А у родника тишина. Сколько ни встречал в жизни своей родников, вокруг них всегда тихо. Видно по-другому и не может быть, видно не пойдёт вода из земли в шумном, суетном месте. Здесь озёрная гладь ещё доносит приглушённые визги купальшиков с пляжа поодаль, но тишины они не нарушают, лишь подчёркивают её власть здесь, в этом месте, где выходит на свет чистая вода.
Скрежет железной крышки буравит гладь тишины ржавым следом, но тут же исчезает, теряется, тонет. Нет, он не спорит с тишиною, он с ней заодно, он — часть священнодейства. Внутри колодца прозрачно и гулко, вьются, всплывая редкие пузырьки. Там живёт родник, я должен к нему прикоснуться.
Солнце жаром утюжит спину, а вода ледяная. Вода несёт в себе искры, струится светом. В бутыль влезает двадцать три ковша. Я не спешу, стараюсь не проливать, считаю ковши про себя: одиннадцать, двенадцать... Я так увлечён, что не замечаю ничего вокруг. А меж тем, чувствую чьё-то присутствие. Будто были чуть слышные шаги. Будто кто-то стоит теперь рядом и ждёт, пока я закончу с водою. Это, наверно, мальчишка, вроде тех двоих, что я встретил по пути сюда. Не буду оборачиваться, не стоит это того, чтоб отрываться от дела. Он подождёт, пока я закончу, закрою бутыль и уйду, что тут такого. Двадцать два, двадцать три, и ещё четвертинка... Поднимаю глаза и на миг торопею: стройный девичий силуэт, светлые кудри, лиловый купальник... «Ты фея родника?» — вопрошает внутри меня удивлённый юноша. Молчит, смущённо отведя глаза, моя взрослая телесная оболочка.
Я почти ничего не успел разглядеть. Закупорил бутылку, грузно взвалил на плечо, пошёл восвояси. Тяжело ступаю, прижимая холодное тело бутылки к горячей своей голове. Не оглядываюсь, да и нет в этом смысла. Лишь трепещут в ветвях, шуршат листвою не сказанные мною слова: «Кто ты? Ты фея родника?...Фея родника...родника...» Слабеет власть волшебства, нехотя отпускает меня родник.
А вот, за шлагбаумом ждёт меня раскалённый от солнца верный мне механизм. Он заполнит вновь моё сознание урбанистическим запахом, загладит следы волшебства отпечатками шин. Водворяю бутыль на место, дверь, педаль, ключ зажигания, кондиционер, поворот руля. Трудно мотору взбираться в гору, но он справится. А я всё думаю: как сохранить тебя, прикосновение сказки? Напишу заметку. Хоть что-то смогу рассказать. Так крупицами, мелочами, несовершенными копиями остаются с нами следы того мира, который не удержать... Только бы не забросить, не забыть за делами.
Скрежет железной крышки буравит гладь тишины ржавым следом, но тут же исчезает, теряется, тонет. Нет, он не спорит с тишиною, он с ней заодно, он — часть священнодейства. Внутри колодца прозрачно и гулко, вьются, всплывая редкие пузырьки. Там живёт родник, я должен к нему прикоснуться.
Солнце жаром утюжит спину, а вода ледяная. Вода несёт в себе искры, струится светом. В бутыль влезает двадцать три ковша. Я не спешу, стараюсь не проливать, считаю ковши про себя: одиннадцать, двенадцать... Я так увлечён, что не замечаю ничего вокруг. А меж тем, чувствую чьё-то присутствие. Будто были чуть слышные шаги. Будто кто-то стоит теперь рядом и ждёт, пока я закончу с водою. Это, наверно, мальчишка, вроде тех двоих, что я встретил по пути сюда. Не буду оборачиваться, не стоит это того, чтоб отрываться от дела. Он подождёт, пока я закончу, закрою бутыль и уйду, что тут такого. Двадцать два, двадцать три, и ещё четвертинка... Поднимаю глаза и на миг торопею: стройный девичий силуэт, светлые кудри, лиловый купальник... «Ты фея родника?» — вопрошает внутри меня удивлённый юноша. Молчит, смущённо отведя глаза, моя взрослая телесная оболочка.
Я почти ничего не успел разглядеть. Закупорил бутылку, грузно взвалил на плечо, пошёл восвояси. Тяжело ступаю, прижимая холодное тело бутылки к горячей своей голове. Не оглядываюсь, да и нет в этом смысла. Лишь трепещут в ветвях, шуршат листвою не сказанные мною слова: «Кто ты? Ты фея родника?...Фея родника...родника...» Слабеет власть волшебства, нехотя отпускает меня родник.
