Вагонные наблюдения
(заранее прошу прощения за несколько сумбурную манеру изложения и возможные опечатки по вине планшета, текст писался с листа, почти без корректуры)
Сапсан Санкт-Петербург - Москва.
Я еду на конференцию общества сердечно-сосудистой недостаточности. Или еду к друзьям отдохнуть. Или в очередной раз убегаю от себя, ясно осознавая, что можно убежать от чего и кого угодно, но от себя убежать невозможно.
На вокзал меня провожала мама. Моя робкая попытка отговорить её, безусловно, оказалась безуспешной. Багаж мой для четырёх дней и пяти ночей был чрезмерно большим, и всё же я вполне способна добраться с одной дорожной сумкой, вмещающей половину моего гардероба.
Приближаясь к поезду, попросила маму не дожидаться времени отправления. Места в Сапсане обыкновенно все заняты уже на станции отправления, а в этот раз, к тому же, единственная остановка в пути - она же конечная и место прибытия - Москва златоглавая. Пройдя процедуру контроля документов и попав в уютный современный минималистический вагон, мы тотчас увидели моего попутчика, приготовляющегося занять место аккурат напротив моего.
Неожиданно было обнаружить изменение в мамином поведении. С непонятной загадочной улыбкой она вдруг заявила, что не будет задерживаться и после пары звонков членам семьи и короткого прощания, такого отличного от наших обычных поцелуев и продолжительных наставлений, она деликатно удалилась.
Попутчик мой чем-то напоминал Артёма. Не уверена, что комплекцией, пожалуй, он был ниже ростом и не таким широким в плечах, но общее впечатление, а ещё светло-русые длинные волосы, манера одеваться и что-то ещё невидимое глазу имело с ним общие черты.
Может, эти черты и стали причиной несостоявшегося знакомства и того, что всю дорогу он провёл, уткнувшись в экран планшета или слушая музыку, сложив руки на груди и закрыв глаза.
Вскоре после маминого ухода к нашему столику (а место моё было в центре вагона возле центрального стола) подошли ещё два моих попутчика. Иностранцы, которые сразу произвели на меня совершенно иное позитивное впечатление. Они излучали какую-то другую энергию. Их было двое, молодой приятной наружности мужчина и другой постарше.
Тот, что был моложе, первым делом улыбнулся, кивнул и произнёс какие-то слова приветствия, немедленно расположив к себе. Второй подошёл пару секунд спустя, также приветствовал нас и уселся подле меня.
Они беседовали на итальянском. Род их занятий был мне не понятен. Сначала мне показалось, что это отец и сын, но позже я поняла, что, вероятно, они не родственники, и молодой старше, чем мне показалось на первый взгляд, а пожилой не настолько стар. Возможно, они даже были ровесниками. Так как тот, что казался старше, занимал соседнее место, рассмотреть во всех подробностях я его не могла.
Я подумала, вдруг мне придётся с ними заговорить, а ведь мой английский не столь хорош. Но тут молодой ответил на звонок на хорошем русском, но с характерным акцентом. И снова ответил мне улыбкой, как будто говорящей: «Да, я знаю русский».
По вагону стали перемещаться сотрудники РЖД. Я машинально потянулись за билетом, но тут же вспомнила, что в этот раз заказала его через интернет и имею лишь распечатку. А молодой итальянец аккуратно достал все документы, разложил на столе и с видом добропорядочного гражданина ожидал приближения проводника. Между тем, проводник оторвал корешок билета в купе напротив, заглянул в какие-то списки и, даже не повернувшись в нашу сторону, прошёл дальше по вагону. Итальянец с неловко-удивлённой улыбкой взглянул на меня, будто ребёнок, которого по случайности обделили конфеткой.
- У вас электронные билеты, их не проверяют, - пояснила я, и лицо его прояснилось.
Мы в пути. Кто-то смотрел в планшет, кто-то слушал музыку, пили кофе. Кино в этот раз было не отечественное - не com Il faut. Я пролистала одноимённый журнал и уже было собралась слушать аудиокнигу, как за соседним столиком завязался прелюбопытнейший диалог. О чём? Если бы тему нужно было обозначить одним словом, я бы сказала: о жизни. Дама, как я поняла ещё раньше, получила в своё время медицинское образование и имела отношение к фармпромышленности. Мужчина к медицине прямого отношения не имел. Но любил, очевидно, быть выслушанным и порезонерствовать.
