Об участии Русской Православной Церкви в экуменическом движении в разные годы.
Часть III
До середины 1950-х годов позиция Русской Церкви в отношении экуменизма находилась в полном соответствии с решениями Московского совещания 1948 года.
Даже принятие в июле 1950 года на сессии Центрального комитета ВСЦ (ЦК ВСЦ) в Торонто документа «Церковь, Церкви и Всемирный Совет Церквей» (так называемая «Торонтская декларация»), который создал условия, позволившие впоследствии Православным Церквам вступить в ВСЦ, принципиально не изменило отношение тогда Русской Православной Церкви ни к ВСЦ, ни к экуменизму в целом.
На страницах официального органа Русской Православной Церкви – «Журнала Московской Патриархии» - продолжают печататься критические материалы об экуменическом движении.
В частности, впоследствии известный деятель этого движения Алексей Сергеевич Буевский в статье «О проблеме экуменизма» писал: «Результаты обсуждения…на Лундской конференции показывают несостоятельность попыток различных христианских групп добиться своего объединения на платформе догматического минимума, так что работа комитета «Вера и порядок» на этой платформе становится своеобразным построением догматической вавилонской башни».
В публикациях тех лет указывалось на несовместимость самого духа экуменического движения с духом подлинной церковности, несоответствие реальных целей этого движения декларируемой в качестве главной цели церковного единства, осуждалась практика экуменических молитв, критиковалось их содержание, в особенности содержание молитвы о христианском единении, как несоответствующее православному видению пути к достижению единства, констатировалось разочарование в экуменизме православных участников экуменического движения. Цитирую статью Ведерникова «Соблазны экуменизма»: «Не касаясь действительных мотивов отказа Римо-католической Церкви от участия в экуменическом движении, нужно сказать, что за последние годы от него стали отходить и православные участники». Автор статьи утверждал, что «для христиан, ищущих единства, простой ясный путь в Церковь Христову оказался загроможденным многими соблазнами экуменизма, разросшимися до пределов подлинного препятствия к осуществлению единства в союзе любви». Можно было бы привести и многие другие критические публикации.
Изменение позиции Русской Православной Церкви по отношению к экуменическому движению ВСЦ происходит с середины 1950-х годов. В этот период времени ВСЦ, продолжая выступать против коммунизма, все чаще начинает принимать постановления, резолюции о разоружении, о защите мира, о прекращении испытаний термоядерного оружия, о запрещении атомного оружия вообще и тому подобное.
В 1954 году в Эванстоне (США) Вторая ассамблея ВСЦ приняла специальное обращение к Русской Православной Церкви, приглашая её к участию в экуменическом движении. При таких условиях тогдашний министр иностранных дел Громыко посчитал, что в целях оказания влияния на характер деятельности ВСЦ можно было бы рассмотреть вопрос об участии в этой организации Русской Православной Церкви.
В марте 1956 года делегация Национального совета Церквей Христа в США прибывает в СССР для переговоров о возможном участии Русской Православной Церкви в ВСЦ. В июне 1956 года делегация христианский церквей СССР во главе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) ведет в США переговоры с председателем Исполнительного комитета ВСЦ и Русской Православной Церкви в январе 1957 года. Московская Патриархия уже не возражает против пересмотра решений 1948 года, но считает, что для участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении необходимо согласие автокефальных Церквей. С этого времени критические публикации об экуменизме исчезают со страниц «Журнала Московской Патриархии», тон статей, посвященных экуменическому движению, становится доброжелательным, экуменические контакты Русской Церкви становятся более интенсивными.
