Я почти её потерял... Пожалуй, я давно так не боялся. Нет, вру, я НИКОГДА так не боялся. Её глаза были холодны ко мне, но её руки, губы и тело всё ещё желали меня и только меня. Они бы никого не приняли, но её глаза просто молчали. В них не было ни боли, ни отчаяния - ужасно, что в них была лишь тишина.
Когда мы занимались сексом, мы будто говорили на одном языке. Если бы все вокруг жили во Франции, то мы бы с ней только вдвоём на весь мир говорили по-испански. Наша страсть была дикой, необычной, безудержной: мы могли заниматься сексом везде, где нам того хотелось, и нам было всё равно на всех. Мы могли ехать по Невскому и на мою просьбу сделать мне минет она ни на минуту не колебалась. Она была совершенно особенной женщиной, женщиной, от которого меня вставляло, от которой срывало башню.
Послевкусие от любого нашего секса оставалось во мне ещё несколько дней спустя. Я любил держать её за животик, когда входил со спины, лёжа на боку. Нет, у неё не было животика - ни грамма лишнего веса (она была совершенна, будто скульптура, идеально отточенная гениальным творцом) - просто её шикарный прессик я любил называть животиком. Как-то милее звучит, что ли.
Когда она потела, я ЖЕЛАЛ слизывать этот пот в любом количестве, где бы он ни проявлялся. Когда она кончала на мой член, не было в мире более счастливого человека, чем я. Мы занимались такоооой фигнёй: я вытирал пот с её лба своей мошонкой, мы занимались сексом под прицелами чужих взглядов, я ел маринованные огурчики из её задницы, мы пользовались йогуртом в качестве смазки и угощения при оральных ласках, но нам было так хорошо. Мы ржали в голос и продолжали заниматься сексом. Снова и снова. Вновь и вновь.
Господи, как же она пахла! Я знал её больше года, но НИ РАЗУ, ни в один из дней я не чувствовал от неё неприятного запаха. Ни откуда. Она была цветком, самим совершенством, как лучшая из картин, самое дорогое шампанское, самая изящная скульптура, самая вкусная еда, самый идеальный аромат, самый красивый вид…
Я любил гнуть её под себя. В прямом смысле. Мне нравилось, когда её ноги были высоко-высоко за моей головой. Я связывал её, приклеивал скотчем или пищевой плёнкой к разной мебели, порол, гладил, обжигал воском и тут же охлаждал льдом… Когда она открывала рот от того, как глубоко оказывался мой член, отчётливо стуча по матке, а потом улыбалась от этих ощущений, я осознавал, что МУЖЧИНОЙ я стал именно с ней. Она сказала мне недавно, что я её раскрыл как женщину, но думаю, что это ОНА раскрыла меня как мужчину. Именно с ней я впервые захотел не тысячам женщин делать приятно один раз, а ей одной делать приятно тысячи раз. В каждом нашем сексе я хотел проявить себя иначе, как-то особенно. Как же я любил, когда она кончала задницей или сквиртовала! Я обожал ощущения от своего пальца в её заднице и своего языка на её половых губах. Её вагина напоминала мне значок Автоботов из Трансформеров, и я так её и звал ______ Автобот. Как же кайфово мне было, когда её задница, раз за разом ударяясь о мой лобок, извергала сотни брызг её сквиртинга прямо на моё лицо. Я смеялся, громко и раскатисто, всё сильнее и глубже входя в неё, чтобы ЕЩЁ больше ощутить этот прекрасный водопад-фонтан моего счастья!
Никогда я не пробовал вагин вкуснее её! Никогда я не кончал так сильно и стремительно! Никогда ранее женщина не кончала со мной 42 раза за один, более чем 5-часовой, секс. Мы перепробовали очень многое, но я столь многому её ещё не обучил. Я показал ей струйные оргазмы, точку G, глубинную точку, точку А, вывел на новый уровень клиторальные и маточные оргазмы, но у меня для неё было ещё столько идей, мест, поз, задумок. Я хотел подвесить её голой на вешалку, выкатить на Улицу и трахать её на глазах изумлённой толпы, пока член бы не посинел, или сердце не отказало, как на днях. Она много раз чуть не отправляла меня в больницу – порой мы не трахались – мы грязно ебались. Но у нас было и очень много романтики: ах, эти поцелуи! Ах, эти глаза в глаза! Ах, ладони в ладонях! Поцелуи в спинку, шею, ноги, бёдра.
