#БайкиВМФ
Из жалости.
---
Дни рождения бывают у всех.
У особо знаменитых личностей их празднуют даже посмертно. Однако, большинство предпочитает довольствоваться прижизненными бёздниками. Видимо - из скромности.
Кап-два и по совместительству старпом подводного дредноута Алексей Алексеевич (прозвище Ал-Алыч) был как раз из последних. Т.е. являлся человеком глубоко скромным. И вполне удовольствовался прижизненными возлияниями.
...Был вечер. В квартире старпома ощущалась могучая накуренность. Что имело, как минимум, пять весомых причин.
Первая: супруга Ал-Алыча вместе с дочкой убыли к тёще в Питер, что автоматически отдавало всю старпомовскую жилплощадь на растерзание главе семьи.
Вторая: Ал-Алыч решил по случаю праздника блеснуть демократизмом и разрешить смолить за столом даже летёхам.
Третья: за окном были гаджиевские "очень минус с гаком".
Четвёртая: деревянную оконную раму давным давно так раздуло и перекосоёбило, что намертво заклинившую форточку можно было распахнуть только хорошим пинком. Причём - распахнуть раз и навсегда.
Пятая: "раз и навсегда" почему-то старопома не устраивало. Так вот, в квартире было, мягко говоря, накурено. Табачные клубления вяло коловращались под потрескавшимся потолком...
Одёсную от именинника присутствовал капитан первого ранга командир атомной стосемидесятиметровой дурищи стратегического назначения Сергей Николаевич (погонялово с курсантских времён "пан Зюзя"). Стоически разгоняющий руками никотиновые бурления, пан Зюзя смотрелся очень помпезно, в силу чего напоминал окружающим Зевса, с вершин Олимпа строго взирающего сквозь тучи на человечество.
Человечество, кстати, тоже за столом имело место быть в количестве семи душ: штурман, командир первого дивизиона, мех, турбинёр, док и пара лейтенантов. Последние в силу возраста и звания исполняли на празднике жизни роль "прислуги за всё", то и дело сноровисто ныряя в "гарсунку" - соседнюю комнату за свежей стеклотарой.
Шёл уже тост то ли четырнадцатый, то ли пятнадцатый, так что всем было тепло и благостно.
Сергей Николаевич с доком очень профессионально спорили о чём-то гинекологическом. Мех с турбинёром затеяли игру в города. Штурман что-то тихо наигрывал на расстроенной гитаре. Командир первого дивизиона ослепительно улыбался и спал на стуле с открытыми глазами. А Ал-Алыч воинственно размахивал солёным огурцом и через весь стол требовал от штурмана немедленно исполнить "Надежда - мой компас земной".
Летёхи бегали.
Потом пан Зюзя наконец-то аргументированно доказал корабельному коновалу, что молочница по своей сути очень похожа на светлой памяти замполитов. Т.е. сильно портит жизнь каждой отдельной особи, но при этом крайне мало влияет на боеспособность всего флота в целом. Док демонстративно поднял руки вверх, признавая своё поражение. И сказал, что за командирскую мысль "стоит жахнуть".
- Товарищи офицеры!.. Раскрепите комдива-раз, а то он вот-вот навернётся как Нельсон при Трафальгаре... Что? Вцепился в стул - не оторвёшь? Добро. Укладывайте в люлю вместе со стулом... Так вот... Товарищи офицеры! Выпьем за то, чтобы бытовые дрязги никогда не затмевали то, ради чего мы...
- Ура! - осоловело гаркнул Ал-Алыч. И затянул "Боже царя храни".
- Товарищ капитан второго ранга, - командир поморщился, - ставлю вам на вид, что недопустимо перебивать старшего по званию.
- Есть! Виноват! - браво отчеканил старпом, пытаясь в сидячем положении встать по стойке "смирно".
- Так вот... - продолжил было командир, но обнаружив, что все уже выпили, только досадливо махнул рукой. Буркнул: "Все гады", - залпом опростал рюмку и опустился.
Командирскую рюмку тут же наполнили снова.
- А, Тар-расов, - раздельно произнёс капраз, фокусирую свой взгляд на расторопном летёхе. - Молодец. Хвалю.
- Ээээ... Товарищ командир, разрешите обратиться? - лейтенант за вечер тоже уже нагрузился. Ровно настолько, чтобы в лейтенантском сердце пробудилась тяга к сокровенному знанию.
