Глава двадцать вторая
О СОЗИДАНИИ…
Я написал, как вести себя родственникам с больными, но как больным вести себя с родственниками? Главным чувством должна быть жалость. Да, я знаю, как вам тяжело как вы измученны сами, как вам все надоело, но поймите, что вы находитесь в лучшей в каком–то смысле ситуации: вы что-то изменить, ценой невероятного труда, ваши родственники, даже если жизнь положат на это - не смогут. Поверьте, они и так делают все возможное, но главное зависит от вас. Как ни странно, как ни дико это звучит, но вы находитесь в более сильной позиции. Сначала они будут вашей опорой какое-то время, потом - вы. Я знаю по себе, что помощь психоаналитика нужна не только вам, но и вашим близким. Ворчите, злитесь, обижайтесь на мир, спрашивайте «Почему я?» – это все нормальные реакции.
ВОРЧАНИЕ – ВАЖНЕЙШИЙ ПРОЦЕСС
Ворчание – это злость на самого себя. А злость – первая ступенька борьбы. Потом она сменится чем-то конструктивным и созидательным. Борьба же – это восстановление здоровья. Как только ворчание и жалость к себе перейдут на жалость близким – тут по щелчку пальцев начнется созидание. Я второй раз употребляю это слово. Что это такое? Чем отличается от «создания»?
Созидание – это не просто создание чего-то, а создание нечто фундаментального, базового, наиважнейшего, утверждение вещи, явления в новом качестве, связанном с порядком бытия. Да-да. Как ни высокопарно это звучит! Когда Гамлет говорит, что «Порвалась связь времен» (а дословно: «Время вывернуло свой сустав, И я его невольный костоправ»), он противопоставляет распавшемуся, треснувшему по швам мирозданию свою способность созидать, создавать из хаоса космос, проверить бытие на прочность. СОЗИДАНИЕ = ОСМЫСЛЕНИЕ = СТРУКТУРИРОВАНИЕ ДЕЙТВИТЕЛЬНОСТИ = ОЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ = РЖДЕНИЕ СВЕТА = СОЗДНИЕ НОВОГО БЫТИЯ. Я это понял, когда попал в больницу после первой химиотерапии, когда мне сдавали кровь те, кого я не знаю и кому я благодарен фактически жизнью (мам, напиши об этом). Я лежал, еле-еле ел, меня тошнило, было ужасно одиноко. Я целыми днями смотрел КВН по компу. Меня навещали мои друзья, но все-таки та неделя была самой тоскливой в моей жизни. Я дрожал от тревоги – все тело дрожало, будто бы я сидел голый на сквозняке. Были минуты, когда я пытался заниматься с воображаемой штангой, но безрезультатно. Но именно в эти минуты тревога уходила. Почему? Потому что я созидал. Сейчас бы я, наверное, будь я в такой ситуации, работал на созидание...
Расскажу вам историю из жизни моих любимых декабристов. Произошло это в 1825-1826 годах. Декабристов поймали и посадили всех в Петропавловскую Крепость. В сырые темные гробы. Кто-то чуть не сошел с ума. Кто-то пытался покончить жизнь самоубийством (Анненков, дважды Свистунов). Дело даже не том, что казематы не отапливались, что у многих окна были замазаны краской, то есть фактически не было света, что там была жуткая сырость потому что год назад было наводнение, а по стенам бродили стада тараканов и мокриц, дело в другом… Они, лучшие из дворян, блестяще образованные, привыкшие к балам и светским раутом, хозяева роскошных поместий, герои войн с Наполеоном, мечтавшие освободить Россию, они, так привыкшие к высокому обществу, они, которые не мыслили без книг и дня, - они были в погребены заживо. Там не было ни единой души. Свидание с охранником было счастьем. Вокруг только пустое, мертвенное пространство. Гигантские необъятные стены. И только ветер. Вы понимаете, как это СТРАШНО? После этого наши с вами недуги покажутся роскошью.
