Моя бабушка не ходила в церковь…
Она подолгу сидела по вечерам, закрыв глаза, и беззвучно разговаривала с тем, в кого верила…
И — помогала, помогала, помогала…
Однажды я спросила её…
И она ответила…
В начале сорок второго бабушку эвакуировали…
С двумя детьми…
Эшелон с полуголодными измождёнными людьми месяцами стоял в тупиках, пропуская фронтовые поезда…
Четыре месяца спустя бабушка похоронила старшего, четырёхлетнего Федю, голыми руками выкопав для него неглубокую яму на придорожной косе…
Младший, шестимесячный Гена, был привязан к груди…
Он напоминал кусок мяса…
Обопревший — в день выдавали две кружки воды, которыми не утолялась даже жажда…
Измученный, и уже давно разучившийся плакать, с младенчества поняв бесполезность крика — высохшая грудь матери почти не давала молока…
Ещё несколько месяцев спустя эшелон разбомбили…
Полуконтуженная бабушка с сыном долго лежала на обгоревшей косе, а потом медленно поплелась по уходящей в поля тропе…
Она не помнила, сколько шла…
Но шла…
Прижимала к себе сына, боясь посмотреть на него, потому что почти не улавливала дыхания…
Она и сама дышала с трудом…
Стоял июльский полдень…
Изнуряющая жара…
Ни капли воды, и ни крошки хлеба…
Бабушка шла и шла…
Вокруг не было ни души, и впереди не виднелось ни одной крыши…
Только поле, лес, зной, и бесконечная тропа…
Сколько это продолжалось, она не помнила, счёт времени отключился…
Потом силы ушли…
Ушла надежда…
Истончилась до предела вера…
Бабушка бессильно опустилась на обочину, прижав к себе почти бездыханное тельце сына…
Она роптала…
Потом сил не стало и на это, и бабушка взмолилась о смерти…
Ей хотелось умереть раньше, чем придётся увидеть смерть второго ребёнка…
Она не поняла, ЧТО случилось…
Но почувствовала, что кто-то тронул её за плечо…
Бабушка подняла полубезумный взгляд и увидела перед собой босую, с огромными растрескавшимися пятками, немолодую селянку…
Та смотрела на неё так, словно всё-всё про неё знала…
Потом сказала пару каких-то незначительных слов, раскрыла перекинутую через плечо холщовую сумку и щедро оторвала руками половину огромного домашнего круглого хлеба…
Минуту спустя оттуда же была извлечена бутылка с молоком, заткнутая в горле бумагой…
— Ешь, а потом иди… скоро будут люди, — сказала женщина, и медленно пошла по тропинке вперёд…
Бабушка очнулась через несколько секунд…
Вскочила на ноги, прижав к себе бесценный дар, чтобы отблагодарить спасительницу…
Но той… не было…
Нигде…
Бесконечная тропинка отчётливо виднелась до горизонта, и не увидеть идущего по ней было нельзя…
Но женщина исчезла…
Как сквозь землю провалилась…
Бабушка поела, покормила сына, и двинулась в путь, приготовившись идти долго…
Но не прошло и двадцати минут, как впереди выросло село, которого тоже нельзя было бы не заметить…
Откуда оно взялось, бабушка не поняла…
Она искала свою спасительницу, описывая её всем жителям селения, но никто не мог понять, о ком она говорит…
Не оказалось её и во всех близлежащих деревнях…
Бабушка не ходила в церковь…
Она говорила, что верить — это не ставить свечи и просить, а благодарить, и помогать всем, кто в этом нуждается…
Так и жила…
Так стараюсь жить и я…
Чудес не бывает, друзья мои…
Бывает свет, на который ты идёшь…
Лиля Град
P.S. Завершился наш 5 модуль обучения в Школе расстановочной практики [id3235373|Ирины Семизоровой] . Он был посвящён Системным ритуалам, но, как обычно, всему гораздо большему, что можно просто описать словами. И была моя расстановка по типу «ледовое побоище» и глубочайшая супервизия и ритуалы на деньги, которые обернулись словами про Путь и «у меня больше ничего нет для тебя, Мама». Бережно. Глубоко. Сильно.
