Творческое сообщество «Саббатион» (на правах телеги-меркавы)
Когда я впервые упомянул то, что я стал заниматься саббатианством, мои учителя отозвали в сторонку и сообщили, что вообще-то саббатианство — это «клубничка». Я не помню остальных формулировок, но общий посыл был таков: существует нечто нечистоплотное, и, вот, это и есть саббатианство. От меня ожидали, что я буду заниматься Соломоном Маймоном. Видимо, Соломон Маймон и есть моральное мерило. Но я не стал заниматься Маймоном, а взялся за «клубничку» — Кардозо. Вообразите: и пошёл в отдел рукописей Национальной Библиотеки Израиля.
И теперь многие уверены поэтому, что меня не стоит видеть в качестве преподавателя, потому что раз уж я занялся Кардозо, наверное, я повсюду буду продавать из под полы «клубничку» для неокрепших умов.
Так или иначе, научная деятельность — это колея. Раз взявшись, трудно оставить то, что делаешь. Я не могу сейчас бросить три года работы и сказать, что всё — уносите от меня Кардозо и его клубничку! Несите мне стерильных Рамбама, Рашбама и Рашбага! Я буду грызть одобренные сочинения под Брамса и Вагнера. Это просто невозможно: я уже прочитал огромное количество текстов, разобрался с каким-то проблемами. Но главного я так и не нашёл.
Я так и не нашёл никакой «клубнички» в теме своего исследования. Да, Кардозо, натурально, безумен. Кроме этого, он оригинальный философ и яростный защитник еврейской ортодоксии (прошу прощения за анахронизм). Но то, что я увидел, пока занимался Кардозо и Натаном из Газы — меня удивило.
Это очень неожиданное соседство идей, которым меня учили с 18 и того самого саббатианства. Я не хочу сказать, что мои учителя в тайне зачитывались саббатианскими сочинениям, и специально ограничивали мою интеллектуальную жизнь. Я думаю, что здесь мы имеем дело с похожей социальной группой, которая, находясь в похожих условиях, вырабатывает подобные ответы.
Поэтому сравнение одной и другой группы, вызывает такую патологическую реакцию: кто начинает спешить радеть «по-саббатиански», кто, не зная ничего об этой теме, обеими руками пытается оттолкнуть её и задвинуть на чердак или закрыть в дальней комнате своих чертогов разума.
Саббатианцы и самбатионцы — это евреи, которые так или иначе вернулись к иудаизму после насильственного обращения своих отцов и матерей в другие веры. Их возвращение было проблематичным возвращением вторых элит, интеллектуалов не у руля, которым нечего было терять, кроме своей интеллектуальной гордости.
Саббатианцы и самбатионцы — это пост-травматические интеллектуалы, для которых христианство является зубастым домом, откуда они вышли, по которому они вздыхают и которого боятся. Поэтому на «Самбатионе» и рядом так важно и так страшно знать про мессию-отступника Шабтая Цви, его пророков и про его поступки. И поджилки трясутся — то ли от гнева, то ли от презрения, то ли от страха — когда мы читаем о Якове Франке и его путешествии в «Землю Эдома»: крещении в Католическую веру. Шолем дрожал, и нам велел.
Но меня интересует то, что происходит рядом. Так что же похоже?
Во-первых, это почти общий интерес к новым толкованиям. Естественно, что есть старый принцип в Талмуде «эйн мидраш бли хидуш» — не бывает учения без нового толкования. Наши Бейт-Мирдаши могут поспорить по тому, как на них приветствуется новое толкование разве только с Нехемией Хаюном. Не важно, что все ошибаются, —скажут и саббатионцы, и самбатианцы — главное, что мы создали нечто новое. Интерес к ошибке и к обновлению, которое доступно через ошибку, неточность, связанную с толкованием еврейских классических текстов — вот чему мог бы учить Нехемия Хаюн, автор единственной открыто саббатианской книжки, которую по ошибке(!) удалось издать при жизни автора.
Во-вторых, это одержимость странным поведением и новые ритуалы. Вы видели кого-нибудь на Самбатионе, кто не вёл бы себя странно? Сколько всего на Самбатионе изобретается просто для того, чтобы быть изобретено? Самбатион театрален и ритуализирован; кто-нибудь может забыть Кидуши на Шаббаты? Странные шапки и одежды участников? Культ «юродивых» и вообще количество оных?