- Рррразрешаю.
- Один вопрос, товарищ командир... Вот на нашем "железе" шестнадцать баллистических подарков загранице. В каждом лукошке - четыре "яичка" по сто килотонн... Товарищ командир, если по нам чем-то подобным бабахнут и будет приказ на адекватный ответ, неужели пустим? Это же...
- ...Пейсдец всему. - закончил за летёху пан Зюзя. - Гм? Конечно, пустим. Ещё как пустим. А всё почему? - командир прищурился.
- Почему? - на автомате переспросил Тарасов.
- Из жалости. - подвёл черту капраз. Увидел недоумение на лице подчинённого и уточнил: - Потому что без России мир жалок, скушен и убог. На фига он такой кому нужен?!..
...Через две недели их "Кальмар" из родной Ягельной ушёл в очередную автономку. В океане за русским РПКСНом увязался янковский "хантер-киллер". Девять часов лодки выписывали немыслимые восьмёрки в стылых глубинах Северного Ледовитого, пока непрошеный попутчик не сорвался с подола русского "бумера".
- Тащ лейтенант, а если б американцы вдруг по нам торпедой дали?.. - поинтересовался старшина в первом отсеке, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба.
- Мы бы, Ракитин, всей Америке так бы вдули, что от статуи Свободы только трусики-танго остались. - не терпящим возражения тоном сообщил лейтенант Тарасов. Подумал и добавил: - Ох и вдули бы... Из жалости!
Из жалости.
---
Дни рождения бывают у всех.
У особо знаменитых личностей их празднуют даже посмертно. Однако, большинство предпочитает довольствоваться прижизненными бёздниками. Видимо - из скромности.
Кап-два и по совместительству старпом подводного дредноута Алексей Алексеевич (прозвище Ал-Алыч) был как раз из последних. Т.е. являлся человеком глубоко скромным. И вполне удовольствовался прижизненными возлияниями.
...Был вечер. В квартире старпома ощущалась могучая накуренность. Что имело, как минимум, пять весомых причин.
Первая: супруга Ал-Алыча вместе с дочкой убыли к тёще в Питер, что автоматически отдавало всю старпомовскую жилплощадь на растерзание главе семьи.
Вторая: Ал-Алыч решил по случаю праздника блеснуть демократизмом и разрешить смолить за столом даже летёхам.
Третья: за окном были гаджиевские "очень минус с гаком".
Четвёртая: деревянную оконную раму давным давно так раздуло и перекосоёбило, что намертво заклинившую форточку можно было распахнуть только хорошим пинком. Причём - распахнуть раз и навсегда.
Пятая: "раз и навсегда" почему-то старопома не устраивало. Так вот, в квартире было, мягко говоря, накурено. Табачные клубления вяло коловращались под потрескавшимся потолком...
Одёсную от именинника присутствовал капитан первого ранга командир атомной стосемидесятиметровой дурищи стратегического назначения Сергей Николаевич (погонялово с курсантских времён "пан Зюзя"). Стоически разгоняющий руками никотиновые бурления, пан Зюзя смотрелся очень помпезно, в силу чего напоминал окружающим Зевса, с вершин Олимпа строго взирающего сквозь тучи на человечество.
Человечество, кстати, тоже за столом имело место быть в количестве семи душ: штурман, командир первого дивизиона, мех, турбинёр, док и пара лейтенантов. Последние в силу возраста и звания исполняли на празднике жизни роль "прислуги за всё", то и дело сноровисто ныряя в "гарсунку" - соседнюю комнату за свежей стеклотарой.
Шёл уже тост то ли четырнадцатый, то ли пятнадцатый, так что всем было тепло и благостно.
Сергей Николаевич с доком очень профессионально спорили о чём-то гинекологическом. Мех с турбинёром затеяли игру в города. Штурман что-то тихо наигрывал на расстроенной гитаре. Командир первого дивизиона ослепительно улыбался и спал на стуле с открытыми глазами. А Ал-Алыч воинственно размахивал солёным огурцом и через весь стол требовал от штурмана немедленно исполнить "Надежда - мой компас земной".
Летёхи бегали.
