Барьеры (одолжила у Ильи Латыпова)
Тяга мужчин и женщин друг к другу является одной из самых чудесных сил, движущих человечеством. И человечество умудряется сделать массу вещей, чтобы это ясное, чистое, свободное стремление друг к другу сделать мутным, кривым и тягостным ковылянием непонятно в какую сторону: то ли друг к другу, то ли подальше.
Есть такой интересный мини-эксперимент, который иногда предлагается сделать в разнополых группах: мужчинам и женщинам сесть в два круга. Сдвинуть стулья, и в одном кругу сидят и общаются между собой только мужчины, а в другом – только женщины. Ощущения очень сильно меняются. В мужском кругу мир становится каким-то более простым и ясным, и я сам, например, существенно «упрощаюсь». В каких-то группах ощущается общая мужская солидарность, восходящая к эпохе охотничьих братств, в которых взаимоподдержка и крепкое плечо друга – залог выживания. В других группах участники могут поделиться ощущением резко возросшей конкуренции, борьбы за иерархию. Кто вожак, а кто аутсайдер… Чаще всего эти два полюса присутствуют одновременно, но баланс разный – где-то ближе к взаимоподдержке, где-то к подавлению и иерархии… Иногда в ходе разговора бросаются взгляды в сторону женского круга, и ловишь там заинтересованные взгляды в сторону мужского.
Когда группа обратно рассаживается, более явственно ощущается разница, и, более того, эта извечная тяга/интерес друг к другу становятся более ощутимыми после того, как побывал в однополой компании. Но как только попробуешь сблизиться, то натыкаешься на завалы и болота…
Больше года назад я общался с коллегой, которая много работает с женщинами, пострадавшими от семейного насилия и от изнасилований. Тема крайне тяжелая, заряженная стыдом, виной, страхом, злостью, ненавистью, отчаянием и бессилием. Какое-то время говорим на эту тему, после чего коллега, вздохнув, сказала:
- Знаешь, когда очень долго сморишь в одну сторону, все остальное просто исчезает. Я так много выслушиваю истории про мужчин, которые насилуют, бьют, издеваются, игнорируют, обесценивают, что мне стоит большого труда не возненавидеть всех мужчин, не считать всех их… вас, - она обратилась ко мне, - какими-то чудовищами.
- И как ты с этим справляешься?
- По-разному. Есть два важных момента. Я напоминаю себе о том, о чем уже сказала: если долго глядеть в одну точку, то весь окружающий мир перестает существовать, кроме этой точки. Ко мне приходят женщины, пострадавшие от мужчин, у меня у самой сложная жизненная история, но это все-таки лишь часть картины, а я часть картины нередко принимаю за всю… Приходится напоминать себе об этом… И еще я общаюсь с адекватными мужчинами. Меня-то сейчас окружают вовсе не чудовища. Иногда я просто жадно начинаю искать положительные образы мужчин, чтобы как-то сбалансировать тот перекос, который есть в моем сознании… Это как глоток свежего воздуха после зловонной выгребной ямы. Я заново учусь душевно прикасаться к мужчинам, доверять, полагаться, радоваться. Хорошо, что в моем окружении есть такие люди. Я отогреваюсь.
Да, верно… Погружаясь в проблемы других людей, получаешь страшное искажение картины мира. Родители демонизируются до тиранов и убийц, женщины все суки и стервы, мужчины – насильники и убийцы… Бесконечная вереница рассказов о боли, которую мужчины и женщины причиняют друг другу, вытесняет все остальное. И тогда не видишь мужчин-отцов, которые с увлечением возятся со своими малышами – взгляд все время упирается в тех, кто стоит с бутылкой пива у детской песочницы, интересуясь исключительно количеством оставшихся сигарет в пачке, или мам, которые орут на ребенка, посмевшего повести себя как обычный живой ребенок. Не видишь трогательные пожилые пары, танцующие в парке или идущие по набережной, взявшись за руки – в сознании только истории про одиночества и болезненные расставания… Сложно оставаться в неоднозначном мире; обожжённая психика требует простоты и ясности, которая не противоречит тому опыту, который был получен.