Дальнейшие события, в общем-то, достаточно хорошо известны. В августе 1958 года делегация Русской Православной Церкви во главе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) встретилась с делегацией ВСЦ в Утрехте. В августе 1959 года представители Русской Православной Церкви присутствуют в качестве наблюдателей на заседании ЦК ВСЦ на острове Родос в Греции. В декабре 1959 Советский Союз посетила делегация ВСЦ во главе с доктором Виссерт-Хуфтом. Летом 1960 года Святейший патриарх Алексий I и ЦК ВСЦ обменялись приветственными посланиями. 30 марта 1961 года Святейший синод по докладу епископа Ярославского и Ростовского Никодима (Ротова) вынес решение о вхождении Русской Православной Церкви в ВСЦ. 18 июля 1961 года Архиерейский собор Русской Православной Церкви, собравшийся в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, одобрил позицию Священного синода относительно вступления Русской Православной Церкви в ВСЦ. И наконец, 20 ноября 1961 года на Третьей ассамблее ВСЦ в Нью-Дели состоялось торжественное вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ. Делегацию Русской Православной Церкви из 17 человек возглавлял архиепископ Никодим (Ротов). Вместе с Русской Православной Церковью были приняты православный церкви из стран Восточной Европы (Румынская, Болгарская и Польская), а вскоре вступили и все остальные поместные православные церкви.
В истории межконфессиональных контактов Русской Православной Церкви в XIX-XX веках не было другого события, которое бы оценивалось столь неоднозначно, как вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ. Аргументы сторонников и противников этого вступления общеизвестны. Нельзя не отметить, что вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ привело к расширению богословского базиса ВСЦ, усилило в нем и в экуменическом движении вообще православные представительства, сделало Русскую Православную Церковь открытой ко всевозможным богословским диалогам. Несомненно, вступление нашей Церкви в ВСЦ способствовало развитию русской богословской науки, которая понесла тяжелейшие потери во время гонений 1920-1930-х годов. Нельзя также забывать о церковно-политическом значении этого события, учитывая, что вплоть до самого последнего времени наша Церковь жила в условиях тоталитарного, антицерковного, атеистического государства, ставившего своей целью на всем протяжении своей истории полное уничтожение религии и Церкви. Нельзя сомневаться, что иерархи и ответственные представители Московской Патриархии, подготовившие вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ, полагали, что это явится значительным шагом на пути достижения христианского единства. Торонто и Нью-Дели действительно давали надежду на то, что ВСЦ и далее будет эволюционировать в направлении сближения с Православной Церковью.
Однако эти надежды практически не оправдались. Свидетельством могут служить уже Обращение Патриарха Московского и всея Руси Пимена и Священного синода Русской Православной Церкви к Центральному комитету ВСЦ (по поводу бангкокской конференции 1972-1973 годов), аналогичное Обращение по поводу Пятой ассамблеи ВСЦ и её результатов, заявление Синода Автокефальной Православной Церкви в Америке 1973 года, высказывания многих деятелей экуменического движения, таких как протопресвитер Александр Шмеман, протоиерей Георгий Флоровский, видные греческие богословы, профессора Трембелас и Кармилис, которые выразили разочарование современным состоянием и итогами экуменического движения.
Невозможно отрицать, что, несмотря на все усилия с православной стороны, по большинству вопросов, волнующих современный христианский мир, с протестантским большинством в ВСЦ не было достигнуто даже видимого согласия. Напротив, появились проблемы, ещё более разделившие нас, такие как женское священство, рукоположение извращенцев и оправдание гомосексуализма, отношение к абортам, инклюзивный язык Библии и тому подобное. На фоне этого произошло пусть и не всегда сразу заметное ухудшение отношений между Православными Церквами-сестрами. Слова епископа Серафима (Соболева), сказанные Московскому совещанию 1948 года, в значительной мере оказались предостерегающе пророческими: «Не с инославными Православная Церковь должна соединяться, это является делом неосуществимым, утопическим и крайне для неё вредным и пагубным, православные христиане должны объединяться друг с другом по заповеди в Его словах: «Да будут вси едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17:21)».
