За иллюзией удовлетворенности прошедших будней, отточенностью правильных фраз телефонных разговоров я пытаюсь найти что-то настоящее, причем не только в окружающем, но и в себе. Я провоцирую их сознание, тереблю атрофированные рецепторы, пытаюсь заставить их экстравертное восприятие хоть как-то достичь оргазма от действительности, обратить внимание на детали. Какие же вы несчастные и угадываемые, ровно, как и я. Вы также становитесь настоящими только с первым глотком свежего утреннего воздуха, и затяжкой ненужного табачного дыма вечером. Вы давно подсели на нужный вам кайф, спуская свои кровные монеты, но обещая, что обязательно бросите, и вообще, вам всё это надоело.
Они слышат мой голос, но вряд ли им хочется думать или даже вскользь задуматься, а настоящий ли я, или я робот на том конце телефонной трубки, функция, так сказать, без цвета и запаха. Они все ищут нужный «ароматизатор» , который перманентно пропитает их и так замутненное сознание. Они всё еще удивляются, почему я верю в идеалы, когда их нет, и которые мне мешают жить повседневной, как им кажется, «настоящей» жизнью. Я вам открою секрет, это вас в большей градации НЕТ, чем идеалов. Вы сдохните, освободив место еще одного бессмысленного потребителя, а они займут более достойный разум. После вашей кончины освободиться лишь жилплощадь, уменьшится риск количества ДТП, останется немного воспоминаний еще не отправившихся за вами друзей и родственников, и может быть небольшая кучка накоплений условных и для кого-то безусловных единиц счастья…
Мне нравится, когда после жарких дней, веет и манит ветерок предстоящей осени. Я уже представляю, как мы сидим с ней в кафешке на Патриариших с жёлтым фасадом, и такие же жёлтые листья осыпают выкрашенные в жёлтый цвет скамейки. Её карие глаза послушно останавливаются на мне взглядом ненадолго, пытаясь перевести взгляд на воду. Я ловлю себя на том, что она следит за мной, пока я слежу за окружающим; позволяя любоваться ей, когда она отвлекается в меню, смартфон или на другие не столь важные вещи, я концентрируюсь на ней. Я представил, как мы будем покидать Патриаршие, по Малой Бронной вырвемся на Садовое, мы будем останавливаться, чтобы еще раз взглянуть друг на друга. На Садовом мы окунёмся в оживлённую вечернюю суету, глотнём пропитанного гастрономией и бензином воздухом, купим несколько макарон и будем не спеша их надкусывать, пока «плывем» по дуге этого Большого кольца. О Боже, какая же ты предсказуемая, вечерняя Москва. Скоро-скоро, мы сядем в авто, и понесёмся по кольцу, за такими же странниками, не желающими прощаться с этим настоящим и предсказуемым вечером, чтобы снова встретить повседневность в её железобетонной искусственности, и сказать “Ну вот, мы с нова вместе…”
Они слышат мой голос, но вряд ли им хочется думать или даже вскользь задуматься, а настоящий ли я, или я робот на том конце телефонной трубки, функция, так сказать, без цвета и запаха. Они все ищут нужный «ароматизатор» , который перманентно пропитает их и так замутненное сознание. Они всё еще удивляются, почему я верю в идеалы, когда их нет, и которые мне мешают жить повседневной, как им кажется, «настоящей» жизнью. Я вам открою секрет, это вас в большей градации НЕТ, чем идеалов. Вы сдохните, освободив место еще одного бессмысленного потребителя, а они займут более достойный разум. После вашей кончины освободиться лишь жилплощадь, уменьшится риск количества ДТП, останется немного воспоминаний еще не отправившихся за вами друзей и родственников, и может быть небольшая кучка накоплений условных и для кого-то безусловных единиц счастья…
Мне нравится, когда после жарких дней, веет и манит ветерок предстоящей осени. Я уже представляю, как мы сидим с ней в кафешке на Патриариших с жёлтым фасадом, и такие же жёлтые листья осыпают выкрашенные в жёлтый цвет скамейки. Её карие глаза послушно останавливаются на мне взглядом ненадолго, пытаясь перевести взгляд на воду. Я ловлю себя на том, что она следит за мной, пока я слежу за окружающим; позволяя любоваться ей, когда она отвлекается в меню, смартфон или на другие не столь важные вещи, я концентрируюсь на ней. Я представил, как мы будем покидать Патриаршие, по Малой Бронной вырвемся на Садовое, мы будем останавливаться, чтобы еще раз взглянуть друг на друга. На Садовом мы окунёмся в оживлённую вечернюю суету, глотнём пропитанного гастрономией и бензином воздухом, купим несколько макарон и будем не спеша их надкусывать, пока «плывем» по дуге этого Большого кольца. О Боже, какая же ты предсказуемая, вечерняя Москва. Скоро-скоро, мы сядем в авто, и понесёмся по кольцу, за такими же странниками, не желающими прощаться с этим настоящим и предсказуемым вечером, чтобы снова встретить повседневность в её железобетонной искусственности, и сказать “Ну вот, мы с нова вместе…”
For the illusion of satisfaction of the past days, the sharpness of the correct phrases of telephone conversations, I am trying to find something real, not only in my surroundings, but also in myself. I provoke their consciousness, drag the atrophied receptors, try to force their extroverted perception to somehow reach orgasm from reality, to pay attention to the details. What are you unhappy and guessable, exactly, like me. You also become real only with the first breath of fresh morning air, and the puff of unnecessary tobacco smoke in the evening. You have long been addicted to the thrill you need, pulling down your hard-earned coins, but promising that you must quit, and in general, you are sick of it all.