Она радовала меня своей экспериментабельностью! Она ХОТЕЛА учиться и училась. Не всегда она верила в успех задуманного мной, но всегда соглашалась и всегда была вознаграждена. У нас не было НИ ОДНОГО секса без как минимум 3-5 её оргазмов. Казалось, её тело было заточено именно под меня, потому что до меня у неё были проблемы с достижением оргазма, а я никак не мог в это поверить, потому что МНЕ казалось, что она кончает почти от ЛЮБОГО моего прикосновения ТАМ, внизу…
Вы бы видели переливы её задницы!!! Господи, да я всегда говорил, что ей нужно бросать всё и идти работать моделью нижнего белья! Будь я обычным, не знающим её мужиком, у которого была бы женщина, я бы покупал своей грымзе ЛЮБОЕ бельё, которое бы было на НЕЙ! Её бёдра! О, эти своды самой любимой из моих пещер, которую я так часто хотел и любил посещать! Господи! Мне даже сейчас сводит скулы при мысли о её пахе, бёдрах, пусське! Ни одна женщина НИКОГДА не получала от меня столько страсти, сколько я хотел давать ей. Она была моей личной Франческой Джеймс, в то время как я был Начо Видалем.
Я пока и не верю, что снова смогу с кем-то ТАК спать! После неё всё не то: не тот вкус, не те тела, не тот запах, не тот секс… Она стала для меня холстом, на который я с любовью наносил свои краски. Я не хотел продавать это полотно, хотя многие сулили мне за него огромные деньги. Но я бережно хранил его для себя, лишь изредка снимая сукно, защищавшее его от дневного света. У меня дрожали руки, тело покрывалось мурашками, перехватывало дыхание, сжимались челюсти, и проступала улыбка, когда я лишь на секунду задумывался о сексе с ней. Секс с ней был не просто половым буйством красок – это было искусством, и я как эстет наслаждался им в полной мере. Клянусь, я готов был променять 100-150 женщин из своего списка постельных побед на неё одну. Да, были те, с кем мне тоже было довольно хорошо, но она…
Мы сидели друг напротив друга, но её глаза были холодны и пусты… Я понял, что пришёл конец. Конец всему. Лучшее из творений великого гения выгорело, прогорело, сгорело. Я обидел её. Не имея ничего плохого на душе, я, всё-таки, как-то сумел её обидеть, и моя картина, моя скульптура – да что там, - САМА МОЯ МУЗА возжелала вызвать интерес другого творца. Я понимал, что больше к этому полотну мне добавить уже нечего, ибо она и так совершенна, но кто знает, возможно, другой художник сделает её ЕЩЁ лучше, а я лишь приду на эту финальную выставку, и моё сердце вновь растает от той, кто перевернул мой мир.
Да будет век твой прекрасен! Да будет жизнь твоя полна! Из-за глупого детского эгоизма говорю, что очень бы хотел, чтобы НИКТО не затмил МОЙ вкус в твоей половой жизни, но знай, что ТВОЙ вкус не затмит для меня НИКТО, ибо ты венец всего того, что я нашёл в мире людей.
24.07.2018, 12:00
Когда мы занимались сексом, мы будто говорили на одном языке. Если бы все вокруг жили во Франции, то мы бы с ней только вдвоём на весь мир говорили по-испански. Наша страсть была дикой, необычной, безудержной: мы могли заниматься сексом везде, где нам того хотелось, и нам было всё равно на всех. Мы могли ехать по Невскому и на мою просьбу сделать мне минет она ни на минуту не колебалась. Она была совершенно особенной женщиной, женщиной, от которого меня вставляло, от которой срывало башню.
Послевкусие от любого нашего секса оставалось во мне ещё несколько дней спустя. Я любил держать её за животик, когда входил со спины, лёжа на боку. Нет, у неё не было животика - ни грамма лишнего веса (она была совершенна, будто скульптура, идеально отточенная гениальным творцом) - просто её шикарный прессик я любил называть животиком. Как-то милее звучит, что ли.
Когда она потела, я ЖЕЛАЛ слизывать этот пот в любом количестве, где бы он ни проявлялся. Когда она кончала на мой член, не было в мире более счастливого человека, чем я. Мы занимались такоооой фигнёй: я вытирал пот с её лба своей мошонкой, мы занимались сексом под прицелами чужих взглядов, я ел маринованные огурчики из её задницы, мы пользовались йогуртом в качестве смазки и угощения при оральных ласках, но нам было так хорошо. Мы ржали в голос и продолжали заниматься сексом. Снова и снова. Вновь и вновь.
