоячем положении, как манекен. Девушка на регистрации посмотрела, всё сразу поняла и попросила его билет и документы. Мы обыскали его, еле нашли, подаём на регистрацию. Девушка открыла его паспорт, и в шоке смотрит на нас. Я спросил, в чём дело, она показала нам документ: вместо фотографии в паспорт была вклеена игрушка – крокодил с прыгающими глазами. И всё же авторитет Аквариума оказался сильнее, и Ваню пустили на борт.
К 95му году я напрочь разочаровался в питерском джазе, потому что играли все одно и то же, а мне джазовые стандарты уже стало скучно играть. Сейчас с удовольствием бы поиграл эти стандарты в рекреационных целях – они очень тонко настраивают душу на нужный лад. Но делал бы это уже по- своему, подчас не соблюдая канонов, внося что-то своё. А тогда я просто уехал в Нидерланды и играл джаз, и там была настоящая свобода в творчестве. Ведь джаз – это импровизация, прежде всего, форма свободы. С Женей виделся в Амстердаме. Музыканты там просто запредельные, это прекрасный опыт. Там я собрал группу, и мы играли мою музыку. Наша группа называлась TROP, и мы были очень популярны и востребованы. За границей инкрустироваться в шоубизнес несложно, если ты играешь на должном уровне. Главное, если ты вышел на сцену, нужно всех погасить. Неважно: лицом, голосом или руками. И я положил жизнь на то, чтобы у меня получилось.
С БГ записал лишь одну песню в Канаде. Я как-то приехал в Америку по приглашению и даже хотел там остаться. В тусовке Аквариума я подружился с чудеснейшим американцем, его звали Адриан Гульденер. Он прекрасно говорил по-русски, здесь изучал язык, а жил в Нью Йорке. Его отец из Швейцарии, подарил ему роскошную квартиру в хорошем, добротном, дорогом двенадцатиэтажном доме. Адриан сделал мне приглашение, я пошёл в консульство и получил визу. Обменял четыреста рублей на шестьсот долларов и полетел к Адриану. Из одного окна видны башни-близнецы, из другого Empire State Building – 12 улица Manhetten. Там я поселился и работал музыкантом. В США мы встречались с Игорем Бутманом, Сашей Машарским. И Боря как-то приехал, позвонил, говорит:
– Хочешь, давай встретимся вечером, поужинаем все вместе?
Я обрадовался, говорю:
– Конечно давай, а где?
– Дома у Мика Джаггера. Запиши адрес....
Полностью статья на
http://specialradio.ru/art/613/
Пётр Трощенков:
....В Аквариуме особенно хорошо у меня получилась песня «Танцы на грани весны» — там просто фантастическая игра. Очень люблю «Закрыв глаза, я прошу воду: вода очисти нас ещё один раз» – до сих пор мурашки по телу. А свой собственный брек я придумал в «Небо становится ближе». Вот уже сорок лет с удовольствием вставляю его, где он уместен. Меня тогда причисляли к сугубо джазовым барабанщикам, которые не умеют держать жёсткий ритм, но моя игра в «Танцах на грани весны», надеюсь, это мнение опровергает.
Играть в Аквариуме было интересно и весело. Поехали мы в лохматых восьмидесятых в Мурманск играть. Скрипач у нас был, Ваня Воропаев. Перед утренним вылетом ночь мы провели в возлияниях. Пришёл капитан подводной лодки и сорвал с себя самое дорогое – кокарду со своей пилотки – капитанский значок и подарил мне. Я тоже был в соответствующей кондиции и командование подводной лодкой принял. Утром приезжаем в аэропорт, а Ваня Воропаев никакой – вообще на ногах не стоит. Мы его с обеих сторон подхватили и понесли в стоячем положении, как манекен. Девушка на регистрации посмотрела, всё сразу поняла и попросила его билет и документы. Мы обыскали его, еле нашли, подаём на регистрацию. Девушка открыла его паспорт, и в шоке смотрит на нас. Я спросил, в чём дело, она показала нам документ: вместо фотографии в паспорт была вклеена игрушка – крокодил с прыгающими глазами. И всё же авторитет Аквариума оказался сильнее, и Ваню пустили на борт.