Помню рассказ одной женщины на психологической группе о ее опыте изнасилования. Слушать это было крайне тяжело. Женщины в группе – а их было большинство - все подались вперед, к фигуре в центре, я же – как и двое других мужчин – словно отступили назад, хотя все сидели в одном кругу и никто никуда не вставал… Это был сконцентрированный гнев в адрес мужчин, а я чувствовал растерянность и ощущение бессилия – того бессилия, которое чувствует мужчина, когда вся его сила – ни к чему. Когда не уберег, не смог защитить. Такие чувства испытывают мужья и отцы, которые не смогли защитить своих женщин или дочерей от насилия, потому что или их не было рядом или не смогли. Где-то на краю сознания созревал стыд, похожий на то, какой испытываешь ты, когда испугался, а потом не можешь простить себе этой трусости. Стыд, знакомый очень многим обычным мужчинам не-суперменам. Потому что одна из базовых основ, позволяющих чувствовать себя мужчиной – это способность защитить… Еще есть масса злости в адрес того/тех подонков, которые сделали это с женщиной, которая плачет рядом…. И злость эта разбивается о бессилие, потому что все произошедшее уже в прошлом… Ты смотришь, чувствуешь и вдруг осознаешь, почему она всегда держит дистанцию, отстраняется, когда ты подходишь чуть ближе, на более комфортную для тебя (и других людей) дистанцию… «Я тебя боюсь… И я тебе не верю…».
Что ты, никогда не поднимавший руки на женщину, сможешь сказать в лицо этому обвинительному: «Я не верю вам!!!», произнесенному женщиной, которая от людей моего пола знала преимущественно боль? Беспомощное «я не такой, поверь мне?». Она и рада бы поверить, но обожженная душа не переносит прикосновений.
Сегодня ехал в общественном транспорте. На одном из мест на коленях мамы царственно восседала малышка примерно одного года от роду, в розовом платьице и с забавной вязаной шапочкой на лысенькой голове. Она была очень солидной девочкой, хотя в ответ на мою улыбку не могла не улыбнуться… Тут в автобус заходит мама с мальчиком, которому года два с половиной. Мальчик капризничает, что-то ему не нравится. Мама усаживает мальчика рядом с этой девочкой, и тут же делает упрек сыну: «Видишь – даже девочка не плачет, смотрит на тебя, как на дурака, а ты ревешь, как капризная девчонка! Стыдно должно быть». Сколько здесь информации про этих таинственных девчонок… Капризная девчонка – это плохо. «Даже девочка не плачет» - то есть даже такие существа не позволяют такой слабости, а уж ты-то, мужчина (видимо, рангом повыше) – уж точно не можешь позволить себе этого! Наконец, плакать девочкам, похоже, можно…
Еще один штрих. Дочки играют во дворе. У меня в кармане несколько конфет. Достаю их и, чтобы они не растаяли, хочу раздать детям. Напротив меня девчонка лет четырех. Стоит, кокетничает, кружится в платьице, чтобы юбка в круг превратилась. Держу в руках конфету, думаю, и вдруг вижу подходящую к девочке маму, которая хватает дочь за руку и, неприязненно глядя на меня, быстро уводит в сторону. В ту же секунду я понимаю: да я же выгляжу как хрестоматийный педофил! «Девочка, хочешь конфетку?» И сам помню, как некоторые мужчины признавались в том, что опасаются как-то играть с чужими детьми, потому что есть страх, что их примут за «этих самых…»… О похожем упоминали английские мужчины, которые боялись подойти к ребенку, который стоял один на оживленной улице Лондона. Клеймо на мужчинах.