Господи, как же она пахла! Я знал её больше года, но НИ РАЗУ, ни в один из дней я не чувствовал от неё неприятного запаха. Ни откуда. Она была цветком, самим совершенством, как лучшая из картин, самое дорогое шампанское, самая изящная скульптура, самая вкусная еда, самый идеальный аромат, самый красивый вид…
Я любил гнуть её под себя. В прямом смысле. Мне нравилось, когда её ноги были высоко-высоко за моей головой. Я связывал её, приклеивал скотчем или пищевой плёнкой к разной мебели, порол, гладил, обжигал воском и тут же охлаждал льдом… Когда она открывала рот от того, как глубоко оказывался мой член, отчётливо стуча по матке, а потом улыбалась от этих ощущений, я осознавал, что МУЖЧИНОЙ я стал именно с ней. Она сказала мне недавно, что я её раскрыл как женщину, но думаю, что это ОНА раскрыла меня как мужчину. Именно с ней я впервые захотел не тысячам женщин делать приятно один раз, а ей одной делать приятно тысячи раз. В каждом нашем сексе я хотел проявить себя иначе, как-то особенно. Как же я любил, когда она кончала задницей или сквиртовала! Я обожал ощущения от своего пальца в её заднице и своего языка на её половых губах. Её вагина напоминала мне значок Автоботов из Трансформеров, и я так её и звал ______ Автобот. Как же кайфово мне было, когда её задница, раз за разом ударяясь о мой лобок, извергала сотни брызг её сквиртинга прямо на моё лицо. Я смеялся, громко и раскатисто, всё сильнее и глубже входя в неё, чтобы ЕЩЁ больше ощутить этот прекрасный водопад-фонтан моего счастья!
Никогда я не пробовал вагин вкуснее её! Никогда я не кончал так сильно и стремительно! Никогда ранее женщина не кончала со мной 42 раза за один, более чем 5-часовой, секс. Мы перепробовали очень многое, но я столь многому её ещё не обучил. Я показал ей струйные оргазмы, точку G, глубинную точку, точку А, вывел на новый уровень клиторальные и маточные оргазмы, но у меня для неё было ещё столько идей, мест, поз, задумок. Я хотел подвесить её голой на вешалку, выкатить на Улицу и трахать её на глазах изумлённой толпы, пока член бы не посинел, или сердце не отказало, как на днях. Она много раз чуть не отправляла меня в больницу – порой мы не трахались – мы грязно ебались. Но у нас было и очень много романтики: ах, эти поцелуи! Ах, эти глаза в глаза! Ах, ладони в ладонях! Поцелуи в спинку, шею, ноги, бёдра.
Она радовала меня своей экспериментабельностью! Она ХОТЕЛА учиться и училась. Не всегда она верила в успех задуманного мной, но всегда соглашалась и всегда была вознаграждена. У нас не было НИ ОДНОГО секса без как минимум 3-5 её оргазмов. Казалось, её тело было заточено именно под меня, потому что до меня у неё были проблемы с достижением оргазма, а я никак не мог в это поверить, потому что МНЕ казалось, что она кончает почти от ЛЮБОГО моего прикосновения ТАМ, внизу…
Вы бы видели переливы её задницы!!! Господи, да я всегда говорил, что ей нужно бросать всё и идти работать моделью нижнего белья! Будь я обычным, не знающим её мужиком, у которого была бы женщина, я бы покупал своей грымзе ЛЮБОЕ бельё, которое бы было на НЕЙ! Её бёдра! О, эти своды самой любимой из моих пещер, которую я так часто хотел и любил посещать! Господи! Мне даже сейчас сводит скулы при мысли о её пахе, бёдрах, пусське! Ни одна женщина НИКОГДА не получала от меня столько страсти, сколько я хотел давать ей. Она была моей личной Франческой Джеймс, в то время как я был Начо Видалем.
Я пока и не верю, что снова смогу с кем-то ТАК спать! После неё всё не то: не тот вкус, не те тела, не тот запах, не тот секс… Она стала для меня холстом, на который я с любовью наносил свои краски. Я не хотел продавать это полотно, хотя многие сулили мне за него огромные деньги. Но я бережно хранил его для себя, лишь изредка снимая сукно, защищавшее его от дневного света. У меня дрожали руки, тело покрывалось мурашками, перехватывало дыхание, сжимались челюсти, и проступала улыбка, когда я лишь на секунду задумывался о сексе с ней. Секс с ней был не просто половым буйством красок – это было искусством, и я как эстет наслаждался им в полной мере. Клянусь, я готов был променять 100-150 женщин из своего списка постельных побед на неё одну. Да, были те, с кем мне тоже было довольно хорошо, но она…
Мы сидели друг напротив друга, но её глаза были холодны и пусты… Я понял, что пришёл конец. Конец всему. Лучшее из творений великого гения выгорело, прогорело, сгорело. Я обидел её. Не имея ничего плохого на душе, я, всё-таки, как-то сумел её обидеть, и моя картина, моя скульптура – да что там, - САМА МОЯ МУЗА возжелала вызвать интерес другого творца. Я понимал, что больше к этому полотну мне добавить уже нечего, ибо она и так совершенна, но кто знает, возможно, другой художник сделает её ЕЩЁ лучше, а я лишь приду на эту финальную выставку, и моё сердце вновь растает от той, кто перевернул мой мир.