Вот и Шабтай Цви изобретал ритуалы и вёл себя странно (что, в последствии, повторяли его ученики). Его странности объяснялись тем, он связан с чем-то, что выше бытия и, соответственно, разума. Наши странности объясняются подобным образом: наше странное поведение, наши ритуалы и наши «театрики» помогают нам раскрыть наш творческий потенциал —и через него обратиться к новым, доселе не существовавшим аспектам Торы.
В-третьих, это системное понимание Торы не как источника законов, а как интеллектуально-творческого источника, что выше законов. Здесь вас встречает Натан из Газы с «Сефер а-Плиа» под мышкой. Тора из мира Ацилут — из не-созданного мира, настолько высокая, что в ней нет запретов и разрешений — вот что следует изучать, а не Тору из мира Бриа — сборник изнурительных постановлений, не имеющих отношения к творчеству.
И, наконец, эти бесконечные попытки Самбатиона понять: почему мы не христиане? Чем же мы, всё таки отличаемся от христиан? Почему они нас так манят? Давайте встретимся с ними, но останемся сами собой. И тут я приглашаю на сцену Авраама Кардозо — человека-приключение, который прошёл через христианское (хочется сказать: советское) детство, в юности понял, что есть Тора и стал ею заниматься всю оставшуюся жизнь, обращая всех в свою истинную веру. Самбатион — это мучительные теологические попытки определить этот новый, творческий, не вписывающийся в рамки интеллектуальный иудаизм.
Что же я предлагаю сделать? И для чего я всё это пишу? Ну уж точно не потому, что мне хочется обвинить Самбатион во всех смертных грехах. Наоборот — мне очень важно и очень близко всё это происходящее. Но мне кажется, что пока тема саббатианства, как мощного интеллектуального движения будет замалчиваться и превращаться в «буку», мы будем обречены повторять события 17-го века.
В конце концов, что такое саббатианство? Это теологическая и интеллектуальная попытка теологически травмированных в поколениях евреев создать что-то новое, чтобы рана перестала болеть. Это попытка найти спасение через новое, потому что всё старое страшно и безысходно. Это катастрофическая встреча интеллектуалов своего времени с иудаизмом — который они понимают не так, как те, кто несет на себе этой травмы.
А что такое «Самбатион»? Да, это не Испания — это Совок. Но это такая же память об интеллектуальном насилии и унижении, на который мы — хрупкие интеллектуалы — можем ответить только одним: успокаивающим душу творчеством, философией и интеллектуальной жизнью. Потому что мы вышли из тех мест, где страшно и безысходно.
Спиноза, ещё один еврейский очумелый беженец — беженец от официального иудаизма и христианства — пишет, что если мы хотим что-то понять, нам «надо не смеяться, не плакать, не ненавидеть, но понимать». Я бы добавил: чтобы что-то понять, нужно отсмеяться, отплакать, отненавидеть — и попытаться, отбросив всё это (может, разве только попридержать на чёрный день смех) — понять.
Но это сделать сложно. Поэтому неудобный опыт саббатианцев объявляется «клубничкой», чем-то нечистоплотным, лишь только для того, чтобы сказать: мы другие. А я хочу сказать: что мы — похожи. И если мы будем исследовать историю, нам будет много понятнее про самих себя.
Так почему же Маймон? Почему же Коген? Почему хасидские цадики с их гвалтом? Да потому что мы хотим видеть себя немецкими профессорами-всезнаками, дальновидно и обстоятельно сбежавшими из Веймарской республики, с подсознанием, как слезинка Фрейда. Потому что мы хотим видеть себя чистыми и древними, как великие цадики Польши и Украины. Цельно-верующими, в постоянном слиянии с божеством. А мы не такие. Мы — саббатианцы 21-го века, странные и не вписывающиеся ни во что.
