via http://www.izvestia.ru/person/article3148921/
(с) Михаил Марголис
Человек поющий
Лидер группы "Аквариум" Борис Гребенщиков прислушивается только к мудрецам Борис Гребенщиков отметил свой 57-й день рождения. Как водится - на ходу. То есть не прерывая странствий, в которых отечественный рок-классик находится с юных лет. В четверг БГ прибудет в Москву, где 3 и 4 декабря его "Аквариум" даст сольные концерты на сцене СDK МАИ. Далее группе предстоит замысловатый выезд по маршруту: Женева - Ижевск - Вятка. Интенсивное кочевничество, однако, не помешало Гребенщикову найти час для эмоциональной беседы с обозревателем "Известий".
известия: "Аквариум" продолжает гастролировать с программой "Красная река". Именно из нее "вытечет" новый альбом группы?
Борис Гребенщиков: История "Аквариума", насколько я понимаю и замечаю как математик, двигается циклами. В 1980-м мы не записывали альбом, в 1990-м и 2000-м - тоже. Значит, и в 2010-м альбома быть не должно. Как правило, эти "пробелы" совпадают с какими-то переменами в группе. Ровно десять последних лет мы играли с барабанщиком Аликом Потапкиным. Теперь он уехал жить в Финляндию. С ним "Аквариум" исполнял музыку достаточно строгой формы. Этот этап кончился. И сейчас мы опять стали свободны. Можно в принципе записывать очередной альбом "Аквариума", и, без сомнения, он будет чем-то хорош. Но мне страшно неинтересно делать то, что я знаю, как делать. Поэтому сейчас мы просто включили в концертную программу несколько новых вещей. Возможно, их станет больше, или к ним присоединится несколько песен, давно лежащих у нас в загашнике. Что касается нового альбома, есть идея записать такой, который меня самого будет удивлять: с другими аранжировочными приемами, с такими элементами, которые я прежде делать не умел.
и: Можно допустить, что теперь ты будешь вообще обходиться без барабанщика, используя, скажем, драм-машину?
Гребенщиков: Безусловно, нет. Мы это уже как-то пробовали делать, и мне такое неинтересно. Чем дальше, тем больше мне интересна ритмическая свобода.
и: Наверняка кто-нибудь уже спрашивал тебя, кто же послужил прообразом для вашей новейшей песни "Тайный узбек"...
Гребенщиков: Каждая песня - зеркало. И каждый человек слышит песню по-своему. Независимо от того, что имел в виду я. Десять тысяч человек, услышавших песню "Тайный узбек", представят десять тысяч разных тайных узбеков.
и: Но для тебя он всегда один и тот же?
Гребенщиков: Кого интересует моя точка зрения? Я никогда не буду ее детализировать и рассказывать.
и: Я бы назвал это не точкой зрения, а авторской позицией?
Гребенщиков: У меня, как у автора, нет позиции. Я передаю то, что должно быть передано. Думаю, с моей стороны было бы наглостью - иметь позицию. И меня поражает наглость музыкантов, которым позволяют играть музыку, а они еще и разговаривают! Да кто ты такой, чтобы у тебя была позиция? Мне кажется, что некоторые музыканты спекулируют своей известностью, которую обрели исключительно благодаря собственным песням. Мол, если вы знаете мои песни, то теперь послушайте, что я вам скажу как гражданин. А я, дорогой, не хочу слушать, что ты мне скажешь. Твоя музыка меня интересует, а твое мнение - нет. Потому что ты не добился ничего, за что я стал бы тебя слушать. Если бы ты был общепризнанным мудрецом, гением, мастером художественного слова, гениальным аналитиком с неимоверным политическим чутьем, я бы тебя послушал, а так...
и: А "общепризнанный мудрец" - это кто?
Гребенщиков: Человек, мудрость которого вошла в народную поговорку и к которому идут, как к царю Соломону, за решением своих насущных проблем.
и: Кроме царя Соломона еще кого-то назовешь?
Гребенщиков: Нет. Мне это имя пришло в голову. Ну, вот Юру Шевчука многие люди, пользователи интернета во всяком случае, считают "голосом русской совести". Хорошо, о'кей. Я рад, что к нему так относятся.
