Мудьюг, Гапсаль, "бабушкина" Нокиа и Канонерка. Очередной велогид.
Хит этого августа - не туника цвета маренго. А велоориентирование с навигатором. Беда только в том, что город большой, и перед тем, как попасть с "Северной верфи", где я работаю, в необходимое место на карте, нужно прокрутить лишние 20-30 км. Можно смалодушничать, конечно, и засунуться с великом в трамвай, но пока, вроде, держусь.
Разноцветные подъёмные краны раньше стояли по всей Октябрьской набережной. Их весёлый яркий вид мне нравился с самого детства. Что-то очень-очень "портовое"( только без пошлостей) есть во мне, потому что всё время тянет ближе к заливу, причем к его промышленной, урбанистической части. Аж сердце замирает от колорита этих мест, от красных кирпичей, выбитых окон мёртвых фабрик, беспорядочных граффити на обрушающихся стенах. Под ясным августовским небом каждый квадратный метр такого пространства - бесподобная фотография.
Мы выныриваем на Обводный Канал и движемся в сторону Канонерки. Лето холодное, но для велосипедов, роликов, бордов самое то. Главное, всегда иметь с собой шапочку на случай снегопада с ветром. Чем ближе мы к острову, тем больше метаморфоз. Город пустеет, становится просторным, блестящим, загадочным как Солярис. Спускаемся в подводный туннель, ведущий к острову. Пожалуй, этот чертов туннель - самое страшное, что случилось со мной за последнее время. 927 метров чистого ада. Из-за слабого освещения и гула кажется, что машины едут в три раза быстрее и вот-вот снесут тебя вместе с велосипедом. Мы жмемся к грязной стене и движемся вперед, в ожидании, что в конце туннеля скоро появится свет. Безумие и отвага, как говорит моя знакомая активистка.
Вдруг у меня на глазах падает и разлетается на части телефон. Его роняет проносящийся мимо мотоциклист. Я осторожно выползаю на дорогу и хватаю осколки. Аккумулятор и передняя панель живы, - нет только задней крышки. Дешёвая "бабушкина" Нокиа, которую не жалко и вернуть...
На Канонерском острове солнечно и грязно. Под каждым деревом жарят шашлык деклассированные элементы и другие гости нашего города. Мы едем в сторону Путиловской набережной, смотрим на ледокол по имени Мудьюг. Наверное, мы очень тупые - это слово нас здорово веселит. Баба села на Мудьюг и поехала на юг...
Осторожно пробираемся через гаражи в направлении городского, с позволения сказать, пляжа. У нас в Спб есть одно негласное соглашение, поддерживаемое всеми жителями города. Перехожу на шепот: в Петербурге и его окрестностях потрясающе красивые пляжи и набережные. «Парк 300-летия» как французское побережье Атлантики, бля буду, Курортный район с сосновым лесом на берегу - чем не абхазская Пицунда, окрестности у метро Приморская - натурально Майами. Но весь подвох заключается в том, что чертов залив совершенно не годится для купания. Он мелкий и грязный. Люди с загорелыми ногами и довольными лицами прогуливаются в выходной жаркий день по берегу. Они как бы говорят нам: «мы курортники, и нам хорошо». Пожалуйста, не верьте им. Они не расколются никогда...
Но, вернемся на Канонерку. Тащим велосипеды через кусты, нарушая покой мелких мушек и отдыхающих гастарбайтеров. Ветер, солнце, портовый пейзаж с моими любимыми разноцветными кранами. Я сажусь на грязный полосатый матрас, который ждал меня на берегу, и пытаюсь реанимировать найденный телефон.
Помните запретное желание подглядеть в чужую душу, в щёлочку, принцип ток-шоу "Дом-2". У вас такого не было? Солнце печёт, море шумит, краны работают, а я хочу включить чужой телефон и увидеть там что-то шокирующе-пикантное, чтобы хватило на целый роман, я хочу увидеть там интригу, ненормированную страсть, выматывающее ожидание, психологический триллер...
Я включаю "бабушкину" Нокию и разочарованно читаю примитивную историю неудачной любви через смс, нахожу номера типа "Субарико", Алла-логист, Сменщик-Олег. Я звоню сменщику-Олегу и сообщаю, что нашла телефон его коллеги. Короче, романа не будет... Пока...