Начали с медицины и профессии врача, затем вспомнили «физиологические» идеи Петра Анохина, потом перешли к параэзотерическим вопросам… дальше я нить разговора стала упускать.
Долгое время я сидела, уставившись на мужчину, и с интересом слушала беседу, как обычно нисколько не смущаясь своим поведением и улыбаясь самым щекотливым моментам. Надо сказать, что моим вниманием владел не только словоохотливый мужчина из купе напротив. Периодически мой взгляд останавливался на молодом итальянце.
Если в начале путешествия было больше неловкости в моей манере держаться, что было вызвано озабоченностью о том, какое впечатление я произведу, то со временем это чувство растворилось, наскучив моим нервным клеткам, и я постепенно смогла позволить себе расслабиться. Поэтому мой взгляд то и дело соскальзывал на итальянца. На долю секунды, и тотчас возвращался к объекту моего пристального внимания. Это не осталось незамеченным. Итальянец отвечал мне взглядом и, видя, что я скоро отвожу глаза, улыбался. Я улыбалась тоже: и сказанным в том купе фразам, и улыбке моего соседа.
Он был хорош. Пожалуй даже пренебрежительной простотой и открытостью. Ведя диалог, оба итальянца активно жестикулировали, говорили не принижая голоса, улыбались и не скупились на мимику.
У него было красивое лицо. Не знаю, есть ли объективные параметры красоты, её нужно чувствовать и её нужно излучать, во всем. Вот и мой итальянец лучился красотой. Собственно, если оценить каждую его черту, ничего особенного в нём и не было: прямой греческий нос, чайного цвета глаза, узкий, но высокий лоб, небольшие губы, щетина, причёска со стильным хохолком. Одет он был в серую рубашку, нарочито расслаблено: ворот расстёгнут, открывающий умеренно волосатую грудь, рукава вольно закатаны. Но всё это смотрелось очень гармонично. И под изгибами рубашки писались изгибы красивого атлетического молодого тела. Мой взгляд задержался на его руках, по-мужски изящных и красивых, не крупных, с длинными тонкими пальцами. И на безымянном пальце левой руки - кольцо.
Итальянец был чертовски сексуален и эту сексуальность и красоту излучал.
Я отлучилась за кофе и шоколадом. А после моего возвращения сосед слева покинул столик и вернулся с бутылкой воды, парой пластиковых стаканов и такой же плиткой шоколада. Он снова улыбнулся и сказал по-итальянски что-то, означавшее, что глядя на меня, ему тоже захотелось перекусить. Не знаю, как я поняла его речь, но уловила, можно сказать, с полуслова.
Они разлили воду по стаканам и пригубили шоколад. Краем глаза я наблюдала за своим фаворитом. Одной рукой он угощался, а второй смотрел что-то в айфоне. Шоколад таял.
И было забавно смотреть: во всей его фигуре и манере читалось желание облизать пальцы, но он несколько минут колебался, а потом, смакуя и в то же время грациозно-быстро, коснулся губами своих красивых рук.
Недолго я любовалась этой простотой и естественностью. А потом предложила ему влажную салфетку. А затем и соседу. Благодарность их отличалась такой же безыскусностью, как и всё, что они делали.
Перекусив, мой попутчик погрузился в свой телефон. И настолько увлёкся, что даже перестал замечать, что грызёт ногти. Но, что было потрясающе неожиданно, даже эта нелепая вредная привычка смотрелась мило и гармонировала со всем его обликом и манерой поведения.
Он достал дорожную сумку и угостил нас «настоящими итальянскими леденцами».
Потом я углубилась в записи. А итальянцы вступили в очень эмоциональную и увлечённую дискуссию, наполненную жестикуляцией и музыкальностью чужого средиземноморского языка.
Друг на друга мы почти не обращали внимания.
Мы приближались к финишу. Итальянцы продолжали вести беседу. А я уже почти в упор разглядывала предмет своей симпатии. Я любовалась им и думала, что часто жизнь сводит нас с какими-то людьми, более или менее важными и близкими, а потом случается, что дороги наши расходятся. И всё, что нам остаётся, это любоваться друг другом, пока мы рядом, получать от этого наслаждение, а потом уметь отпустить, без сожалений и упрёков. Обычно не получается. Так уж устроена жизнь….