и: Так ему-то, простому музыканту, можно говорить с народом или, согласно твоему рассуждению, кто он такой?
Гребенщиков: Пусть говорит кто угодно... Но я лучше прислушаюсь к окружающему миру, а мнение отдельных людей меня не так интересует. Вообще, это сложная тема. Я вот недавно общался с Владимиром Владимировичем Познером в его передаче. И мне пришлось там отвечать на огромное количество вопросов. И я задумался: почему люди считают, что я должен иметь ответы на эти вопросы? Зачем мне их задают?
и: Вероятно, ты недаром прожил 57 лет, и кому-то важно твое слово или то, как ты ищешь ответы на поставленные вопросы.
Гребенщиков: Положа руку на сердце, скажу, что мое дело - сочинять и исполнять песни. А отвечать на вопросы незнакомых мне людей - значит, как-то уж очень загордиться. На большую часть вопросов, заданных мне в программе "Познер", я не должен был отвечать. Отвечать на такие вопросы - дело профессиональных говорунов. После этой передачи я посмотрел сам на себя, и очень опечалился. В отличие от Познера, который формулировал свои вопросы, я вязну в собственных ответах и очень нечленоразделен. Тут я и подумал: "Господи! По-моему, я занимаюсь не своим делом".
и: По ходу познеровской программы чувствовалось, как растет твоя раздраженность...
Гребенщиков: Это была раздраженность самим собой.
и: Мне показалось, что впервые за долгое время ты в рамках вполне гуманитарной беседы почувствовал себя уязвимым.
Гребенщиков: Нет, я не почувствовал себя уязвимым. Просто, когда мне задают вопрос и я пытаюсь в меру своих скромных сил на него ответить, то ожидаю, что собеседник заинтересован в моем ответе. Но если он, не дослушав мою фразу, спешит задать следующий вопрос, не связанный с предыдущим, я понимаю, что задача интервьюера - озвучить энное количество заготовленных вопросов, а не услышать мои ответы. Я же в разговоре обычно исхожу из того, что два человека пытаются друг друга понять. Когда такого не происходит, беседа становится не очень интересной. При этом я ни в коей мере не ставлю под сомнение профессионализм Познера. Просто я понял, что в эту игру мне играть неинтересно.
и: Когда эфир закончился, вы с Познером еще о чем-то говорили?
Гребенщиков: Нет. Мы попрощались, и я ушел. У него свои дела, у меня - свои. Но он открыл мне глаза на мои недостатки.
и: Ты присутствовал на недавней встрече рок-музыкантов с президентом Медведевым. Если проанализировать высказывания твоих коллег, то получится, что они шли на это рандеву либо просто посмотреть на главу государства вблизи, либо с конкретной просьбой к нему. Ты из какой категории?
Гребенщиков: Если бы мне нужно было задать президенту вопрос, я сделал бы это в другом месте, в другое время. Я просто счел вежливым пообщаться с главой страны, если получил такое приглашение. Кстати, по поводу встречи с президентом. В Москве меня почему-то каждый о ней спрашивает. Хотя я также встречался с Ричардом Томпсоном (известный английский фолк-роковый музыкант, экс-участник группы Fairport Convention. - "Известия"), с Дживаном Гаспаряном... Что же с вами, дети мои, произошло? Почему вас не интересуют мои встречи с выдающимися деятелями искусства, религии?
и: Возможно, дело в том, что ни Томпсон, ни Гаспарян так не вторгались и не вторгаются в нашу жизнь, как действующая власть...
Гребенщиков: Мы сейчас живем в эпоху чудовищной, непривычной для русского народа свободы. Если перевести стрелки на четверть века назад, все эти критики из интернета заткнутся в течение секунды. И со стороны этих людей цинично не оценивать свободу, которая сейчас в их распоряжении.
и: Скажи, доводилось ли тебе прежде или в последние годы сталкиваться с тем, что называется вероломством?
