Позиция прекрасной Залины Хамидовны мне тоже показалась противоречивой (в смысле, Залина противоречит сама себе). Более того, в совсем другом обсуждении год назад я задавался тем же вопросом: чем изнасилование отличается от других видов насилия, кроме нашей религиозной веры в сакральность секса? Почему, например, сломанный нос квалифицируется как легкий ущерб здоровью, а изнасилование наказывается строже, чем тяжелый (то есть угрожающий жизни!)? Если с холодной головой измерять физический ущерб, изнасилование это даже более легкий вред здоровью, чем сломанный нос, потому что ущерб, чаще всего, полностью обратим. Выходит, травмирующим изнасилование делает сама наша вера в то, что этот опыт должен восприниматься как травмирующий, сакральность секса в культуре.
Мысленный эксперимент: вы живете в обществе, где секс полностью десакрализован. Заняться сексом проще, чем в кино сходить, просто одна из форм дружеского досуга. Что делает секс более значимой формой насилия, чем другие формы физического принуждения? В обществе с десакрализованным сексом изнасилование неотличимо от других видов насилия.
Прежде чем вы начнете удалять меня из друзей, дисклеймер: это все лишь попытка абстрагироваться от эмоций и порассуждать логически. Я абсолютно категорически против любых форм насилия. Людей, которые хоть раз на кого угодно поднимали руку (по любому поводу), я стараюсь исключать из своего социального круга. Моя позиция не в том что изнасилование надо считать менее важным событием, а в том что любое насилие нужно считать более важным. Что сломанный нос это то же самое что изнасилование без последствий и наказываться они должны одинаково строго.
Зачем вообще абстрагироваться в таких болезненных темах? Потому что мне давно интересна тема морального ущерба. Моральный ущерб субъективен и навязывается нам культурным контекстом, принимая порой крайние формы, такие как защита чувств верующих. Однако если подняться на одну ступеньку абстракции выше, то возникают интересные вопросы. Например: многие из нас против наказания за оскорбление чувств, которые суть моральный ущерб в чистом виде. Но если рассматривать смешанные формы травматизма (моральный + физический ущерб), то противники чистого морального ущерба меняют свое отношение, предлагая моральный ущерб учитывать.
Моя позиция по вопросу довольно радикальная: я считаю что морального ущерба не существует, а моральный травматизм это проблема восприимчивости реципиента ущерба. Кто-то хватается за сердце, если его послать на хер, а кто-то и публикацию своих интимных фотографий не сочтет за травмирующее событие. Моральный ущерб нельзя измерить, потому что он полностью определяется желанием "жертвы" этот ущерб воспринимать как ущерб. Верующих можно оскорбить только если они во что-то верят и хотят оскорбиться. Вера — это выбор. Тот факт, что кто-то сам для себя выбрал во что-то верить, не делает агрессором того, кто эту веру не разделяет. Если вы верите что животных нельзя убивать, и едящие мясо люди причиняют вам моральную боль, это ваша проблема, что вы сделали выбор получать моральный ущерб от вида стейка. И если вас этим стейком по какой-то причине накормили, это "преступление" не должно квалифицироваться как более тяжелое только потому, что вам из-за вашей веры стейк причиняет больше страданий. Вы сами выбрали в это верить.
Полный эфир с Залиной можно посмотреть здесь (хотя там просто болтовня): https://vk.cc/6lVYyF
Мысленный эксперимент: вы живете в обществе, где секс полностью десакрализован. Заняться сексом проще, чем в кино сходить, просто одна из форм дружеского досуга. Что делает секс более значимой формой насилия, чем другие формы физического принуждения? В обществе с десакрализованным сексом изнасилование неотличимо от других видов насилия.
Прежде чем вы начнете удалять меня из друзей, дисклеймер: это все лишь попытка абстрагироваться от эмоций и порассуждать логически. Я абсолютно категорически против любых форм насилия. Людей, которые хоть раз на кого угодно поднимали руку (по любому поводу), я стараюсь исключать из своего социального круга. Моя позиция не в том что изнасилование надо считать менее важным событием, а в том что любое насилие нужно считать более важным. Что сломанный нос это то же самое что изнасилование без последствий и наказываться они должны одинаково строго.
Зачем вообще абстрагироваться в таких болезненных темах? Потому что мне давно интересна тема морального ущерба. Моральный ущерб субъективен и навязывается нам культурным контекстом, принимая порой крайние формы, такие как защита чувств верующих. Однако если подняться на одну ступеньку абстракции выше, то возникают интересные вопросы. Например: многие из нас против наказания за оскорбление чувств, которые суть моральный ущерб в чистом виде. Но если рассматривать смешанные формы травматизма (моральный + физический ущерб), то противники чистого морального ущерба меняют свое отношение, предлагая моральный ущерб учитывать.