Поезд прибыл на Ленинградский вокзал. Итальянцы быстро собрались, надели стильные пиджаки с бирками Dolce&Gabbana, так же лучезарно простились со мной и поспешно покинули вагон. Путешествие из Петербурга в Москву завершилось.
(заранее прошу прощения за несколько сумбурную манеру изложения и возможные опечатки по вине планшета, текст писался с листа, почти без корректуры)
Сапсан Санкт-Петербург - Москва.
Я еду на конференцию общества сердечно-сосудистой недостаточности. Или еду к друзьям отдохнуть. Или в очередной раз убегаю от себя, ясно осознавая, что можно убежать от чего и кого угодно, но от себя убежать невозможно.
На вокзал меня провожала мама. Моя робкая попытка отговорить её, безусловно, оказалась безуспешной. Багаж мой для четырёх дней и пяти ночей был чрезмерно большим, и всё же я вполне способна добраться с одной дорожной сумкой, вмещающей половину моего гардероба.
Приближаясь к поезду, попросила маму не дожидаться времени отправления. Места в Сапсане обыкновенно все заняты уже на станции отправления, а в этот раз, к тому же, единственная остановка в пути - она же конечная и место прибытия - Москва златоглавая. Пройдя процедуру контроля документов и попав в уютный современный минималистический вагон, мы тотчас увидели моего попутчика, приготовляющегося занять место аккурат напротив моего.
Неожиданно было обнаружить изменение в мамином поведении. С непонятной загадочной улыбкой она вдруг заявила, что не будет задерживаться и после пары звонков членам семьи и короткого прощания, такого отличного от наших обычных поцелуев и продолжительных наставлений, она деликатно удалилась.
Попутчик мой чем-то напоминал Артёма. Не уверена, что комплекцией, пожалуй, он был ниже ростом и не таким широким в плечах, но общее впечатление, а ещё светло-русые длинные волосы, манера одеваться и что-то ещё невидимое глазу имело с ним общие черты.
Может, эти черты и стали причиной несостоявшегося знакомства и того, что всю дорогу он провёл, уткнувшись в экран планшета или слушая музыку, сложив руки на груди и закрыв глаза.
Вскоре после маминого ухода к нашему столику (а место моё было в центре вагона возле центрального стола) подошли ещё два моих попутчика. Иностранцы, которые сразу произвели на меня совершенно иное позитивное впечатление. Они излучали какую-то другую энергию. Их было двое, молодой приятной наружности мужчина и другой постарше.
Тот, что был моложе, первым делом улыбнулся, кивнул и произнёс какие-то слова приветствия, немедленно расположив к себе. Второй подошёл пару секунд спустя, также приветствовал нас и уселся подле меня.
Они беседовали на итальянском. Род их занятий был мне не понятен. Сначала мне показалось, что это отец и сын, но позже я поняла, что, вероятно, они не родственники, и молодой старше, чем мне показалось на первый взгляд, а пожилой не настолько стар. Возможно, они даже были ровесниками. Так как тот, что казался старше, занимал соседнее место, рассмотреть во всех подробностях я его не могла.
Я подумала, вдруг мне придётся с ними заговорить, а ведь мой английский не столь хорош. Но тут молодой ответил на звонок на хорошем русском, но с характерным акцентом. И снова ответил мне улыбкой, как будто говорящей: «Да, я знаю русский».
По вагону стали перемещаться сотрудники РЖД. Я машинально потянулись за билетом, но тут же вспомнила, что в этот раз заказала его через интернет и имею лишь распечатку. А молодой итальянец аккуратно достал все документы, разложил на столе и с видом добропорядочного гражданина ожидал приближения проводника. Между тем, проводник оторвал корешок билета в купе напротив, заглянул в какие-то списки и, даже не повернувшись в нашу сторону, прошёл дальше по вагону. Итальянец с неловко-удивлённой улыбкой взглянул на меня, будто ребёнок, которого по случайности обделили конфеткой.
- У вас электронные билеты, их не проверяют, - пояснила я, и лицо его прояснилось.