Гребенщиков: Помню, меня после тбилисского фестиваля 1980 года исключали в институте из комсомола, по тем временам это было серьезным наказанием. Я шел на заседание и на улице встречал своих институтских коллег, которые прятали лица. Они предпочли не присутствовать на том собрании, чтобы не голосовать против меня. Можно, наверное, было остановить кого-то из них и спросить: "Что же ты делаешь? Ведь, если вы все придете на собрание и проголосуете за меня, возможно, меня и не выгонят!" Но это было бы с моей стороны хамством, вероломством. Если люди предпочли не ввязываться в заведомо проигрышную борьбу, это их выбор, их право. Они меня не спасут, но могут испортить жизнь себе.
и: Твоя собственная сегодняшняя жизненная позиция чем-то напоминает их позицию в тот момент?
Гребенщиков: Не вижу связи. То, что я могу делать, я делаю, чего не могу - не делаю. Вообще, я живу в России, которая не очень сильно изменилась за последнюю тысячу лет. Поэтому зачем ломаться и говорить: какой сейчас ужас... Сейчас замечательный период. Он лучше, чем сталинский период, чем период первых русских революций. За последние сто лет у нас сейчас, наверное, самый свободный отрезок истории. И судя потому, что я читаю в "коррумпированных" газетах, есть люди, которые пытаются что-то сделать лучше. Скажем, при Черненко никто не пытался ничего сделать лучше. Хотя, безусловно, жилось тогда спокойнее. Но за свободу нужно отвечать. Впрочем, большая часть нашего народа, процентов восемьдесят, по-моему, и не интересуется понятием "свобода". Она им не нужна. Мы живем в удивительной стране, где существуют разные подходы к тому, как ею управлять. Они все несовершенны. Но плюсов у этой страны больше, чем минусов, в отличие, скажем, от многих стран Африки.
и: Еще один принципиальный момент: как для тебя связаны Церковь и государство?
Гребенщиков: Церковь и государство существуют в разных вселенных и не могут быть связаны друг с другом. В России с этим вопросом, правда, никогда не было хорошо. С того момента, как Нил Сорский настаивал на том, что монастыри должны заниматься молитвами и не иметь земли, а люди, которым это было невыгодно, спешно обратились к Иосифу Волоцкому, который внедрил совсем иную доктрину. Это был конец. С тех пор религия оказалась связанной с государством, что, с моей точки зрения, прямо противоречит Евангелию.
и: Недавно ты вернул в программу "Аквариума"
(с) Михаил Марголис
Человек поющий
Лидер группы "Аквариум" Борис Гребенщиков прислушивается только к мудрецам Борис Гребенщиков отметил свой 57-й день рождения. Как водится - на ходу. То есть не прерывая странствий, в которых отечественный рок-классик находится с юных лет. В четверг БГ прибудет в Москву, где 3 и 4 декабря его "Аквариум" даст сольные концерты на сцене СDK МАИ. Далее группе предстоит замысловатый выезд по маршруту: Женева - Ижевск - Вятка. Интенсивное кочевничество, однако, не помешало Гребенщикову найти час для эмоциональной беседы с обозревателем "Известий".
известия: "Аквариум" продолжает гастролировать с программой "Красная река". Именно из нее "вытечет" новый альбом группы?
Борис Гребенщиков: История "Аквариума", насколько я понимаю и замечаю как математик, двигается циклами. В 1980-м мы не записывали альбом, в 1990-м и 2000-м - тоже. Значит, и в 2010-м альбома быть не должно. Как правило, эти "пробелы" совпадают с какими-то переменами в группе. Ровно десять последних лет мы играли с барабанщиком Аликом Потапкиным. Теперь он уехал жить в Финляндию. С ним "Аквариум" исполнял музыку достаточно строгой формы. Этот этап кончился. И сейчас мы опять стали свободны. Можно в принципе записывать очередной альбом "Аквариума", и, без сомнения, он будет чем-то хорош. Но мне страшно неинтересно делать то, что я знаю, как делать. Поэтому сейчас мы просто включили в концертную программу несколько новых вещей. Возможно, их станет больше, или к ним присоединится несколько песен, давно лежащих у нас в загашнике. Что касается нового альбома, есть идея записать такой, который меня самого будет удивлять: с другими аранжировочными приемами, с такими элементами, которые я прежде делать не умел.
и: Можно допустить, что теперь ты будешь вообще обходиться без барабанщика, используя, скажем, драм-машину?
