Штамп "10.10, Malaga". Вверяет меня прохладе андалусской ночи. И по соседству становится эпиграфом. Документацией момента, в котором я погружаюсь в диалог, что скоро станет похож на сон, открываю свое тело для сосуществования, выбрасываю трап. Тем троим, что провезены мной в сумке и, кажется, немного залежались.
Через несколько минут (я лишь беру инициативу подойти к информационной стойке и увлажняю подмышки в ближайшей уборной), как в поисках последнего поезда, что доставит нас к Malaga Centro, прямо с пригородной платформы - мы соскальзываем в узкую трубу, на подобие тех, что рвут плавки в аквапарках, проваливаемся в разговор, босые перед открытым морем восприятия. Где я, под одобрительные и, правда, несинхронные возгласы прочих троих, прибиваю свою молочную кожу к мачте и отрекаюсь от любых форм навигации, помимо той, что есть внутренний ветер. Который, вероятно, есть воля в чистом виде. И топливо для нашего поиска. Маяка-смысла. Маяка-состояния. Всего того, что излучает свет жизни. Или свет игры, как настаивает один из тех, что на аргентинском, хотя и пролежал в Париже.
Я вытаскиваю черный носок и билеты на концерт, датированные 2010 годом, со страниц с загнутыми во всех вариациях уголками - моего близкого, как запах простыней после сна, Хулио. И неспешно впитываю аромат первого бокала вина. Что мгновенно захватывает воздушное пространство, берет на себя ответственность за малазийский лайнер и складывается атомным облачком вокруг нашего стола у Estacion de Malaga Maria Zambrano. Где мы застреваем в ожидании дальнейших механических действий. Под оживленный треск моих не менее возрастных и отчаянных компаньонов: жующего второй носок Борхеса, и закопанного под чаем Набокова. Которым бы возглавлять кафедры, не будь здесь другие обстоятельства. С одним штампом, одним бокалом вина и одной парусиной на четверых. И плотным сигаретным дымом, уже последние пару часов ветвящемся из моей сумки. В ожидании рассвета.
Через несколько минут (я лишь беру инициативу подойти к информационной стойке и увлажняю подмышки в ближайшей уборной), как в поисках последнего поезда, что доставит нас к Malaga Centro, прямо с пригородной платформы - мы соскальзываем в узкую трубу, на подобие тех, что рвут плавки в аквапарках, проваливаемся в разговор, босые перед открытым морем восприятия. Где я, под одобрительные и, правда, несинхронные возгласы прочих троих, прибиваю свою молочную кожу к мачте и отрекаюсь от любых форм навигации, помимо той, что есть внутренний ветер. Который, вероятно, есть воля в чистом виде. И топливо для нашего поиска. Маяка-смысла. Маяка-состояния. Всего того, что излучает свет жизни. Или свет игры, как настаивает один из тех, что на аргентинском, хотя и пролежал в Париже.
Я вытаскиваю черный носок и билеты на концерт, датированные 2010 годом, со страниц с загнутыми во всех вариациях уголками - моего близкого, как запах простыней после сна, Хулио. И неспешно впитываю аромат первого бокала вина. Что мгновенно захватывает воздушное пространство, берет на себя ответственность за малазийский лайнер и складывается атомным облачком вокруг нашего стола у Estacion de Malaga Maria Zambrano. Где мы застреваем в ожидании дальнейших механических действий. Под оживленный треск моих не менее возрастных и отчаянных компаньонов: жующего второй носок Борхеса, и закопанного под чаем Набокова. Которым бы возглавлять кафедры, не будь здесь другие обстоятельства. С одним штампом, одним бокалом вина и одной парусиной на четверых. И плотным сигаретным дымом, уже последние пару часов ветвящемся из моей сумки. В ожидании рассвета.
Stamp "10.10, Malaga". Entrusts me with the coolness of the Andalusian night. And next door becomes an epigraph. By documenting the moment in which I am immersed in a dialogue that will soon become like a dream, I open my body to coexistence, I throw out the ladder. The three that I carried in my bag and seem to be lying a bit.
A few minutes later (I just take the initiative to go to the information desk and moisten my armpits in the nearest restroom), as in search of the last train that will take us to Malaga Centro, right from the suburban platform - we slide into a narrow pipe, like those that tear swimming trunks in water parks, falling into conversation, barefoot in front of the open sea of perception. Where I, under the approving and, it is true, asynchronous exclamations of the other three, nail my milky skin to the mast and renounce any form of navigation other than that of the internal wind. Which is probably pure will. And fuel for our search. A lighthouse of meaning. Lighthouse-state. All that radiates the light of life. Or the light of the game, as one of those in Argentine insists, although it was in Paris.
I pull out a black sock and concert tickets dated 2010 from the folded-up pages - my loved one, like the smell of the sheets after sleep, Julio. And slowly I soak up the aroma of the first glass of wine. Which instantly takes over the air, takes charge of the Malaysian liner and forms an atomic cloud around our table at Estacion de Malaga Maria Zambrano. Where we get stuck waiting for further mechanical action. To the lively crackle of my equally aged and desperate companions: Borges chewing on the second sock, and Nabokov, buried under tea. Who would be the head of the department, if there were no other circumstances here. With one stamp, one glass of wine and one canvas for four. And dense cigarette smoke that has been branching out of my bag for the last couple of hours. Waiting for the dawn.
A few minutes later (I just take the initiative to go to the information desk and moisten my armpits in the nearest restroom), as in search of the last train that will take us to Malaga Centro, right from the suburban platform - we slide into a narrow pipe, like those that tear swimming trunks in water parks, falling into conversation, barefoot in front of the open sea of perception. Where I, under the approving and, it is true, asynchronous exclamations of the other three, nail my milky skin to the mast and renounce any form of navigation other than that of the internal wind. Which is probably pure will. And fuel for our search. A lighthouse of meaning. Lighthouse-state. All that radiates the light of life. Or the light of the game, as one of those in Argentine insists, although it was in Paris.
I pull out a black sock and concert tickets dated 2010 from the folded-up pages - my loved one, like the smell of the sheets after sleep, Julio. And slowly I soak up the aroma of the first glass of wine. Which instantly takes over the air, takes charge of the Malaysian liner and forms an atomic cloud around our table at Estacion de Malaga Maria Zambrano. Where we get stuck waiting for further mechanical action. To the lively crackle of my equally aged and desperate companions: Borges chewing on the second sock, and Nabokov, buried under tea. Who would be the head of the department, if there were no other circumstances here. With one stamp, one glass of wine and one canvas for four. And dense cigarette smoke that has been branching out of my bag for the last couple of hours. Waiting for the dawn.
У записи 23 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вячеслав Николаев