Мы в пути. Кто-то смотрел в планшет, кто-то слушал музыку, пили кофе. Кино в этот раз было не отечественное - не com Il faut. Я пролистала одноимённый журнал и уже было собралась слушать аудиокнигу, как за соседним столиком завязался прелюбопытнейший диалог. О чём? Если бы тему нужно было обозначить одним словом, я бы сказала: о жизни. Дама, как я поняла ещё раньше, получила в своё время медицинское образование и имела отношение к фармпромышленности. Мужчина к медицине прямого отношения не имел. Но любил, очевидно, быть выслушанным и порезонерствовать.
Начали с медицины и профессии врача, затем вспомнили «физиологические» идеи Петра Анохина, потом перешли к параэзотерическим вопросам… дальше я нить разговора стала упускать.
Долгое время я сидела, уставившись на мужчину, и с интересом слушала беседу, как обычно нисколько не смущаясь своим поведением и улыбаясь самым щекотливым моментам. Надо сказать, что моим вниманием владел не только словоохотливый мужчина из купе напротив. Периодически мой взгляд останавливался на молодом итальянце.
Если в начале путешествия было больше неловкости в моей манере держаться, что было вызвано озабоченностью о том, какое впечатление я произведу, то со временем это чувство растворилось, наскучив моим нервным клеткам, и я постепенно смогла позволить себе расслабиться. Поэтому мой взгляд то и дело соскальзывал на итальянца. На долю секунды, и тотчас возвращался к объекту моего пристального внимания. Это не осталось незамеченным. Итальянец отвечал мне взглядом и, видя, что я скоро отвожу глаза, улыбался. Я улыбалась тоже: и сказанным в том купе фразам, и улыбке моего соседа.
Он был хорош. Пожалуй даже пренебрежительной простотой и открытостью. Ведя диалог, оба итальянца активно жестикулировали, говорили не принижая голоса, улыбались и не скупились на мимику.
У него было красивое лицо. Не знаю, есть ли объективные параметры красоты, её нужно чувствовать и её нужно излучать, во всем. Вот и мой итальянец лучился красотой. Собственно, если оценить каждую его черту, ничего особенного в нём и не было: прямой греческий нос, чайного цвета глаза, узкий, но высокий лоб, небольшие губы, щетина, причёска со стильным хохолком. Одет он был в серую рубашку, нарочито расслаблено: ворот расстёгнут, открывающий умеренно волосатую грудь, рукава вольно закатаны. Но всё это смотрелось очень гармонично. И под изгибами рубашки писались изгибы красивого атлетического молодого тела. Мой взгляд задержался на его руках, по-мужски изящных и красивых, не крупных, с длинными тонкими пальцами. И на безымянном пальце левой руки - кольцо.
Итальянец был чертовски сексуален и эту сексуальность и красоту излучал.
Я отлучилась за кофе и шоколадом. А после моего возвращения сосед слева покинул столик и вернулся с бутылкой воды, парой пластиковых стаканов и такой же плиткой шоколада. Он снова улыбнулся и сказал по-итальянски что-то, означавшее, что глядя на меня, ему тоже захотелось перекусить. Не знаю, как я поняла его речь, но уловила, можно сказать, с полуслова.
Они разлили воду по стаканам и пригубили шоколад. Краем глаза я наблюдала за своим фаворитом. Одной рукой он угощался, а второй смотрел что-то в айфоне. Шоколад таял.
И было забавно смотреть: во всей его фигуре и манере читалось желание облизать пальцы, но он несколько минут колебался, а потом, смакуя и в то же время грациозно-быстро, коснулся губами своих красивых рук.
Недолго я любовалась этой простотой и естественностью. А потом предложила ему влажную салфетку. А затем и соседу. Благодарность их отличалась такой же безыскусностью, как и всё, что они делали.
Перекусив, мой попутчик погрузился в свой телефон. И настолько увлёкся, что даже перестал замечать, что грызёт ногти. Но, что было потрясающе неожиданно, даже эта нелепая вредная привычка смотрелась мило и гармонировала со всем его обликом и манерой поведения.
Он достал дорожную сумку и угостил нас «настоящими итальянскими леденцами».
Потом я углубилась в записи. А итальянцы вступили в очень эмоциональную и увлечённую дискуссию, наполненную жестикуляцией и музыкальностью чужого средиземноморского языка.
Друг на друга мы почти не обращали внимания.