Когда я впервые упомянул то, что я стал заниматься саббатианством, мои учителя отозвали в сторонку и сообщили, что вообще-то саббатианство — это «клубничка». Я не помню остальных формулировок, но общий посыл был таков: существует нечто нечистоплотное, и, вот, это и есть саббатианство. От меня ожидали, что я буду заниматься Соломоном Маймоном. Видимо, Соломон Маймон и есть моральное мерило. Но я не стал заниматься Маймоном, а взялся за «клубничку» — Кардозо. Вообразите: и пошёл в отдел рукописей Национальной Библиотеки Израиля.
И теперь многие уверены поэтому, что меня не стоит видеть в качестве преподавателя, потому что раз уж я занялся Кардозо, наверное, я повсюду буду продавать из под полы «клубничку» для неокрепших умов.
Так или иначе, научная деятельность — это колея. Раз взявшись, трудно оставить то, что делаешь. Я не могу сейчас бросить три года работы и сказать, что всё — уносите от меня Кардозо и его клубничку! Несите мне стерильных Рамбама, Рашбама и Рашбага! Я буду грызть одобренные сочинения под Брамса и Вагнера. Это просто невозможно: я уже прочитал огромное количество текстов, разобрался с каким-то проблемами. Но главного я так и не нашёл.
Я так и не нашёл никакой «клубнички» в теме своего исследования. Да, Кардозо, натурально, безумен. Кроме этого, он оригинальный философ и яростный защитник еврейской ортодоксии (прошу прощения за анахронизм). Но то, что я увидел, пока занимался Кардозо и Натаном из Газы — меня удивило.
Это очень неожиданное соседство идей, которым меня учили с 18 и того самого саббатианства. Я не хочу сказать, что мои учителя в тайне зачитывались саббатианскими сочинениям, и специально ограничивали мою интеллектуальную жизнь. Я думаю, что здесь мы имеем дело с похожей социальной группой, которая, находясь в похожих условиях, вырабатывает подобные ответы.
Поэтому сравнение одной и другой группы, вызывает такую патологическую реакцию: кто начинает спешить радеть «по-саббатиански», кто, не зная ничего об этой теме, обеими руками пытается оттолкнуть её и задвинуть на чердак или закрыть в дальней комнате своих чертогов разума.
Саббатианцы и самбатионцы — это евреи, которые так или иначе вернулись к иудаизму после насильственного обращения своих отцов и матерей в другие веры. Их возвращение было проблематичным возвращением вторых элит, интеллектуалов не у руля, которым нечего было терять, кроме своей интеллектуальной гордости.
Саббатианцы и самбатионцы — это пост-травматические интеллектуалы, для которых христианство является зубастым домом, откуда они вышли, по которому они вздыхают и которого боятся. Поэтому на «Самбатионе» и рядом так важно и так страшно знать про мессию-отступника Шабтая Цви, его пророков и про его поступки. И поджилки трясутся — то ли от гнева, то ли от презрения, то ли от страха — когда мы читаем о Якове Франке и его путешествии в «Землю Эдома»: крещении в Католическую веру. Шолем дрожал, и нам велел.
Но меня интересует то, что происходит рядом. Так что же похоже?
Во-первых, это почти общий интерес к новым толкованиям. Естественно, что есть старый принцип в Талмуде «эйн мидраш бли хидуш» — не бывает учения без нового толкования. Наши Бейт-Мирдаши могут поспорить по тому, как на них приветствуется новое толкование разве только с Нехемией Хаюном. Не важно, что все ошибаются, —скажут и саббатионцы, и самбатианцы — главное, что мы создали нечто новое. Интерес к ошибке и к обновлению, которое доступно через ошибку, неточность, связанную с толкованием еврейских классических текстов — вот чему мог бы учить Нехемия Хаюн, автор единственной открыто саббатианской книжки, которую по ошибке(!) удалось издать при жизни автора.
Во-вторых, это одержимость странным поведением и новые ритуалы. Вы видели кого-нибудь на Самбатионе, кто не вёл бы себя странно? Сколько всего на Самбатионе изобретается просто для того, чтобы быть изобретено? Самбатион театрален и ритуализирован; кто-нибудь может забыть Кидуши на Шаббаты? Странные шапки и одежды участников? Культ «юродивых» и вообще количество оных?