Потом пан Зюзя наконец-то аргументированно доказал корабельному коновалу, что молочница по своей сути очень похожа на светлой памяти замполитов. Т.е. сильно портит жизнь каждой отдельной особи, но при этом крайне мало влияет на боеспособность всего флота в целом. Док демонстративно поднял руки вверх, признавая своё поражение. И сказал, что за командирскую мысль "стоит жахнуть".
- Товарищи офицеры!.. Раскрепите комдива-раз, а то он вот-вот навернётся как Нельсон при Трафальгаре... Что? Вцепился в стул - не оторвёшь? Добро. Укладывайте в люлю вместе со стулом... Так вот... Товарищи офицеры! Выпьем за то, чтобы бытовые дрязги никогда не затмевали то, ради чего мы...
- Ура! - осоловело гаркнул Ал-Алыч. И затянул "Боже царя храни".
- Товарищ капитан второго ранга, - командир поморщился, - ставлю вам на вид, что недопустимо перебивать старшего по званию.
- Есть! Виноват! - браво отчеканил старпом, пытаясь в сидячем положении встать по стойке "смирно".
- Так вот... - продолжил было командир, но обнаружив, что все уже выпили, только досадливо махнул рукой. Буркнул: "Все гады", - залпом опростал рюмку и опустился.
Командирскую рюмку тут же наполнили снова.
- А, Тар-расов, - раздельно произнёс капраз, фокусирую свой взгляд на расторопном летёхе. - Молодец. Хвалю.
- Ээээ... Товарищ командир, разрешите обратиться? - лейтенант за вечер тоже уже нагрузился. Ровно настолько, чтобы в лейтенантском сердце пробудилась тяга к сокровенному знанию.
- Рррразрешаю.
- Один вопрос, товарищ командир... Вот на нашем "железе" шестнадцать баллистических подарков загранице. В каждом лукошке - четыре "яичка" по сто килотонн... Товарищ командир, если по нам чем-то подобным бабахнут и будет приказ на адекватный ответ, неужели пустим? Это же...
- ...Пейсдец всему. - закончил за летёху пан Зюзя. - Гм? Конечно, пустим. Ещё как пустим. А всё почему? - командир прищурился.
- Почему? - на автомате переспросил Тарасов.
- Из жалости. - подвёл черту капраз. Увидел недоумение на лице подчинённого и уточнил: - Потому что без России мир жалок, скушен и убог. На фига он такой кому нужен?!..
...Через две недели их "Кальмар" из родной Ягельной ушёл в очередную автономку. В океане за русским РПКСНом увязался янковский "хантер-киллер". Девять часов лодки выписывали немыслимые восьмёрки в стылых глубинах Северного Ледовитого, пока непрошеный попутчик не сорвался с подола русского "бумера".
- Тащ лейтенант, а если б американцы вдруг по нам торпедой дали?.. - поинтересовался старшина в первом отсеке, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба.
- Мы бы, Ракитин, всей Америке так бы вдули, что от статуи Свободы только трусики-танго остались. - не терпящим возражения тоном сообщил лейтенант Тарасов. Подумал и добавил: - Ох и вдули бы... Из жалости!
#Bikes
Out of pity.
---
Everybody has birthdays.
Especially famous personalities celebrate them even posthumously. However, most prefer to be content with intravital abysses. Apparently - out of modesty.
Cap-two and part-time head of the underwater dreadnought Alexey Alekseevich (nickname Al-Alych) was just one of the latter. Those. was a deeply humble person. And quite content with lifetime libations.
...It was evening. A mighty smoke was felt in the apartment of the headman. That had at least five good reasons.
First: Al-Alych’s wife, together with her daughter, went to their mother-in-law in St. Petersburg, which automatically gave all Starpom’s living space to the head of the family to be torn to pieces.
Second: Al-Alych decided on the occasion of the holiday to shine with democracy and allow even flyers to pitch at the table.
Third: Hajiyev’s “very minus with a hook” were outside the window.
Fourth: the wooden window frame was so swollen and distorted long ago that a tightly jammed window could only be opened with a good kick. And - to open once and for all.
Fifth: "once and for all" for some reason the old-timer did not suit. So, the apartment was, to put it mildly, smoked. Tobacco curls sluggishly rotated under the cracked ceiling ...
