Уважаемые коллеги!
В чем Вы согласны с этой позицией, а в чем нет?
"Россия – страна, где между любой верой и любым населением, любой властью и народом существует непробиваемая воздушная подушка.
Ее описал еще Пушкин в «Борисе Годунове». Можно назвать этот феномен социальной дистанцированностью, а можно – социальной безответственностью, но состоит он в том, что каких бы идей ни внедряла власть – они будут натыкаться на глухую стену скепсиса.
Можно, конечно, добиться в России значительных успехов на ниве истребления культуры, поголовной дебилизации населения и насаждения самых пещерных суеверий, – но население умело сопротивляется и тут: занимается самообразованием, слушает лекции, отправляет детей в хорошие школы либо за границу.
Ни религиозное помешательство, ни атеистические погромы не получают тут тотального распространения: тихая, потаенная религиозность существует под куполом официальной власти так же неубиваемо, как сегодня идеология просвещения и атеизм.
В России не бывает полноценного тоталитаризма, ибо ничто не тотально. Громадное большинство жителей Германии было убежденными фашистами, но убежденных сталинистов в России даже в тридцатые было не больше трети от общего количества взрослых, а сейчас и подавно.
Главный русский жанр – анекдот, русское хокку – частушка, а вся русская общественная мысль – это процентов пять убежденных либералов и столько же пылких консерваторов.
Остальные переходят на сторону победителя, и то исключительно для того, чтобы тайком, по кухням, над ним посмеиваться.
И не надо обольщаться никакой всенародной поддержкой: она меняет знак за одну ночь, а иногда за час.
Я не знаю, хорошо это или плохо: с одной стороны, безусловно плохо, потому что ни одна идея не может в России сформироваться и победить; даже русская революция, при всей ее масштабности, привела лишь к тому, что российская империя возродилась в прежнем виде, только значительно упростилась, поглупела и забюрократизировалась.
Русский фашизм никогда не оформится до конца, он навеки останется бродить в русской крови, но никогда не выйдет на поверхность.
Тут увязает любая идея, и не случайно Россия иногда кажется «улавливающим тупиком» – такие есть на горных дорогах: тут и коммунизм увяз, и капитализм накрылся, и фашизм не прививается.
В какой-то момент всем становится лень.
Может быть, сам вид русского пейзажа, бесконечного простора, унылой вечной осени или короткого нежаркого лета наводит на мысль о тщетности всех усилий; самый фанатичный агитатор в конце концов махнет рукой да и завернет в кабак.
Ну какие тут религиозные фанатики?
Они уже сами смеются над Поклонской.
Если коммунистическая империя с ее лобовым и неумолимым воздействием плодила тут главным образом насмешников, гниловатых жуликов да диссидентов, чего вы хотите от путинской России, которая сама ни одного мерзкого дела, слава Богу, не доводит до конца?
Какая была идея с Новороссией, с русской весной, сколько всякой, прямо говоря, сволочи повылезло учить власть и советовать ей не щадить украинцев, – а тут гуманитарная помощь Донбассу уже перераспределяется на Крым, и никакой ресентимент не заставил российское население массово ехать в самопровозглашенные республики добровольцами.
Некоторые карьеристы, желая сразу убрать всех конкурентов – на литературной, политической либо финансовой ниве, – сделали неверную ставку и теперь не знают, куда деваться; но проблема в том, что их тоже простят, а грехи забудут.
Россия поразительно легко прощает палачей, да что там – она даже гуманистов прощает, хотя вообще-то недолюбливает. Что пройдет, то будет мило.
Так что, с другой-то стороны, все очень хорошо.
Потому что никакой террор, никакой нацизм, ни даже никакая социальная революция тут не пройдут (в 1917 году власть всего лишь в два этапа погубила себя, а потом многие бывшие благополучно интегрировались в новую систему; побеждена была только имперская национальная политика да безграмотность, и те со временем отыграли свое).
И хотя мы никогда не станем жить хорошо, то есть свободно, благородно и честно, но и слишком плохо тоже никогда не будем: срабатывают горизонтальная солидарность, инстинкт самосохранения, лень, инерция и цинизм.
Жестокость законов побеждается их хроническим неисполнением, жестокость идеологии – неверием, фанатизм вожаков – идиотизмом и корыстью посредников.
В России никогда не победят ни зло, ни добро, ни Восток, ни Запад: она идеальна для одинокого самосовершенствования, для плодотворной жизни в щели, но не годится ни для политики, ни для реформации, ни для исторического делания.