На обратном пути мы пытаемся зайти в заведение с манящим названием Sea-club, но там можно выпить пива только при наличии паспорта моряка. Странная штука: мы мечтаем о море, находясь в городе, который весь сплошное море: автостоянка "Пристань", кафе "Причал", Межевой канал и Морской порт, улица Гапсальская и гостиница Гапсаль. Опять смешное слово. Мой город - это невидимые острова, типа Гутуевского. Вроде стою на нём, а на самом деле его и нет! Мой город - это геолокации с двойным смыслом, закоулки с фантастическими сооружениями, заброшенные особняки, Нева и её маленькие Невки.
Я ругаю этот город, потому что здесь почти всегда холодно, я поддерживаю негласное соглашение о том, что Финский залив - это "тоже хорошее море, и в нём можно купаться", я не знаю улиц и маршрутов, потому что я сама полный Мудьюг и отпетый Гапсаль. Но я чувствую свою уникальную связь со всем, что
подразумевается, когда мы говорим «Питер».
…
На следующий день приехал хозяин найденного мной телефона-
близкий друг логистки - Аллы и сменщик Олега. Выглядел он как-то «по-гапсальски», но догадался купить шоколадку. Знакомство продолжать не стала.
Для тех, кому не все равно:
1. Мудьюг — остров в Двинской губе Белого моря, вблизи устья Северной Двины.
2. Мудьюг - дизельный ледокол. Построен в 1982 году в Финляндии на верфи компании «Wärtsilä» по заказу СССР.
3. Гапсаль - Ха́апсалу (эст. Haapsalu, старое русское название — Га́псаль (швед. Hapsal, нем. Hapsal) — город на северо-западе Эстонии.
Если Вам понравился этот текст - сделайте, пожалуйста, репост. Поддержите автора.
Хит этого августа - не туника цвета маренго. А велоориентирование с навигатором. Беда только в том, что город большой, и перед тем, как попасть с "Северной верфи", где я работаю, в необходимое место на карте, нужно прокрутить лишние 20-30 км. Можно смалодушничать, конечно, и засунуться с великом в трамвай, но пока, вроде, держусь.
Разноцветные подъёмные краны раньше стояли по всей Октябрьской набережной. Их весёлый яркий вид мне нравился с самого детства. Что-то очень-очень "портовое"( только без пошлостей) есть во мне, потому что всё время тянет ближе к заливу, причем к его промышленной, урбанистической части. Аж сердце замирает от колорита этих мест, от красных кирпичей, выбитых окон мёртвых фабрик, беспорядочных граффити на обрушающихся стенах. Под ясным августовским небом каждый квадратный метр такого пространства - бесподобная фотография.
Мы выныриваем на Обводный Канал и движемся в сторону Канонерки. Лето холодное, но для велосипедов, роликов, бордов самое то. Главное, всегда иметь с собой шапочку на случай снегопада с ветром. Чем ближе мы к острову, тем больше метаморфоз. Город пустеет, становится просторным, блестящим, загадочным как Солярис. Спускаемся в подводный туннель, ведущий к острову. Пожалуй, этот чертов туннель - самое страшное, что случилось со мной за последнее время. 927 метров чистого ада. Из-за слабого освещения и гула кажется, что машины едут в три раза быстрее и вот-вот снесут тебя вместе с велосипедом. Мы жмемся к грязной стене и движемся вперед, в ожидании, что в конце туннеля скоро появится свет. Безумие и отвага, как говорит моя знакомая активистка.
Вдруг у меня на глазах падает и разлетается на части телефон. Его роняет проносящийся мимо мотоциклист. Я осторожно выползаю на дорогу и хватаю осколки. Аккумулятор и передняя панель живы, - нет только задней крышки. Дешёвая "бабушкина" Нокиа, которую не жалко и вернуть...
На Канонерском острове солнечно и грязно. Под каждым деревом жарят шашлык деклассированные элементы и другие гости нашего города. Мы едем в сторону Путиловской набережной, смотрим на ледокол по имени Мудьюг. Наверное, мы очень тупые - это слово нас здорово веселит. Баба села на Мудьюг и поехала на юг...