Гребенщиков: Безусловно, нет. Мы это уже как-то пробовали делать, и мне такое неинтересно. Чем дальше, тем больше мне интересна ритмическая свобода.
и: Наверняка кто-нибудь уже спрашивал тебя, кто же послужил прообразом для вашей новейшей песни "Тайный узбек"...
Гребенщиков: Каждая песня - зеркало. И каждый человек слышит песню по-своему. Независимо от того, что имел в виду я. Десять тысяч человек, услышавших песню "Тайный узбек", представят десять тысяч разных тайных узбеков.
и: Но для тебя он всегда один и тот же?
Гребенщиков: Кого интересует моя точка зрения? Я никогда не буду ее детализировать и рассказывать.
и: Я бы назвал это не точкой зрения, а авторской позицией?
Гребенщиков: У меня, как у автора, нет позиции. Я передаю то, что должно быть передано. Думаю, с моей стороны было бы наглостью - иметь позицию. И меня поражает наглость музыкантов, которым позволяют играть музыку, а они еще и разговаривают! Да кто ты такой, чтобы у тебя была позиция? Мне кажется, что некоторые музыканты спекулируют своей известностью, которую обрели исключительно благодаря собственным песням. Мол, если вы знаете мои песни, то теперь послушайте, что я вам скажу как гражданин. А я, дорогой, не хочу слушать, что ты мне скажешь. Твоя музыка меня интересует, а твое мнение - нет. Потому что ты не добился ничего, за что я стал бы тебя слушать. Если бы ты был общепризнанным мудрецом, гением, мастером художественного слова, гениальным аналитиком с неимоверным политическим чутьем, я бы тебя послушал, а так...
и: А "общепризнанный мудрец" - это кто?
Гребенщиков: Человек, мудрость которого вошла в народную поговорку и к которому идут, как к царю Соломону, за решением своих насущных проблем.
и: Кроме царя Соломона еще кого-то назовешь?
Гребенщиков: Нет. Мне это имя пришло в голову. Ну, вот Юру Шевчука многие люди, пользователи интернета во всяком случае, считают "голосом русской совести". Хорошо, о'кей. Я рад, что к нему так относятся.
и: Так ему-то, простому музыканту, можно говорить с народом или, согласно твоему рассуждению, кто он такой?
Гребенщиков: Пусть говорит кто угодно... Но я лучше прислушаюсь к окружающему миру, а мнение отдельных людей меня не так интересует. Вообще, это сложная тема. Я вот недавно общался с Владимиром Владимировичем Познером в его передаче. И мне пришлось там отвечать на огромное количество вопросов. И я задумался: почему люди считают, что я должен иметь ответы на эти вопросы? Зачем мне их задают?
и: Вероятно, ты недаром прожил 57 лет, и кому-то важно твое слово или то, как ты ищешь ответы на поставленные вопросы.
Гребенщиков: Положа руку на сердце, скажу, что мое дело - сочинять и исполнять песни. А отвечать на вопросы незнакомых мне людей - значит, как-то уж очень загордиться. На большую часть вопросов, заданных мне в программе "Познер", я не должен был отвечать. Отвечать на такие вопросы - дело профессиональных говорунов. После этой передачи я посмотрел сам на себя, и очень опечалился. В отличие от Познера, который формулировал свои вопросы, я вязну в собственных ответах и очень нечленоразделен. Тут я и подумал: "Господи! По-моему, я занимаюсь не своим делом".
и: По ходу познеровской программы чувствовалось, как растет твоя раздраженность...
Гребенщиков: Это была раздраженность самим собой.
и: Мне показалось, что впервые за долгое время ты в рамках вполне гуманитарной беседы почувствовал себя уязвимым.
Гребенщиков: Нет, я не почувствовал себя уязвимым. Просто, когда мне задают вопрос и я пытаюсь в меру своих скромных сил на него ответить, то ожидаю, что собеседник заинтересован в моем ответе. Но если он, не дослушав мою фразу, спешит задать следующий вопрос, не связанный с предыдущим, я понимаю, что задача интервьюера - озвучить энное количество заготовленных вопросов, а не услышать мои ответы. Я же в разговоре обычно исхожу из того, что два человека пытаются друг друга понять. Когда такого не происходит, беседа становится не очень интересной. При этом я ни в коей мере не ставлю под сомнение профессионализм Познера. Просто я понял, что в эту игру мне играть неинтересно.