Всех, кто прежде времени обрадовался и подался в фашики, ждет расправа куда более жестокая, чем диссидентов или скептиков: вспомните, как закончили в тридцатых самые идейные, и впредь воздержитесь забегать впереди паровоза.
И если тут появится организация под названием, допустим, «Христианские Изуверы Хоронят Искусство», самым подходящим названием для нее будет аббревиатура Х
В чем Вы согласны с этой позицией, а в чем нет?
"Россия – страна, где между любой верой и любым населением, любой властью и народом существует непробиваемая воздушная подушка.
Ее описал еще Пушкин в «Борисе Годунове». Можно назвать этот феномен социальной дистанцированностью, а можно – социальной безответственностью, но состоит он в том, что каких бы идей ни внедряла власть – они будут натыкаться на глухую стену скепсиса.
Можно, конечно, добиться в России значительных успехов на ниве истребления культуры, поголовной дебилизации населения и насаждения самых пещерных суеверий, – но население умело сопротивляется и тут: занимается самообразованием, слушает лекции, отправляет детей в хорошие школы либо за границу.
Ни религиозное помешательство, ни атеистические погромы не получают тут тотального распространения: тихая, потаенная религиозность существует под куполом официальной власти так же неубиваемо, как сегодня идеология просвещения и атеизм.
В России не бывает полноценного тоталитаризма, ибо ничто не тотально. Громадное большинство жителей Германии было убежденными фашистами, но убежденных сталинистов в России даже в тридцатые было не больше трети от общего количества взрослых, а сейчас и подавно.
Главный русский жанр – анекдот, русское хокку – частушка, а вся русская общественная мысль – это процентов пять убежденных либералов и столько же пылких консерваторов.
Остальные переходят на сторону победителя, и то исключительно для того, чтобы тайком, по кухням, над ним посмеиваться.
И не надо обольщаться никакой всенародной поддержкой: она меняет знак за одну ночь, а иногда за час.
Я не знаю, хорошо это или плохо: с одной стороны, безусловно плохо, потому что ни одна идея не может в России сформироваться и победить; даже русская революция, при всей ее масштабности, привела лишь к тому, что российская империя возродилась в прежнем виде, только значительно упростилась, поглупела и забюрократизировалась.
Русский фашизм никогда не оформится до конца, он навеки останется бродить в русской крови, но никогда не выйдет на поверхность.
Тут увязает любая идея, и не случайно Россия иногда кажется «улавливающим тупиком» – такие есть на горных дорогах: тут и коммунизм увяз, и капитализм накрылся, и фашизм не прививается.
В какой-то момент всем становится лень.
Может быть, сам вид русского пейзажа, бесконечного простора, унылой вечной осени или короткого нежаркого лета наводит на мысль о тщетности всех усилий; самый фанатичный агитатор в конце концов махнет рукой да и завернет в кабак.
Ну какие тут религиозные фанатики?
Они уже сами смеются над Поклонской.
Если коммунистическая империя с ее лобовым и неумолимым воздействием плодила тут главным образом насмешников, гниловатых жуликов да диссидентов, чего вы хотите от путинской России, которая сама ни одного мерзкого дела, слава Богу, не доводит до конца?
Какая была идея с Новороссией, с русской весной, сколько всякой, прямо говоря, сволочи повылезло учить власть и советовать ей не щадить украинцев, – а тут гуманитарная помощь Донбассу уже перераспределяется на Крым, и никакой ресентимент не заставил российское население массово ехать в самопровозглашенные республики добровольцами.
Некоторые карьеристы, желая сразу убрать всех конкурентов – на литературной, политической либо финансовой ниве, – сделали неверную ставку и теперь не знают, куда деваться; но проблема в том, что их тоже простят, а грехи забудут.
Россия поразительно легко прощает палачей, да что там – она даже гуманистов прощает, хотя вообще-то недолюбливает. Что пройдет, то будет мило.
Так что, с другой-то стороны, все очень хорошо.
Потому что никакой террор, никакой нацизм, ни даже никакая социальная революция тут не пройдут (в 1917 году власть всего лишь в два этапа погубила себя, а потом многие бывшие благополучно интегрировались в новую систему; побеждена была только имперская национальная политика да безграмотность, и те со временем отыграли свое).
И хотя мы никогда не станем жить хорошо, то есть свободно, благородно и честно, но и слишком плохо тоже никогда не будем: срабатывают горизонтальная солидарность, инстинкт самосохранения, лень, инерция и цинизм.
