С лицом измученным и серым,
на белой смятой простыне,
как жертва бешеной холеры,
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
Как ты с детьми теперь одна??..
В квартире стихли разговоры,
ночник горит едва-едва.
Темно. Опущены все шторы.
У мужа тридцать семь и два
на белой смятой простыне,
как жертва бешеной холеры,
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
Как ты с детьми теперь одна??..
В квартире стихли разговоры,
ночник горит едва-едва.
Темно. Опущены все шторы.
У мужа тридцать семь и два
With a tormented and gray face
on a crumpled white sheet
like a victim of rabid cholera
lies knees against the wall.
Groans like a childbirth
shaking thermometer in his hands.
All the tribulation of the Jewish people
froze in narrowed pupils.
Strong-willed chin
foamy saliva flows.
He whispers plaintively and timidly:
How are you now alone with the children ?? ..
In the apartment, conversations subsided,
the night light burns barely.
Dark. All curtains are down.
The husband has thirty seven and two
on a crumpled white sheet
like a victim of rabid cholera
lies knees against the wall.
Groans like a childbirth
shaking thermometer in his hands.
All the tribulation of the Jewish people
froze in narrowed pupils.
Strong-willed chin
foamy saliva flows.
He whispers plaintively and timidly:
How are you now alone with the children ?? ..
In the apartment, conversations subsided,
the night light burns barely.
Dark. All curtains are down.
The husband has thirty seven and two
У записи 4 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Женя Кравченко