и: Когда эфир закончился, вы с Познером еще о чем-то говорили?
Гребенщиков: Нет. Мы попрощались, и я ушел. У него свои дела, у меня - свои. Но он открыл мне глаза на мои недостатки.
и: Ты присутствовал на недавней встрече рок-музыкантов с президентом Медведевым. Если проанализировать высказывания твоих коллег, то получится, что они шли на это рандеву либо просто посмотреть на главу государства вблизи, либо с конкретной просьбой к нему. Ты из какой категории?
Гребенщиков: Если бы мне нужно было задать президенту вопрос, я сделал бы это в другом месте, в другое время. Я просто счел вежливым пообщаться с главой страны, если получил такое приглашение. Кстати, по поводу встречи с президентом. В Москве меня почему-то каждый о ней спрашивает. Хотя я также встречался с Ричардом Томпсоном (известный английский фолк-роковый музыкант, экс-участник группы Fairport Convention. - "Известия"), с Дживаном Гаспаряном... Что же с вами, дети мои, произошло? Почему вас не интересуют мои встречи с выдающимися деятелями искусства, религии?
и: Возможно, дело в том, что ни Томпсон, ни Гаспарян так не вторгались и не вторгаются в нашу жизнь, как действующая власть...
Гребенщиков: Мы сейчас живем в эпоху чудовищной, непривычной для русского народа свободы. Если перевести стрелки на четверть века назад, все эти критики из интернета заткнутся в течение секунды. И со стороны этих людей цинично не оценивать свободу, которая сейчас в их распоряжении.
и: Скажи, доводилось ли тебе прежде или в последние годы сталкиваться с тем, что называется вероломством?
Гребенщиков: Помню, меня после тбилисского фестиваля 1980 года исключали в институте из комсомола, по тем временам это было серьезным наказанием. Я шел на заседание и на улице встречал своих институтских коллег, которые прятали лица. Они предпочли не присутствовать на том собрании, чтобы не голосовать против меня. Можно, наверное, было остановить кого-то из них и спросить: "Что же ты делаешь? Ведь, если вы все придете на собрание и проголосуете за меня, возможно, меня и не выгонят!" Но это было бы с моей стороны хамством, вероломством. Если люди предпочли не ввязываться в заведомо проигрышную борьбу, это их выбор, их право. Они меня не спасут, но могут испортить жизнь себе.
и: Твоя собственная сегодняшняя жизненная позиция чем-то напоминает их позицию в тот момент?
Гребенщиков: Не вижу связи. То, что я могу делать, я делаю, чего не могу - не делаю. Вообще, я живу в России, которая не очень сильно изменилась за последнюю тысячу лет. Поэтому зачем ломаться и говорить: какой сейчас ужас... Сейчас замечательный период. Он лучше, чем сталинский период, чем период первых русских революций. За последние сто лет у нас сейчас, наверное, самый свободный отрезок истории. И судя потому, что я читаю в "коррумпированных" газетах, есть люди, которые пытаются что-то сделать лучше. Скажем, при Черненко никто не пытался ничего сделать лучше. Хотя, безусловно, жилось тогда спокойнее. Но за свободу нужно отвечать. Впрочем, большая часть нашего народа, процентов восемьдесят, по-моему, и не интересуется понятием "свобода". Она им не нужна. Мы живем в удивительной стране, где существуют разные подходы к тому, как ею управлять. Они все несовершенны. Но плюсов у этой страны больше, чем минусов, в отличие, скажем, от многих стран Африки.
и: Еще один принципиальный момент: как для тебя связаны Церковь и государство?
Гребенщиков: Церковь и государство существуют в разных вселенных и не могут быть связаны друг с другом. В России с этим вопросом, правда, никогда не было хорошо. С того момента, как Нил Сорский настаивал на том, что монастыри должны заниматься молитвами и не иметь земли, а люди, которым это было невыгодно, спешно обратились к Иосифу Волоцкому, который внедрил совсем иную доктрину. Это был конец. С тех пор религия оказалась связанной с государством, что, с моей точки зрения, прямо противоречит Евангелию.