Осторожно пробираемся через гаражи в направлении городского, с позволения сказать, пляжа. У нас в Спб есть одно негласное соглашение, поддерживаемое всеми жителями города. Перехожу на шепот: в Петербурге и его окрестностях потрясающе красивые пляжи и набережные. «Парк 300-летия» как французское побережье Атлантики, бля буду, Курортный район с сосновым лесом на берегу - чем не абхазская Пицунда, окрестности у метро Приморская - натурально Майами. Но весь подвох заключается в том, что чертов залив совершенно не годится для купания. Он мелкий и грязный. Люди с загорелыми ногами и довольными лицами прогуливаются в выходной жаркий день по берегу. Они как бы говорят нам: «мы курортники, и нам хорошо». Пожалуйста, не верьте им. Они не расколются никогда...
Но, вернемся на Канонерку. Тащим велосипеды через кусты, нарушая покой мелких мушек и отдыхающих гастарбайтеров. Ветер, солнце, портовый пейзаж с моими любимыми разноцветными кранами. Я сажусь на грязный полосатый матрас, который ждал меня на берегу, и пытаюсь реанимировать найденный телефон.
Помните запретное желание подглядеть в чужую душу, в щёлочку, принцип ток-шоу "Дом-2". У вас такого не было? Солнце печёт, море шумит, краны работают, а я хочу включить чужой телефон и увидеть там что-то шокирующе-пикантное, чтобы хватило на целый роман, я хочу увидеть там интригу, ненормированную страсть, выматывающее ожидание, психологический триллер...
Я включаю "бабушкину" Нокию и разочарованно читаю примитивную историю неудачной любви через смс, нахожу номера типа "Субарико", Алла-логист, Сменщик-Олег. Я звоню сменщику-Олегу и сообщаю, что нашла телефон его коллеги. Короче, романа не будет... Пока...
На обратном пути мы пытаемся зайти в заведение с манящим названием Sea-club, но там можно выпить пива только при наличии паспорта моряка. Странная штука: мы мечтаем о море, находясь в городе, который весь сплошное море: автостоянка "Пристань", кафе "Причал", Межевой канал и Морской порт, улица Гапсальская и гостиница Гапсаль. Опять смешное слово. Мой город - это невидимые острова, типа Гутуевского. Вроде стою на нём, а на самом деле его и нет! Мой город - это геолокации с двойным смыслом, закоулки с фантастическими сооружениями, заброшенные особняки, Нева и её маленькие Невки.
Я ругаю этот город, потому что здесь почти всегда холодно, я поддерживаю негласное соглашение о том, что Финский залив - это "тоже хорошее море, и в нём можно купаться", я не знаю улиц и маршрутов, потому что я сама полный Мудьюг и отпетый Гапсаль. Но я чувствую свою уникальную связь со всем, что
подразумевается, когда мы говорим «Питер».
…
На следующий день приехал хозяин найденного мной телефона-
близкий друг логистки - Аллы и сменщик Олега. Выглядел он как-то «по-гапсальски», но догадался купить шоколадку. Знакомство продолжать не стала.
Для тех, кому не все равно:
1. Мудьюг — остров в Двинской губе Белого моря, вблизи устья Северной Двины.
2. Мудьюг - дизельный ледокол. Построен в 1982 году в Финляндии на верфи компании «Wärtsilä» по заказу СССР.
3. Гапсаль - Ха́апсалу (эст. Haapsalu, старое русское название — Га́псаль (швед. Hapsal, нем. Hapsal) — город на северо-западе Эстонии.
Если Вам понравился этот текст - сделайте, пожалуйста, репост. Поддержите автора.
Mudyug, Gapsal, "grandmother" Nokia and the Gunboat. Another bike guide.
This August's hit is not a Marengo tunic. And cycling with a navigator. The only trouble is that the city is large, and before you get from the Severnaya Verf shipyard, where I work, to the necessary place on the map, you need to scroll the extra 20-30 km. You can pity, of course, and stick with the great on the tram, but for now, it seems, I am holding on.
Multi-colored cranes used to stand along Oktyabrskaya Embankment. I liked their cheerful bright appearance from childhood. Something very, very "port" (only without vulgarity) is in me, because all the time it draws closer to the bay, and to its industrial, urban part. Already the heart beats from the color of these places, from red bricks, broken windows of dead factories, random graffiti on collapsing walls. Under a clear August sky, every square meter of such a space is an incomparable photograph.