Таким образом, опыт православного свидетельства в инославном, по преимуществу протестантском, окружении оказался в целом малоуспешным. Это заставляет задуматься об альтернативных путях свидетельства православия инославному миру. Вспомним, что ещё на Совещании 1948 года в качестве альтернатив участия русской Православной Церкви в экуменических конференциях ВСЦ предлагалось создание православной стороной особых комиссий для протестантов, ищущих православной истины. Видится весьма актуальным это предложение сегодня для тех христиан Запада, которые перед лицом все большего отступления различных протестантских деноминаций от самых основ христианской веры и нравственности начинают задумываться о поисках своего места в Христовой Церкви.
В то же время вряд ли можно утверждать, что вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ в 1961 году явилось закономерным логическим следствием развития русской богословской мысли за предшествующие 150 лет. Несомненно и то, что в принятии решения о вступлении в ВСЦ Русская Православная Церковь не была свободна и в значительной степени это решение было обусловлено давление государственной власти. Следует признать, что вступление в ВСЦ прошло без свободного соборного обсуждения, которое просто не могло иметь место в тех исторических условиях. Ещё на Московском совещании 1948 года отмечалось, что экуменическое движение, как и всякое имевшее место ранее униальное движение, не стало народным. Это движение исключитеьно церковническое. С необходимостью приходится признать, что таковым оно и осталось, по крайней мере, в нашей Церкви. Некоторые видные богословы нашей Церкви, имевшие значительный опыт в экуменическом движении, прямо признавали, что предпочитают официозным мероприятиям ВСЦ
Часть III
До середины 1950-х годов позиция Русской Церкви в отношении экуменизма находилась в полном соответствии с решениями Московского совещания 1948 года.
Даже принятие в июле 1950 года на сессии Центрального комитета ВСЦ (ЦК ВСЦ) в Торонто документа «Церковь, Церкви и Всемирный Совет Церквей» (так называемая «Торонтская декларация»), который создал условия, позволившие впоследствии Православным Церквам вступить в ВСЦ, принципиально не изменило отношение тогда Русской Православной Церкви ни к ВСЦ, ни к экуменизму в целом.
На страницах официального органа Русской Православной Церкви – «Журнала Московской Патриархии» - продолжают печататься критические материалы об экуменическом движении.
В частности, впоследствии известный деятель этого движения Алексей Сергеевич Буевский в статье «О проблеме экуменизма» писал: «Результаты обсуждения…на Лундской конференции показывают несостоятельность попыток различных христианских групп добиться своего объединения на платформе догматического минимума, так что работа комитета «Вера и порядок» на этой платформе становится своеобразным построением догматической вавилонской башни».
В публикациях тех лет указывалось на несовместимость самого духа экуменического движения с духом подлинной церковности, несоответствие реальных целей этого движения декларируемой в качестве главной цели церковного единства, осуждалась практика экуменических молитв, критиковалось их содержание, в особенности содержание молитвы о христианском единении, как несоответствующее православному видению пути к достижению единства, констатировалось разочарование в экуменизме православных участников экуменического движения. Цитирую статью Ведерникова «Соблазны экуменизма»: «Не касаясь действительных мотивов отказа Римо-католической Церкви от участия в экуменическом движении, нужно сказать, что за последние годы от него стали отходить и православные участники». Автор статьи утверждал, что «для христиан, ищущих единства, простой ясный путь в Церковь Христову оказался загроможденным многими соблазнами экуменизма, разросшимися до пределов подлинного препятствия к осуществлению единства в союзе любви». Можно было бы привести и многие другие критические публикации.
Изменение позиции Русской Православной Церкви по отношению к экуменическому движению ВСЦ происходит с середины 1950-х годов. В этот период времени ВСЦ, продолжая выступать против коммунизма, все чаще начинает принимать постановления, резолюции о разоружении, о защите мира, о прекращении испытаний термоядерного оружия, о запрещении атомного оружия вообще и тому подобное.
В 1954 году в Эванстоне (США) Вторая ассамблея ВСЦ приняла специальное обращение к Русской Православной Церкви, приглашая её к участию в экуменическом движении. При таких условиях тогдашний министр иностранных дел Громыко посчитал, что в целях оказания влияния на характер деятельности ВСЦ можно было бы рассмотреть вопрос об участии в этой организации Русской Православной Церкви.