и: Недавно ты вернул в программу "Аквариума"
via http://www.izvestia.ru/person/article3148921/
(c) Michael Margolis
Singing man
The leader of the Aquarium group Boris Grebenshchikov listens only to the sages Boris Grebenshchikov celebrated his 57th birthday. As usual - on the go. That is, without interrupting the wanderings in which the domestic rock classic is from a young age. On Thursday, BG will arrive in Moscow, where on December 3 and 4 its Aquarium will give solo concerts on the CDK MAI stage. Next, the group will have an intricate departure on the route: Geneva - Izhevsk - Vyatka. Intense nomadism, however, did not stop Grebenshchikov from finding an hour for an emotional conversation with the Izvestia columnist.
Izvestia: Aquarium continues to tour with the Red River program. Is it from her that the band’s new album will "leak"?
Boris Grebenshchikov: The history of Aquarium, as I understand and notice how a mathematician, moves in cycles. In 1980, we did not record an album, in 1990 and 2000, too. So, in 2010, the album should not be. As a rule, these “gaps” coincide with some changes in the group. Exactly the last ten years we played with drummer Alik Potapkin. Now he went to live in Finland. With him, "Aquarium" performed music of a rather strict form. This stage is over. And now we are free again. You can basically record the next album of Aquarium, and, no doubt, it will be something good. But I’m terribly uninterested in doing what I know how to do. So now we just included some new things in the concert program. Perhaps there will be more of them, or they will be joined by several songs that have long been in our zashashnik. As for the new album, there is an idea to record one that will surprise me myself: with other arrangement techniques, with elements that I could not do before.
and: Can we assume that now you will do without a drummer at all, using, say, a drum machine?
Grebenshchikov: Of course not. We already tried to do this somehow, and I am not interested in this. The further, the more I am interested in rhythmic freedom.
and: Surely someone already asked you who served as the prototype for your newest song "Secret Uzbek" ...
Grebenshchikov: Each song is a mirror. And each person hears a song in his own way. No matter what I had in mind. Ten thousand people who heard the song "Secret Uzbek" will present ten thousand different secret Uzbeks.
and: But for you he is always the same?
Grebenshchikov: Who is interested in my point of view? I will never detail and tell her.
and: I would call it not a point of view, but the author's position?
Grebenshchikov: As an author, I have no position. I transmit what needs to be transmitted. I think it would be arrogance on my part to have a position. And I am struck by the arrogance of musicians who are allowed to play music, and they also talk! Who are you to have a position? It seems to me that some musicians speculate with their fame, which they gained exclusively through their own songs. Like, if you know my songs, now listen to what I tell you as a citizen. And I, dear, do not want to listen to what you say to me. Your music interests me, but your opinion does not. Because you did not achieve anything for which I would listen to you. If you were a universally recognized sage, genius, master of the word of art, a brilliant analyst with an incredible political instinct, I would listen to you, and so ...
and: And the "universally recognized sage" - who is this?
Grebenshchikov: A man whose wisdom is included in the proverb and to whom they go, like to King Solomon, to solve their pressing problems.
and: Besides king Solomon, will you name someone else?
Grebenshchikov: None. This name crossed my mind. Well, here are Yura Shevchuk, many people, Internet users in any case, consider "the voice of Russian conscience." Okay, okay. I am glad that they treat him like that.
and: So he, a simple musician, can speak with the people or, according to your reasoning, who is he?
Grebenshchikov: Let anyone say ... But I better listen to the world around me, and the opinions of individuals do not interest me so much. In general, this is a difficult topic. I recently talked with Vladimir Vladimirovich Posner in his program. And I had to answer a lot of questions there. And I thought: why do people think that I should have answers to these questions? Why are they asking me?
and: You probably lived for 57 years not without reason, and someone cares about your word or how you look for answers to the questions posed.
