ПОСОШОК
Ну вот и подана карета,
И похмелились кучера.
И в дымке нового рассвета —
Огни вчерашнего костра.
Гнедых коней впрягли надежных,
И столбовой свободен тракт,
И шпага вынута из ножен,
Как будто нет пути назад.
Пришиты новые погоны,
И вылит на душу бальзам.
Святые отданы поклоны
Родным могилам и крестам.
Уж бьют копытами гнедые,
И пыль стряхнули с вензелей,
Долги погашены былые
Ценою новых векселей.
Со скрипом тронулась карета,
Просевши низко на осях.
И кучер правит на Манхэттен,
Кнут над гнедыми занося.
Вот, набирая обороты,
Колеса замесили грязь,
Но словно сзади держит кто-то,
Не отпускает, навалясь.
Все тяжелей ступая в глину,
На шаг гнедые перешли.
Не пересилить пуповину,
Что протянулась из земли.
Так и себя не пересилить,
Хоть кажется — почти сумел.
За нашу слабость. За Россию.
За наш удел и наш предел.
март 1989
С. Лавров, тот самый
Ну вот и подана карета,
И похмелились кучера.
И в дымке нового рассвета —
Огни вчерашнего костра.
Гнедых коней впрягли надежных,
И столбовой свободен тракт,
И шпага вынута из ножен,
Как будто нет пути назад.
Пришиты новые погоны,
И вылит на душу бальзам.
Святые отданы поклоны
Родным могилам и крестам.
Уж бьют копытами гнедые,
И пыль стряхнули с вензелей,
Долги погашены былые
Ценою новых векселей.
Со скрипом тронулась карета,
Просевши низко на осях.
И кучер правит на Манхэттен,
Кнут над гнедыми занося.
Вот, набирая обороты,
Колеса замесили грязь,
Но словно сзади держит кто-то,
Не отпускает, навалясь.
Все тяжелей ступая в глину,
На шаг гнедые перешли.
Не пересилить пуповину,
Что протянулась из земли.
Так и себя не пересилить,
Хоть кажется — почти сумел.
За нашу слабость. За Россию.
За наш удел и наш предел.
март 1989
С. Лавров, тот самый
WANDER
Well, here’s the carriage,
And the coachman hung over.
And in the haze of a new dawn -
The lights of yesterday's bonfire.
Harnessed horses harnessed reliable,
And the pillar-free path,
And the sword is pulled out of its sheath
As if there is no turning back.
Sewn on new epaulets
And poured balm on the soul.
Saints bowed
Native graves and crosses.
The bay are hoofing,
And the dust was shaken off the monograms,
Debts repaid past
At the price of new bills.
The carriage started with a creak,
Sagging low on the axles.
And the coachman rules in Manhattan
Whip over the bay skidding.
Here, gaining momentum,
Wheels knead mud
But it’s like someone is holding back
Do not let go, leaning.
Stepping heavier into clay
The bay went on a step.
Do not overpower the umbilical cord,
What stretched out of the ground.
You won’t overpower yourself
Although it seems - almost managed.
For our weakness. For Russia.
For our destiny and our limit.
March 1989
S. Lavrov, the same
Well, here’s the carriage,
And the coachman hung over.
And in the haze of a new dawn -
The lights of yesterday's bonfire.
Harnessed horses harnessed reliable,
And the pillar-free path,
And the sword is pulled out of its sheath
As if there is no turning back.
Sewn on new epaulets
And poured balm on the soul.
Saints bowed
Native graves and crosses.
The bay are hoofing,
And the dust was shaken off the monograms,
Debts repaid past
At the price of new bills.
The carriage started with a creak,
Sagging low on the axles.
And the coachman rules in Manhattan
Whip over the bay skidding.
Here, gaining momentum,
Wheels knead mud
But it’s like someone is holding back
Do not let go, leaning.
Stepping heavier into clay
The bay went on a step.
Do not overpower the umbilical cord,
What stretched out of the ground.
You won’t overpower yourself
Although it seems - almost managed.
For our weakness. For Russia.
For our destiny and our limit.
March 1989
S. Lavrov, the same
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Роман Жеребцов
