О том, как жесток мир, и кому нужна наша добродетель
"...Добродетель является всего лишь педагогическим вступлением к кульминирующему прозрению, которое заходит намного дальше любых пар противоположностей. Добродетель подавляет эгоцентричность личности и делает возможной трансперсональную сосредоточенность; однако, когда последняя достигается, какое значение имеют страдание или удовольствие, порок или добродетель как своего собственного эго, так и любой другой личности? Пронизывая все, такая превосходящая сила воспринимает то, что обитает во всем, что во всем прекрасно и во всем достойно, что во всех проявлениях вызывает почтение.
Ибо, как утвержал Гераклит, «непохожее соединяется, и из различий возникает прекраснейшая гармония; все вещи появляются в борьбе». Или, как выразил это поэт Блейк, «львиный рык, волчий вой, ярость штормящего моря и разящий меч — часть вечности, слишком огромной для ока человека».
Там, где моралист исполнится негодованием, а поэт-трагик — жалостью и ужасом, мифология превращает всю жизнь в безмерную и ужасающую Божественную Комедию. Ее олимпийский юмор ни в коем случае не является бегством от жизни — он жесток в той же мере, как и сама жизнь, — или, если угодно, как жестокость Бога, Творца. В этом отношении мифология заставляет видеть в трагическом настроении нечто истерическое, а в обычной моральной оценке — близорукость. Впрочем, эта жестокость уравновешивается убежденностью в том, что все, что мы видим, является лишь отражением той силы выживания, которую не затрагивает боль. Поэтому такие рассказы хоть и безжалостны, но и бесстрашны, исполнены радости возвышенной безличности, рассматривающей себя во всех эгоцентричных, во всех сражающихся личностях, которые рождаются и умирают во времени..."
(Дж. Кемпбелл, «Тысячеликий герой»)
http://jungland.ru/Library/KempGeroj.htm
"...Добродетель является всего лишь педагогическим вступлением к кульминирующему прозрению, которое заходит намного дальше любых пар противоположностей. Добродетель подавляет эгоцентричность личности и делает возможной трансперсональную сосредоточенность; однако, когда последняя достигается, какое значение имеют страдание или удовольствие, порок или добродетель как своего собственного эго, так и любой другой личности? Пронизывая все, такая превосходящая сила воспринимает то, что обитает во всем, что во всем прекрасно и во всем достойно, что во всех проявлениях вызывает почтение.
Ибо, как утвержал Гераклит, «непохожее соединяется, и из различий возникает прекраснейшая гармония; все вещи появляются в борьбе». Или, как выразил это поэт Блейк, «львиный рык, волчий вой, ярость штормящего моря и разящий меч — часть вечности, слишком огромной для ока человека».
Там, где моралист исполнится негодованием, а поэт-трагик — жалостью и ужасом, мифология превращает всю жизнь в безмерную и ужасающую Божественную Комедию. Ее олимпийский юмор ни в коем случае не является бегством от жизни — он жесток в той же мере, как и сама жизнь, — или, если угодно, как жестокость Бога, Творца. В этом отношении мифология заставляет видеть в трагическом настроении нечто истерическое, а в обычной моральной оценке — близорукость. Впрочем, эта жестокость уравновешивается убежденностью в том, что все, что мы видим, является лишь отражением той силы выживания, которую не затрагивает боль. Поэтому такие рассказы хоть и безжалостны, но и бесстрашны, исполнены радости возвышенной безличности, рассматривающей себя во всех эгоцентричных, во всех сражающихся личностях, которые рождаются и умирают во времени..."
(Дж. Кемпбелл, «Тысячеликий герой»)
http://jungland.ru/Library/KempGeroj.htm
About how cruel the world is, and who needs our virtue
"... Virtue is just a pedagogical introduction to a culminating insight that goes far beyond any pair of opposites. Virtue suppresses the self-centeredness of the individual and makes transpersonal concentration possible; however, when the latter is achieved, what is the meaning of suffering or pleasure, vice or virtue as its pervading everything, such a superior force perceives that which dwells in everything, that is beautiful in everything and worthy in everything, that in all manifestations evokes reverence.
For, as Heraclitus argued, “dissimilarities unite, and out of differences arises the most beautiful harmony; all things appear in the struggle. " Or, as the poet Blake puts it, "the roar of the lion, the howl of the wolf, the fury of the stormy sea and the shattering sword are part of an eternity too vast for the eye of man."
Where the moralist is filled with indignation, and the tragic poet - with pity and horror, mythology turns all life into an immense and terrifying Divine Comedy. Her Olympic humor is by no means an escape from life - it is just as cruel as life itself - or, if you will, as the cruelty of God, the Creator. In this respect, mythology makes us see something hysterical in the tragic mood, and myopia in the usual moral assessment. However, this cruelty is balanced by the belief that everything we see is only a reflection of the force of survival that is not affected by pain. Therefore, such stories, although merciless, are also fearless, filled with the joy of a sublime impersonality, considering itself in all egocentric, in all fighting personalities who are born and die in time ... "
(J. Campbell, "The Thousand Faced Hero")
http://jungland.ru/Library/KempGeroj.htm
"... Virtue is just a pedagogical introduction to a culminating insight that goes far beyond any pair of opposites. Virtue suppresses the self-centeredness of the individual and makes transpersonal concentration possible; however, when the latter is achieved, what is the meaning of suffering or pleasure, vice or virtue as its pervading everything, such a superior force perceives that which dwells in everything, that is beautiful in everything and worthy in everything, that in all manifestations evokes reverence.
For, as Heraclitus argued, “dissimilarities unite, and out of differences arises the most beautiful harmony; all things appear in the struggle. " Or, as the poet Blake puts it, "the roar of the lion, the howl of the wolf, the fury of the stormy sea and the shattering sword are part of an eternity too vast for the eye of man."
Where the moralist is filled with indignation, and the tragic poet - with pity and horror, mythology turns all life into an immense and terrifying Divine Comedy. Her Olympic humor is by no means an escape from life - it is just as cruel as life itself - or, if you will, as the cruelty of God, the Creator. In this respect, mythology makes us see something hysterical in the tragic mood, and myopia in the usual moral assessment. However, this cruelty is balanced by the belief that everything we see is only a reflection of the force of survival that is not affected by pain. Therefore, such stories, although merciless, are also fearless, filled with the joy of a sublime impersonality, considering itself in all egocentric, in all fighting personalities who are born and die in time ... "
(J. Campbell, "The Thousand Faced Hero")
http://jungland.ru/Library/KempGeroj.htm
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Владимирова
