каталонцы все-таки провели плебисцит о независимости. Абсолютное большинство его участников высказались за отделение. К цифрам, передаваемым из Барселоны, есть серьезные вопросы. Но, как бы ни сложились отношения двух народов в дальнейшем, 1 октября действительно стал днем развода Испании и Каталонии.
«Сегодня никакого референдума не было», – так описал ситуацию в Каталонии премьер-министр Испании Мариано Рахой в своем обращении к нации. Сами каталонцы считают иначе.
В воскресенье сотни тысяч жителей автономии потоком шли на избирательные участки, чтобы ответить на вопрос своего долгожданного референдума о независимости: «Является ли Каталония независимым государством?»
Каталонцы осуществляли свое право на плебисцит в условиях полномасштабного противодействия со стороны официального Мадрида. На неделе, предшествовавшей голосованию, центральное правительство прислало в Каталонию два огромных парома, на борту которых разместились порядка десяти тысяч сотрудников Гражданской гвардии. Их основным занятием является подавление бунтов и борьба с экстремизмом.
За несколько дней гвардейцы закрыли и опечатали более половины из 2315 избирательных участков. При этом были реквизировали урны и бюллетени для голосования.
Одновременно сотни людей, участвовавших в подготовке референдума (мэры маленьких городов и сотрудники их администраций, директора школ и руководство институтов) были задержаны по обвинению в противоправных действиях. Избирательным участкам отрубили доступ к единой электронной системе подсчета голосов. А на улицы Барселоны, Жироны, Льейды, Таррагоны вышли тысячи сотрудников Гражданской гвардии в полной экипировке.
Но каталонцев было уже не остановить. Женералитат (парламент Каталонии) сразу разрешил гражданам голосовать на любом доступном избирательном участке, послветовав скачать из интернета и самостоятельно распечатать бланк для голосования.

Активисты засели в избирательных участках в ночь с субботы на воскресенье. Избиратели стали занимать очереди еще до рассвета. С восьми утра участки начали штурмовать гвардейцы – взламывали двери, разбивали окна, изымали урны и бюллетени, арестовывали людей.
Особенно горячие столкновения произошли в Жироне (там должен был голосовать лидер Каталонии Карлес Пучдемон) и в Барселоне. Гражданская гвардия применяла резиновые пули и слезоточивый газ, избивала протестующих дубинками, выхватывала людей из толпы и охотно производила аресты. К концу дня медики Барселоны сообщили, что к ним за помощью обратились 761 человек, пострадавших от действий гвардейцев.
На протяжении всего дня одна из главных туристических столиц Европы выглядела как город, охваченный гражданской войной. Случись такое в стране, не входящей в топ-лист западных демократий, мировые СМИ голосили бы о кровавой бойне. Однако в данном случае лидеры мнений и масс-медиа будто воды в рот набрали, за исключением собственно каталонских звезд, которых особенно много в футболе. Так, защитник ФК «Барселона» Жерар Пике (его клуб, к слову, воспринимается чуть ли не как символ каталонского сепаратизма), буквально расплакался и объявил журналистам, что готов уйти из сборной Испании,
Правозащитники из Human Rights Watch осудили злоупотребления испанской Гражданской гвардии, но далеко не сразу. Раскритиковали жесткую политику Мадрида и лидеры нескольких левых партий ЕС. Наконец, за каталонцев заступился основатель Wikileaks Джулиан Ассанж, призвав главу Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера заморозить членство Испании в ЕС.
В итоге, несмотря на схватки с силовиками и семичасовые очереди к урнам, каталонцы все-таки пришли на плебисцит. По крайней мере, правительство Каталонии отчиталось о том, что голосование состоялось на 96% избирательных участков. Удалось отдать свой голос и руководителю региона Карлесу Пучдемону, и сотням тысяч граждан, и самому Жерару Пике.
Но обретет ли Каталония независимость и к чему в конце концов приведет референдум, решительно непонятно. Из-за происков Мадрида голосование выглядит просто несерьезно – налицо распечатанные «на коленке» бюллетени, ручной подсчет голосов и отсутствие каких-либо гарантий того, что волеизъявление не сфальсифицировано.
Понятно, что большинство из пришедших на участки проголосовали за независимость Каталонии. Унионистов в автономии хватает – их не меньше половины, однако они просто не пришли на референдум, так как Конституционный суд Испании объявил его незаконным.
