Когда убили Лорку,-
а ведь его убили!-
жандарм дразнил молодку,
красуясь на кобыле.
Когда убили Лорку,-
а ведь его убили!-
сограждане ни ложку,
ни миску не забыли.
Поубиваясь малость,
Кармен в наряде модном
с живыми обнималась -
ведь спать не ляжешь с мертвым.
Знакомая гадалка
слонялась по халупам.
Ей Лорку было жалко,
но не гадают трупам.
Жизнь оставалась жизнью -
и запивохи рожа,
и свиньи в желтой жиже,
и за корсажем роза.
Остались юность, старость,
и нищие, и лорды.
На свете все осталось -
лишь не осталось Лорки.
И только в пыльной лавке
стояли, словно роты,
не веря смерти Лорки
игрушки-донкихоты.
Пусть царят невежды
и лживые гадалки,
а ты живи надеждой,
игрушечный гидальго!
Средь сувенирной швали
они, вздымая горько
смешные крошки-шпаги,
кричали: "Где ты, Лорка?
Тебя ни вяз, ни ива
не скинули со счетов.
Ведь ты бессмертен,- ибо
из нас, из донкихотов!"
И пели травы ломко,
и журавли трубили,
что не убили Лорку,
когда его убили.
Евгений Евтушенко. Идут белые снеги.
Москва, "Художественная Литература", 1969.
а ведь его убили!-
жандарм дразнил молодку,
красуясь на кобыле.
Когда убили Лорку,-
а ведь его убили!-
сограждане ни ложку,
ни миску не забыли.
Поубиваясь малость,
Кармен в наряде модном
с живыми обнималась -
ведь спать не ляжешь с мертвым.
Знакомая гадалка
слонялась по халупам.
Ей Лорку было жалко,
но не гадают трупам.
Жизнь оставалась жизнью -
и запивохи рожа,
и свиньи в желтой жиже,
и за корсажем роза.
Остались юность, старость,
и нищие, и лорды.
На свете все осталось -
лишь не осталось Лорки.
И только в пыльной лавке
стояли, словно роты,
не веря смерти Лорки
игрушки-донкихоты.
Пусть царят невежды
и лживые гадалки,
а ты живи надеждой,
игрушечный гидальго!
Средь сувенирной швали
они, вздымая горько
смешные крошки-шпаги,
кричали: "Где ты, Лорка?
Тебя ни вяз, ни ива
не скинули со счетов.
Ведь ты бессмертен,- ибо
из нас, из донкихотов!"
И пели травы ломко,
и журавли трубили,
что не убили Лорку,
когда его убили.
Евгений Евтушенко. Идут белые снеги.
Москва, "Художественная Литература", 1969.
When Lorca was killed -
but they killed him! -
the gendarme teased the young man
flaunting a mare.
When Lorca was killed -
but they killed him! -
fellow citizens not a spoon,
not a bowl was forgotten.
Killing a little
Carmen in a trendy outfit
cuddled with the living -
you can’t sleep with the dead.
Familiar Fortune Teller
wandered around the huts.
She felt sorry for Lorca
but do not read the corpses.
Life remained life -
and erysipelas,
and the pigs in the yellow liquid
and behind the corsage is a rose.
Remained youth, old age,
both beggars and lords.
Everything is left in the world -
only Lorca was left.
And only in a dusty shop
stood like companies
not believing the death of Lorca
quixotic toys.
Let the ignorant reign
and false fortunetellers
and you live in hope
toy gidalgo!
Among souvenir seams
they heaving bitterly
funny little swords
shouted: "Where are you, Lorca?
You are neither elm nor willow
not discounted.
You are immortal, for
of us, of the quixotic! "
And they sang grass brittle
and the cranes blew,
that they didn’t kill Lorca,
when he was killed.
Evgeny Evtushenko. White snow is coming.
Moscow, "Fiction", 1969.
but they killed him! -
the gendarme teased the young man
flaunting a mare.
When Lorca was killed -
but they killed him! -
fellow citizens not a spoon,
not a bowl was forgotten.
Killing a little
Carmen in a trendy outfit
cuddled with the living -
you can’t sleep with the dead.
Familiar Fortune Teller
wandered around the huts.
She felt sorry for Lorca
but do not read the corpses.
Life remained life -
and erysipelas,
and the pigs in the yellow liquid
and behind the corsage is a rose.
Remained youth, old age,
both beggars and lords.
Everything is left in the world -
only Lorca was left.
And only in a dusty shop
stood like companies
not believing the death of Lorca
quixotic toys.
Let the ignorant reign
and false fortunetellers
and you live in hope
toy gidalgo!
Among souvenir seams
they heaving bitterly
funny little swords
shouted: "Where are you, Lorca?
You are neither elm nor willow
not discounted.
You are immortal, for
of us, of the quixotic! "
And they sang grass brittle
and the cranes blew,
that they didn’t kill Lorca,
when he was killed.
Evgeny Evtushenko. White snow is coming.
Moscow, "Fiction", 1969.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Кристина Журавлева