Но я хочу рассказать об одном случае. Н. В. Басаргин попал в тюрьму за участие в Южном Обществе. Когда его посадили, он чуть не сошел с ума от ужаса. Он писал, что если бы его тогда вызвали в Комитет, расследующий их мятеж, то он за себя бы не ручался. Он боялся, что выдаст всех. Через несколько месяцев его вызвали, и он абсолютной холодностью, полным самообладанием и даже некоторой иронией ответил на все вопросы следователей, никого не выдав. «Благодарю тебя, создатель мой, что ты дал мне возможность и силу преодолеть это гибельное настроение моих мыслей» - пишет он в «Записках». Что же произошло? Как он смог побороть ужас, отчаянье, хаос? Какие будут мнения?
Не буду вас томить. Приведу отрывок из его мемуаров:
«В голове моей еще было свежо все то, чему я учился. Память у меня тогда была хорошая, и вот я вздумал задавать себе вопросы по всем тем отраслям познаний, в которых я имел некоторые сведения, обсуждать и решать эти вопросы, как задачи или как предложения, которые я должен был приводить в исполнение. Вопросы эти были нередко чисто нравственные или религиозные; иногда задачи математические, иногда планы военных действий, административных мер, политических учреждений, промышленных предприятий. Я сначала определял данные, которые служили основанием моих соображений, и потом рассуждал и решал, как бы я распорядился и действовал этими данными для достижения такой-то цели. Я достал маленький обломок стекла, и он служил мне для того, чтобы отмечать на окошке, стене или столе то, что мне нужно было припомнить. Таким образом я проводил по нескольку часов и мог продолжать свои занятия даже в темноте. Вставши поутру и помолившись мысленно богу (потому, что мне неприятно было наблюдение часового), я убирал сам постель и каземат, звал сторожа, пил чай, который он мне приносил обыкновенно в одно и то же каждый день время, потом приступал к своим занятиям до самого обеда. Отобедавши, ложился уснуть и, вставши, опять принимался за свое дело, начиная с того именно вывода, заключения или пункта, на котором остановился. В каземате я легко понял, как слепые и глухонемые научаются читать, говорить, слышать. Непостижимым покажется для тех, которые не испытали этого, как изощряются физические органы и умственные способности человека при тех случаях, когда отняты способы легкого и удобного отправления тех и других. Впоследствии многие из нас, проведя некоторое время в заключении, изобрели способ знаками сообщаться между собою чрез каменную, огромной толщины, стену, не обращая на себя внимания соглядатаев, с помощью такой азбуки, которую не легко даже придумать и объяснить на словах, а тем более передать ее другому (посредством легкого стука в стену) и потом употреблять ее для разговора.
С этих пор мысли мои начали приходить в обыкновенный порядок, даже стали некоторым образом яснее, и страх сойти с ума, ослабевая мало-помалу, совсем прекратился. Духом я сделался даже покойнее, а убеждение, что эта временная жизнь ровно ничего не значит в сравнении с тем, что ожидает нас в будущем мире, и что не стоит даже думать о ней, окончательно укрепило мои нравственные силы».
Сделал Завалишин? Он начал созидать. Он о-че-ло-ве-чил свое бытие, наполнил его искусственно созданным смыслом, превратил хаос в космос, если угодно. Он создал новый мир. О-значил его. Создал фактически новый язык, он структурировал свое время (обратите внимание он его железный распорядок дня). Он сам себя сравнивает с ослепшим, который вновь обрел зрение. Он смастерил модель своего мироздания при помощи стекла. Ведь текст это модель реальности, ничего более. Не случайно, герой романа Набокова «Приглашение на казнь» жив пока пишет его карандаш. Он пытается утвердить себя в другом бытие – в бытие слов, записывает, выписывается, освобождается от самого себя. Посмотрите, как крепнет, наливает соком, пульсирует его «я»: «Я исхожу из такого жгучего мрака, таким вьюсь волчком, с такой толкающей силой, пылом, — что до сих пор ощущаю (порою во сне, порою погружаясь в очень горячую воду) тот исконный мой трепет, первый ожог, пружину моего я». «Пружина моего я» - как здорово сказано! Именно она запустилась в Завалишине посреди мрака и ужаса! Созидание что-то рождает в человеке, освобождает от его проблем. Кусок стекла спасает. Бытие упорядочивается. Герой Набокова, как мы помним, в финале не погибает.