Да будет век твой прекрасен! Да будет жизнь твоя полна! Из-за глупого детского эгоизма говорю, что очень бы хотел, чтобы НИКТО не затмил МОЙ вкус в твоей половой жизни, но знай, что ТВОЙ вкус не затмит для меня НИКТО, ибо ты венец всего того, что я нашёл в мире людей.
24.07.2018, 12:00
I almost lost her ... Perhaps I have not been so afraid of this for a long time. No, I'm lying, I was NEVER so afraid. Her eyes were cold to me, but her hands, lips and body still desired me and only me. They would not have accepted anyone, but her eyes were silent. There was neither pain nor despair in them - it was terrible that there was only silence in them.
When we had sex, we seemed to speak the same language. If everyone around us lived in France, then we would only speak Spanish to the whole world together. Our passion was wild, unusual, unrestrained: we could have sex wherever we wanted, and we did not care at all. We could go along Nevsky and at my request to give me a blowjob she did not hesitate for a minute. She was a very special woman, a woman from whom I was inserted, from whom the tower was torn.
The aftertaste from any of our sex remained in me a few days later. I loved holding her tummy when I came in from the back, lying on her side. No, she didn’t have a tummy - not a gram of extra weight (she was perfect, like a sculpture perfectly honed by a brilliant creator) - I just liked to call her a chic little press a tummy. Somehow it sounds nicer, or something.
When she was sweating, I WISHED to lick this sweat in any quantity, wherever it appears. When she came to my cock, there was no happier person in the world than me. We did such garbage: I wiped sweat from her forehead with my scrotum, we had sex under the sights of others' eyes, I ate pickled cucumbers from her ass, we used yogurt as a lubricant and treat for oral caresses, but we felt so good. We laughed loudly and continued to have sex. Again and again. Again and again.
Lord, how did she smell! I knew her for more than a year, but NEVER, on any of the days did I feel an unpleasant smell from her. From nowhere. She was a flower, perfection itself, like the best of paintings, the most expensive champagne, the most elegant sculpture, the most delicious food, the most perfect aroma, the most beautiful view ...
I loved to bend it under myself. Literally. I liked it when her legs were high, high behind my head. I tied it, glued it with tape or cling film to different furniture, spanked it, stroked it, waxed it and chilled it with ice ... When she opened her mouth from how deep my penis turned out, distinctly knocking on the uterus, and then smiled from these sensations, I realized that I became a MAN with her. She told me recently that I revealed her as a woman, but I think that it SHE revealed me as a man. It was with her that I for the first time wanted not thousands of women to do pleasure once, but to her alone to do it pleasantly thousands of times. In each of our sex I wanted to prove myself differently, somehow especially. How I loved when she finished with an ass or squirt! I adored the sensations of my finger in her ass and my tongue on her labia. Her vagina reminded me of the Autobot icon from Transformers, and I called her ______ Autobot. How cool I was when her ass, bumping over my pubis over and over, spewed hundreds of sprays of her squirting right on my face. I laughed, loudly and reverberatingly, getting deeper and deeper into it, to MORE experience this beautiful waterfall-fountain of my happiness!
I have never tried a vagina tastier than her! I have never finished so hard and so fast! Never before has a woman finished me 42 times in one, more than 5-hour, sex. We tried a lot, but I haven’t taught so much about it yet. I showed her jet orgasms, point G, the deepest point, point A, brought to a new level clitoral and uterine orgasms, but I still had so many ideas, places, poses, ideas for her. I wanted to hang her naked on a hanger, roll out to the Street and fuck her in front of an amazed crowd until a member turned blue or my heart refused, as the other day. She nearly sent me to the hospital many times - sometimes we didn’t fuck - we fucked dirty. But we had a lot of romance: ah, these kisses! Ah, those eyes to eyes! Ah, palms in palms! Kisses in the back, neck, legs, hips.
She pleased me with her experimentation! She WANTED to study and studied. She did not always believe in the success of what I had planned, but she always agreed and was always rewarded. We did not have ANY sex without at least 3-5 of her orgasms. It seemed that her body was imprisoned just for me, because before me she had problems with orgasm, and I could not believe it, because it seemed to ME that she was ending almost from ANY touch of me THERE, below ...