Жестокость законов побеждается их хроническим неисполнением, жестокость идеологии – неверием, фанатизм вожаков – идиотизмом и корыстью посредников.
В России никогда не победят ни зло, ни добро, ни Восток, ни Запад: она идеальна для одинокого самосовершенствования, для плодотворной жизни в щели, но не годится ни для политики, ни для реформации, ни для исторического делания.
Всех, кто прежде времени обрадовался и подался в фашики, ждет расправа куда более жестокая, чем диссидентов или скептиков: вспомните, как закончили в тридцатых самые идейные, и впредь воздержитесь забегать впереди паровоза.
И если тут появится организация под названием, допустим, «Христианские Изуверы Хоронят Искусство», самым подходящим названием для нее будет аббревиатура Х
Dear Colleagues!
Where do you agree with this position, and where do you disagree?
“Russia is a country where an impenetrable air cushion exists between any faith and any population, any power and people.
It was described by Pushkin in Boris Godunov. You can call this phenomenon social distancing, or you can call it social irresponsibility, but it consists in the fact that no matter what ideas the government implements, they will run into a blank wall of skepticism.
It is possible, of course, to achieve significant success in Russia in the field of extermination of culture, the total moronization of the population and the planting of the most cave superstitions, but the population skillfully resists here too: it is engaged in self-education, listens to lectures, sends children to good schools or abroad.
Neither religious insanity nor atheistic pogroms receive total spread here: a quiet, secret religiosity exists under the dome of official power as indestructible as today the ideology of enlightenment and atheism.
There is no full-fledged totalitarianism in Russia, because nothing is total. The vast majority of the inhabitants of Germany were convinced fascists, but convinced Stalinists in Russia, even in the thirties, were no more than a third of the total number of adults, and now even more so.
The main Russian genre is anecdote, Russian hokku is a ditty, and the whole of Russian public thought is about five percent convinced liberals and the same number of ardent conservatives.
The rest go over to the side of the winner, and then only in order to secretly, in the kitchens, laugh at him.
And one should not delude oneself with any nationwide support: it changes its sign in one night, and sometimes in an hour.
I don’t know if this is good or bad: on the one hand, it’s definitely bad, because not a single idea can form and win in Russia; even the Russian revolution, for all its scale, only led to the fact that the Russian empire was revived in its former form, only it became much simpler, stupid and bureaucratic.
Russian fascism will never take shape to the end, it will forever wander in Russian blood, but it will never come to the surface.
Any idea gets bogged down here, and it is no coincidence that Russia sometimes seems to be a "catching dead end" - there are such roads on the mountain roads: here communism got bogged down, and capitalism was covered, and fascism did not take root.
At some point, everyone becomes lazy.
Perhaps the very sight of the Russian landscape, endless expanse, dull eternal autumn or a short, cool summer suggests the futility of all efforts; the most fanatical agitator will eventually give up and wrap him up in a pub.
What kind of religious fanatics are there?
They are already laughing at Poklonskaya themselves.
If the communist empire, with its frontal and inexorable influence, produced here mainly scoffers, rotten crooks and dissidents, what do you want from Putin's Russia, which itself, thank God, does not carry out a single vile deed?
What was the idea with Novorossia, with the Russian spring, how many bastards, frankly speaking, were lucky enough to teach the authorities and advise them not to spare the Ukrainians - and here humanitarian aid to Donbass is already being redistributed to Crimea, and no resentment forced the Russian population to massively go to the self-proclaimed republics volunteers.
Some careerists, wanting to immediately remove all competitors - in the literary, political or financial field - made the wrong bet and now do not know where to go; but the problem is that they will also be forgiven and their sins will be forgotten.
Russia forgives its executioners with amazing ease, but what is there - it even forgives humanists, although in general it dislikes. What passes will be nice.
So, on the other hand, everything is very good.
Because no terror, no Nazism, not even no social revolution will take place here (in 1917, the government destroyed itself in just two stages, and then many of the former successfully integrated into the new system; only imperial national policy and illiteracy were defeated, and those eventually won back).
And although we will never live well, that is, free, noble and honest, but we will never be too bad either: horizontal solidarity, the instinct of self-preservation, laziness, inertia and cynicism work.
The cruelty of laws is defeated by their chronic non-fulfillment, the cruelty of ideology is defeated by unbelief, the fanaticism of the leaders is overcome by idiocy and the greed of intermediaries.
In Russia, neither evil nor good, nor the East, nor the West will ever triumph: it is ideal for lonely self-improvement, for a fruitful life in a crack, but not suitable for politics, nor for reformation, nor for historical work.