Мы приближались к финишу. Итальянцы продолжали вести беседу. А я уже почти в упор разглядывала предмет своей симпатии. Я любовалась им и думала, что часто жизнь сводит нас с какими-то людьми, более или менее важными и близкими, а потом случается, что дороги наши расходятся. И всё, что нам остаётся, это любоваться друг другом, пока мы рядом, получать от этого наслаждение, а потом уметь отпустить, без сожалений и упрёков. Обычно не получается. Так уж устроена жизнь….
Поезд прибыл на Ленинградский вокзал. Итальянцы быстро собрались, надели стильные пиджаки с бирками Dolce&Gabbana, так же лучезарно простились со мной и поспешно покинули вагон. Путешествие из Петербурга в Москву завершилось.
Car monitoring
(I apologize in advance for a somewhat confused manner of presentation and possible typos through the fault of the tablet, the text was written from a sheet, almost without proofreading)
Sapsan St. Petersburg - Moscow.
I am going to a conference of the Society for Cardiovascular Failure. Or going to friends to relax. Or, once again, I run away from myself, clearly realizing that you can run away from anything and anyone, but you cannot run away from yourself.
My mom accompanied me to the station. My timid attempt to dissuade her, of course, was unsuccessful. My luggage for four days and five nights was excessively large, and yet I am fully capable of getting with one travel bag that accommodates half of my wardrobe.
Approaching the train, asked her mother not to wait for the departure time. Places in Sapsan are usually all occupied already at the departure station, and this time, moreover, the only stop on the way is the final one and the place of arrival is golden-domed Moscow. After going through the document control procedure and hitting a cozy modern minimalist car, we immediately saw my traveling companion preparing to take a seat right in front of mine.
It was unexpected to find a change in mom's behavior. With an incomprehensible mysterious smile, she suddenly declared that she would not linger after a couple of calls to family members and a short farewell, so different from our usual kisses and lengthy instructions, she delicately left.
My companion somehow resembled Artem. I’m not sure that the body size was perhaps shorter and not so broad at the shoulders, but the overall impression, and still light brown long hair, the style of dressing and something invisible to the eye had common features with it.
Maybe these traits caused the failed acquaintance and the fact that he spent the whole way, having buried his face in the screen of the tablet or listening to music, folding his arms over his chest and closing his eyes.
Soon after my mother’s departure, two more of my companions approached our table (and my place was in the center of the car near the central table). Foreigners who immediately made a completely different positive impression on me. They radiated some other energy. There were two of them, a handsome young man and another elder.
The one who was younger, first of all smiled, nodded and said some words of greeting, immediately endearing himself. The second came a couple of seconds later, also greeted us and sat down beside me.
They talked in Italian. Their occupation was not clear to me. At first it seemed to me that it was father and son, but later I realized that they were probably not relatives, and the younger one was older than it seemed to me at first glance, and the elderly were not so old. Perhaps they were even peers. Since the one that seemed older occupied the next place, I could not consider it in detail.
I thought, suddenly I would have to talk to them, but my English is not so good. But then the young answered the call in good Russian, but with a characteristic accent. And he again answered me with a smile, as if saying: “Yes, I know Russian.”
RZD employees began to move around the car. I automatically pulled the ticket, but then I remembered that this time I ordered it via the Internet and have only a printout. A young Italian gently got all the documents, laid out on the table and with the look of a respectable citizen waiting for the conductor to come. Meanwhile, the conductor tore off the back of the ticket in the compartment opposite, looked at some lists and, without even turning in our direction, walked further along the car. The Italian with an awkward-surprised smile looked at me like a child, who was accidentally robbed of candy.
“You have electronic tickets, they are not checked,” I explained, and his face cleared.
We are on the way. Someone looked at the tablet, someone listened to music, drank coffee. This time the cinema was not domestic - not com Il faut. I flipped through the eponymous magazine and had already gathered to listen to the audiobook, as a curious dialogue began at the next table. About what? If the topic had to be identified in one word, I would say: about life. The lady, as I understood even earlier, received in her time a medical degree and was related to the pharmaceutical industry. The man had no direct relation to medicine. But he loved, obviously, to be listened to and to resonate.
We started with medicine and the profession of a doctor, then we remembered the “physiological” ideas of Peter Anokhin, then we went over to the paraesoteric questions ... then I began to miss the thread of conversation.
For a long time I sat, staring at the man, and listened with interest to the conversation, as usual, not at all embarrassed by my behavior and smiling at the most delicate moments. I must say that not only the talkative man from the compartment owned my attention. Periodically, my eyes focused on the young Italian.
