Виктор Васильев "Зарубки на сердце".
Книга о жизни на оккупационной территории Ленинградской области и далее в концентрационных лагерях мальчика Вити, его младшей сестры и матери, для меня она стала открытием и откровением, первой осмысленно прочитанной о войне, лагерях, судьбах и тронувшей за самое живое.
"Еще через два дня я почти поправился. Температура спала, глотать стало не больно. Только шея оставалась укутанной шарфом. Я сидел в кровати и ел похлебку с моховой мукой и сушеной картофельной ботвой, как вдруг открылась дверь, на пороге появились мама и Тоня. Я зажмурился, выронил тарелку на пол и сам чуть не свалился с кровати. Мама подхватила меня, молча целовала и тискала, проливая соленые слезы. Я тоже молчал, теснее прижимаясь к ее груди за распахнутой шубкой. Через какое-то время Тоня стала дергать маму за рукав:
– Ну хватит, мама! Хватит лизаться вам. Пойдем раздеваться!
Мы словно очнулись. Посмотрели друг на друга, на Тоню и рассмеялись. Так просто и так естественно было наше возвращение к обычной, будничной жизни после стольких переживаний!"
Книга о жизни на оккупационной территории Ленинградской области и далее в концентрационных лагерях мальчика Вити, его младшей сестры и матери, для меня она стала открытием и откровением, первой осмысленно прочитанной о войне, лагерях, судьбах и тронувшей за самое живое.
"Еще через два дня я почти поправился. Температура спала, глотать стало не больно. Только шея оставалась укутанной шарфом. Я сидел в кровати и ел похлебку с моховой мукой и сушеной картофельной ботвой, как вдруг открылась дверь, на пороге появились мама и Тоня. Я зажмурился, выронил тарелку на пол и сам чуть не свалился с кровати. Мама подхватила меня, молча целовала и тискала, проливая соленые слезы. Я тоже молчал, теснее прижимаясь к ее груди за распахнутой шубкой. Через какое-то время Тоня стала дергать маму за рукав:
– Ну хватит, мама! Хватит лизаться вам. Пойдем раздеваться!
Мы словно очнулись. Посмотрели друг на друга, на Тоню и рассмеялись. Так просто и так естественно было наше возвращение к обычной, будничной жизни после стольких переживаний!"
Victor Vasiliev "Notches on the heart."
The book about life in the occupation territory of the Leningrad Region and further in the concentration camps of the boy Viti, his younger sister and mother, for me it was a revelation and revelation, the first meaningfully read about the war, the camps, destinies and touched for the most living.
“Two days later I almost recovered. The temperature was falling, it didn’t hurt to swallow. Only my neck was wrapped in a scarf. I was sitting in bed and eating a chowder with moss flour and dried potato tops, when the door opened and Mom and Tonya appeared on the doorstep. I squeezed my eyes shut, dropped the plate on the floor and almost fell off the bed. Mom grabbed me, kissed and squeezed silently, shedding salty tears. I was silent too, snuggling closer to her chest behind an open coat. After some time, Tonya began to yank mother by sleeve:
- Enough, mom! Stop licking you. Let's go undress!
We seemed to wake up. They looked at each other, at Tonya and laughed. "So simple and so natural was our return to ordinary, everyday life after so many experiences!"
The book about life in the occupation territory of the Leningrad Region and further in the concentration camps of the boy Viti, his younger sister and mother, for me it was a revelation and revelation, the first meaningfully read about the war, the camps, destinies and touched for the most living.
“Two days later I almost recovered. The temperature was falling, it didn’t hurt to swallow. Only my neck was wrapped in a scarf. I was sitting in bed and eating a chowder with moss flour and dried potato tops, when the door opened and Mom and Tonya appeared on the doorstep. I squeezed my eyes shut, dropped the plate on the floor and almost fell off the bed. Mom grabbed me, kissed and squeezed silently, shedding salty tears. I was silent too, snuggling closer to her chest behind an open coat. After some time, Tonya began to yank mother by sleeve:
- Enough, mom! Stop licking you. Let's go undress!
We seemed to wake up. They looked at each other, at Tonya and laughed. "So simple and so natural was our return to ordinary, everyday life after so many experiences!"
У записи 12 лайков,
2 репостов,
877 просмотров.
2 репостов,
877 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мария Гавриленко