В марте 1956 года делегация Национального совета Церквей Христа в США прибывает в СССР для переговоров о возможном участии Русской Православной Церкви в ВСЦ. В июне 1956 года делегация христианский церквей СССР во главе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) ведет в США переговоры с председателем Исполнительного комитета ВСЦ и Русской Православной Церкви в январе 1957 года. Московская Патриархия уже не возражает против пересмотра решений 1948 года, но считает, что для участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении необходимо согласие автокефальных Церквей. С этого времени критические публикации об экуменизме исчезают со страниц «Журнала Московской Патриархии», тон статей, посвященных экуменическому движению, становится доброжелательным, экуменические контакты Русской Церкви становятся более интенсивными.
Дальнейшие события, в общем-то, достаточно хорошо известны. В августе 1958 года делегация Русской Православной Церкви во главе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) встретилась с делегацией ВСЦ в Утрехте. В августе 1959 года представители Русской Православной Церкви присутствуют в качестве наблюдателей на заседании ЦК ВСЦ на острове Родос в Греции. В декабре 1959 Советский Союз посетила делегация ВСЦ во главе с доктором Виссерт-Хуфтом. Летом 1960 года Святейший патриарх Алексий I и ЦК ВСЦ обменялись приветственными посланиями. 30 марта 1961 года Святейший синод по докладу епископа Ярославского и Ростовского Никодима (Ротова) вынес решение о вхождении Русской Православной Церкви в ВСЦ. 18 июля 1961 года Архиерейский собор Русской Православной Церкви, собравшийся в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, одобрил позицию Священного синода относительно вступления Русской Православной Церкви в ВСЦ. И наконец, 20 ноября 1961 года на Третьей ассамблее ВСЦ в Нью-Дели состоялось торжественное вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ. Делегацию Русской Православной Церкви из 17 человек возглавлял архиепископ Никодим (Ротов). Вместе с Русской Православной Церковью были приняты православный церкви из стран Восточной Европы (Румынская, Болгарская и Польская), а вскоре вступили и все остальные поместные православные церкви.
В истории межконфессиональных контактов Русской Православной Церкви в XIX-XX веках не было другого события, которое бы оценивалось столь неоднозначно, как вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ. Аргументы сторонников и противников этого вступления общеизвестны. Нельзя не отметить, что вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ привело к расширению богословского базиса ВСЦ, усилило в нем и в экуменическом движении вообще православные представительства, сделало Русскую Православную Церковь открытой ко всевозможным богословским диалогам. Несомненно, вступление нашей Церкви в ВСЦ способствовало развитию русской богословской науки, которая понесла тяжелейшие потери во время гонений 1920-1930-х годов. Нельзя также забывать о церковно-политическом значении этого события, учитывая, что вплоть до самого последнего времени наша Церковь жила в условиях тоталитарного, антицерковного, атеистического государства, ставившего своей целью на всем протяжении своей истории полное уничтожение религии и Церкви. Нельзя сомневаться, что иерархи и ответственные представители Московской Патриархии, подготовившие вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ, полагали, что это явится значительным шагом на пути достижения христианского единства. Торонто и Нью-Дели действительно давали надежду на то, что ВСЦ и далее будет эволюционировать в направлении сближения с Православной Церковью.
Однако эти надежды практически не оправдались. Свидетельством могут служить уже Обращение Патриарха Московского и всея Руси Пимена и Священного синода Русской Православной Церкви к Центральному комитету ВСЦ (по поводу бангкокской конференции 1972-1973 годов), аналогичное Обращение по поводу Пятой ассамблеи ВСЦ и её результатов, заявление Синода Автокефальной Православной Церкви в Америке 1973 года, высказывания многих деятелей экуменического движения, таких как протопресвитер Александр Шмеман, протоиерей Георгий Флоровский, видные греческие богословы, профессора Трембелас и Кармилис, которые выразили разочарование современным состоянием и итогами экуменического движения.