Итак, чтобы я бы сделал, если бы вновь был бы в больнице. Режим. Я разбил бы день на максимальное количество отрезков. Я бы делал больше упражнений. И – страшная вещь – неважно помогли бы они мне или нет, но я бы их делал. Я бы записывал свои мысли в ноутбук, писал бы книгу, эссе что-нибудь… Ведь почему я пишу книгу сейчас? Я перевожу мое прошлое в мир слов, освобождаюсь от него, созидаю. Творчество борется с тьмой. Однажды 10летний Киплинг, был таким одиноким (родители несколько лет жили в Англии, а его послали учиться в Индию), над ним так часто издевались, что от тоски и унижений он совершенно ослеп. Прозрел только через несколько месяцев. Все его творчество потом, чтобы мне не говорили, это утверждение жизни как борьбу слова с воспоминанием об этой тьме, это борьба словом с собственной слепотой…
Но что мы созидаем? Вот вопрос. Я позавчерашнего дня пытался отгородиться от своего будущего, боялся увидеть себя в перспективе. А вдруг я умру. Ну уж нет! Лучше думал я, я жить в «здесь-и-сейчас». Но вот что сказала Марина. Она считает, что отгороживаясь от будущего, я тем самым ставлю на нем крест. Надо созидать себя в будущем, утвердить себя, почувствовать его… Вне чувства ничего не существует. Надо начать создавать себя на горизонте времени. И когда там появится новый Кирилл Волков. Нужно идти к нему, прорастать в него, постепенно сливаться с ним. Когда человек попадает в полную темноту, он ее обживает постепенно, привыкает к ней, начинает различать предметы. Он сам себе точка отчета и сам себе будущее. Если чувства себя в будущем не, это неправильно.
Что ж. Начнем себя создавать не только в настоящем… Вариантов-то нет…
О СОЗИДАНИИ…
Я написал, как вести себя родственникам с больными, но как больным вести себя с родственниками? Главным чувством должна быть жалость. Да, я знаю, как вам тяжело как вы измученны сами, как вам все надоело, но поймите, что вы находитесь в лучшей в каком–то смысле ситуации: вы что-то изменить, ценой невероятного труда, ваши родственники, даже если жизнь положат на это - не смогут. Поверьте, они и так делают все возможное, но главное зависит от вас. Как ни странно, как ни дико это звучит, но вы находитесь в более сильной позиции. Сначала они будут вашей опорой какое-то время, потом - вы. Я знаю по себе, что помощь психоаналитика нужна не только вам, но и вашим близким. Ворчите, злитесь, обижайтесь на мир, спрашивайте «Почему я?» – это все нормальные реакции.
ВОРЧАНИЕ – ВАЖНЕЙШИЙ ПРОЦЕСС
Ворчание – это злость на самого себя. А злость – первая ступенька борьбы. Потом она сменится чем-то конструктивным и созидательным. Борьба же – это восстановление здоровья. Как только ворчание и жалость к себе перейдут на жалость близким – тут по щелчку пальцев начнется созидание. Я второй раз употребляю это слово. Что это такое? Чем отличается от «создания»?
Созидание – это не просто создание чего-то, а создание нечто фундаментального, базового, наиважнейшего, утверждение вещи, явления в новом качестве, связанном с порядком бытия. Да-да. Как ни высокопарно это звучит! Когда Гамлет говорит, что «Порвалась связь времен» (а дословно: «Время вывернуло свой сустав, И я его невольный костоправ»), он противопоставляет распавшемуся, треснувшему по швам мирозданию свою способность созидать, создавать из хаоса космос, проверить бытие на прочность. СОЗИДАНИЕ = ОСМЫСЛЕНИЕ = СТРУКТУРИРОВАНИЕ ДЕЙТВИТЕЛЬНОСТИ = ОЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ = РЖДЕНИЕ СВЕТА = СОЗДНИЕ НОВОГО БЫТИЯ. Я это понял, когда попал в больницу после первой химиотерапии, когда мне сдавали кровь те, кого я не знаю и кому я благодарен фактически жизнью (мам, напиши об этом). Я лежал, еле-еле ел, меня тошнило, было ужасно одиноко. Я целыми днями смотрел КВН по компу. Меня навещали мои друзья, но все-таки та неделя была самой тоскливой в моей жизни. Я дрожал от тревоги – все тело дрожало, будто бы я сидел голый на сквозняке. Были минуты, когда я пытался заниматься с воображаемой штангой, но безрезультатно. Но именно в эти минуты тревога уходила. Почему? Потому что я созидал. Сейчас бы я, наверное, будь я в такой ситуации, работал на созидание...
