Ольга Берггольц
Я сердце свое никогда не щадила:
ни в песне, ни в дружбе, ни в горе, ни в страсти…
Прости меня, милый. Что было, то было.
Мне горько. И все-таки всё это – счастье.
И то, что я страстно, горюче тоскую,
и то, что, страшась небывалой напасти,
на призрак, на малую тень негодую.
Мне страшно… И все-таки всё это – счастье.
Пускай эти слезы и это удушье,
пусть хлещут упреки, как ветки в ненастье:
страшней всепрощенье. Страшней равнодушье.
Любовь не прощает. И всё это – счастье.
Я знаю теперь, что она убивает,
не ждет состраданья, не делится властью.
Покуда прекрасна, покуда живая,
покуда она не утеха, а счастье.
Я сердце свое никогда не щадила:
ни в песне, ни в дружбе, ни в горе, ни в страсти…
Прости меня, милый. Что было, то было.
Мне горько. И все-таки всё это – счастье.
И то, что я страстно, горюче тоскую,
и то, что, страшась небывалой напасти,
на призрак, на малую тень негодую.
Мне страшно… И все-таки всё это – счастье.
Пускай эти слезы и это удушье,
пусть хлещут упреки, как ветки в ненастье:
страшней всепрощенье. Страшней равнодушье.
Любовь не прощает. И всё это – счастье.
Я знаю теперь, что она убивает,
не ждет состраданья, не делится властью.
Покуда прекрасна, покуда живая,
покуда она не утеха, а счастье.
Olga Berggolz
I never spared my heart:
neither in song, nor in friendship, nor in grief, nor in passion ...
Forgive me, honey. What was, was.
I'm bitter. And yet all this is happiness.
And the fact that I am passionately, longing for fuel,
and the fact that, fearing an unprecedented misfortune,
to a ghost, to a small shadow of a scoundrel.
I'm scared ... And yet all this is happiness.
Let these tears and this gasp
let the reproaches whip like branches in a bad weather:
worse forgiveness. A terrible indifference.
Love does not forgive. And all this is happiness.
I know now that she kills,
does not expect compassion, does not share power.
As long as beautiful, as long as alive
as long as it is not joy, but happiness.
I never spared my heart:
neither in song, nor in friendship, nor in grief, nor in passion ...
Forgive me, honey. What was, was.
I'm bitter. And yet all this is happiness.
And the fact that I am passionately, longing for fuel,
and the fact that, fearing an unprecedented misfortune,
to a ghost, to a small shadow of a scoundrel.
I'm scared ... And yet all this is happiness.
Let these tears and this gasp
let the reproaches whip like branches in a bad weather:
worse forgiveness. A terrible indifference.
Love does not forgive. And all this is happiness.
I know now that she kills,
does not expect compassion, does not share power.
As long as beautiful, as long as alive
as long as it is not joy, but happiness.
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Лида Шереметьева