Невозможно отрицать, что, несмотря на все усилия с православной стороны, по большинству вопросов, волнующих современный христианский мир, с протестантским большинством в ВСЦ не было достигнуто даже видимого согласия. Напротив, появились проблемы, ещё более разделившие нас, такие как женское священство, рукоположение извращенцев и оправдание гомосексуализма, отношение к абортам, инклюзивный язык Библии и тому подобное. На фоне этого произошло пусть и не всегда сразу заметное ухудшение отношений между Православными Церквами-сестрами. Слова епископа Серафима (Соболева), сказанные Московскому совещанию 1948 года, в значительной мере оказались предостерегающе пророческими: «Не с инославными Православная Церковь должна соединяться, это является делом неосуществимым, утопическим и крайне для неё вредным и пагубным, православные христиане должны объединяться друг с другом по заповеди в Его словах: «Да будут вси едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17:21)».
Таким образом, опыт православного свидетельства в инославном, по преимуществу протестантском, окружении оказался в целом малоуспешным. Это заставляет задуматься об альтернативных путях свидетельства православия инославному миру. Вспомним, что ещё на Совещании 1948 года в качестве альтернатив участия русской Православной Церкви в экуменических конференциях ВСЦ предлагалось создание православной стороной особых комиссий для протестантов, ищущих православной истины. Видится весьма актуальным это предложение сегодня для тех христиан Запада, которые перед лицом все большего отступления различных протестантских деноминаций от самых основ христианской веры и нравственности начинают задумываться о поисках своего места в Христовой Церкви.
В то же время вряд ли можно утверждать, что вступление Русской Православной Церкви в ВСЦ в 1961 году явилось закономерным логическим следствием развития русской богословской мысли за предшествующие 150 лет. Несомненно и то, что в принятии решения о вступлении в ВСЦ Русская Православная Церковь не была свободна и в значительной степени это решение было обусловлено давление государственной власти. Следует признать, что вступление в ВСЦ прошло без свободного соборного обсуждения, которое просто не могло иметь место в тех исторических условиях. Ещё на Московском совещании 1948 года отмечалось, что экуменическое движение, как и всякое имевшее место ранее униальное движение, не стало народным. Это движение исключитеьно церковническое. С необходимостью приходится признать, что таковым оно и осталось, по крайней мере, в нашей Церкви. Некоторые видные богословы нашей Церкви, имевшие значительный опыт в экуменическом движении, прямо признавали, что предпочитают официозным мероприятиям ВСЦ
On the participation of the Russian Orthodox Church in the ecumenical movement in different years.
Part III
Until the mid-1950s, the position of the Russian Church regarding ecumenism was in full accordance with the decisions of the 1948 Moscow meeting.
Even the adoption in July 1950 at a session of the WCC Central Committee (WCC Central Committee) in Toronto of the document “Church, Churches and the World Council of Churches” (the so-called “Toronto Declaration”), which created the conditions that subsequently allowed the Orthodox Churches to join the WCC, was fundamentally not then changed the attitude of the Russian Orthodox Church neither to the WCC, nor to ecumenism in general.
Critical materials about the ecumenical movement continue to be published on the pages of the official body of the Russian Orthodox Church - the Journal of the Moscow Patriarchate.
In particular, subsequently, a well-known figure in this movement, Aleksey Sergeyevich Buevsky, wrote in an article “On the Problem of Ecumenism”: “The results of the discussion ... at the Lund Conference show the failure of various Christian groups to achieve their unification on a platform of dogmatic minimum, so the work of the Faith and Order Committee on this platform it becomes a kind of construction of a dogmatic tower of Babel. ”
The publications of those years pointed to the incompatibility of the spirit of the ecumenical movement with the spirit of genuine churchliness, the discrepancy between the real goals of this movement declared as the main goal of church unity, the practice of ecumenical prayers was condemned, their content was criticized, especially the content of the prayer for Christian unity, as inconsistent with the Orthodox vision path to achieving unity, there was a disappointment in the ecumenism of the Orthodox participants in the ecumenical movement. I quote Vedernikov's article “The Temptations of Ecumenism”: “Without touching on the real motives for the Roman Catholic Church to refuse to participate in the ecumenical movement, it must be said that in recent years Orthodox participants have also begun to depart from it.” The author of the article argued that "for Christians seeking unity, the simple clear path to the Church of Christ was cluttered with many temptations of ecumenism, which grew to the extent of a genuine obstacle to the realization of unity in the union of love." Many other critical publications could be cited.
