3 (с)
Слушай, слушай, это же глупо – вот так надраться, чтоб всё посметь.
С вечера в сердце мерцает золото, утром в башке звенит только медь.
Если вечно с изнанки ноет, а с лицевой ещё можно терпеть -
Это не жизнь, Тэйми, это такая смерть.
Просто однажды от нас уезжают, уходят, и с кем-то живут далеко
самые наши любимые –
падают в прошлое, как в молоко.
И больше оттуда ни звука, ни строчки, ни слова - вообще, ничего!
Ты живёшь потом, а в тебе дыра – величиной с тебя самого.
Иногда ты в неё смотришь и думаешь: ого!..
Слушай, Тэйми, ведь мы потому так легко проживаем друг друга насквозь,
Что ныряем потом в эти дыры, и думаем: ладно, опять не срослось.
Не срослось, понимаешь…
А в сущности, что там срастётся, что?
Если мы изнутри простреляны в три обоймы, как решето.
Небеса нависают над нами, как анестезиологи, как врачи,
Хочешь – плачь или пой, или смейся,
хочешь - стиснув зубы, молчи.
Нас сошьют патефонными иглами, в нас проденут такие лучи,
Что за этой тонкой материей мир подмены не различит.
Ампутация прошлого, Тэйми, ампутация и - культя…
Знаешь, что самое странное?.. Что нас и таких хотят.
Золотые, бесценные люди к нам приходят, стучатся, звонят.
К нам бредут, как по минному полю, тянут руки сквозь наши печали
к нам - холодным, пустынным, выжженным…
Ну давай мы с тобой выживем!
Нас почти уже залатали.
Слушай, слушай, это же глупо – вот так надраться, чтоб всё посметь.
С вечера в сердце мерцает золото, утром в башке звенит только медь.
Если вечно с изнанки ноет, а с лицевой ещё можно терпеть -
Это не жизнь, Тэйми, это такая смерть.
Просто однажды от нас уезжают, уходят, и с кем-то живут далеко
самые наши любимые –
падают в прошлое, как в молоко.
И больше оттуда ни звука, ни строчки, ни слова - вообще, ничего!
Ты живёшь потом, а в тебе дыра – величиной с тебя самого.
Иногда ты в неё смотришь и думаешь: ого!..
Слушай, Тэйми, ведь мы потому так легко проживаем друг друга насквозь,
Что ныряем потом в эти дыры, и думаем: ладно, опять не срослось.
Не срослось, понимаешь…
А в сущности, что там срастётся, что?
Если мы изнутри простреляны в три обоймы, как решето.
Небеса нависают над нами, как анестезиологи, как врачи,
Хочешь – плачь или пой, или смейся,
хочешь - стиснув зубы, молчи.
Нас сошьют патефонными иглами, в нас проденут такие лучи,
Что за этой тонкой материей мир подмены не различит.
Ампутация прошлого, Тэйми, ампутация и - культя…
Знаешь, что самое странное?.. Что нас и таких хотят.
Золотые, бесценные люди к нам приходят, стучатся, звонят.
К нам бредут, как по минному полю, тянут руки сквозь наши печали
к нам - холодным, пустынным, выжженным…
Ну давай мы с тобой выживем!
Нас почти уже залатали.
3 (s)
Listen, listen, this is stupid - just like that, to dare to do everything.
From the evening gold is flickering in the heart, only copper is ringing in the head in the morning.
If forever from the inside out whines, but from the front can still be tolerated -
This is not life, Taymi, this is such a death.
Just one day they leave us, go away, and live with someone far away.
our most beloved ones
fall into the past, like in milk.
And from there there is no sound, no line, no word - nothing at all!
You live afterwards, and you have a hole - the size of yourself.
Sometimes you look into it and think: wow! ..
Listen, Taymi, because we are so easy to live through and through each other,
What then dive into these holes, and we think: ok, again did not grow together.
Did not grow together, you know ...
And in essence, what is it that grows together?
If we are shot from the inside into three clips, like a sieve.
Heaven hangs over us, like anesthesiologists, like doctors,
If you want to cry or sing or laugh
you want - gritting your teeth, keep quiet.
We will be stitched with gramophone needles, such rays will pass through us,
What is behind this subtle matter the world of substitution does not distinguish.
Amputation of the past, Taymi, amputation and - stump ...
Do you know what's strangest? .. What do they want of us.
Golden, priceless people come to us, knock, call.
They wander towards us, as if through a minefield, they pull their hands through our sorrows.
to us - cold, deserted, scorched ...
Well, let us survive with you!
We have almost been patched.
Listen, listen, this is stupid - just like that, to dare to do everything.
From the evening gold is flickering in the heart, only copper is ringing in the head in the morning.
If forever from the inside out whines, but from the front can still be tolerated -
This is not life, Taymi, this is such a death.
Just one day they leave us, go away, and live with someone far away.
our most beloved ones
fall into the past, like in milk.
And from there there is no sound, no line, no word - nothing at all!
You live afterwards, and you have a hole - the size of yourself.
Sometimes you look into it and think: wow! ..
Listen, Taymi, because we are so easy to live through and through each other,
What then dive into these holes, and we think: ok, again did not grow together.
Did not grow together, you know ...
And in essence, what is it that grows together?
If we are shot from the inside into three clips, like a sieve.
Heaven hangs over us, like anesthesiologists, like doctors,
If you want to cry or sing or laugh
you want - gritting your teeth, keep quiet.
We will be stitched with gramophone needles, such rays will pass through us,
What is behind this subtle matter the world of substitution does not distinguish.
Amputation of the past, Taymi, amputation and - stump ...
Do you know what's strangest? .. What do they want of us.
Golden, priceless people come to us, knock, call.
They wander towards us, as if through a minefield, they pull their hands through our sorrows.
to us - cold, deserted, scorched ...
Well, let us survive with you!
We have almost been patched.
У записи 12 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовь Ширман