We emerge onto the Bypass Channel and head towards the Gunboat. Summer is cold, but for bicycles, rollers, boards the very thing. The main thing is to always have a hat with you in case of snowfall with the wind. The closer we are to the island, the greater the metamorphosis. The city becomes empty, becomes spacious, brilliant, mysterious as Solaris. We get down into the underwater tunnel leading to the island. Perhaps this damn tunnel is the worst thing that has happened to me lately. 927 meters of pure hell. Due to the poor lighting and buzz, it seems that the cars drive three times faster and are about to take you down with your bike. We cling to a dirty wall and move forward, expecting that light will appear at the end of the tunnel. Madness and courage, as my acquaintance activist says.
Suddenly, before my eyes, the phone falls and shatters into pieces. He is dropped by a speeding cyclist. I carefully creep out onto the road and grab the shards. The battery and the front panel are alive - not only the back cover. Cheap "grandma" Nokia, which is not a pity and return ...
On Kanonersky island is sunny and dirty. Under each tree, kebabs are fried with declassed elements and other guests of our city. We drive towards Putilovskaya embankment, look at an icebreaker named Mudyug. Perhaps we are very stupid - this word amuses us very well. Baba sat on Mudyug and drove south ...
Carefully we make our way through the garages in the direction of the city beach, so to speak. We in St. Petersburg have one unspoken agreement, supported by all residents of the city. I turn to a whisper: in St. Petersburg and its environs are stunningly beautiful beaches and promenades. “300th Anniversary Park” as the French coast of the Atlantic, I’ll fucking. Resort area with a pine forest on the shore - what is not Abkhazian Pitsunda, the vicinity of the Primorskaya metro station is naturally Miami. But the whole catch is that the damn bay is completely unsuitable for swimming. It is shallow and dirty. People with tanned legs and happy faces walk on a hot weekend on the beach. It is as if they are telling us: "we are holiday makers, and we feel good." Please do not believe them. They will never split ...
But, back to the gunboat. Dragging bikes through the bushes, disturbing the peace of small flies and resting migrant workers. The wind, the sun, the port landscape with my favorite colorful cranes. I sit on the dirty striped mattress that was waiting for me on the shore, and try to reanimate the phone I found.
Remember the forbidden desire to peep into someone else's soul, in a crack, the principle of the talk show "House-2". Have you had this before? The sun is baking, the sea is noisy, the cranes are working, and I want to turn on someone else’s phone and see something shockingly spicy there, enough for a whole novel, I want to see there intrigue, unnormalized passion, exhausting expectation, psychological thriller ...
I turn on Nokia’s “grandmother” and disappointedly read a primitive story of unsuccessful love via SMS, I find numbers like “Subariko”, Alla-logistic, Smeshchik-Oleg. I call the change-Oleg, and inform that I found the phone of his colleague. In short, there will be no romance ... For now ...
On the way back we try to go to an institution with the alluring name Sea-club, but there you can drink beer only if you have a sailor's passport. A strange thing: we dream about the sea, being in a city that is all over the sea: the parking lot "Quay", cafe "Prichal", Mezhevy Canal and Sea Port, Gapsalskaya Street and Hotel Gapsal. Again a funny word. My city is invisible islands, such as Gutuevsky. It’s like I’m standing on it, but actually it’s not! My city is geolocations with a double meaning, nooks and crannies with fantastic structures, abandoned mansions, the Neva and its little Nevka.
I scold this city because it is almost always cold here, I support the unspoken agreement that the Gulf of Finland is "also a good sea, and you can swim in it," I don’t know the streets and routes, because I myself am a full Mudyug and inveterate Gapsal. But I feel my unique connection with everything
implied when we say "Peter."
...
The next day, the owner of the phone I found
a close friend of logistics - Alla and Oleg's successor. He looked somehow "in the gaps
This August's hit is not a Marengo tunic. And cycling with a navigator. The only trouble is that the city is large, and before you get from the Severnaya Verf shipyard, where I work, to the necessary place on the map, you need to scroll the extra 20-30 km. You can pity, of course, and stick with the great on the tram, but for now, it seems, I am holding on.