They hear my voice, but they hardly want to think, or even casually think, whether I am real, or I am a robot at the other end of the handset, a function, so to speak, without color and smell. They are all looking for the right "flavor" that will permanently saturate them and so clouded consciousness. They are still wondering why I believe in ideals when they are not there, and which prevent me from living everyday, as it seems to them, “real” life. I'll tell you a secret, it is you in greater gradation NO, than ideals. You die, freeing the place of another meaningless consumer, and they will occupy a more worthy mind. After your death, only living space becomes free, the risk of a number of accidents will decrease, there will be some memories of friends and relatives who have not yet gone after you, and there may be a small handful of conditional savings and for some unconditional happiness units ...
I like it when after the hot days, the breeze is blowing and beckoning this coming autumn. I can already imagine how we sit with her in a cafe on the Patriarch's with a yellow facade, and the same yellow leaves are strewed on the yellow-painted benches. Her brown eyes obediently stop at me with their eyes for a while, trying to translate the view into the water. I find myself watching her while I watch others; allowing me to admire her when she is distracted by a menu, a smartphone, or other less important things, I concentrate on her. I imagined how we would leave the Patriarch's Forces, break out on Sadovoy along Malaya Bronnaya, we will stop to look at each other again. On Sadovaya, we will plunge into a lively evening bustle, take a sip of air soaked in gastronomy and gasoline, buy some pasta and slowly bite them while we are floating along the arc of this Big Ring. Oh God, what are you predictable, evening Moscow. Soon, we will sit in the car and rush around the ring, for the same wanderers who do not want to say goodbye to this real and predictable evening, to meet everyday life again in its reinforced concrete artificiality, and say, “Well, we are new together ...”
They hear my voice, but they hardly want to think, or even casually think, whether I am real, or I am a robot at the other end of the handset, a function, so to speak, without color and smell. They are all looking for the right "flavor" that will permanently saturate them and so clouded consciousness. They are still wondering why I believe in ideals when they are not there, and which prevent me from living everyday, as it seems to them, “real” life. I'll tell you a secret, it is you in greater gradation NO, than ideals. You die, freeing the place of another meaningless consumer, and they will occupy a more worthy mind. After your death, only living space becomes free, the risk of a number of accidents will decrease, there will be some memories of friends and relatives who have not yet gone after you, and there may be a small handful of conditional savings and for some unconditional happiness units ...
I like it when after the hot days, the breeze is blowing and beckoning this coming autumn. I can already imagine how we sit with her in a cafe on the Patriarch's with a yellow facade, and the same yellow leaves are strewed on the yellow-painted benches. Her brown eyes obediently stop at me with their eyes for a while, trying to translate the view into the water. I find myself watching her while I watch others; allowing me to admire her when she is distracted by a menu, a smartphone, or other less important things, I concentrate on her. I imagined how we would leave the Patriarch's Forces, break out on Sadovoy along Malaya Bronnaya, we will stop to look at each other again. On Sadovaya, we will plunge into a lively evening bustle, take a sip of air soaked in gastronomy and gasoline, buy some pasta and slowly bite them while we are floating along the arc of this Big Ring. Oh God, what are you predictable, evening Moscow. Soon, we will sit in the car and rush around the ring, for the same wanderers who do not want to say goodbye to this real and predictable evening, to meet everyday life again in its reinforced concrete artificiality, and say, “Well, we are new together ...”
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Роман Винников