The captain of the first rank, commander of the atomic hundred and seventy-meter strategic stupa Sergey Nikolayevich (pogonyalovo from the student’s time “pan Zyuzya”) was present from the birthday party. Stoically pushing nicotine boils with his hands, Pan Zyuza looked very pompous, which is why he reminded others of Zeus, from the heights of Olympus strictly looking through the clouds at humanity.
By the way, mankind also had seven souls at the table: navigator, first division commander, mech, turbine, dock and a couple of lieutenants. The latter, by virtue of their age and rank, played the role of a "servant for everything" at the celebration of life, now and then dexterously diving into the "garsunka" - the next room behind fresh glass containers.
There was already a toast, either the fourteenth, or the fifteenth, so that everyone was warm and blessed.
Sergey Nikolaevich and the dock were very professional in arguing about something gynecological. Fur with a turbine started a game in the city. The navigator was playing something quietly on his frustrated guitar. The first division commander smiled dazzlingly and slept in a chair with his eyes open. And Al-Alych belligerently waved a pickle and across the whole table demanded that the navigator immediately execute "Hope is my earthly compass."
The summers were running.
Then Pan Zyuzya finally proved with conviction to the ship's convoy that the thrush in its essence is very similar to the blessed memory of the political figures. Those. greatly spoils the life of each individual, but it has very little effect on the combat effectiveness of the entire fleet as a whole. Doc pointedly raised his hands up, acknowledging his defeat. And he said that for the commander’s thought “it’s worth it”.
- Comrades officers! .. Unfasten the divisional commander once, otherwise he is about to be sure as Nelson under Trafalgar ... What? Clutching a chair - can’t you tear it off? Good. Put in a cradle with a chair ... So ... Comrade officers! Let us drink to ensure that household squabbles never overshadow what we ...
- Hooray! Al-Alych barked dumbly. And he dragged on "God save the king."
“Comrade captain of the second rank,” the commander grimaced, “I bet you it is unacceptable to interrupt the senior in rank.”
- There is! To blame! - Minted bravely by the old man, trying to stand "quietly" in a sitting position.
“So ...” the commander continued, but when he discovered that everyone had already drunk, he only waved his hand in an annoying way. Grunted: “All the bastards,” he gulped down the glass and sank down.
The commander’s glass was immediately filled again.
“Ah, Tar-rasov,” Kapraz said separately, focusing my eyes on the quick summer. - Well done. I praise you.
- Uh ... Comrade Commander, may I turn? - The lieutenant has already been loaded for the evening. Just enough so that in the lieutenant's heart awakened the craving for innermost knowledge.
- I allow it.
- One question, comrade commander ... There are sixteen ballistic gifts abroad on our hardware. In each basket there are four "testicles" of one hundred kilotons ... Comrade commander, if they give us something like that and there will be an order for an adequate answer, is it really empty? Same...
- ... Peysdets everything. - Pan Zuzya finished over the summer. - Um? Of course, let’s go. Just let’s go. And why? - the commander squinted.
- Why? - asked Tarasov on the machine.
- Out of pity. - drew a line kapraz. I saw bewilderment on the face of a subordinate and specified: - Because without Russia, the world is miserable, crowded and wretched. Who the hell is he for?! ..
... Two weeks later, their "Squid" from their native Yagelnaya went into the next autonomous region. In the ocean, the Yankovsky "hunter-killer" mated to the Russian SSBN. Nine o'clock the boats wrote out the unthinkable eights in the chilly depths of the Arctic, until an unsolicited fellow traveler tore off the hem of the Russian "boomer".
“Dragging the lieutenant, what if the Americans suddenly gave us a torpedo?” Asked the foreman in the first compartment, wiping sweat from the forehead with the back of his hand.
- We would, Rakitin, all A
Out of pity.
---
Everybody has birthdays.
Especially famous personalities celebrate them even posthumously. However, most prefer to be content with intravital abysses. Apparently - out of modesty.
Cap-two and part-time head of the underwater dreadnought Alexey Alekseevich (nickname Al-Alych) was just one of the latter. Those. was a deeply humble person. And quite content with lifetime libations.
...It was evening. A mighty smoke was felt in the apartment of the headman. That had at least five good reasons.
First: Al-Alych’s wife, together with her daughter, went to their mother-in-law in St. Petersburg, which automatically gave all Starpom’s living space to the head of the family to be torn to pieces.