Незадолго до полуночи Карлес Пучдемон заявил, что «народ Каталонии после референдума добился права на независимость». А Женералитат заранее разработал и принял закон о переходном периоде после провозглашения самостоятельной республики. Но как конкретно будут работать учреждения суверенной Каталонии, пока никто не понимает. Разве что великий клуб «Барселона», скорее всего, исключат из испанской премьер-лиги.
Руководство Испании пытается игнорировать осуждение со стороны европейской общественности и делает хорошую мину при плохой игре. В МВД утверждают, что Гражданская гвардия винтила мирно собравшихся людей строго по закону. А Мариано Рахой обвинил организаторов референдума в нарушении прав всех испанцев, пообещав, что никакой результат голосования признан не будет.
Во всех бедах он обвинил агрессивное меньшинство каталонцев, которые навязывают свой сепаратизм большинству граждан автономии.
Международной поддержки у каталонцев пока нет. Лидеры всех стран ЕС высказались в том духе, что единство Испании сомнению не подлежит, однако все внутренние проблемы следует решать мирно. Даже Папа Римский в воскресенье призвал народы Европы «возлюбить единство», прозрачно намекнув на нежелательность сепаратизма.
Но очень похоже, что раскол между Каталонией и остальной Испанией теперь непреодолим. Слишком много прозвучало сообщений о том, что Испания прислала в Каталонию силовиков, будто бы речь идет о разных странах и вводе чужих войск.
Начальник полиции Каталонии не явился на совместную летучку с испанскими коллегами. Каталонские полицейские демонстративно не выполняют приказы из Мадрида. А рядовые каталонцы объективно злы на Мадрид и выражают свое гражданское возмущение всеми доступными способами.
Вокруг избирательных участков строились барррикады. Подъездные дороги в деревнях перекрывали тракторами, а толпы в городах задирали и провоцировали гвардейцев. На подмогу протестующим выдвинулись местные пожарные, закрыв их живой цепью от испанских силовиков.
Разгневанный народ вел себя так, словно боролся с оккупантами.
Отношения Каталонии и Испании никогда не были простыми. Каталонцы регулярно брались за оружие, сражаясь за независимость от Мадрида.
В XVII веке в ходе «войны жнецов» жители Барселоны провозгласили каталонскую республику, лихо разбили испанскую армию и наслаждались своим суверенитетом целых 12 лет.
В XVIII веке каталонцы присягнули Карлу Австрийскому в его войне с Филиппом V Испанским. В XIX веке Барселона без боя сдалась Наполеону, а позднее стала центром гражданской войны с Мадридом за автономию.
Спустя еще сто лет внутренняя война вспыхнула с новой силой, когда франкисты казнили барселонских анархистов и коммунистов, возглавлявших республику, включая президента Льюиса Кумпаньша.
Возможно, что точка невозврата все-таки. И кровавое воскресенье 1 октября стало днем фактического развода Испании и Каталонии.
«Сегодня никакого референдума не было», – так описал ситуацию в Каталонии премьер-министр Испании Мариано Рахой в своем обращении к нации. Сами каталонцы считают иначе.
В воскресенье сотни тысяч жителей автономии потоком шли на избирательные участки, чтобы ответить на вопрос своего долгожданного референдума о независимости: «Является ли Каталония независимым государством?»
Каталонцы осуществляли свое право на плебисцит в условиях полномасштабного противодействия со стороны официального Мадрида. На неделе, предшествовавшей голосованию, центральное правительство прислало в Каталонию два огромных парома, на борту которых разместились порядка десяти тысяч сотрудников Гражданской гвардии. Их основным занятием является подавление бунтов и борьба с экстремизмом.
За несколько дней гвардейцы закрыли и опечатали более половины из 2315 избирательных участков. При этом были реквизировали урны и бюллетени для голосования.
Одновременно сотни людей, участвовавших в подготовке референдума (мэры маленьких городов и сотрудники их администраций, директора школ и руководство институтов) были задержаны по обвинению в противоправных действиях. Избирательным участкам отрубили доступ к единой электронной системе подсчета голосов. А на улицы Барселоны, Жироны, Льейды, Таррагоны вышли тысячи сотрудников Гражданской гвардии в полной экипировке.
Но каталонцев было уже не остановить. Женералитат (парламент Каталонии) сразу разрешил гражданам голосовать на любом доступном избирательном участке, послветовав скачать из интернета и самостоятельно распечатать бланк для голосования.

Активисты засели в избирательных участках в ночь с субботы на воскресенье. Избиратели стали занимать очереди еще до рассвета. С восьми утра участки начали штурмовать гвардейцы – взламывали двери, разбивали окна, изымали урны и бюллетени, арестовывали людей.
