Городские судьи вынесли приговор молодой преступнице: пусть солнце бичует нежную оболочку ее плоти, и преступницу привязали к столбу в пустыне.— Сейчас ты поймешь, что для человека главное, — сказал мне отец.И вот я опять у него в седле.Мы ехали, а солнце, совершая дневной путь, казнило виновную, иссушая кровь, слюну, пот молодого тела. Выпило оно и влажное сияние глаз. Опускалась ночь с мимолетным своим милосердием, когда мы с отцом подъехали к порогу запретной равнины. Там, на темной скале, белела нагота юного тела, словно гибкий стебель в разлуке с питающей влагой вод, так весомо молчащих в земных глубинах. Переплетя руки, точь-в-точь лоза, уже потрескивающая в пламени, — виновная взывала к милосердию Господа.— Послушай ее, она говорит о главном, — сказал отец. Но я был мал и потому малодушен.— Как она мучается! — сказал я. — Как ей, наверное, страшно…— Мучается и страшится стадо, укрытое в хлеве, — ответил отец. — Она превозмогла эти две болезни и теперь постигает истину.Я вслушался в ее плач. Затерянная в бескрайней ночи, она молила о свете лампы, о стенах дома вокруг нее, о плотно запертой двери. Одна посреди безликой Вселенной, звала ребенка, которого целовала перед сном и который был для нее средоточием этой Вселенной. Во власти любого прохожего, здесь, на пустынной равнине, славила знакомые, успокоительные шаги мужа, он вернулся к вечеру домой и поднимается по ступеням. Праздная, затерянная в беспредельности, молила вернуть ей будничные тяготы, без которых наступает несуществованье: шерстяную кудель для пряжи, грязную миску, чтобы ее вымыть, ребенка, чтобы уложить его спать, ее собственного ребенка, а не чужого. Она взывала к спасительной надежности дома. Она молилась, и ее молитва сливалась с вечерней молитвой всей деревни.Голова осужденной поникла, и отец посадил меня к себе в седло. Мы помчались.
Антуан де Сент Экзюпери "Цитадель".
Антуан де Сент Экзюпери "Цитадель".
The city judges pronounced a sentence on the young criminal: let the sun scourge the delicate shell of her flesh, and they tied the criminal to a post in the desert. “Now you will understand what is most important for a man,” my father said to me. And now I am in his saddle again. and the sun, making the day's journey, executed the guilty, drying up the blood, saliva, sweat of the young body. It also drank the wet glow of its eyes. Night was falling with its fleeting mercy when my father and I drove up to the threshold of the forbidden plain. There, on a dark rock, the nakedness of a young body gleamed like a flexible stem in separation from the nourishing moisture of the waters, so weightily silent in the depths of the earth. With her hands intertwined, exactly like a vine, already crackling in the flame, the guilty cried out to the Lord's mercy. “Listen to her, she is talking about the main thing,” said the father. But I was small and therefore faint-hearted. - How she suffers! - I said. - How scared she must be ... - The herd, hidden in the stable, is tormented and afraid, - answered the father. `` She overcame these two diseases and now comprehends the truth. '' I listened to her cry. Lost in the endless night, she prayed for the light of the lamp, for the walls of the house around her, for the tightly locked door. Alone in the middle of a faceless universe, she called the child whom she kissed before going to bed and who was for her the focus of this universe. At the mercy of any passer-by, here, on a desolate plain, she glorified the familiar, soothing steps of her husband, he returned home in the evening and climbed the steps. Idle, lost in infinity, she begged to return to her everyday hardships, without which non-existence sets in: a woolen tow for yarn, a dirty bowl to wash it, a child to put him to bed, her own child, not someone else's. She cried out for the safety of the home. She prayed, and her prayer merged with the evening prayer of the whole village. The condemned woman's head drooped, and my father sat me in his saddle. We rushed off.
Antoine de Saint Exupery "Citadel".
Antoine de Saint Exupery "Citadel".
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Зарема Мамаева оставил(а) запись на стене пользователя Ксения Томс
