Сказал Екклезиаст:
все - суета сует:
Все временно, все смертно в человеке.
Блеск, нищета, величие, разруха
И вот вам вывод мудрости земной:
Все - суета сует, томленье духа:
Ты предал сердце мудрости - и та
Насытила его до опьяненья.
Но понял ты: и это - суета,
И это - духа твоего томленье!
Под тяжестью познанья плечи горбь
У мудрости великой вкус печали.
Кто множит знанья - умножает скорбь.
Зерно ее заложено в начале.
все - суета сует:
Все временно, все смертно в человеке.
Блеск, нищета, величие, разруха
И вот вам вывод мудрости земной:
Все - суета сует, томленье духа:
Ты предал сердце мудрости - и та
Насытила его до опьяненья.
Но понял ты: и это - суета,
И это - духа твоего томленье!
Под тяжестью познанья плечи горбь
У мудрости великой вкус печали.
Кто множит знанья - умножает скорбь.
Зерно ее заложено в начале.
Said Ecclesiastes:
everything is vanity of vanities:
Everything is temporary, everything is mortal in man.
Glitter, poverty, greatness, devastation
And here is the conclusion of earthly wisdom:
Everything is vanity of vanities, languor of spirit:
You betrayed your heart to wisdom - and that
Satisfied him to the point of intoxication.
But you understood: and this is vanity,
And this is the languor of your spirit!
Under the weight of knowledge, shoulders hunchback
Great wisdom has a taste of sorrow.
He who multiplies knowledge multiplies sorrow.
Its seed is laid in the beginning.
everything is vanity of vanities:
Everything is temporary, everything is mortal in man.
Glitter, poverty, greatness, devastation
And here is the conclusion of earthly wisdom:
Everything is vanity of vanities, languor of spirit:
You betrayed your heart to wisdom - and that
Satisfied him to the point of intoxication.
But you understood: and this is vanity,
And this is the languor of your spirit!
Under the weight of knowledge, shoulders hunchback
Great wisdom has a taste of sorrow.
He who multiplies knowledge multiplies sorrow.
Its seed is laid in the beginning.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Станислав Пеев
