Пикуль. "Фаворит". Отрывок в тему главной новости.
Европа тысячу лет помалкивала, когда татары истощали Русь, пленяя в рабство самых здоровых мужчин и самых красивых женщин, а теперь все политики хором закричали о насилии над бедными татарами. Особенно возмущался граф Вержен в Версале, и Екатерина устроила за это головомойку послу Франции.
– Вы, маркиз, – сказала она де Вераку, – нотации версальские оставьте на столе в моей канцелярии. Я делаю, что хочу, и делаю это не у берегов вашего Ньюфаундленда, а там, где у меня города строятся. Договариваться о делах Крыма я не с Верженом намерена: в Константинополе мой посол имеется, и, слава богу, турки его в Эди-Куль пока еще не сажают.
– Я позволю себе, – отвечал де Верак, – считать оккупацию Крымского ханства явлением временным.
– А когда вы, французы, станете брать у турок Египет, мы согласимся, дорогой маркиз, считать оккупацию постоянной…
Фридрих II, дожевывая паштеты из угрей, тоже протестовал, но скорее от зависти – на русском столе появится жирная кефаль и каперсы для супа, а ему от благ Крыма вряд ли что перепадет. Франция вдруг ослабила дипломатическое давление на Петербург: все гири, которые потяжелее, гибкий политик Вержен удачно переставил на чашу весов в Константинополе, дабы вред России исходил уже не от Версаля, а со стороны султанских визирей… Как видите, человек был умный!
Яков Иванович Булгаков решительно отвергал протесты Турции, в очень нервной беседе с визирем он даже кричал:
– Не вы ли Очаков и Суджук-Кале заново отстраиваете? Не вы ли сколько уже раз нарушали артикулы Кучук-Кайнарджийского мира? Не вы ли в Тамани ногаев возмущаете? Не вы ли крепость Анапскую возрождаете? А между тем, – развел он руками, – среди татар крымских воцарилось спокойствие и благодушие.
– Вы хитрые! – сказал ему визирь. – Зачем кричать? Вы сами знаете, что к войне мы еще не готовы. Но зачем, отвечайте, ваша кралица, дама уже в летах, наводит на себя красоту, собираясь на встречу с молодым королем Швеции?
Булгаков об этом свидании еще и сам не знал:
– А кто может воспретить брату с сестрой видеться?
Пришлось заодно уж растолковать визирю и генеалогию: отец Густав III, шведский король Адольф-Фридрих, приходился родным братом матери Екатерины II…
Европа тысячу лет помалкивала, когда татары истощали Русь, пленяя в рабство самых здоровых мужчин и самых красивых женщин, а теперь все политики хором закричали о насилии над бедными татарами. Особенно возмущался граф Вержен в Версале, и Екатерина устроила за это головомойку послу Франции.
– Вы, маркиз, – сказала она де Вераку, – нотации версальские оставьте на столе в моей канцелярии. Я делаю, что хочу, и делаю это не у берегов вашего Ньюфаундленда, а там, где у меня города строятся. Договариваться о делах Крыма я не с Верженом намерена: в Константинополе мой посол имеется, и, слава богу, турки его в Эди-Куль пока еще не сажают.
– Я позволю себе, – отвечал де Верак, – считать оккупацию Крымского ханства явлением временным.
– А когда вы, французы, станете брать у турок Египет, мы согласимся, дорогой маркиз, считать оккупацию постоянной…
Фридрих II, дожевывая паштеты из угрей, тоже протестовал, но скорее от зависти – на русском столе появится жирная кефаль и каперсы для супа, а ему от благ Крыма вряд ли что перепадет. Франция вдруг ослабила дипломатическое давление на Петербург: все гири, которые потяжелее, гибкий политик Вержен удачно переставил на чашу весов в Константинополе, дабы вред России исходил уже не от Версаля, а со стороны султанских визирей… Как видите, человек был умный!
Яков Иванович Булгаков решительно отвергал протесты Турции, в очень нервной беседе с визирем он даже кричал:
– Не вы ли Очаков и Суджук-Кале заново отстраиваете? Не вы ли сколько уже раз нарушали артикулы Кучук-Кайнарджийского мира? Не вы ли в Тамани ногаев возмущаете? Не вы ли крепость Анапскую возрождаете? А между тем, – развел он руками, – среди татар крымских воцарилось спокойствие и благодушие.
– Вы хитрые! – сказал ему визирь. – Зачем кричать? Вы сами знаете, что к войне мы еще не готовы. Но зачем, отвечайте, ваша кралица, дама уже в летах, наводит на себя красоту, собираясь на встречу с молодым королем Швеции?
Булгаков об этом свидании еще и сам не знал:
– А кто может воспретить брату с сестрой видеться?