If at the beginning of the trip there was more awkwardness in my manner of holding on, which was caused by concern about what impression I would make, then over time this feeling disappeared, having tired of my nerve cells, and I was gradually able to afford to relax. Therefore, my opinion
(I apologize in advance for a somewhat confused manner of presentation and possible typos through the fault of the tablet, the text was written from a sheet, almost without proofreading)
Sapsan St. Petersburg - Moscow.
I am going to a conference of the Society for Cardiovascular Failure. Or going to friends to relax. Or, once again, I run away from myself, clearly realizing that you can run away from anything and anyone, but you cannot run away from yourself.
My mom accompanied me to the station. My timid attempt to dissuade her, of course, was unsuccessful. My luggage for four days and five nights was excessively large, and yet I am fully capable of getting with one travel bag that accommodates half of my wardrobe.
Approaching the train, asked her mother not to wait for the departure time. Places in Sapsan are usually all occupied already at the departure station, and this time, moreover, the only stop on the way is the final one and the place of arrival is golden-domed Moscow. After going through the document control procedure and hitting a cozy modern minimalist car, we immediately saw my traveling companion preparing to take a seat right in front of mine.
It was unexpected to find a change in mom's behavior. With an incomprehensible mysterious smile, she suddenly declared that she would not linger after a couple of calls to family members and a short farewell, so different from our usual kisses and lengthy instructions, she delicately left.
My companion somehow resembled Artem. I’m not sure that the body size was perhaps shorter and not so broad at the shoulders, but the overall impression, and still light brown long hair, the style of dressing and something invisible to the eye had common features with it.
Maybe these traits caused the failed acquaintance and the fact that he spent the whole way, having buried his face in the screen of the tablet or listening to music, folding his arms over his chest and closing his eyes.
Soon after my mother’s departure, two more of my companions approached our table (and my place was in the center of the car near the central table). Foreigners who immediately made a completely different positive impression on me. They radiated some other energy. There were two of them, a handsome young man and another elder.
The one who was younger, first of all smiled, nodded and said some words of greeting, immediately endearing himself. The second came a couple of seconds later, also greeted us and sat down beside me.
They talked in Italian. Their occupation was not clear to me. At first it seemed to me that it was father and son, but later I realized that they were probably not relatives, and the younger one was older than it seemed to me at first glance, and the elderly were not so old. Perhaps they were even peers. Since the one that seemed older occupied the next place, I could not consider it in detail.
I thought, suddenly I would have to talk to them, but my English is not so good. But then the young answered the call in good Russian, but with a characteristic accent. And he again answered me with a smile, as if saying: “Yes, I know Russian.”
RZD employees began to move around the car. I automatically pulled the ticket, but then I remembered that this time I ordered it via the Internet and have only a printout. A young Italian gently got all the documents, laid out on the table and with the look of a respectable citizen waiting for the conductor to come. Meanwhile, the conductor tore off the back of the ticket in the compartment opposite, looked at some lists and, without even turning in our direction, walked further along the car. The Italian with an awkward-surprised smile looked at me like a child, who was accidentally robbed of candy.
“You have electronic tickets, they are not checked,” I explained, and his face cleared.
We are on the way. Someone looked at the tablet, someone listened to music, drank coffee. This time the cinema was not domestic - not com Il faut. I flipped through the eponymous magazine and had already gathered to listen to the audiobook, as a curious dialogue began at the next table. About what? If the topic had to be identified in one word, I would say: about life. The lady, as I understood even earlier, received in her time a medical degree and was related to the pharmaceutical industry. The man had no direct relation to medicine. But he loved, obviously, to be listened to and to resonate.
We started with medicine and the profession of a doctor, then we remembered the “physiological” ideas of Peter Anokhin, then we went over to the paraesoteric questions ... then I began to miss the thread of conversation.
For a long time I sat, staring at the man, and listened with interest to the conversation, as usual, not at all embarrassed by my behavior and smiling at the most delicate moments. I must say that not only the talkative man from the compartment owned my attention. Periodically, my eyes focused on the young Italian.
If at the beginning of the trip there was more awkwardness in my manner of holding on, which was caused by concern about what impression I would make, then over time this feeling disappeared, having tired of my nerve cells, and I was gradually able to afford to relax. Therefore, my opinion
У записи 5 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Коновалова