Расскажу вам историю из жизни моих любимых декабристов. Произошло это в 1825-1826 годах. Декабристов поймали и посадили всех в Петропавловскую Крепость. В сырые темные гробы. Кто-то чуть не сошел с ума. Кто-то пытался покончить жизнь самоубийством (Анненков, дважды Свистунов). Дело даже не том, что казематы не отапливались, что у многих окна были замазаны краской, то есть фактически не было света, что там была жуткая сырость потому что год назад было наводнение, а по стенам бродили стада тараканов и мокриц, дело в другом… Они, лучшие из дворян, блестяще образованные, привыкшие к балам и светским раутом, хозяева роскошных поместий, герои войн с Наполеоном, мечтавшие освободить Россию, они, так привыкшие к высокому обществу, они, которые не мыслили без книг и дня, - они были в погребены заживо. Там не было ни единой души. Свидание с охранником было счастьем. Вокруг только пустое, мертвенное пространство. Гигантские необъятные стены. И только ветер. Вы понимаете, как это СТРАШНО? После этого наши с вами недуги покажутся роскошью.
Но я хочу рассказать об одном случае. Н. В. Басаргин попал в тюрьму за участие в Южном Обществе. Когда его посадили, он чуть не сошел с ума от ужаса. Он писал, что если бы его тогда вызвали в Комитет, расследующий их мятеж, то он за себя бы не ручался. Он боялся, что выдаст всех. Через несколько месяцев его вызвали, и он абсолютной холодностью, полным самообладанием и даже некоторой иронией ответил на все вопросы следователей, никого не выдав. «Благодарю тебя, создатель мой, что ты дал мне возможность и силу преодолеть это гибельное настроение моих мыслей» - пишет он в «Записках». Что же произошло? Как он смог побороть ужас, отчаянье, хаос? Какие будут мнения?
Не буду вас томить. Приведу отрывок из его мемуаров:
«В голове моей еще было свежо все то, чему я учился. Память у меня тогда была хорошая, и вот я вздумал задавать себе вопросы по всем тем отраслям познаний, в которых я имел некоторые сведения, обсуждать и решать эти вопросы, как задачи или как предложения, которые я должен был приводить в исполнение. Вопросы эти были нередко чисто нравственные или религиозные; иногда задачи математические, иногда планы военных действий, административных мер, политических учреждений, промышленных предприятий. Я сначала определял данные, которые служили основанием моих соображений, и потом рассуждал и решал, как бы я распорядился и действовал этими данными для достижения такой-то цели. Я достал маленький обломок стекла, и он служил мне для того, чтобы отмечать на окошке, стене или столе то, что мне нужно было припомнить. Таким образом я проводил по нескольку часов и мог продолжать свои занятия даже в темноте. Вставши поутру и помолившись мысленно богу (потому, что мне неприятно было наблюдение часового), я убирал сам постель и каземат, звал сторожа, пил чай, который он мне приносил обыкновенно в одно и то же каждый день время, потом приступал к своим занятиям до самого обеда. Отобедавши, ложился уснуть и, вставши, опять принимался за свое дело, начиная с того именно вывода, заключения или пункта, на котором остановился. В каземате я легко понял, как слепые и глухонемые научаются читать, говорить, слышать. Непостижимым покажется для тех, которые не испытали этого, как изощряются физические органы и умственные способности человека при тех случаях, когда отняты способы легкого и удобного отправления тех и других. Впоследствии многие из нас, проведя некоторое время в заключении, изобрели способ знаками сообщаться между собою чрез каменную, огромной толщины, стену, не обращая на себя внимания соглядатаев, с помощью такой азбуки, которую не легко даже придумать и объяснить на словах, а тем более передать ее другому (посредством легкого стука в стену) и потом употреблять ее для разговора.