Особенно горячие столкновения произошли в Жироне (там должен был голосовать лидер Каталонии Карлес Пучдемон) и в Барселоне. Гражданская гвардия применяла резиновые пули и слезоточивый газ, избивала протестующих дубинками, выхватывала людей из толпы и охотно производила аресты. К концу дня медики Барселоны сообщили, что к ним за помощью обратились 761 человек, пострадавших от действий гвардейцев.
На протяжении всего дня одна из главных туристических столиц Европы выглядела как город, охваченный гражданской войной. Случись такое в стране, не входящей в топ-лист западных демократий, мировые СМИ голосили бы о кровавой бойне. Однако в данном случае лидеры мнений и масс-медиа будто воды в рот набрали, за исключением собственно каталонских звезд, которых особенно много в футболе. Так, защитник ФК «Барселона» Жерар Пике (его клуб, к слову, воспринимается чуть ли не как символ каталонского сепаратизма), буквально расплакался и объявил журналистам, что готов уйти из сборной Испании,
Правозащитники из Human Rights Watch осудили злоупотребления испанской Гражданской гвардии, но далеко не сразу. Раскритиковали жесткую политику Мадрида и лидеры нескольких левых партий ЕС. Наконец, за каталонцев заступился основатель Wikileaks Джулиан Ассанж, призвав главу Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера заморозить членство Испании в ЕС.
В итоге, несмотря на схватки с силовиками и семичасовые очереди к урнам, каталонцы все-таки пришли на плебисцит. По крайней мере, правительство Каталонии отчиталось о том, что голосование состоялось на 96% избирательных участков. Удалось отдать свой голос и руководителю региона Карлесу Пучдемону, и сотням тысяч граждан, и самому Жерару Пике.
Но обретет ли Каталония независимость и к чему в конце концов приведет референдум, решительно непонятно. Из-за происков Мадрида голосование выглядит просто несерьезно – налицо распечатанные «на коленке» бюллетени, ручной подсчет голосов и отсутствие каких-либо гарантий того, что волеизъявление не сфальсифицировано.
Понятно, что большинство из пришедших на участки проголосовали за независимость Каталонии. Унионистов в автономии хватает – их не меньше половины, однако они просто не пришли на референдум, так как Конституционный суд Испании объявил его незаконным.
Незадолго до полуночи Карлес Пучдемон заявил, что «народ Каталонии после референдума добился права на независимость». А Женералитат заранее разработал и принял закон о переходном периоде после провозглашения самостоятельной республики. Но как конкретно будут работать учреждения суверенной Каталонии, пока никто не понимает. Разве что великий клуб «Барселона», скорее всего, исключат из испанской премьер-лиги.
Руководство Испании пытается игнорировать осуждение со стороны европейской общественности и делает хорошую мину при плохой игре. В МВД утверждают, что Гражданская гвардия винтила мирно собравшихся людей строго по закону. А Мариано Рахой обвинил организаторов референдума в нарушении прав всех испанцев, пообещав, что никакой результат голосования признан не будет.
Во всех бедах он обвинил агрессивное меньшинство каталонцев, которые навязывают свой сепаратизм большинству граждан автономии.
Международной поддержки у каталонцев пока нет. Лидеры всех стран ЕС высказались в том духе, что единство Испании сомнению не подлежит, однако все внутренние проблемы следует решать мирно. Даже Папа Римский в воскресенье призвал народы Европы «возлюбить единство», прозрачно намекнув на нежелательность сепаратизма.
Но очень похоже, что раскол между Каталонией и остальной Испанией теперь непреодолим. Слишком много прозвучало сообщений о том, что Испания прислала в Каталонию силовиков, будто бы речь идет о разных странах и вводе чужих войск.
Начальник полиции Каталонии не явился на совместную летучку с испанскими коллегами. Каталонские полицейские демонстративно не выполняют приказы из Мадрида. А рядовые каталонцы объективно злы на Мадрид и выражают свое гражданское возмущение всеми доступными способами.
Вокруг избирательных участков строились барррикады. Подъездные дороги в деревнях перекрывали тракторами, а толпы в городах задирали и провоцировали гвардейцев. На подмогу протестующим выдвинулись местные пожарные, закрыв их живой цепью от испанских силовиков.
Разгневанный народ вел себя так, словно боролся с оккупантами.
Отношения Каталонии и Испании никогда не были простыми. Каталонцы регулярно брались за оружие, сражаясь за независимость от Мадрида.