Вот и Шабтай Цви изобретал ритуалы и вёл себя странно (что, в последствии, повторяли его ученики). Его странности объяснялись тем, он связан с чем-то, что выше бытия и, соответственно, разума. Наши странности объясняются подобным образом: наше странное поведение, наши ритуалы и наши «театрики» помогают нам раскрыть наш творческий потенциал —и через него обратиться к новым, доселе не существовавшим аспектам Торы.
В-третьих, это системное понимание Торы не как источника законов, а как интеллектуально-творческого источника, что выше законов. Здесь вас встречает Натан из Газы с «Сефер а-Плиа» под мышкой. Тора из мира Ацилут — из не-созданного мира, настолько высокая, что в ней нет запретов и разрешений — вот что следует изучать, а не Тору из мира Бриа — сборник изнурительных постановлений, не имеющих отношения к творчеству.
И, наконец, эти бесконечные попытки Самбатиона понять: почему мы не христиане? Чем же мы, всё таки отличаемся от христиан? Почему они нас так манят? Давайте встретимся с ними, но останемся сами собой. И тут я приглашаю на сцену Авраама Кардозо — человека-приключение, который прошёл через христианское (хочется сказать: советское) детство, в юности понял, что есть Тора и стал ею заниматься всю оставшуюся жизнь, обращая всех в свою истинную веру. Самбатион — это мучительные теологические попытки определить этот новый, творческий, не вписывающийся в рамки интеллектуальный иудаизм.
Что же я предлагаю сделать? И для чего я всё это пишу? Ну уж точно не потому, что мне хочется обвинить Самбатион во всех смертных грехах. Наоборот — мне очень важно и очень близко всё это происходящее. Но мне кажется, что пока тема саббатианства, как мощного интеллектуального движения будет замалчиваться и превращаться в «буку», мы будем обречены повторять события 17-го века.
В конце концов, что такое саббатианство? Это теологическая и интеллектуальная попытка теологически травмированных в поколениях евреев создать что-то новое, чтобы рана перестала болеть. Это попытка найти спасение через новое, потому что всё старое страшно и безысходно. Это катастрофическая встреча интеллектуалов своего времени с иудаизмом — который они понимают не так, как те, кто несет на себе этой травмы.
А что такое «Самбатион»? Да, это не Испания — это Совок. Но это такая же память об интеллектуальном насилии и унижении, на который мы — хрупкие интеллектуалы — можем ответить только одним: успокаивающим душу творчеством, философией и интеллектуальной жизнью. Потому что мы вышли из тех мест, где страшно и безысходно.
Спиноза, ещё один еврейский очумелый беженец — беженец от официального иудаизма и христианства — пишет, что если мы хотим что-то понять, нам «надо не смеяться, не плакать, не ненавидеть, но понимать». Я бы добавил: чтобы что-то понять, нужно отсмеяться, отплакать, отненавидеть — и попытаться, отбросив всё это (может, разве только попридержать на чёрный день смех) — понять.
Но это сделать сложно. Поэтому неудобный опыт саббатианцев объявляется «клубничкой», чем-то нечистоплотным, лишь только для того, чтобы сказать: мы другие. А я хочу сказать: что мы — похожи. И если мы будем исследовать историю, нам будет много понятнее про самих себя.
Так почему же Маймон? Почему же Коген? Почему хасидские цадики с их гвалтом? Да потому что мы хотим видеть себя немецкими профессорами-всезнаками, дальновидно и обстоятельно сбежавшими из Веймарской республики, с подсознанием, как слезинка Фрейда. Потому что мы хотим видеть себя чистыми и древними, как великие цадики Польши и Украины. Цельно-верующими, в постоянном слиянии с божеством. А мы не такие. Мы — саббатианцы 21-го века, странные и не вписывающиеся ни во что.
Creative community "Sabbation" (as a merkava cart)
When I first mentioned that I began to engage in Sabbathianism, my teachers recalled aside and reported that, in fact, Sabbathianism is a “strawberry”. I do not remember the rest of the formulations, but the general message was this: there is something unclean, and, now, this is Sabbatianism. They expected me to do Solomon Maimon. Apparently, Solomon Maimon is the moral measure. But I did not begin to deal with Maimon, and took up the "strawberry" - Cardozo. Imagine: and went to the manuscript department of the National Library of Israel.