Пришлось заодно уж растолковать визирю и генеалогию: отец Густав III, шведский король Адольф-Фридрих, приходился родным братом матери Екатерины II…
Pikul. "Favorite". Excerpt in the topic of the main news.
Europe was silent for a thousand years when the Tatars drained Russia, captivating the healthiest men and the most beautiful women into slavery, and now all politicians have shouted in chorus about violence against the poor Tatars. Count Vergène was particularly indignant at Versailles, and Catherine arranged for this a car wash for the Ambassador of France.
“You, Marquis,” she said to de Veracu, “leave the Versailles notations on the table in my office.” I do what I want, and I do it not off the coast of your Newfoundland, but where my cities are being built. I don’t intend to negotiate about the affairs of Crimea with Vergeon: my ambassador is in Constantinople, and, thank God, the Turks have not yet put him in Edi-Kul.
“I will allow myself,” de Verac answered, “to consider the occupation of the Crimean Khanate a temporary phenomenon.”
- And when you, the French, begin to take Egypt from the Turks, we will agree, dear Marquis, to consider the occupation permanent ...
Frederick II, chewing on eel pate, also protested, but rather out of envy - a fat mullet and capers for soup will appear on the Russian table, and it is unlikely that he will fall for the good of Crimea. France suddenly eased diplomatic pressure on St. Petersburg: all the weights that are heavier, the flexible politician Vergene successfully moved to the scales in Constantinople, so that Russia’s harm would no longer come from Versailles, but from the Sultan’s viziers ... As you can see, the man was smart!
Yakov Ivanovich Bulgakov resolutely rejected the Turkish protests, in a very nervous conversation with the vizier, he even shouted:
“Aren't you rebuilding Ochakov and Sujuk-Kale?” How many times have you violated the articles of the Kuchuk-Kainardzhiysky world? Are you outraged in Taman’s legs? Do not you revive the fortress of Anapa? And yet, ”he spread his hands,“ peace and complacency reigned among the Crimean Tatars.
- You are cunning! The vizier told him. - Why scream? You yourself know that we are not yet ready for war. But why, answer, your Kralitsa, a lady in her early years, inspires beauty when she is going to meet with the young king of Sweden?
Bulgakov also did not know about this meeting:
- And who can forbid brother and sister to see each other?
At the same time I had to explain the vizier and the genealogy: father Gustav III, the Swedish king Adolf-Friedrich, was the brother of mother Catherine II ...
Europe was silent for a thousand years when the Tatars drained Russia, captivating the healthiest men and the most beautiful women into slavery, and now all politicians have shouted in chorus about violence against the poor Tatars. Count Vergène was particularly indignant at Versailles, and Catherine arranged for this a car wash for the Ambassador of France.
“You, Marquis,” she said to de Veracu, “leave the Versailles notations on the table in my office.” I do what I want, and I do it not off the coast of your Newfoundland, but where my cities are being built. I don’t intend to negotiate about the affairs of Crimea with Vergeon: my ambassador is in Constantinople, and, thank God, the Turks have not yet put him in Edi-Kul.
“I will allow myself,” de Verac answered, “to consider the occupation of the Crimean Khanate a temporary phenomenon.”
- And when you, the French, begin to take Egypt from the Turks, we will agree, dear Marquis, to consider the occupation permanent ...
Frederick II, chewing on eel pate, also protested, but rather out of envy - a fat mullet and capers for soup will appear on the Russian table, and it is unlikely that he will fall for the good of Crimea. France suddenly eased diplomatic pressure on St. Petersburg: all the weights that are heavier, the flexible politician Vergene successfully moved to the scales in Constantinople, so that Russia’s harm would no longer come from Versailles, but from the Sultan’s viziers ... As you can see, the man was smart!
Yakov Ivanovich Bulgakov resolutely rejected the Turkish protests, in a very nervous conversation with the vizier, he even shouted:
“Aren't you rebuilding Ochakov and Sujuk-Kale?” How many times have you violated the articles of the Kuchuk-Kainardzhiysky world? Are you outraged in Taman’s legs? Do not you revive the fortress of Anapa? And yet, ”he spread his hands,“ peace and complacency reigned among the Crimean Tatars.
- You are cunning! The vizier told him. - Why scream? You yourself know that we are not yet ready for war. But why, answer, your Kralitsa, a lady in her early years, inspires beauty when she is going to meet with the young king of Sweden?
Bulgakov also did not know about this meeting:
- And who can forbid brother and sister to see each other?
At the same time I had to explain the vizier and the genealogy: father Gustav III, the Swedish king Adolf-Friedrich, was the brother of mother Catherine II ...
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Олег Городков
