«Он остановил меня на улице.
Подошел, тронул за рукав и, воровато оглядевшись, тихо спросил:
– Не купите?
- Что именно? – не понял я.
– Пятерочку…
– Какую пятерочку?
– Вот эту! – и протянул мне новенькую пятирублевую бумажку.
– Фальшивая? – поинтересовался я.
– Нет, почему… – обиделся он. – Самая настоящая…
– А почем пятерочка? – спросил я, еще плохо понимая всю абсурдность такого вопроса.
– За трешку отдам, – сказал он.
Я испуганно посмотрел на него. Это был обыкновенный человек в темном пальто и шляпе. На носу сидели круглые очки, за очками были круглые глаза. Круглые и вроде бы очень честные глаза.
«Розыгрыш! – подумал я. – Обыкновенный розыгрыш. Ну ладно, посмотрим, чем вся эта история кончится…».
Я дал ему три рубля и взял себе пять.
– Спасибо, – тихо сказал он.
– Не стоит, – сказал я. – Всегда рад… Больше нет пятерочек?
– Нет! – вздохнул он. – Пятерочек больше нет… Есть десяточка, но дорогая…
– Почем? – заинтересовался я.
– Семь рублей! – Он произнес эту цифру, испуганно глянул на меня и тут же поправился: – Ладно, отдам за шесть.
– Идет! – сказал я и полез в кошелек.
Я дал ему пятерку и рубль, он протянул мне десятирублевую бумажку»«Я внимательно осмотрел ее. Десятка как десятка! Все водяные знаки, все линии на месте. Явно не фальшивая.
«Что за черт?! – мысленно выругался я. – Ведь он же не пьяный…»
– О, смотрите, у меня теперь есть пятерочка! – радостно воскликнул он. Вы же интересовались… Купите за трешницу?
– Конечно! – согласился я, терпеливо ожидая, чем эта комедия закончится.
Обмен состоялся. Я дал ему три, он мне – пять.
– Трешниками не торгуете? – осведомился я.
– А сколько за них дадите?
– Да по рублю за трешник вроде бы в самый раз, – хрипло произнес я, чувствуя, что в горле появился какой–то комок.
– С удовольствием, – обрадовался он. – Берите оба трешника.
О протянул мне шесть рублей и взял два.
Его лицо светилось от счастья.
– Я бы не продал, – сказал он, – но, как говорится, обстоятельства заставили: деньги нужны.
В это время заскрипели тормоза и возле нас остановилась белая машина с красным крестом. Из нее вышли доктор и два молодых санитара.
Увидев их, человек в шляпе как–то сразу сник, грустно вздохнул и пошел им навстречу.
– Что же вы, голубчик? – с улыбкой сказал доктор. – Опять, значит?
– Не могу! – хрипло крикнул человек в шляпе. – Не могу!!
И покорно сел в машину.
– Возьмите! – сказал я и протянул доктору деньги. – Это его… Черт возьми, как я сразу не догадался, что это душевнобольной?
– Острый психоз! – сказал доктор. – Депрессия!
– Отчего это у него? – спросил я.
– Писатель он, – сказал доктор. – Романист. Роман новый издал. Мыслей там на три копейки, а стоит книжка рубль восемьдесят… Вот его совесть и замучила… Гонорар распродает…
– Бедняга! – вздохнул я и пошел прочь.
Я шел по улице и смотрел себе под ноги. Настроение у меня было скверное. Все время вспоминались его круглые очки, за которыми были круглые глаза. И голос его вспоминался: тихий, чуть–чуть хрипловатый. И застенчивая улыбка.
И еще почему–то вспомнился мой научно–исследовательский институт. И проблема, которую я разрабатываю. И премия, которую мне выдали в конце квартала. И сразу в груди что–то закололо, а в голове переливистым звоном зазвенел колокольчик.
Я остановил первого попавшегося прохожего и, нащупав в кармане пятирублевую бумажку, тихо спросил: «Не купите?..».
Григорий Горин («Почем деньги?»)
Подошел, тронул за рукав и, воровато оглядевшись, тихо спросил:
– Не купите?
- Что именно? – не понял я.
– Пятерочку…
– Какую пятерочку?
– Вот эту! – и протянул мне новенькую пятирублевую бумажку.
– Фальшивая? – поинтересовался я.
– Нет, почему… – обиделся он. – Самая настоящая…
– А почем пятерочка? – спросил я, еще плохо понимая всю абсурдность такого вопроса.
– За трешку отдам, – сказал он.
Я испуганно посмотрел на него. Это был обыкновенный человек в темном пальто и шляпе. На носу сидели круглые очки, за очками были круглые глаза. Круглые и вроде бы очень честные глаза.
«Розыгрыш! – подумал я. – Обыкновенный розыгрыш. Ну ладно, посмотрим, чем вся эта история кончится…».
Я дал ему три рубля и взял себе пять.