Я продолжаю.
Ирина Сахарова
Она подолгу сидела по вечерам, закрыв глаза, и беззвучно разговаривала с тем, в кого верила…
И — помогала, помогала, помогала…
Однажды я спросила её…
И она ответила…
В начале сорок второго бабушку эвакуировали…
С двумя детьми…
Эшелон с полуголодными измождёнными людьми месяцами стоял в тупиках, пропуская фронтовые поезда…
Четыре месяца спустя бабушка похоронила старшего, четырёхлетнего Федю, голыми руками выкопав для него неглубокую яму на придорожной косе…
Младший, шестимесячный Гена, был привязан к груди…
Он напоминал кусок мяса…
Обопревший — в день выдавали две кружки воды, которыми не утолялась даже жажда…
Измученный, и уже давно разучившийся плакать, с младенчества поняв бесполезность крика — высохшая грудь матери почти не давала молока…
Ещё несколько месяцев спустя эшелон разбомбили…
Полуконтуженная бабушка с сыном долго лежала на обгоревшей косе, а потом медленно поплелась по уходящей в поля тропе…
Она не помнила, сколько шла…
Но шла…
Прижимала к себе сына, боясь посмотреть на него, потому что почти не улавливала дыхания…
Она и сама дышала с трудом…
Стоял июльский полдень…
Изнуряющая жара…
Ни капли воды, и ни крошки хлеба…
Бабушка шла и шла…
Вокруг не было ни души, и впереди не виднелось ни одной крыши…
Только поле, лес, зной, и бесконечная тропа…
Сколько это продолжалось, она не помнила, счёт времени отключился…
Потом силы ушли…
Ушла надежда…
Истончилась до предела вера…
Бабушка бессильно опустилась на обочину, прижав к себе почти бездыханное тельце сына…
Она роптала…
Потом сил не стало и на это, и бабушка взмолилась о смерти…
Ей хотелось умереть раньше, чем придётся увидеть смерть второго ребёнка…
Она не поняла, ЧТО случилось…
Но почувствовала, что кто-то тронул её за плечо…
Бабушка подняла полубезумный взгляд и увидела перед собой босую, с огромными растрескавшимися пятками, немолодую селянку…
Та смотрела на неё так, словно всё-всё про неё знала…
Потом сказала пару каких-то незначительных слов, раскрыла перекинутую через плечо холщовую сумку и щедро оторвала руками половину огромного домашнего круглого хлеба…
Минуту спустя оттуда же была извлечена бутылка с молоком, заткнутая в горле бумагой…
— Ешь, а потом иди… скоро будут люди, — сказала женщина, и медленно пошла по тропинке вперёд…
Бабушка очнулась через несколько секунд…
Вскочила на ноги, прижав к себе бесценный дар, чтобы отблагодарить спасительницу…
Но той… не было…
Нигде…
Бесконечная тропинка отчётливо виднелась до горизонта, и не увидеть идущего по ней было нельзя…
Но женщина исчезла…
Как сквозь землю провалилась…
Бабушка поела, покормила сына, и двинулась в путь, приготовившись идти долго…
Но не прошло и двадцати минут, как впереди выросло село, которого тоже нельзя было бы не заметить…
Откуда оно взялось, бабушка не поняла…
Она искала свою спасительницу, описывая её всем жителям селения, но никто не мог понять, о ком она говорит…
Не оказалось её и во всех близлежащих деревнях…
Бабушка не ходила в церковь…
Она говорила, что верить — это не ставить свечи и просить, а благодарить, и помогать всем, кто в этом нуждается…
Так и жила…
Так стараюсь жить и я…
Чудес не бывает, друзья мои…
Бывает свет, на который ты идёшь…
Лиля Град
P.S. Завершился наш 5 модуль обучения в Школе расстановочной практики [id3235373|Ирины Семизоровой] . Он был посвящён Системным ритуалам, но, как обычно, всему гораздо большему, что можно просто описать словами. И была моя расстановка по типу «ледовое побоище» и глубочайшая супервизия и ритуалы на деньги, которые обернулись словами про Путь и «у меня больше ничего нет для тебя, Мама». Бережно. Глубоко. Сильно.