The change in the position of the Russian Orthodox Church in relation to the ecumenical movement of the WCC has been taking place since the mid-1950s. During this period of time, the WCC, continuing to oppose communism, increasingly begins to adopt resolutions, resolutions on disarmament, on the protection of the world, on the termination of tests of thermonuclear weapons, on the prohibition of atomic weapons in general, and the like.
In 1954, in Evanston (USA), the Second WCC Assembly adopted a special appeal to the Russian Orthodox Church, inviting her to participate in the ecumenical movement. Under such conditions, the then Foreign Minister Gromyko considered that in order to influence the nature of the activities of the WCC, it would be possible to consider the participation of the Russian Orthodox Church in this organization.
In March 1956, a delegation of the National Council of Churches of Christ in the United States arrived in the USSR to negotiate the possible participation of the Russian Orthodox Church in the WCC. In June 1956, a delegation of Christian churches of the USSR, headed by Metropolitan Nikolai (Yarushevich), negotiated in the United States with the chairman of the Executive Committee of the WCC and the Russian Orthodox Church in January 1957. The Moscow Patriarchate no longer objects to the revision of the decisions of 1948, but considers that the participation of the autocephalous Churches is necessary for the participation of the Russian Orthodox Church in the ecumenical movement. Since that time, critical publications on ecumenism have disappeared from the pages of the Journal of the Moscow Patriarchate, the tone of articles on the ecumenical movement has become friendly, the ecumenical contacts of the Russian Church are becoming more intense.
Further events, in general, are quite well known. In August 1958, a delegation of the Russian Orthodox Church, led by Metropolitan Nikolai (Yarushevich), met with a delegation of the WCC in Utrecht. In August 1959, representatives of the Russian Orthodox Church were present as observers at a meeting of the WCC Central Committee on the island of Rhodes in Greece. In December 1959, the WCC delegation was led by Dr. Wissert-Huft. In the summer of 1960, His Holiness Patriarch Alexy I and the Central Council of the WCC exchanged welcome messages. On March 30, 1961, according to the report of the Bishop of Yaroslavl and Rostov Nikodim (Rotov), the Holy Synod made a decision on the entry of the Russian Orthodox Church into the WCC. On July 18, 1961, the Bishops' Council of the Russian Orthodox Church, gathered in the Holy Trinity Sergius Lavra, approved the position of the Holy Synod regarding the entry of the Russian Orthodox Church into the WCC. And finally, on November 20, 1961, at the Third WCC Assembly in New Delhi, the Russian Orthodox Church officially entered the WCC. The delegation of the Russian Orthodox Church of 17 people was led by Archbishop Nicodemus (Rotov). Together with
Part III
Until the mid-1950s, the position of the Russian Church regarding ecumenism was in full accordance with the decisions of the 1948 Moscow meeting.
Even the adoption in July 1950 at a session of the WCC Central Committee (WCC Central Committee) in Toronto of the document “Church, Churches and the World Council of Churches” (the so-called “Toronto Declaration”), which created the conditions that subsequently allowed the Orthodox Churches to join the WCC, was fundamentally not then changed the attitude of the Russian Orthodox Church neither to the WCC, nor to ecumenism in general.
Critical materials about the ecumenical movement continue to be published on the pages of the official body of the Russian Orthodox Church - the Journal of the Moscow Patriarchate.