Multi-colored cranes used to stand along Oktyabrskaya Embankment. I liked their cheerful bright appearance from childhood. Something very, very "port" (only without vulgarity) is in me, because all the time it draws closer to the bay, and to its industrial, urban part. Already the heart beats from the color of these places, from red bricks, broken windows of dead factories, random graffiti on collapsing walls. Under a clear August sky, every square meter of such a space is an incomparable photograph.
We emerge onto the Bypass Channel and head towards the Gunboat. Summer is cold, but for bicycles, rollers, boards the very thing. The main thing is to always have a hat with you in case of snowfall with the wind. The closer we are to the island, the greater the metamorphosis. The city becomes empty, becomes spacious, brilliant, mysterious as Solaris. We get down into the underwater tunnel leading to the island. Perhaps this damn tunnel is the worst thing that has happened to me lately. 927 meters of pure hell. Due to the poor lighting and buzz, it seems that the cars drive three times faster and are about to take you down with your bike. We cling to a dirty wall and move forward, expecting that light will appear at the end of the tunnel. Madness and courage, as my acquaintance activist says.
Suddenly, before my eyes, the phone falls and shatters into pieces. He is dropped by a speeding cyclist. I carefully creep out onto the road and grab the shards. The battery and the front panel are alive - not only the back cover. Cheap "grandma" Nokia, which is not a pity and return ...
On Kanonersky island is sunny and dirty. Under each tree, kebabs are fried with declassed elements and other guests of our city. We drive towards Putilovskaya embankment, look at an icebreaker named Mudyug. Perhaps we are very stupid - this word amuses us very well. Baba sat on Mudyug and drove south ...
Carefully we make our way through the garages in the direction of the city beach, so to speak. We in St. Petersburg have one unspoken agreement, supported by all residents of the city. I turn to a whisper: in St. Petersburg and its environs are stunningly beautiful beaches and promenades. “300th Anniversary Park” as the French coast of the Atlantic, I’ll fucking. Resort area with a pine forest on the shore - what is not Abkhazian Pitsunda, the vicinity of the Primorskaya metro station is naturally Miami. But the whole catch is that the damn bay is completely unsuitable for swimming. It is shallow and dirty. People with tanned legs and happy faces walk on a hot weekend on the beach. It is as if they are telling us: "we are holiday makers, and we feel good." Please do not believe them. They will never split ...
But, back to the gunboat. Dragging bikes through the bushes, disturbing the peace of small flies and resting migrant workers. The wind, the sun, the port landscape with my favorite colorful cranes. I sit on the dirty striped mattress that was waiting for me on the shore, and try to reanimate the phone I found.
Remember the forbidden desire to peep into someone else's soul, in a crack, the principle of the talk show "House-2". Have you had this before? The sun is baking, the sea is noisy, the cranes are working, and I want to turn on someone else’s phone and see something shockingly spicy there, enough for a whole novel, I want to see there intrigue, unnormalized passion, exhausting expectation, psychological thriller ...
I turn on Nokia’s “grandmother” and disappointedly read a primitive story of unsuccessful love via SMS, I find numbers like “Subariko”, Alla-logistic, Smeshchik-Oleg. I call the change-Oleg, and inform that I found the phone of his colleague. In short, there will be no romance ... For now ...
On the way back we try to go to an institution with the alluring name Sea-club, but there you can drink beer only if you have a sailor's passport. A strange thing: we dream about the sea, being in a city that is all over the sea: the parking lot "Quay", cafe "Prichal", Mezhevy Canal and Sea Port, Gapsalskaya Street and Hotel Gapsal. Again a funny word. My city is invisible islands, such as Gutuevsky. It’s like I’m standing on it, but actually it’s not! My city is geolocations with a double meaning, nooks and crannies with fantastic structures, abandoned mansions, the Neva and its little Nevka.
I scold this city because it is almost always cold here, I support the unspoken agreement that the Gulf of Finland is "also a good sea, and you can swim in it," I don’t know the streets and routes, because I myself am a full Mudyug and inveterate Gapsal. But I feel my unique connection with everything
implied when we say "Peter."
...
The next day, the owner of the phone I found
a close friend of logistics - Alla and Oleg's successor. He looked somehow "in the gaps
У записи 28 лайков,
10 репостов.
10 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Darya Snail