К 95му году я напрочь разочаровался в питерском джазе, потому что играли все одно и то же, а мне джазовые стандарты уже стало скучно играть. Сейчас с удовольствием бы поиграл эти стандарты в рекреационных целях – они очень тонко настраивают душу на нужный лад. Но делал бы это уже по- своему, подчас не соблюдая канонов, внося что-то своё. А тогда я просто уехал в Нидерланды и играл джаз, и там была настоящая свобода в творчестве. Ведь джаз – это импровизация, прежде всего, форма свободы. С Женей виделся в Амстердаме. Музыканты там просто запредельные, это прекрасный опыт. Там я собрал группу, и мы играли мою музыку. Наша группа называлась TROP, и мы были очень популярны и востребованы. За границей инкрустироваться в шоубизнес несложно, если ты играешь на должном уровне. Главное, если ты вышел на сцену, нужно всех погасить. Неважно: лицом, голосом или руками. И я положил жизнь на то, чтобы у меня получилось.
С БГ записал лишь одну песню в Канаде. Я как-то приехал в Америку по приглашению и даже хотел там остаться. В тусовке Аквариума я подружился с чудеснейшим американцем, его звали Адриан Гульденер. Он прекрасно говорил по-русски, здесь изучал язык, а жил в Нью Йорке. Его отец из Швейцарии, подарил ему роскошную квартиру в хорошем, добротном, дорогом двенадцатиэтажном доме. Адриан сделал мне приглашение, я пошёл в консульство и получил визу. Обменял четыреста рублей на шестьсот долларов и полетел к Адриану. Из одного окна видны башни-близнецы, из другого Empire State Building – 12 улица Manhetten. Там я поселился и работал музыкантом. В США мы встречались с Игорем Бутманом, Сашей Машарским. И Боря как-то приехал, позвонил, говорит:
– Хочешь, давай встретимся вечером, поужинаем все вместе?
Я обрадовался, говорю:
– Конечно давай, а где?
– Дома у Мика Джаггера. Запиши адрес....
Полностью статья на
http://specialradio.ru/art/613/
DRUM MUSIC IN ROCK MUSIC - MAIN FIGURE
Pyotr Troshchenkov:
.... In the Aquarium, I especially got the song "Dancing on the Edge of Spring" - it’s just a fantastic game. I love “Closing my eyes, I ask for water: cleanse us once more” - still goose bumps. And I came up with my own brek in "The sky is getting closer." For forty years now I have been pleased to insert it where it is appropriate. I was then ranked as a purely jazz drummer who does not know how to keep a tight rhythm, but my play in Dancing on the Edge of Spring, I hope, refutes this opinion.
Playing at the Aquarium was interesting and fun. We went in shaggy eighties to Murmansk to play. We had a violinist, Vanya Voropaev. Before the morning departure, we spent the night in libations. The captain of the submarine came and tore off the most precious thing - the cockade from his cap - the captain’s badge and presented it to me. I was also in appropriate condition and took command of the submarine. In the morning we arrive at the airport, but Vanya Voropaev is not at all standing. We grabbed it from both sides and carried it in a standing position, like a mannequin. The girl at the registration looked, immediately understood everything and asked for his ticket and documents. We searched it, barely found it, we submit it for registration. The girl opened his passport and looks at us in shock. I asked what was the matter, she showed us a document: instead of a photograph, a toy - a crocodile with jumping eyes was pasted into the passport. Nevertheless, the authority of the Aquarium turned out to be stronger, and Vanya was allowed to board.
By the year 95, I was completely disappointed in St. Petersburg jazz, because they played the same thing, and it was already boring for me to play jazz standards. Now I would love to play these standards for recreational purposes - they very finely tune the soul in the right way. But he would do it already in his own way, sometimes not observing the canons, introducing something of his own. And then I just left for the Netherlands and played jazz, and there was real freedom in creativity. After all, jazz is improvisation, first of all, a form of freedom. I met with Zhenya in Amsterdam. The musicians there are just beyond the limits, this is a wonderful experience. There I gathered a group, and we played my music. Our group was called TROP, and we were very popular and in demand. Overseas, it’s easy to incarnate in show business if you play at the proper level. The main thing is if you went on stage, you need to pay off all. It doesn’t matter: face, voice or hands. And I put my life to succeed.