– Спасибо, – тихо сказал он.
– Не стоит, – сказал я. – Всегда рад… Больше нет пятерочек?
– Нет! – вздохнул он. – Пятерочек больше нет… Есть десяточка, но дорогая…
– Почем? – заинтересовался я.
– Семь рублей! – Он произнес эту цифру, испуганно глянул на меня и тут же поправился: – Ладно, отдам за шесть.
– Идет! – сказал я и полез в кошелек.
Я дал ему пятерку и рубль, он протянул мне десятирублевую бумажку»«Я внимательно осмотрел ее. Десятка как десятка! Все водяные знаки, все линии на месте. Явно не фальшивая.
«Что за черт?! – мысленно выругался я. – Ведь он же не пьяный…»
– О, смотрите, у меня теперь есть пятерочка! – радостно воскликнул он. Вы же интересовались… Купите за трешницу?
– Конечно! – согласился я, терпеливо ожидая, чем эта комедия закончится.
Обмен состоялся. Я дал ему три, он мне – пять.
– Трешниками не торгуете? – осведомился я.
– А сколько за них дадите?
– Да по рублю за трешник вроде бы в самый раз, – хрипло произнес я, чувствуя, что в горле появился какой–то комок.
– С удовольствием, – обрадовался он. – Берите оба трешника.
О протянул мне шесть рублей и взял два.
Его лицо светилось от счастья.
– Я бы не продал, – сказал он, – но, как говорится, обстоятельства заставили: деньги нужны.
В это время заскрипели тормоза и возле нас остановилась белая машина с красным крестом. Из нее вышли доктор и два молодых санитара.
Увидев их, человек в шляпе как–то сразу сник, грустно вздохнул и пошел им навстречу.
– Что же вы, голубчик? – с улыбкой сказал доктор. – Опять, значит?
– Не могу! – хрипло крикнул человек в шляпе. – Не могу!!
И покорно сел в машину.
– Возьмите! – сказал я и протянул доктору деньги. – Это его… Черт возьми, как я сразу не догадался, что это душевнобольной?
– Острый психоз! – сказал доктор. – Депрессия!
– Отчего это у него? – спросил я.
– Писатель он, – сказал доктор. – Романист. Роман новый издал. Мыслей там на три копейки, а стоит книжка рубль восемьдесят… Вот его совесть и замучила… Гонорар распродает…
– Бедняга! – вздохнул я и пошел прочь.
Я шел по улице и смотрел себе под ноги. Настроение у меня было скверное. Все время вспоминались его круглые очки, за которыми были круглые глаза. И голос его вспоминался: тихий, чуть–чуть хрипловатый. И застенчивая улыбка.
И еще почему–то вспомнился мой научно–исследовательский институт. И проблема, которую я разрабатываю. И премия, которую мне выдали в конце квартала. И сразу в груди что–то закололо, а в голове переливистым звоном зазвенел колокольчик.
Я остановил первого попавшегося прохожего и, нащупав в кармане пятирублевую бумажку, тихо спросил: «Не купите?..».
Григорий Горин («Почем деньги?»)
“He stopped me in the street.
He walked up, touched the sleeve and, looking around furtively, quietly asked:
- Will you buy?
- What exactly? - I did not understand.
- Pyaterochka ...
- What five?
- This one! - and handed me a brand new five-ruble note.
- Fake? - I asked.
- No, why ... - he took offense. - The most real ...
- And how much is five? - I asked, still poorly understanding the absurdity of such a question.
“I'll give it for three rubles,” he said.
I looked at him in dismay. He was an ordinary man in a dark coat and hat. Round glasses sat on the nose, behind the glasses were round eyes. Round and seemingly very honest eyes.
"Raffle! - I thought. - Ordinary drawing. Well, okay, let's see how this whole story ends ... ".
I gave him three rubles and took five for myself.
“Thank you,” he said quietly.
“Not worth it,” I said. - Always happy ... No more fives?
- Not! He sighed. - There are no more fives ... There are ten, but dear ...
- How much? - I became interested.
- Seven rubles! - He pronounced this number, looked at me frightened and immediately corrected himself: - Okay, I'll give it for six.
- It goes! - I said and reached into my wallet.
I gave him a five and a ruble, he handed me a ten-ruble piece of paper "" I carefully examined it. Ten as ten! All watermarks, all lines in place. Obviously not fake.
"What the hell?! I swore mentally. - After all, he's not drunk ... "
- Oh, look, I now have a five! He exclaimed happily. You were interested in ... Buy for treshnitsa?
- Sure! - I agreed, patiently waiting for this comedy to end.
The exchange took place. I gave him three, he gave me five.
- Don't you trade in thorns? I asked.
- And how much will you give for them?
- Yes, a ruble for a treshnik seems to be just right, - I said hoarsely, feeling that a lump appeared in my throat.