Я продолжаю.
Ирина Сахарова
My grandmother did not go to church ...
She sat for a long time in the evenings, closing her eyes, and talking soundlessly with the one she believed in ...
And - helped, helped, helped ...
Once I asked her ...
And she answered ...
At the beginning of the forty-second grandmother was evacuated ...
With two children ...
A train with half-starved, exhausted people stood at an impasse for months, passing front-line trains ...
Four months later, grandmother buried the eldest, four-year-old Fedya, dug a shallow hole for him on a roadside spit with his bare hands ...
The younger, six-month-old Gene, was tied to his chest ...
It looked like a piece of meat ...
Frozen - they gave out two cups of water a day, which did not quench even thirst ...
Exhausted, and already long forgotten how to cry, from infancy, realizing the uselessness of screaming - the mother’s dried chest almost didn’t give milk ...
A few months later, the train was bombed ...
A half-embarrassed grandmother with her son lay for a long time on a charred scythe, and then slowly trudged along the path leaving for the fields ...
She did not remember how much she walked ...
But it was ...
She pressed her son to her, afraid to look at him, because she hardly caught her breath ...
She breathed with difficulty ...
It was July afternoon ...
Exhausting heat ...
Not a drop of water, not a crumb of bread ...
Grandma walked and walked ...
There was not a soul around, and not a single roof could be seen ahead ...
Only the field, the forest, the heat, and the endless path ...
How long this went on, she did not remember, the countdown turned off ...
Then the forces left ...
Hope is gone ...
Faith has thinned to the limit ...
Grandmother powerlessly sank to the sidelines, clutching her almost lifeless body of her son ...
She murmured ...
Then there was no strength for this, and my grandmother prayed for death ...
She wanted to die before she had to see the death of her second child ...
She didn’t understand WHAT happened ...
But she felt that someone had touched her shoulder ...
Grandmother raised a half-mad look and saw a barefoot, with huge cracked heels, middle-aged villager ...
She looked at her as if she knew everything about her ...
Then she said a couple of insignificant words, opened a canvas bag thrown over her shoulder and generously tore off half of her huge home-made round bread with her hands ...
A minute later, a bottle of milk was pulled out of it, stuffed with paper in the throat ...
“Eat, and then go ... there will be people soon,” the woman said, and slowly walked along the path forward ...
Grandma woke up in a few seconds ...
She jumped to her feet, clutching an invaluable gift to herself to thank the savior ...
But that ... was not ...
Nowhere ...
The endless path was clearly visible to the horizon, and it was impossible not to see him walking along it ...
But the woman disappeared ...
How it fell through the earth ...
Grandma ate, fed her son, and set off, prepared to go a long time ...
But not even twenty minutes had passed before the village grew up ahead, which also could not have been overlooked ...
My grandmother didn’t understand where it came from ...
She was looking for her savior, describing her to all the inhabitants of the village, but no one could understand who she was talking about ...
It was not in all the nearby villages ...
Grandma didn’t go to church ...
She said that to believe is not to put candles and ask, but to give thanks and help everyone who needs it ...
And so she lived ...
So try to live and I ...
Miracles do not happen, my friends ...
There is a light that you go to ...