In particular, subsequently, a well-known figure in this movement, Aleksey Sergeyevich Buevsky, wrote in an article “On the Problem of Ecumenism”: “The results of the discussion ... at the Lund Conference show the failure of various Christian groups to achieve their unification on a platform of dogmatic minimum, so the work of the Faith and Order Committee on this platform it becomes a kind of construction of a dogmatic tower of Babel. ”
The publications of those years pointed to the incompatibility of the spirit of the ecumenical movement with the spirit of genuine churchliness, the discrepancy between the real goals of this movement declared as the main goal of church unity, the practice of ecumenical prayers was condemned, their content was criticized, especially the content of the prayer for Christian unity, as inconsistent with the Orthodox vision path to achieving unity, there was a disappointment in the ecumenism of the Orthodox participants in the ecumenical movement. I quote Vedernikov's article “The Temptations of Ecumenism”: “Without touching on the real motives for the Roman Catholic Church to refuse to participate in the ecumenical movement, it must be said that in recent years Orthodox participants have also begun to depart from it.” The author of the article argued that "for Christians seeking unity, the simple clear path to the Church of Christ was cluttered with many temptations of ecumenism, which grew to the extent of a genuine obstacle to the realization of unity in the union of love." Many other critical publications could be cited.
The change in the position of the Russian Orthodox Church in relation to the ecumenical movement of the WCC has been taking place since the mid-1950s. During this period of time, the WCC, continuing to oppose communism, increasingly begins to adopt resolutions, resolutions on disarmament, on the protection of the world, on the termination of tests of thermonuclear weapons, on the prohibition of atomic weapons in general, and the like.
In 1954, in Evanston (USA), the Second WCC Assembly adopted a special appeal to the Russian Orthodox Church, inviting her to participate in the ecumenical movement. Under such conditions, the then Foreign Minister Gromyko considered that in order to influence the nature of the activities of the WCC, it would be possible to consider the participation of the Russian Orthodox Church in this organization.
In March 1956, a delegation of the National Council of Churches of Christ in the United States arrived in the USSR to negotiate the possible participation of the Russian Orthodox Church in the WCC. In June 1956, a delegation of Christian churches of the USSR, headed by Metropolitan Nikolai (Yarushevich), negotiated in the United States with the chairman of the Executive Committee of the WCC and the Russian Orthodox Church in January 1957. The Moscow Patriarchate no longer objects to the revision of the decisions of 1948, but considers that the participation of the autocephalous Churches is necessary for the participation of the Russian Orthodox Church in the ecumenical movement. Since that time, critical publications on ecumenism have disappeared from the pages of the Journal of the Moscow Patriarchate, the tone of articles on the ecumenical movement has become friendly, the ecumenical contacts of the Russian Church are becoming more intense.
Further events, in general, are quite well known. In August 1958, a delegation of the Russian Orthodox Church, led by Metropolitan Nikolai (Yarushevich), met with a delegation of the WCC in Utrecht. In August 1959, representatives of the Russian Orthodox Church were present as observers at a meeting of the WCC Central Committee on the island of Rhodes in Greece. In December 1959, the WCC delegation was led by Dr. Wissert-Huft. In the summer of 1960, His Holiness Patriarch Alexy I and the Central Council of the WCC exchanged welcome messages. On March 30, 1961, according to the report of the Bishop of Yaroslavl and Rostov Nikodim (Rotov), the Holy Synod made a decision on the entry of the Russian Orthodox Church into the WCC. On July 18, 1961, the Bishops' Council of the Russian Orthodox Church, gathered in the Holy Trinity Sergius Lavra, approved the position of the Holy Synod regarding the entry of the Russian Orthodox Church into the WCC. And finally, on November 20, 1961, at the Third WCC Assembly in New Delhi, the Russian Orthodox Church officially entered the WCC. The delegation of the Russian Orthodox Church of 17 people was led by Archbishop Nicodemus (Rotov). Together with
У записи 1 лайков,
0 репостов,
215 просмотров.
0 репостов,
215 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