С этих пор мысли мои начали приходить в обыкновенный порядок, даже стали некоторым образом яснее, и страх сойти с ума, ослабевая мало-помалу, совсем прекратился. Духом я сделался даже покойнее, а убеждение, что эта временная жизнь ровно ничего не значит в сравнении с тем, что ожидает нас в будущем мире, и что не стоит даже думать о ней, окончательно укрепило мои нравственные силы».
Сделал Завалишин? Он начал созидать. Он о-че-ло-ве-чил свое бытие, наполнил его искусственно созданным смыслом, превратил хаос в космос, если угодно. Он создал новый мир. О-значил его. Создал фактически новый язык, он структурировал свое время (обратите внимание он его железный распорядок дня). Он сам себя сравнивает с ослепшим, который вновь обрел зрение. Он смастерил модель своего мироздания при помощи стекла. Ведь текст это модель реальности, ничего более. Не случайно, герой романа Набокова «Приглашение на казнь» жив пока пишет его карандаш. Он пытается утвердить себя в другом бытие – в бытие слов, записывает, выписывается, освобождается от самого себя. Посмотрите, как крепнет, наливает соком, пульсирует его «я»: «Я исхожу из такого жгучего мрака, таким вьюсь волчком, с такой толкающей силой, пылом, — что до сих пор ощущаю (порою во сне, порою погружаясь в очень горячую воду) тот исконный мой трепет, первый ожог, пружину моего я». «Пружина моего я» - как здорово сказано! Именно она запустилась в Завалишине посреди мрака и ужаса! Созидание что-то рождает в человеке, освобождает от его проблем. Кусок стекла спасает. Бытие упорядочивается. Герой Набокова, как мы помним, в финале не погибает.
Итак, чтобы я бы сделал, если бы вновь был бы в больнице. Режим. Я разбил бы день на максимальное количество отрезков. Я бы делал больше упражнений. И – страшная вещь – неважно помогли бы они мне или нет, но я бы их делал. Я бы записывал свои мысли в ноутбук, писал бы книгу, эссе что-нибудь… Ведь почему я пишу книгу сейчас? Я перевожу мое прошлое в мир слов, освобождаюсь от него, созидаю. Творчество борется с тьмой. Однажды 10летний Киплинг, был таким одиноким (родители несколько лет жили в Англии, а его послали учиться в Индию), над ним так часто издевались, что от тоски и унижений он совершенно ослеп. Прозрел только через несколько месяцев. Все его творчество потом, чтобы мне не говорили, это утверждение жизни как борьбу слова с воспоминанием об этой тьме, это борьба словом с собственной слепотой…
Но что мы созидаем? Вот вопрос. Я позавчерашнего дня пытался отгородиться от своего будущего, боялся увидеть себя в перспективе. А вдруг я умру. Ну уж нет! Лучше думал я, я жить в «здесь-и-сейчас». Но вот что сказала Марина. Она считает, что отгороживаясь от будущего, я тем самым ставлю на нем крест. Надо созидать себя в будущем, утвердить себя, почувствовать его… Вне чувства ничего не существует. Надо начать создавать себя на горизонте времени. И когда там появится новый Кирилл Волков. Нужно идти к нему, прорастать в него, постепенно сливаться с ним. Когда человек попадает в полную темноту, он ее обживает постепенно, привыкает к ней, начинает различать предметы. Он сам себе точка отчета и сам себе будущее. Если чувства себя в будущем не, это неправильно.
Что ж. Начнем себя создавать не только в настоящем… Вариантов-то нет…
Chapter twenty two
ABOUT CREATION ...