- With pleasure, - he was delighted. - Take both treshniki.
O handed me six rubles and took two.
His face shone with happiness.
“I wouldn’t sell,” he said, “but, as they say, circumstances forced me: money is needed.
At this time the brakes creaked and a white car with a red cross stopped near us. A doctor and two young orderlies emerged from it.
Seeing them, the man in the hat somehow immediately wilted, sighed sadly and went to meet them.
- What are you, my dear? The doctor said with a smile. - Again, then?
- I can not! The man in the hat shouted hoarsely. - I can not!!
And obediently got into the car.
- Take it! - I said and handed the doctor the money. "This is his ... Damn it, how did I not immediately guess that this is a mental patient?"
- Acute psychosis! The doctor said. - Depression!
- Why did he have it? I asked.
“He’s a writer,” said the doctor. - Novelist. New novel published. Thoughts there are three kopecks, but the book costs eighty rubles ... Here is his conscience and tortured ... The fee is selling ...
- Poor fellow! I sighed and walked away.
I walked down the street and looked at my feet. I was in a bad mood. All the time I remembered his round glasses, behind which there were round eyes. And his voice was recalled: quiet, slightly hoarse. And a shy smile.
And for some reason I also remembered my research institute. And the problem I am developing. And the bonus that I was given at the end of the quarter. And immediately something stabbed in my chest, and a bell rang in my head with an iridescent ringing.
I stopped the first passer-by I came across and, feeling a five-ruble note in my pocket, quietly asked: "Will you buy? ..".
Grigory Gorin ("How much money?")
He walked up, touched the sleeve and, looking around furtively, quietly asked:
- Will you buy?
- What exactly? - I did not understand.
- Pyaterochka ...
- What five?
- This one! - and handed me a brand new five-ruble note.
- Fake? - I asked.
- No, why ... - he took offense. - The most real ...
- And how much is five? - I asked, still poorly understanding the absurdity of such a question.
“I'll give it for three rubles,” he said.
I looked at him in dismay. He was an ordinary man in a dark coat and hat. Round glasses sat on the nose, behind the glasses were round eyes. Round and seemingly very honest eyes.
"Raffle! - I thought. - Ordinary drawing. Well, okay, let's see how this whole story ends ... ".
I gave him three rubles and took five for myself.
“Thank you,” he said quietly.
“Not worth it,” I said. - Always happy ... No more fives?
- Not! He sighed. - There are no more fives ... There are ten, but dear ...
- How much? - I became interested.
- Seven rubles! - He pronounced this number, looked at me frightened and immediately corrected himself: - Okay, I'll give it for six.
- It goes! - I said and reached into my wallet.
I gave him a five and a ruble, he handed me a ten-ruble piece of paper "" I carefully examined it. Ten as ten! All watermarks, all lines in place. Obviously not fake.
"What the hell?! I swore mentally. - After all, he's not drunk ... "
- Oh, look, I now have a five! He exclaimed happily. You were interested in ... Buy for treshnitsa?
- Sure! - I agreed, patiently waiting for this comedy to end.
The exchange took place. I gave him three, he gave me five.
- Don't you trade in thorns? I asked.
- And how much will you give for them?
- Yes, a ruble for a treshnik seems to be just right, - I said hoarsely, feeling that a lump appeared in my throat.
- With pleasure, - he was delighted. - Take both treshniki.
O handed me six rubles and took two.
His face shone with happiness.
“I wouldn’t sell,” he said, “but, as they say, circumstances forced me: money is needed.
At this time the brakes creaked and a white car with a red cross stopped near us. A doctor and two young orderlies emerged from it.
Seeing them, the man in the hat somehow immediately wilted, sighed sadly and went to meet them.
- What are you, my dear? The doctor said with a smile. - Again, then?
- I can not! The man in the hat shouted hoarsely. - I can not!!
And obediently got into the car.
- Take it! - I said and handed the doctor the money. "This is his ... Damn it, how did I not immediately guess that this is a mental patient?"
- Acute psychosis! The doctor said. - Depression!
- Why did he have it? I asked.
“He’s a writer,” said the doctor. - Novelist. New novel published. Thoughts there are three kopecks, but the book costs eighty rubles ... Here is his conscience and tortured ... The fee is selling ...
- Poor fellow! I sighed and walked away.
I walked down the street and looked at my feet. I was in a bad mood. All the time I remembered his round glasses, behind which there were round eyes. And his voice was recalled: quiet, slightly hoarse. And a shy smile.
And for some reason I also remembered my research institute. And the problem I am developing. And the bonus that I was given at the end of the quarter. And immediately something stabbed in my chest, and a bell rang in my head with an iridescent ringing.
I stopped the first passer-by I came across and, feeling a five-ruble note in my pocket, quietly asked: "Will you buy? ..".
Grigory Gorin ("How much money?")
У записи 26 лайков,
4 репостов.
4 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александра Белякова