You should see the overflow of her ass !!! Lord, yes, I always said that she needs to drop everything and go to work as a model of underwear! If I were an ordinary man who did not know her, who would have a woman, I would buy with my grymeza ANY underwear that would be on her! Her hips! Oh, these arches of the most beloved of my caves, which I so often wanted and loved to visit! Lord Even now she is cheekbones at the thought of her groin, hips, pussy! Not a single woman has ever received from me as much passion as
When we had sex, we seemed to speak the same language. If everyone around us lived in France, then we would only speak Spanish to the whole world together. Our passion was wild, unusual, unrestrained: we could have sex wherever we wanted, and we did not care at all. We could go along Nevsky and at my request to give me a blowjob she did not hesitate for a minute. She was a very special woman, a woman from whom I was inserted, from whom the tower was torn.
The aftertaste from any of our sex remained in me a few days later. I loved holding her tummy when I came in from the back, lying on her side. No, she didn’t have a tummy - not a gram of extra weight (she was perfect, like a sculpture perfectly honed by a brilliant creator) - I just liked to call her a chic little press a tummy. Somehow it sounds nicer, or something.
When she was sweating, I WISHED to lick this sweat in any quantity, wherever it appears. When she came to my cock, there was no happier person in the world than me. We did such garbage: I wiped sweat from her forehead with my scrotum, we had sex under the sights of others' eyes, I ate pickled cucumbers from her ass, we used yogurt as a lubricant and treat for oral caresses, but we felt so good. We laughed loudly and continued to have sex. Again and again. Again and again.
Lord, how did she smell! I knew her for more than a year, but NEVER, on any of the days did I feel an unpleasant smell from her. From nowhere. She was a flower, perfection itself, like the best of paintings, the most expensive champagne, the most elegant sculpture, the most delicious food, the most perfect aroma, the most beautiful view ...
I loved to bend it under myself. Literally. I liked it when her legs were high, high behind my head. I tied it, glued it with tape or cling film to different furniture, spanked it, stroked it, waxed it and chilled it with ice ... When she opened her mouth from how deep my penis turned out, distinctly knocking on the uterus, and then smiled from these sensations, I realized that I became a MAN with her. She told me recently that I revealed her as a woman, but I think that it SHE revealed me as a man. It was with her that I for the first time wanted not thousands of women to do pleasure once, but to her alone to do it pleasantly thousands of times. In each of our sex I wanted to prove myself differently, somehow especially. How I loved when she finished with an ass or squirt! I adored the sensations of my finger in her ass and my tongue on her labia. Her vagina reminded me of the Autobot icon from Transformers, and I called her ______ Autobot. How cool I was when her ass, bumping over my pubis over and over, spewed hundreds of sprays of her squirting right on my face. I laughed, loudly and reverberatingly, getting deeper and deeper into it, to MORE experience this beautiful waterfall-fountain of my happiness!
I have never tried a vagina tastier than her! I have never finished so hard and so fast! Never before has a woman finished me 42 times in one, more than 5-hour, sex. We tried a lot, but I haven’t taught so much about it yet. I showed her jet orgasms, point G, the deepest point, point A, brought to a new level clitoral and uterine orgasms, but I still had so many ideas, places, poses, ideas for her. I wanted to hang her naked on a hanger, roll out to the Street and fuck her in front of an amazed crowd until a member turned blue or my heart refused, as the other day. She nearly sent me to the hospital many times - sometimes we didn’t fuck - we fucked dirty. But we had a lot of romance: ah, these kisses! Ah, those eyes to eyes! Ah, palms in palms! Kisses in the back, neck, legs, hips.
She pleased me with her experimentation! She WANTED to study and studied. She did not always believe in the success of what I had planned, but she always agreed and was always rewarded. We did not have ANY sex without at least 3-5 of her orgasms. It seemed that her body was imprisoned just for me, because before me she had problems with orgasm, and I could not believe it, because it seemed to ME that she was ending almost from ANY touch of me THERE, below ...
You should see the overflow of her ass !!! Lord, yes, I always said that she needs to drop everything and go to work as a model of underwear! If I were an ordinary man who did not know her, who would have a woman, I would buy with my grymeza ANY underwear that would be on her! Her hips! Oh, these arches of the most beloved of my caves, which I so often wanted and loved to visit! Lord Even now she is cheekbones at the thought of her groin, hips, pussy! Not a single woman has ever received from me as much passion as
У записи 109 лайков,
2 репостов,
40263 просмотров.
2 репостов,
40263 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юрий Гальперин