Lily Grad
P.S. Our 5th module of training at the School of constellation practice [id3235373 | Irina Semizorova] has completed. It was dedicated to Systemic rituals, but, as usual, to everything much more that can simply be described in words. And there was my “battle on the ice” type and the deepest supervision and rituals for money, which turned into words about the Way and “I have nothing more for you, Mom”. Carefully. Deep. Strong.
I continue.
Irina Sakharova
She sat for a long time in the evenings, closing her eyes, and talking soundlessly with the one she believed in ...
And - helped, helped, helped ...
Once I asked her ...
And she answered ...
At the beginning of the forty-second grandmother was evacuated ...
With two children ...
A train with half-starved, exhausted people stood at an impasse for months, passing front-line trains ...
Four months later, grandmother buried the eldest, four-year-old Fedya, dug a shallow hole for him on a roadside spit with his bare hands ...
The younger, six-month-old Gene, was tied to his chest ...
It looked like a piece of meat ...
Frozen - they gave out two cups of water a day, which did not quench even thirst ...
Exhausted, and already long forgotten how to cry, from infancy, realizing the uselessness of screaming - the mother’s dried chest almost didn’t give milk ...
A few months later, the train was bombed ...
A half-embarrassed grandmother with her son lay for a long time on a charred scythe, and then slowly trudged along the path leaving for the fields ...
She did not remember how much she walked ...
But it was ...
She pressed her son to her, afraid to look at him, because she hardly caught her breath ...
She breathed with difficulty ...
It was July afternoon ...
Exhausting heat ...
Not a drop of water, not a crumb of bread ...
Grandma walked and walked ...
There was not a soul around, and not a single roof could be seen ahead ...
Only the field, the forest, the heat, and the endless path ...
How long this went on, she did not remember, the countdown turned off ...
Then the forces left ...
Hope is gone ...
Faith has thinned to the limit ...
Grandmother powerlessly sank to the sidelines, clutching her almost lifeless body of her son ...
She murmured ...
Then there was no strength for this, and my grandmother prayed for death ...
She wanted to die before she had to see the death of her second child ...
She didn’t understand WHAT happened ...
But she felt that someone had touched her shoulder ...
Grandmother raised a half-mad look and saw a barefoot, with huge cracked heels, middle-aged villager ...
She looked at her as if she knew everything about her ...
Then she said a couple of insignificant words, opened a canvas bag thrown over her shoulder and generously tore off half of her huge home-made round bread with her hands ...
A minute later, a bottle of milk was pulled out of it, stuffed with paper in the throat ...
“Eat, and then go ... there will be people soon,” the woman said, and slowly walked along the path forward ...
Grandma woke up in a few seconds ...
She jumped to her feet, clutching an invaluable gift to herself to thank the savior ...
But that ... was not ...
Nowhere ...
The endless path was clearly visible to the horizon, and it was impossible not to see him walking along it ...
But the woman disappeared ...
How it fell through the earth ...
Grandma ate, fed her son, and set off, prepared to go a long time ...
But not even twenty minutes had passed before the village grew up ahead, which also could not have been overlooked ...
My grandmother didn’t understand where it came from ...
She was looking for her savior, describing her to all the inhabitants of the village, but no one could understand who she was talking about ...
It was not in all the nearby villages ...
Grandma didn’t go to church ...
She said that to believe is not to put candles and ask, but to give thanks and help everyone who needs it ...
And so she lived ...
So try to live and I ...
Miracles do not happen, my friends ...
There is a light that you go to ...
Lily Grad
P.S. Our 5th module of training at the School of constellation practice [id3235373 | Irina Semizorova] has completed. It was dedicated to Systemic rituals, but, as usual, to everything much more that can simply be described in words. And there was my “battle on the ice” type and the deepest supervision and rituals for money, which turned into words about the Way and “I have nothing more for you, Mom”. Carefully. Deep. Strong.
I continue.
Irina Sakharova
У записи 158 лайков,
0 репостов,
2480 просмотров.
0 репостов,
2480 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Бурова