Таких примеров можно набросать еще и еще. Целые завалы из предрассудков, ханжества, травм, страхов… А ведь есть эта тяга двух полов друг к другу. Она проявляется во множестве мелочей. Когда внезапно отводятся глаза, поймавшие на секунду взгляд женщины. Или когда женщина автоматически, не задумываясь, поправляет прическу, увидев заходящего мужчину. В изменяющейся атмосфере, когда в однополой компании появляется кто-то из противоположной «стороны». Тяга эта живая и естественная, обусловленная природой, но ломаемая или искажаемая тяжелым живым опытом и правилами, придуманными невесть кем и невесть когда. Из-за чего плавное движение навстречу друг другу превращается в бег с препятствиями или в ожесточенную оборонительную борьбу.
Что-то не так. Но не с мужской или женской природой. С ними все в порядке. И с миром все в порядке. Что-то не так с восприятием. И с обществом.
Тяга мужчин и женщин друг к другу является одной из самых чудесных сил, движущих человечеством. И человечество умудряется сделать массу вещей, чтобы это ясное, чистое, свободное стремление друг к другу сделать мутным, кривым и тягостным ковылянием непонятно в какую сторону: то ли друг к другу, то ли подальше.
Есть такой интересный мини-эксперимент, который иногда предлагается сделать в разнополых группах: мужчинам и женщинам сесть в два круга. Сдвинуть стулья, и в одном кругу сидят и общаются между собой только мужчины, а в другом – только женщины. Ощущения очень сильно меняются. В мужском кругу мир становится каким-то более простым и ясным, и я сам, например, существенно «упрощаюсь». В каких-то группах ощущается общая мужская солидарность, восходящая к эпохе охотничьих братств, в которых взаимоподдержка и крепкое плечо друга – залог выживания. В других группах участники могут поделиться ощущением резко возросшей конкуренции, борьбы за иерархию. Кто вожак, а кто аутсайдер… Чаще всего эти два полюса присутствуют одновременно, но баланс разный – где-то ближе к взаимоподдержке, где-то к подавлению и иерархии… Иногда в ходе разговора бросаются взгляды в сторону женского круга, и ловишь там заинтересованные взгляды в сторону мужского.
Когда группа обратно рассаживается, более явственно ощущается разница, и, более того, эта извечная тяга/интерес друг к другу становятся более ощутимыми после того, как побывал в однополой компании. Но как только попробуешь сблизиться, то натыкаешься на завалы и болота…
Больше года назад я общался с коллегой, которая много работает с женщинами, пострадавшими от семейного насилия и от изнасилований. Тема крайне тяжелая, заряженная стыдом, виной, страхом, злостью, ненавистью, отчаянием и бессилием. Какое-то время говорим на эту тему, после чего коллега, вздохнув, сказала:
- Знаешь, когда очень долго сморишь в одну сторону, все остальное просто исчезает. Я так много выслушиваю истории про мужчин, которые насилуют, бьют, издеваются, игнорируют, обесценивают, что мне стоит большого труда не возненавидеть всех мужчин, не считать всех их… вас, - она обратилась ко мне, - какими-то чудовищами.
- И как ты с этим справляешься?
- По-разному. Есть два важных момента. Я напоминаю себе о том, о чем уже сказала: если долго глядеть в одну точку, то весь окружающий мир перестает существовать, кроме этой точки. Ко мне приходят женщины, пострадавшие от мужчин, у меня у самой сложная жизненная история, но это все-таки лишь часть картины, а я часть картины нередко принимаю за всю… Приходится напоминать себе об этом… И еще я общаюсь с адекватными мужчинами. Меня-то сейчас окружают вовсе не чудовища. Иногда я просто жадно начинаю искать положительные образы мужчин, чтобы как-то сбалансировать тот перекос, который есть в моем сознании… Это как глоток свежего воздуха после зловонной выгребной ямы. Я заново учусь душевно прикасаться к мужчинам, доверять, полагаться, радоваться. Хорошо, что в моем окружении есть такие люди. Я отогреваюсь.