And now many people are sure therefore that I should not be seen as a teacher, because since I started Cardozo, I’ll probably be selling “strawberries” from everywhere under the floor for fragile minds.
One way or another, scientific activity is a rut. Once you take it, it's hard to leave what you are doing. I can’t give up three years of work now and say that everything - take away from me Cardozo and his strawberries! Bring me the sterile Rambam, Rashbam and Rashbag! I will gnaw on approved works by Brahms and Wagner. It is simply impossible: I have already read a huge amount of texts, figured out some problems. But the main thing I did not find.
I never found any “strawberries” in the subject of my research. Yes, Cardozo, naturally, insane. In addition, he is an original philosopher and a fierce advocate of Jewish orthodoxy (I apologize for the anachronism). But what I saw while doing Cardozo and Nathan from Gaza surprised me.
This is a very unexpected neighborhood of ideas that I was taught from the 18th and that same Sabbatianism. I do not want to say that my teachers secretly read Sabbatian writings, and specifically limited my intellectual life. I think that here we are dealing with a similar social group, which, being in similar conditions, produces similar answers.
Therefore, a comparison of one and the other group provokes such a pathological reaction: who begins to hurry to keep “Sabbatian” happy, who, not knowing anything about this topic, tries to push it with both hands and push them into the attic or close their halls of reason in the back room.
Sabbatians and Sambatians are Jews who, one way or another, returned to Judaism after the forcible conversion of their fathers and mothers to other faiths. Their return was the problematic return of the second elites, the intellectuals at the helm, who had nothing to lose but their intellectual pride.
Sabbatians and Sambatians are post-traumatic intellectuals for whom Christianity is a toothy house, where they came from, which they sigh and fear. Therefore, it is so important and so scary to know about the Messiah the apostate Shabtai Zvi, his prophets and his actions at the Sambation and nearby. And the bogeyman trembles - whether from anger, or from contempt, or from fear - when we read about Jacob Frank and his journey to the “Land of Edom”: baptism into the Catholic faith. Sholem trembled, and ordered us.
But I'm interested in what's happening nearby. So what does it look like?
Firstly, it is an almost general interest in new interpretations. Naturally, there is an old principle in the Talmud, “Ain Midrash Bligh Khidush” - there is no teaching without a new interpretation. Our Beit Mirdashi can argue over how a new interpretation is welcomed on them except with Nehemiah Khayun. It doesn’t matter that everyone is mistaken, both the Sabbatians and Sambatians will say - the main thing is that we created something new. An interest in error and updating, which is accessible through error, inaccuracy associated with the interpretation of Jewish classical texts - that is what Nehemiah Hayun, the author of the only openly Sabbatian book, who by mistake (!) Managed to publish during the lifetime of the author, could teach.
Secondly, it is an obsession with strange behavior and new rituals. Have you seen anyone on Sambation who would not behave strangely? How many things are invented on Sambation just to be invented? Sambion is theatrical and ritualized; Can anyone forget Kidushi on Shabbat? Strange hats and clothes of the participants? The cult of "holy fools" and in general the number of these?
So Shabtai Zvi invented rituals and behaved strangely (which, later, his students repeated). His oddities were explained by the fact that he is connected with something that is higher than being and, accordingly, mind. Our oddities are explained in a similar way: our strange behavior, our rituals and our “theatricals” help us to reveal our creative potential — and through it we will turn to new, hitherto non-existent aspects of the Torah.
Thirdly, this is a systematic understanding of the Torah not as a source of laws, but as an intellectual and creative source that is higher than laws. Here you are greeted by Nathan from Gaza with the “Sepher a-Plia” under the arm. The Torah from the world of Atzilut - from the un-created world, so high that it does not have prohibitions and permissions - this is what should be studied, and not the Torah from the world of Briah - a collection of debilitating decrees that are not related to creativity.
And finally, these endless attempts by Sambathion to understand: why are we not Christians? What are we all so
When I first mentioned that I began to engage in Sabbathianism, my teachers recalled aside and reported that, in fact, Sabbathianism is a “strawberry”. I do not remember the rest of the formulations, but the general message was this: there is something unclean, and, now, this is Sabbatianism. They expected me to do Solomon Maimon. Apparently, Solomon Maimon is the moral measure. But I did not begin to deal with Maimon, and took up the "strawberry" - Cardozo. Imagine: and went to the manuscript department of the National Library of Israel.