I wrote how to behave to relatives with patients, but how to treat patients with relatives? The main feeling should be pity. Yes, I know how hard it is for you, how exhausted you yourself are, how tired you are of everything, but understand that you are in a better situation in a sense: you can change something, at the cost of incredible work, your relatives, even if you put your life on this - they will not be able to. Believe me, they already do their best, but the main thing is up to you. Oddly enough, no matter how wild it sounds, but you are in a stronger position. First they will be your support for a while, then you. I know for myself that the help of a psychoanalyst is needed not only by you, but also by your loved ones. Grumble, get angry, take offense at the world, ask "Why me?" - these are all normal reactions.
GRUMPING - THE MOST IMPORTANT PROCESS
Grunting is anger at oneself. And anger is the first step in the struggle. Then it will be replaced by something constructive and constructive. Fighting is about restoring health. As soon as grunts and self-pity turn to pity for those close to you, creation will begin at the click of your fingers. I use this word a second time. What it is? What is the difference from "creation"?
Creation is not just the creation of something, but the creation of something fundamental, basic, most important, the affirmation of a thing, a phenomenon in a new quality, connected with the order of being. Yes Yes. No matter how arrogant it sounds! When Hamlet says that “The connection of times” (literally: “Time has turned its joint, And I’m its involuntary chiropractor”), he contrasts his disintegrated, cracked universe with his ability to create, to create space from chaos, to test being for strength. CREATION = CONCEPT = STRUCTURE OF ACTIVITY = HUMANIZATION = THE BIRTH OF LIGHT = CREATION OF A NEW BEING. I realized this when I got to the hospital after the first chemotherapy, when those I don’t know donated blood and to whom I’m actually grateful for life (moms, write about it). I was lying, barely eating, I was sick, it was terribly lonely. I spent days watching KVN on my computer. My friends visited me, but still that week was the most dreary in my life. I was trembling with alarm - my whole body was trembling, as if I was sitting naked in a draft. There were minutes when I tried to practice with an imaginary barbell, but to no avail. But it was precisely at these moments that the alarm went away. Why? Because I created. Now I would probably, if I were in such a situation, work for creation ...
I will tell you a story from the life of my beloved Decembrists. It happened in the years 1825-1826. Decembrists were caught and put all in the Peter and Paul Fortress. In the raw dark coffins. Someone almost went crazy. Someone tried to commit suicide (Annenkov, twice Svistunov). It’s not even that the casemates were not heated, that many of the windows were covered with paint, that is, there was virtually no light, that there was terrible dampness because there was a flood a year ago, and herds of cockroaches and wood lice roamed along the walls, the thing is different ... They, the best of the nobles, brilliantly educated, accustomed to balls and social events, owners of luxurious estates, heroes of the Napoleonic wars, who dreamed of liberating Russia, they, so accustomed to high society, they who could not imagine without books and a day — they were buried alive. There was not a single soul. A date with the guard was happiness. Around only empty, dead space. Gigantic vast walls. And only the wind. Do you understand how scary it is? After that, our ailments will seem like luxury.
But I want to talk about one case. N.V. Basargin went to jail for participating in the Southern Society. When he was imprisoned, he nearly lost his mind in horror. He wrote that if he had then been summoned to the Committee investigating their rebellion, he would not have vouched for himself. He was afraid that he would betray everyone. A few months later he was called, and with absolute coldness, complete self-control and even some irony, he answered all the questions of the investigators without betraying anyone. “I thank you, my creator, for giving me the opportunity and strength to overcome this disastrous mood of my thoughts,” he writes in Notes. What happened? How could he overcome horror, despair, chaos? What are the opinions?
I will not torment you. Here is an excerpt from his memoirs:
“Everything that I studied was still fresh in my head. My memory was good then, and so I decided to ask myself questions in all those branches of knowledge in which I had some information, to discuss and solve these issues as tasks or as proposals that I had to carry out. These questions were often purely moral or religious; sometimes mathematical tasks, sometimes military plans, administrative measures, political institutions, industrial enterprises. At first I determined the data that served as the basis for my considerations, and then I reasoned and decided how I would manage and act on these data to achieve such and such a goal. I took out a small piece of glass, and it served me to mark on the window, wall or table what
ABOUT CREATION ...