В XVII веке в ходе «войны жнецов» жители Барселоны провозгласили каталонскую республику, лихо разбили испанскую армию и наслаждались своим суверенитетом целых 12 лет.
В XVIII веке каталонцы присягнули Карлу Австрийскому в его войне с Филиппом V Испанским. В XIX веке Барселона без боя сдалась Наполеону, а позднее стала центром гражданской войны с Мадридом за автономию.
Спустя еще сто лет внутренняя война вспыхнула с новой силой, когда франкисты казнили барселонских анархистов и коммунистов, возглавлявших республику, включая президента Льюиса Кумпаньша.
Возможно, что точка невозврата все-таки. И кровавое воскресенье 1 октября стало днем фактического развода Испании и Каталонии.
the Catalans nevertheless held a plebiscite for independence. The overwhelming majority of its participants were in favor of secession. There are serious questions to the figures transmitted from Barcelona. But, no matter how the relations between the two peoples developed in the future, October 1 really became the day of the divorce of Spain and Catalonia.
“There was no referendum today,” Spanish Prime Minister Mariano Rajoy described the situation in Catalonia in his address to the nation. The Catalans themselves think differently.
On Sunday, hundreds of thousands of residents of the autonomy flocked to the polls to answer the question of their long-awaited referendum on independence: "Is Catalonia an independent state?"
The Catalans exercised their right to a plebiscite in the face of full-scale opposition from official Madrid. In the week leading up to the vote, the central government sent two huge ferries to Catalonia, carrying around 10,000 Civil Guard personnel. Their main occupation is to suppress riots and fight extremism.
In a few days, the guardsmen closed and sealed more than half of the 2,315 polling stations. At the same time, ballot boxes and ballot papers were requisitioned.
At the same time, hundreds of people who participated in the preparation of the referendum (mayors of small towns and employees of their administrations, school directors and heads of institutes) were detained on charges of illegal actions. Polling stations were cut off access to a unified electronic vote counting system. And on the streets of Barcelona, Girona, Lleida, Tarragona, thousands of members of the Civil Guard came out in full gear.
But the Catalans could no longer be stopped. The Generalitat (Parliament of Catalonia) immediately allowed citizens to vote at any available polling station, after prompting them to download and print the voting form from the Internet.

The activists sat in polling stations on the night of Saturday to Sunday. Voters began to line up before dawn. From eight in the morning, the guards began to storm the polling stations - they broke down doors, smashed windows, confiscated ballot boxes and ballots, and arrested people.
Especially hot clashes took place in Girona (the leader of Catalonia, Carles Puigdemont, was supposed to vote there) and in Barcelona. The Civil Guard used rubber bullets and tear gas, beat protesters with truncheons, snatched people out of the crowd, and willingly made arrests. By the end of the day, the doctors of Barcelona reported that 761 people who had suffered from the actions of the guards turned to them for help.
Throughout the day, one of the main tourist capitals in Europe looked like a city engulfed in a civil war. Had this happened in a country not included in the top list of Western democracies, the world media would have been shouting about a carnage. However, in this case, opinion leaders and the media seemed to have taken water in their mouths, with the exception of the Catalan stars themselves, of whom there are especially many in football. So, the defender of FC Barcelona Gerard Pique (his club, by the way, is perceived almost as a symbol of Catalan separatism), literally burst into tears and announced to reporters that he was ready to leave the Spanish national team,
Human rights watchdogs condemned the abuses of the Spanish Civil Guard, but not immediately. The leaders of several leftist parties of the EU also criticized the tough policies of Madrid. Finally, the founder of Wikileaks, Julian Assange, stood up for the Catalans, calling on the head of the European Commission, Jean-Claude Juncker, to freeze Spain's membership in the EU.
As a result, despite fights with the security forces and seven-hour queues at the ballot boxes, the Catalans nevertheless came to the plebiscite. At least the Catalan government reported that voting took place at 96% of polling stations. They managed to vote for the head of the region, Carles Puigdemont, and hundreds of thousands of citizens, and Gerard Pique himself.
But whether Catalonia will gain independence and what the referendum will ultimately lead to is absolutely unclear. Because of Madrid's intrigues, the voting looks simply frivolous - there are ballots printed on the knee, manual vote counting and the absence of any guarantees that the expression of will is not falsified.
It is clear that the majority of those who came to the polling stations voted for the independence of Catalonia. There are enough unionists in the autonomy - there are at least half of them, but they simply did not come to the referendum, since the Spanish Constitutional Court declared it illegal.