Second: Al-Alych decided on the occasion of the holiday to shine with democracy and allow even flyers to pitch at the table.
Third: Hajiyev’s “very minus with a hook” were outside the window.
Fourth: the wooden window frame was so swollen and distorted long ago that a tightly jammed window could only be opened with a good kick. And - to open once and for all.
Fifth: "once and for all" for some reason the old-timer did not suit. So, the apartment was, to put it mildly, smoked. Tobacco curls sluggishly rotated under the cracked ceiling ...
The captain of the first rank, commander of the atomic hundred and seventy-meter strategic stupa Sergey Nikolayevich (pogonyalovo from the student’s time “pan Zyuzya”) was present from the birthday party. Stoically pushing nicotine boils with his hands, Pan Zyuza looked very pompous, which is why he reminded others of Zeus, from the heights of Olympus strictly looking through the clouds at humanity.
By the way, mankind also had seven souls at the table: navigator, first division commander, mech, turbine, dock and a couple of lieutenants. The latter, by virtue of their age and rank, played the role of a "servant for everything" at the celebration of life, now and then dexterously diving into the "garsunka" - the next room behind fresh glass containers.
There was already a toast, either the fourteenth, or the fifteenth, so that everyone was warm and blessed.
Sergey Nikolaevich and the dock were very professional in arguing about something gynecological. Fur with a turbine started a game in the city. The navigator was playing something quietly on his frustrated guitar. The first division commander smiled dazzlingly and slept in a chair with his eyes open. And Al-Alych belligerently waved a pickle and across the whole table demanded that the navigator immediately execute "Hope is my earthly compass."
The summers were running.
Then Pan Zyuzya finally proved with conviction to the ship's convoy that the thrush in its essence is very similar to the blessed memory of the political figures. Those. greatly spoils the life of each individual, but it has very little effect on the combat effectiveness of the entire fleet as a whole. Doc pointedly raised his hands up, acknowledging his defeat. And he said that for the commander’s thought “it’s worth it”.
- Comrades officers! .. Unfasten the divisional commander once, otherwise he is about to be sure as Nelson under Trafalgar ... What? Clutching a chair - can’t you tear it off? Good. Put in a cradle with a chair ... So ... Comrade officers! Let us drink to ensure that household squabbles never overshadow what we ...
- Hooray! Al-Alych barked dumbly. And he dragged on "God save the king."
“Comrade captain of the second rank,” the commander grimaced, “I bet you it is unacceptable to interrupt the senior in rank.”
- There is! To blame! - Minted bravely by the old man, trying to stand "quietly" in a sitting position.
“So ...” the commander continued, but when he discovered that everyone had already drunk, he only waved his hand in an annoying way. Grunted: “All the bastards,” he gulped down the glass and sank down.
The commander’s glass was immediately filled again.
“Ah, Tar-rasov,” Kapraz said separately, focusing my eyes on the quick summer. - Well done. I praise you.
- Uh ... Comrade Commander, may I turn? - The lieutenant has already been loaded for the evening. Just enough so that in the lieutenant's heart awakened the craving for innermost knowledge.
- I allow it.
- One question, comrade commander ... There are sixteen ballistic gifts abroad on our hardware. In each basket there are four "testicles" of one hundred kilotons ... Comrade commander, if they give us something like that and there will be an order for an adequate answer, is it really empty? Same...
- ... Peysdets everything. - Pan Zuzya finished over the summer. - Um? Of course, let’s go. Just let’s go. And why? - the commander squinted.
- Why? - asked Tarasov on the machine.
- Out of pity. - drew a line kapraz. I saw bewilderment on the face of a subordinate and specified: - Because without Russia, the world is miserable, crowded and wretched. Who the hell is he for?! ..
... Two weeks later, their "Squid" from their native Yagelnaya went into the next autonomous region. In the ocean, the Yankovsky "hunter-killer" mated to the Russian SSBN. Nine o'clock the boats wrote out the unthinkable eights in the chilly depths of the Arctic, until an unsolicited fellow traveler tore off the hem of the Russian "boomer".
“Dragging the lieutenant, what if the Americans suddenly gave us a torpedo?” Asked the foreman in the first compartment, wiping sweat from the forehead with the back of his hand.
- We would, Rakitin, all A
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Стаценко