I wrote how to behave to relatives with patients, but how to treat patients with relatives? The main feeling should be pity. Yes, I know how hard it is for you, how exhausted you yourself are, how tired you are of everything, but understand that you are in a better situation in a sense: you can change something, at the cost of incredible work, your relatives, even if you put your life on this - they will not be able to. Believe me, they already do their best, but the main thing is up to you. Oddly enough, no matter how wild it sounds, but you are in a stronger position. First they will be your support for a while, then you. I know for myself that the help of a psychoanalyst is needed not only by you, but also by your loved ones. Grumble, get angry, take offense at the world, ask "Why me?" - these are all normal reactions.
GRUMPING - THE MOST IMPORTANT PROCESS
Grunting is anger at oneself. And anger is the first step in the struggle. Then it will be replaced by something constructive and constructive. Fighting is about restoring health. As soon as grunts and self-pity turn to pity for those close to you, creation will begin at the click of your fingers. I use this word a second time. What it is? What is the difference from "creation"?
Creation is not just the creation of something, but the creation of something fundamental, basic, most important, the affirmation of a thing, a phenomenon in a new quality, connected with the order of being. Yes Yes. No matter how arrogant it sounds! When Hamlet says that “The connection of times” (literally: “Time has turned its joint, And I’m its involuntary chiropractor”), he contrasts his disintegrated, cracked universe with his ability to create, to create space from chaos, to test being for strength. CREATION = CONCEPT = STRUCTURE OF ACTIVITY = HUMANIZATION = THE BIRTH OF LIGHT = CREATION OF A NEW BEING. I realized this when I got to the hospital after the first chemotherapy, when those I don’t know donated blood and to whom I’m actually grateful for life (moms, write about it). I was lying, barely eating, I was sick, it was terribly lonely. I spent days watching KVN on my computer. My friends visited me, but still that week was the most dreary in my life. I was trembling with alarm - my whole body was trembling, as if I was sitting naked in a draft. There were minutes when I tried to practice with an imaginary barbell, but to no avail. But it was precisely at these moments that the alarm went away. Why? Because I created. Now I would probably, if I were in such a situation, work for creation ...
I will tell you a story from the life of my beloved Decembrists. It happened in the years 1825-1826. Decembrists were caught and put all in the Peter and Paul Fortress. In the raw dark coffins. Someone almost went crazy. Someone tried to commit suicide (Annenkov, twice Svistunov). It’s not even that the casemates were not heated, that many of the windows were covered with paint, that is, there was virtually no light, that there was terrible dampness because there was a flood a year ago, and herds of cockroaches and wood lice roamed along the walls, the thing is different ... They, the best of the nobles, brilliantly educated, accustomed to balls and social events, owners of luxurious estates, heroes of the Napoleonic wars, who dreamed of liberating Russia, they, so accustomed to high society, they who could not imagine without books and a day — they were buried alive. There was not a single soul. A date with the guard was happiness. Around only empty, dead space. Gigantic vast walls. And only the wind. Do you understand how scary it is? After that, our ailments will seem like luxury.
But I want to talk about one case. N.V. Basargin went to jail for participating in the Southern Society. When he was imprisoned, he nearly lost his mind in horror. He wrote that if he had then been summoned to the Committee investigating their rebellion, he would not have vouched for himself. He was afraid that he would betray everyone. A few months later he was called, and with absolute coldness, complete self-control and even some irony, he answered all the questions of the investigators without betraying anyone. “I thank you, my creator, for giving me the opportunity and strength to overcome this disastrous mood of my thoughts,” he writes in Notes. What happened? How could he overcome horror, despair, chaos? What are the opinions?
I will not torment you. Here is an excerpt from his memoirs:
“Everything that I studied was still fresh in my head. My memory was good then, and so I decided to ask myself questions in all those branches of knowledge in which I had some information, to discuss and solve these issues as tasks or as proposals that I had to carry out. These questions were often purely moral or religious; sometimes mathematical tasks, sometimes military plans, administrative measures, political institutions, industrial enterprises. At first I determined the data that served as the basis for my considerations, and then I reasoned and decided how I would manage and act on these data to achieve such and such a goal. I took out a small piece of glass, and it served me to mark on the window, wall or table what
У записи 34 лайков,
4 репостов.
4 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Кирилл Волков