Grebenshchikov: Hand on heart, I’ll say that my job is to compose and perform songs. And to answer the questions of strangers to me means, somehow, it’s very arrogant. I didn’t have to answer most of the questions asked to me in the Posner program. It is up to professional talkers to answer such questions. After this program, I looked at myself, and was very sad. Unlike Posner, who formulated his questions, I get stuck in my own answers and
(c) Michael Margolis
Singing man
The leader of the Aquarium group Boris Grebenshchikov listens only to the sages Boris Grebenshchikov celebrated his 57th birthday. As usual - on the go. That is, without interrupting the wanderings in which the domestic rock classic is from a young age. On Thursday, BG will arrive in Moscow, where on December 3 and 4 its Aquarium will give solo concerts on the CDK MAI stage. Next, the group will have an intricate departure on the route: Geneva - Izhevsk - Vyatka. Intense nomadism, however, did not stop Grebenshchikov from finding an hour for an emotional conversation with the Izvestia columnist.
Izvestia: Aquarium continues to tour with the Red River program. Is it from her that the band’s new album will "leak"?
Boris Grebenshchikov: The history of Aquarium, as I understand and notice how a mathematician, moves in cycles. In 1980, we did not record an album, in 1990 and 2000, too. So, in 2010, the album should not be. As a rule, these “gaps” coincide with some changes in the group. Exactly the last ten years we played with drummer Alik Potapkin. Now he went to live in Finland. With him, "Aquarium" performed music of a rather strict form. This stage is over. And now we are free again. You can basically record the next album of Aquarium, and, no doubt, it will be something good. But I’m terribly uninterested in doing what I know how to do. So now we just included some new things in the concert program. Perhaps there will be more of them, or they will be joined by several songs that have long been in our zashashnik. As for the new album, there is an idea to record one that will surprise me myself: with other arrangement techniques, with elements that I could not do before.
and: Can we assume that now you will do without a drummer at all, using, say, a drum machine?
Grebenshchikov: Of course not. We already tried to do this somehow, and I am not interested in this. The further, the more I am interested in rhythmic freedom.
and: Surely someone already asked you who served as the prototype for your newest song "Secret Uzbek" ...
Grebenshchikov: Each song is a mirror. And each person hears a song in his own way. No matter what I had in mind. Ten thousand people who heard the song "Secret Uzbek" will present ten thousand different secret Uzbeks.
and: But for you he is always the same?
Grebenshchikov: Who is interested in my point of view? I will never detail and tell her.
and: I would call it not a point of view, but the author's position?
Grebenshchikov: As an author, I have no position. I transmit what needs to be transmitted. I think it would be arrogance on my part to have a position. And I am struck by the arrogance of musicians who are allowed to play music, and they also talk! Who are you to have a position? It seems to me that some musicians speculate with their fame, which they gained exclusively through their own songs. Like, if you know my songs, now listen to what I tell you as a citizen. And I, dear, do not want to listen to what you say to me. Your music interests me, but your opinion does not. Because you did not achieve anything for which I would listen to you. If you were a universally recognized sage, genius, master of the word of art, a brilliant analyst with an incredible political instinct, I would listen to you, and so ...
and: And the "universally recognized sage" - who is this?
Grebenshchikov: A man whose wisdom is included in the proverb and to whom they go, like to King Solomon, to solve their pressing problems.
and: Besides king Solomon, will you name someone else?
Grebenshchikov: None. This name crossed my mind. Well, here are Yura Shevchuk, many people, Internet users in any case, consider "the voice of Russian conscience." Okay, okay. I am glad that they treat him like that.
and: So he, a simple musician, can speak with the people or, according to your reasoning, who is he?
Grebenshchikov: Let anyone say ... But I better listen to the world around me, and the opinions of individuals do not interest me so much. In general, this is a difficult topic. I recently talked with Vladimir Vladimirovich Posner in his program. And I had to answer a lot of questions there. And I thought: why do people think that I should have answers to these questions? Why are they asking me?
and: You probably lived for 57 years not without reason, and someone cares about your word or how you look for answers to the questions posed.
Grebenshchikov: Hand on heart, I’ll say that my job is to compose and perform songs. And to answer the questions of strangers to me means, somehow, it’s very arrogant. I didn’t have to answer most of the questions asked to me in the Posner program. It is up to professional talkers to answer such questions. After this program, I looked at myself, and was very sad. Unlike Posner, who formulated his questions, I get stuck in my own answers and
У записи 3 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Жерновой