With BG recorded only one song in Canada. I somehow came to America by invitation and even wanted to stay there. In the Aquarium party, I made friends with a wonderful American, his name was Adrian Guldener. He spoke excellent Russian, studied the language here, and lived in New York. His father from Switzerland, gave him a luxurious apartment in a good, solid, expensive twelve-story building. Adrian invited me, I went to the consulate and got a visa. I exchanged four hundred rubles for six hundred dollars and flew to Adrian. From one window, twin towers are visible, from another Empire State Building - 12 Manhetten Street. There I settled and worked as a musician. In the USA, we met with Igor Butman, Sasha Masharsky. And Borya somehow arrived, called, said:
- Do you want, let's meet in the evening, have dinner together?
I was delighted to say:
- Of course, come on, but where?
“At Mick Jagger’s house.” Write down the address ....
Full article on
http://specialradio.ru/art/613/
Pyotr Troshchenkov:
.... In the Aquarium, I especially got the song "Dancing on the Edge of Spring" - it’s just a fantastic game. I love “Closing my eyes, I ask for water: cleanse us once more” - still goose bumps. And I came up with my own brek in "The sky is getting closer." For forty years now I have been pleased to insert it where it is appropriate. I was then ranked as a purely jazz drummer who does not know how to keep a tight rhythm, but my play in Dancing on the Edge of Spring, I hope, refutes this opinion.
Playing at the Aquarium was interesting and fun. We went in shaggy eighties to Murmansk to play. We had a violinist, Vanya Voropaev. Before the morning departure, we spent the night in libations. The captain of the submarine came and tore off the most precious thing - the cockade from his cap - the captain’s badge and presented it to me. I was also in appropriate condition and took command of the submarine. In the morning we arrive at the airport, but Vanya Voropaev is not at all standing. We grabbed it from both sides and carried it in a standing position, like a mannequin. The girl at the registration looked, immediately understood everything and asked for his ticket and documents. We searched it, barely found it, we submit it for registration. The girl opened his passport and looks at us in shock. I asked what was the matter, she showed us a document: instead of a photograph, a toy - a crocodile with jumping eyes was pasted into the passport. Nevertheless, the authority of the Aquarium turned out to be stronger, and Vanya was allowed to board.
By the year 95, I was completely disappointed in St. Petersburg jazz, because they played the same thing, and it was already boring for me to play jazz standards. Now I would love to play these standards for recreational purposes - they very finely tune the soul in the right way. But he would do it already in his own way, sometimes not observing the canons, introducing something of his own. And then I just left for the Netherlands and played jazz, and there was real freedom in creativity. After all, jazz is improvisation, first of all, a form of freedom. I met with Zhenya in Amsterdam. The musicians there are just beyond the limits, this is a wonderful experience. There I gathered a group, and we played my music. Our group was called TROP, and we were very popular and in demand. Overseas, it’s easy to incarnate in show business if you play at the proper level. The main thing is if you went on stage, you need to pay off all. It doesn’t matter: face, voice or hands. And I put my life to succeed.
With BG recorded only one song in Canada. I somehow came to America by invitation and even wanted to stay there. In the Aquarium party, I made friends with a wonderful American, his name was Adrian Guldener. He spoke excellent Russian, studied the language here, and lived in New York. His father from Switzerland, gave him a luxurious apartment in a good, solid, expensive twelve-story building. Adrian invited me, I went to the consulate and got a visa. I exchanged four hundred rubles for six hundred dollars and flew to Adrian. From one window, twin towers are visible, from another Empire State Building - 12 Manhetten Street. There I settled and worked as a musician. In the USA, we met with Igor Butman, Sasha Masharsky. And Borya somehow arrived, called, said:
- Do you want, let's meet in the evening, have dinner together?
I was delighted to say:
- Of course, come on, but where?
“At Mick Jagger’s house.” Write down the address ....
Full article on
http://specialradio.ru/art/613/
У записи 15 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Жерновой