А вот, за шлагбаумом ждёт меня раскалённый от солнца верный мне механизм. Он заполнит вновь моё сознание урбанистическим запахом, загладит следы волшебства отпечатками шин. Водворяю бутыль на место, дверь, педаль, ключ зажигания, кондиционер, поворот руля. Трудно мотору взбираться в гору, но он справится. А я всё думаю: как сохранить тебя, прикосновение сказки? Напишу заметку. Хоть что-то смогу рассказать. Так крупицами, мелочами, несовершенными копиями остаются с нами следы того мира, который не удержать... Только бы не забросить, не забыть за делами.
And at the spring silence. No matter how much I meet in my life, my springs are always quiet around them. It can be seen differently and can not be, it is clear that the water from the earth will not go in a noisy, vain place. Here, the lake surface still conveys the muffled squeals of kupalshikov from the beach at a distance, but they do not violate the silence, they only emphasize its power here, in this place where pure water comes to light.
The gnash of an iron lid drills a smooth surface of silence with a rusty trace, but then disappears, is lost, and sinks. No, he does not argue with silence, he is with her at the same time, he is part of the rite. Inside the well, it is transparent and hollow, curling up, sprouting rare bubbles. There lives a spring, I have to touch it.
The sun irons hot, and the water is ice. Water carries sparks in it, streams of light. Twenty-three buckets fit into the bottle. I do not hurry, I try not to spill, I think the buckets to myself: eleven, twelve ... I am so carried away that I do not notice anything around. And meanwhile, I feel someone's presence. As if there were barely audible steps. As if someone is standing by now and waiting for me to finish with the water. This is probably a boy, like the two that I met on the way here. I will not turn around, it is not worth it to break away from business. He will wait for me to finish, close the bottle, and leave what is there. Twenty-two, twenty-three, and another quarter ... I raise my eyes and for a moment hurry: a slender girl's silhouette, blond curls, a purple swimsuit ... "Are you a spring fairy?" The surprised young man inquires inside me. Silently, looking awkwardly, my adult bodily shell.
I almost did not have time to see. Corked a bottle, heavy loaded on his shoulder, he went home. It is hard to press, pressing the cold body of the bottle to your hot head. I do not look, and yes there is no sense in it. Only tremble in the branches, the words that I have not uttered rustle with foliage: “Who are you? Are you a fairy of a spring? ... A fairy of a spring ... of a spring ... ”The power of magic weakens, reluctantly releases a spring.
But, behind the barrier, a mechanism faithful to me, heated from the sun, is waiting for me. He will fill my mind again with an urban smell, smooth out the traces of magic with tire prints. I put the bottle in place, the door, the pedal, the ignition key, air conditioning, turn the steering wheel. It is difficult for a motor to climb a mountain, but it will cope. And I still think: how to save you, the touch of a fairy tale? I will write a note. At least I can tell you something. So with crumbs, trifles, and imperfect copies, the traces of that world that cannot be kept remain with us ... If only not to abandon, not to forget about deeds.
The gnash of an iron lid drills a smooth surface of silence with a rusty trace, but then disappears, is lost, and sinks. No, he does not argue with silence, he is with her at the same time, he is part of the rite. Inside the well, it is transparent and hollow, curling up, sprouting rare bubbles. There lives a spring, I have to touch it.
The sun irons hot, and the water is ice. Water carries sparks in it, streams of light. Twenty-three buckets fit into the bottle. I do not hurry, I try not to spill, I think the buckets to myself: eleven, twelve ... I am so carried away that I do not notice anything around. And meanwhile, I feel someone's presence. As if there were barely audible steps. As if someone is standing by now and waiting for me to finish with the water. This is probably a boy, like the two that I met on the way here. I will not turn around, it is not worth it to break away from business. He will wait for me to finish, close the bottle, and leave what is there. Twenty-two, twenty-three, and another quarter ... I raise my eyes and for a moment hurry: a slender girl's silhouette, blond curls, a purple swimsuit ... "Are you a spring fairy?" The surprised young man inquires inside me. Silently, looking awkwardly, my adult bodily shell.
I almost did not have time to see. Corked a bottle, heavy loaded on his shoulder, he went home. It is hard to press, pressing the cold body of the bottle to your hot head. I do not look, and yes there is no sense in it. Only tremble in the branches, the words that I have not uttered rustle with foliage: “Who are you? Are you a fairy of a spring? ... A fairy of a spring ... of a spring ... ”The power of magic weakens, reluctantly releases a spring.
But, behind the barrier, a mechanism faithful to me, heated from the sun, is waiting for me. He will fill my mind again with an urban smell, smooth out the traces of magic with tire prints. I put the bottle in place, the door, the pedal, the ignition key, air conditioning, turn the steering wheel. It is difficult for a motor to climb a mountain, but it will cope. And I still think: how to save you, the touch of a fairy tale? I will write a note. At least I can tell you something. So with crumbs, trifles, and imperfect copies, the traces of that world that cannot be kept remain with us ... If only not to abandon, not to forget about deeds.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Гаген-Торн