And now many people are sure therefore that I should not be seen as a teacher, because since I started Cardozo, I’ll probably be selling “strawberries” from everywhere under the floor for fragile minds.
One way or another, scientific activity is a rut. Once you take it, it's hard to leave what you are doing. I can’t give up three years of work now and say that everything - take away from me Cardozo and his strawberries! Bring me the sterile Rambam, Rashbam and Rashbag! I will gnaw on approved works by Brahms and Wagner. It is simply impossible: I have already read a huge amount of texts, figured out some problems. But the main thing I did not find.
I never found any “strawberries” in the subject of my research. Yes, Cardozo, naturally, insane. In addition, he is an original philosopher and a fierce advocate of Jewish orthodoxy (I apologize for the anachronism). But what I saw while doing Cardozo and Nathan from Gaza surprised me.
This is a very unexpected neighborhood of ideas that I was taught from the 18th and that same Sabbatianism. I do not want to say that my teachers secretly read Sabbatian writings, and specifically limited my intellectual life. I think that here we are dealing with a similar social group, which, being in similar conditions, produces similar answers.
Therefore, a comparison of one and the other group provokes such a pathological reaction: who begins to hurry to keep “Sabbatian” happy, who, not knowing anything about this topic, tries to push it with both hands and push them into the attic or close their halls of reason in the back room.
Sabbatians and Sambatians are Jews who, one way or another, returned to Judaism after the forcible conversion of their fathers and mothers to other faiths. Their return was the problematic return of the second elites, the intellectuals at the helm, who had nothing to lose but their intellectual pride.
Sabbatians and Sambatians are post-traumatic intellectuals for whom Christianity is a toothy house, where they came from, which they sigh and fear. Therefore, it is so important and so scary to know about the Messiah the apostate Shabtai Zvi, his prophets and his actions at the Sambation and nearby. And the bogeyman trembles - whether from anger, or from contempt, or from fear - when we read about Jacob Frank and his journey to the “Land of Edom”: baptism into the Catholic faith. Sholem trembled, and ordered us.
But I'm interested in what's happening nearby. So what does it look like?
Firstly, it is an almost general interest in new interpretations. Naturally, there is an old principle in the Talmud, “Ain Midrash Bligh Khidush” - there is no teaching without a new interpretation. Our Beit Mirdashi can argue over how a new interpretation is welcomed on them except with Nehemiah Khayun. It doesn’t matter that everyone is mistaken, both the Sabbatians and Sambatians will say - the main thing is that we created something new. An interest in error and updating, which is accessible through error, inaccuracy associated with the interpretation of Jewish classical texts - that is what Nehemiah Hayun, the author of the only openly Sabbatian book, who by mistake (!) Managed to publish during the lifetime of the author, could teach.
Secondly, it is an obsession with strange behavior and new rituals. Have you seen anyone on Sambation who would not behave strangely? How many things are invented on Sambation just to be invented? Sambion is theatrical and ritualized; Can anyone forget Kidushi on Shabbat? Strange hats and clothes of the participants? The cult of "holy fools" and in general the number of these?
So Shabtai Zvi invented rituals and behaved strangely (which, later, his students repeated). His oddities were explained by the fact that he is connected with something that is higher than being and, accordingly, mind. Our oddities are explained in a similar way: our strange behavior, our rituals and our “theatricals” help us to reveal our creative potential — and through it we will turn to new, hitherto non-existent aspects of the Torah.
Thirdly, this is a systematic understanding of the Torah not as a source of laws, but as an intellectual and creative source that is higher than laws. Here you are greeted by Nathan from Gaza with the “Sepher a-Plia” under the arm. The Torah from the world of Atzilut - from the un-created world, so high that it does not have prohibitions and permissions - this is what should be studied, and not the Torah from the world of Briah - a collection of debilitating decrees that are not related to creativity.
And finally, these endless attempts by Sambathion to understand: why are we not Christians? What are we all so
У записи 29 лайков,
4 репостов.
4 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марк Гондельман
