Осип Мандельштам
* * *
Я буду метаться по табору улицы темной
За веткой черемухи в черной рессорной карете,
За капором снега, за вечным, за мельничным шумом...
Я только запомнил каштановых прядей осечки,
Придымленных горечью, нет - с муравьиной кислинкой,
От них на губах остается янтарная сухость.
В такие минуты и воздух мне кажется карим,
И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой,
И то, что я знаю о яблочной, розовой коже...
Но все же скрипели извозчичьих санок полозья,
B плетенку рогожи глядели колючие звезды,
И били вразрядку копыта по клавишам мерзлым.
И только и свету, что в звездной колючей неправде,
А жизнь проплывет театрального капора пеной;
И некому молвить: "Из табора улицы темной..."
Весна 1925
* * *
Я буду метаться по табору улицы темной
За веткой черемухи в черной рессорной карете,
За капором снега, за вечным, за мельничным шумом...
Я только запомнил каштановых прядей осечки,
Придымленных горечью, нет - с муравьиной кислинкой,
От них на губах остается янтарная сухость.
В такие минуты и воздух мне кажется карим,
И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой,
И то, что я знаю о яблочной, розовой коже...
Но все же скрипели извозчичьих санок полозья,
B плетенку рогожи глядели колючие звезды,
И били вразрядку копыта по клавишам мерзлым.
И только и свету, что в звездной колючей неправде,
А жизнь проплывет театрального капора пеной;
И некому молвить: "Из табора улицы темной..."
Весна 1925
Osip Mandelstam
* * *
I will rush along the camp of the dark street
Behind a bird cherry branch in a black spring carriage,
Over the hood of snow, behind the eternal, behind the mill noise ...
I only remembered the chestnut strands of misfire,
Smoked with bitterness, no - with ant sourness,
Amber dryness remains on their lips.
At such moments and the air seems to me to be brown
And the rings of the pupils dress with a light edging,
And what I know about apple, pink skin ...
But nevertheless the skid of the carriage sleigh creaked,
Spiky stars gazed at the braid of the mat
And they kicked the hoofs on the frozen keys.
And only to the light that in the starry prickly untruth,
And life will float theatrical hood foam;
And no one to say: "From the camp of the dark street ..."
Spring 1925
* * *
I will rush along the camp of the dark street
Behind a bird cherry branch in a black spring carriage,
Over the hood of snow, behind the eternal, behind the mill noise ...
I only remembered the chestnut strands of misfire,
Smoked with bitterness, no - with ant sourness,
Amber dryness remains on their lips.
At such moments and the air seems to me to be brown
And the rings of the pupils dress with a light edging,
And what I know about apple, pink skin ...
But nevertheless the skid of the carriage sleigh creaked,
Spiky stars gazed at the braid of the mat
And they kicked the hoofs on the frozen keys.
And only to the light that in the starry prickly untruth,
And life will float theatrical hood foam;
And no one to say: "From the camp of the dark street ..."
Spring 1925
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Удальцов