All those who were delighted before their time and turned to fascists will face much more cruel reprisals than dissidents or skeptics: remember how the most ideological ended in the thirties, and henceforth refrain from running ahead of the locomotive.
And if an organization appears here called, for example, "Christian Deviants Bury Art", the most appropriate name for it would be the abbreviation X
Where do you agree with this position, and where do you disagree?
“Russia is a country where an impenetrable air cushion exists between any faith and any population, any power and people.
It was described by Pushkin in Boris Godunov. You can call this phenomenon social distancing, or you can call it social irresponsibility, but it consists in the fact that no matter what ideas the government implements, they will run into a blank wall of skepticism.
It is possible, of course, to achieve significant success in Russia in the field of extermination of culture, the total moronization of the population and the planting of the most cave superstitions, but the population skillfully resists here too: it is engaged in self-education, listens to lectures, sends children to good schools or abroad.
Neither religious insanity nor atheistic pogroms receive total spread here: a quiet, secret religiosity exists under the dome of official power as indestructible as today the ideology of enlightenment and atheism.
There is no full-fledged totalitarianism in Russia, because nothing is total. The vast majority of the inhabitants of Germany were convinced fascists, but convinced Stalinists in Russia, even in the thirties, were no more than a third of the total number of adults, and now even more so.
The main Russian genre is anecdote, Russian hokku is a ditty, and the whole of Russian public thought is about five percent convinced liberals and the same number of ardent conservatives.
The rest go over to the side of the winner, and then only in order to secretly, in the kitchens, laugh at him.
And one should not delude oneself with any nationwide support: it changes its sign in one night, and sometimes in an hour.
I don’t know if this is good or bad: on the one hand, it’s definitely bad, because not a single idea can form and win in Russia; even the Russian revolution, for all its scale, only led to the fact that the Russian empire was revived in its former form, only it became much simpler, stupid and bureaucratic.
Russian fascism will never take shape to the end, it will forever wander in Russian blood, but it will never come to the surface.
Any idea gets bogged down here, and it is no coincidence that Russia sometimes seems to be a "catching dead end" - there are such roads on the mountain roads: here communism got bogged down, and capitalism was covered, and fascism did not take root.
At some point, everyone becomes lazy.
Perhaps the very sight of the Russian landscape, endless expanse, dull eternal autumn or a short, cool summer suggests the futility of all efforts; the most fanatical agitator will eventually give up and wrap him up in a pub.
What kind of religious fanatics are there?
They are already laughing at Poklonskaya themselves.
If the communist empire, with its frontal and inexorable influence, produced here mainly scoffers, rotten crooks and dissidents, what do you want from Putin's Russia, which itself, thank God, does not carry out a single vile deed?
What was the idea with Novorossia, with the Russian spring, how many bastards, frankly speaking, were lucky enough to teach the authorities and advise them not to spare the Ukrainians - and here humanitarian aid to Donbass is already being redistributed to Crimea, and no resentment forced the Russian population to massively go to the self-proclaimed republics volunteers.
Some careerists, wanting to immediately remove all competitors - in the literary, political or financial field - made the wrong bet and now do not know where to go; but the problem is that they will also be forgiven and their sins will be forgotten.
Russia forgives its executioners with amazing ease, but what is there - it even forgives humanists, although in general it dislikes. What passes will be nice.
So, on the other hand, everything is very good.
Because no terror, no Nazism, not even no social revolution will take place here (in 1917, the government destroyed itself in just two stages, and then many of the former successfully integrated into the new system; only imperial national policy and illiteracy were defeated, and those eventually won back).
And although we will never live well, that is, free, noble and honest, but we will never be too bad either: horizontal solidarity, the instinct of self-preservation, laziness, inertia and cynicism work.
The cruelty of laws is defeated by their chronic non-fulfillment, the cruelty of ideology is defeated by unbelief, the fanaticism of the leaders is overcome by idiocy and the greed of intermediaries.
In Russia, neither evil nor good, nor the East, nor the West will ever triumph: it is ideal for lonely self-improvement, for a fruitful life in a crack, but not suitable for politics, nor for reformation, nor for historical work.
All those who were delighted before their time and turned to fascists will face much more cruel reprisals than dissidents or skeptics: remember how the most ideological ended in the thirties, and henceforth refrain from running ahead of the locomotive.
And if an organization appears here called, for example, "Christian Deviants Bury Art", the most appropriate name for it would be the abbreviation X
У записи 12 лайков,
8 репостов,
2218 просмотров.
8 репостов,
2218 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Козырев