Моя позиция по вопросу довольно радикальная: я считаю что морального ущерба не существует, а моральный травматизм это проблема восприимчивости реципиента ущерба. Кто-то хватается за сердце, если его послать на хер, а кто-то и публикацию своих интимных фотографий не сочтет за травмирующее событие. Моральный ущерб нельзя измерить, потому что он полностью определяется желанием "жертвы" этот ущерб воспринимать как ущерб. Верующих можно оскорбить только если они во что-то верят и хотят оскорбиться. Вера — это выбор. Тот факт, что кто-то сам для себя выбрал во что-то верить, не делает агрессором того, кто эту веру не разделяет. Если вы верите что животных нельзя убивать, и едящие мясо люди причиняют вам моральную боль, это ваша проблема, что вы сделали выбор получать моральный ущерб от вида стейка. И если вас этим стейком по какой-то причине накормили, это "преступление" не должно квалифицироваться как более тяжелое только потому, что вам из-за вашей веры стейк причиняет больше страданий. Вы сами выбрали в это верить.
Полный эфир с Залиной можно посмотреть здесь (хотя там просто болтовня): https://vk.cc/6lVYyF
The position of the beautiful Zalina Khamidovna also seemed contradictory to me (in the sense that Zalina contradicts herself). Moreover, in a completely different discussion a year ago, I asked the same question: how is rape different from other forms of violence besides our religious belief in the sacredness of sex? Why, for example, does a broken nose qualify as minor damage to health, and rape is punished more severely than severe (that is, life-threatening!)? If you measure physical damage with a cold head, rape is even more minor damage to health than a broken nose, because the damage is most often completely reversible. It turns out that our belief that this experience should be perceived as traumatic, the sacredness of sex in culture makes traumatic rape.
A thought experiment: you live in a society where sex is completely desacralized. Having sex is easier than going to the movies, just one form of friendly leisure. What makes sex a more significant form of violence than other forms of physical coercion? In a society with desacralized sex, rape is indistinguishable from other forms of violence.
Before you begin to remove me from my friends, disclaimer: this is just an attempt to disengage from emotions and reason logically. I am absolutely categorically against any form of violence. People who at least once raised a hand at anyone (for any reason), I try to exclude from my social circle. My position is not that rape should be considered a less important event, but that any violence should be considered more important. That a broken nose is the same as rape without consequences and they must be punished equally severely.
Why bother abstracting in such painful topics? Because I have long been interested in the topic of moral damage. Moral damage is subjective and imposed on us by the cultural context, sometimes taking extreme forms, such as protecting the feelings of believers. However, if you go up one notch of abstraction above, then interesting questions arise. For example: many of us are against punishment for insulting feelings that are pure moral harm. But if we consider mixed forms of injuries (moral + physical damage), then opponents of pure moral damage change their attitude, offering moral damage to be considered.
My position on the issue is quite radical: I believe that moral damage does not exist, and moral injury is the problem of the receptivity of the recipient of the damage. Someone grabs his heart if sent to a dick, and someone and the publication of his intimate photos do not consider it a traumatic event. The moral damage cannot be measured, because it is completely determined by the desire of the “victim” to perceive this damage as damage. Believers can be insulted only if they believe in something and want to be insulted. Faith is a choice. The fact that someone chose to believe in something for himself does not make the aggressor the one who does not share this faith. If you believe that animals cannot be killed, and people eating meat cause you moral pain, it is your problem that you made the choice to receive moral damage from the type of steak. And if you have been fed this steak for some reason, this “crime” should not qualify as more serious just because the steak causes you more suffering because of your faith. You yourself have chosen to believe it.
You can watch the full broadcast with Zalina here (although there is just chatter): https://vk.cc/6lVYyF
A thought experiment: you live in a society where sex is completely desacralized. Having sex is easier than going to the movies, just one form of friendly leisure. What makes sex a more significant form of violence than other forms of physical coercion? In a society with desacralized sex, rape is indistinguishable from other forms of violence.
Before you begin to remove me from my friends, disclaimer: this is just an attempt to disengage from emotions and reason logically. I am absolutely categorically against any form of violence. People who at least once raised a hand at anyone (for any reason), I try to exclude from my social circle. My position is not that rape should be considered a less important event, but that any violence should be considered more important. That a broken nose is the same as rape without consequences and they must be punished equally severely.
Why bother abstracting in such painful topics? Because I have long been interested in the topic of moral damage. Moral damage is subjective and imposed on us by the cultural context, sometimes taking extreme forms, such as protecting the feelings of believers. However, if you go up one notch of abstraction above, then interesting questions arise. For example: many of us are against punishment for insulting feelings that are pure moral harm. But if we consider mixed forms of injuries (moral + physical damage), then opponents of pure moral damage change their attitude, offering moral damage to be considered.
My position on the issue is quite radical: I believe that moral damage does not exist, and moral injury is the problem of the receptivity of the recipient of the damage. Someone grabs his heart if sent to a dick, and someone and the publication of his intimate photos do not consider it a traumatic event. The moral damage cannot be measured, because it is completely determined by the desire of the “victim” to perceive this damage as damage. Believers can be insulted only if they believe in something and want to be insulted. Faith is a choice. The fact that someone chose to believe in something for himself does not make the aggressor the one who does not share this faith. If you believe that animals cannot be killed, and people eating meat cause you moral pain, it is your problem that you made the choice to receive moral damage from the type of steak. And if you have been fed this steak for some reason, this “crime” should not qualify as more serious just because the steak causes you more suffering because of your faith. You yourself have chosen to believe it.
You can watch the full broadcast with Zalina here (although there is just chatter): https://vk.cc/6lVYyF
У записи 39 лайков,
1 репостов,
1618 просмотров.
1 репостов,
1618 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Мима