Shortly before midnight, Carles Puigdemont said that "the people of Catalonia, after a referendum, have won the right to independence." And the Generalitat developed and adopted in advance a law on the transitional period after the proclamation of an independent republic. But how exactly the institutions of sovereign Catalonia will work, so far no one understands. Unless the great club Barcelona is likely to be expelled from the Spanish Premier League.
The Spanish leadership tries to ignore condemnation from the European public and puts a good face on a bad game. The Ministry of Internal Affairs claims that the Civil Guard screwed the peacefully assembled
“There was no referendum today,” Spanish Prime Minister Mariano Rajoy described the situation in Catalonia in his address to the nation. The Catalans themselves think differently.
On Sunday, hundreds of thousands of residents of the autonomy flocked to the polls to answer the question of their long-awaited referendum on independence: "Is Catalonia an independent state?"
The Catalans exercised their right to a plebiscite in the face of full-scale opposition from official Madrid. In the week leading up to the vote, the central government sent two huge ferries to Catalonia, carrying around 10,000 Civil Guard personnel. Their main occupation is to suppress riots and fight extremism.
In a few days, the guardsmen closed and sealed more than half of the 2,315 polling stations. At the same time, ballot boxes and ballot papers were requisitioned.
At the same time, hundreds of people who participated in the preparation of the referendum (mayors of small towns and employees of their administrations, school directors and heads of institutes) were detained on charges of illegal actions. Polling stations were cut off access to a unified electronic vote counting system. And on the streets of Barcelona, Girona, Lleida, Tarragona, thousands of members of the Civil Guard came out in full gear.
But the Catalans could no longer be stopped. The Generalitat (Parliament of Catalonia) immediately allowed citizens to vote at any available polling station, after prompting them to download and print the voting form from the Internet.

The activists sat in polling stations on the night of Saturday to Sunday. Voters began to line up before dawn. From eight in the morning, the guards began to storm the polling stations - they broke down doors, smashed windows, confiscated ballot boxes and ballots, and arrested people.
Especially hot clashes took place in Girona (the leader of Catalonia, Carles Puigdemont, was supposed to vote there) and in Barcelona. The Civil Guard used rubber bullets and tear gas, beat protesters with truncheons, snatched people out of the crowd, and willingly made arrests. By the end of the day, the doctors of Barcelona reported that 761 people who had suffered from the actions of the guards turned to them for help.
Throughout the day, one of the main tourist capitals in Europe looked like a city engulfed in a civil war. Had this happened in a country not included in the top list of Western democracies, the world media would have been shouting about a carnage. However, in this case, opinion leaders and the media seemed to have taken water in their mouths, with the exception of the Catalan stars themselves, of whom there are especially many in football. So, the defender of FC Barcelona Gerard Pique (his club, by the way, is perceived almost as a symbol of Catalan separatism), literally burst into tears and announced to reporters that he was ready to leave the Spanish national team,
Human rights watchdogs condemned the abuses of the Spanish Civil Guard, but not immediately. The leaders of several leftist parties of the EU also criticized the tough policies of Madrid. Finally, the founder of Wikileaks, Julian Assange, stood up for the Catalans, calling on the head of the European Commission, Jean-Claude Juncker, to freeze Spain's membership in the EU.
As a result, despite fights with the security forces and seven-hour queues at the ballot boxes, the Catalans nevertheless came to the plebiscite. At least the Catalan government reported that voting took place at 96% of polling stations. They managed to vote for the head of the region, Carles Puigdemont, and hundreds of thousands of citizens, and Gerard Pique himself.
But whether Catalonia will gain independence and what the referendum will ultimately lead to is absolutely unclear. Because of Madrid's intrigues, the voting looks simply frivolous - there are ballots printed on the knee, manual vote counting and the absence of any guarantees that the expression of will is not falsified.
It is clear that the majority of those who came to the polling stations voted for the independence of Catalonia. There are enough unionists in the autonomy - there are at least half of them, but they simply did not come to the referendum, since the Spanish Constitutional Court declared it illegal.
Shortly before midnight, Carles Puigdemont said that "the people of Catalonia, after a referendum, have won the right to independence." And the Generalitat developed and adopted in advance a law on the transitional period after the proclamation of an independent republic. But how exactly the institutions of sovereign Catalonia will work, so far no one understands. Unless the great club Barcelona is likely to be expelled from the Spanish Premier League.
The Spanish leadership tries to ignore condemnation from the European public and puts a good face on a bad game. The Ministry of Internal Affairs claims that the Civil Guard screwed the peacefully assembled
У записи 5 лайков,
6 репостов,
1494 просмотров.
6 репостов,
1494 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Козырев