Да, верно… Погружаясь в проблемы других людей, получаешь страшное искажение картины мира. Родители демонизируются до тиранов и убийц, женщины все суки и стервы, мужчины – насильники и убийцы… Бесконечная вереница рассказов о боли, которую мужчины и женщины причиняют друг другу, вытесняет все остальное. И тогда не видишь мужчин-отцов, которые с увлечением возятся со своими малышами – взгляд все время упирается в тех, кто стоит с бутылкой пива у детской песочницы, интересуясь исключительно количеством оставшихся сигарет в пачке, или мам, которые орут на ребенка, посмевшего повести себя как обычный живой ребенок. Не видишь трогательные пожилые пары, танцующие в парке или идущие по набережной, взявшись за руки – в сознании только истории про одиночества и болезненные расставания… Сложно оставаться в неоднозначном мире; обожжённая психика требует простоты и ясности, которая не противоречит тому опыту, который был получен.
Помню рассказ одной женщины на психологической группе о ее опыте изнасилования. Слушать это было крайне тяжело. Женщины в группе – а их было большинство - все подались вперед, к фигуре в центре, я же – как и двое других мужчин – словно отступили назад, хотя все сидели в одном кругу и никто никуда не вставал… Это был сконцентрированный гнев в адрес мужчин, а я чувствовал растерянность и ощущение бессилия – того бессилия, которое чувствует мужчина, когда вся его сила – ни к чему. Когда не уберег, не смог защитить. Такие чувства испытывают мужья и отцы, которые не смогли защитить своих женщин или дочерей от насилия, потому что или их не было рядом или не смогли. Где-то на краю сознания созревал стыд, похожий на то, какой испытываешь ты, когда испугался, а потом не можешь простить себе этой трусости. Стыд, знакомый очень многим обычным мужчинам не-суперменам. Потому что одна из базовых основ, позволяющих чувствовать себя мужчиной – это способность защитить… Еще есть масса злости в адрес того/тех подонков, которые сделали это с женщиной, которая плачет рядом…. И злость эта разбивается о бессилие, потому что все произошедшее уже в прошлом… Ты смотришь, чувствуешь и вдруг осознаешь, почему она всегда держит дистанцию, отстраняется, когда ты подходишь чуть ближе, на более комфортную для тебя (и других людей) дистанцию… «Я тебя боюсь… И я тебе не верю…».
Что ты, никогда не поднимавший руки на женщину, сможешь сказать в лицо этому обвинительному: «Я не верю вам!!!», произнесенному женщиной, которая от людей моего пола знала преимущественно боль? Беспомощное «я не такой, поверь мне?». Она и рада бы поверить, но обожженная душа не переносит прикосновений.
Сегодня ехал в общественном транспорте. На одном из мест на коленях мамы царственно восседала малышка примерно одного года от роду, в розовом платьице и с забавной вязаной шапочкой на лысенькой голове. Она была очень солидной девочкой, хотя в ответ на мою улыбку не могла не улыбнуться… Тут в автобус заходит мама с мальчиком, которому года два с половиной. Мальчик капризничает, что-то ему не нравится. Мама усаживает мальчика рядом с этой девочкой, и тут же делает упрек сыну: «Видишь – даже девочка не плачет, смотрит на тебя, как на дурака, а ты ревешь, как капризная девчонка! Стыдно должно быть». Сколько здесь информации про этих таинственных девчонок… Капризная девчонка – это плохо. «Даже девочка не плачет» - то есть даже такие существа не позволяют такой слабости, а уж ты-то, мужчина (видимо, рангом повыше) – уж точно не можешь позволить себе этого! Наконец, плакать девочкам, похоже, можно…
Еще один штрих. Дочки играют во дворе. У меня в кармане несколько конфет. Достаю их и, чтобы они не растаяли, хочу раздать детям. Напротив меня девчонка лет четырех. Стоит, кокетничает, кружится в платьице, чтобы юбка в круг превратилась. Держу в руках конфету, думаю, и вдруг вижу подходящую к девочке маму, которая хватает дочь за руку и, неприязненно глядя на меня, быстро уводит в сторону. В ту же секунду я понимаю: да я же выгляжу как хрестоматийный педофил! «Девочка, хочешь конфетку?» И сам помню, как некоторые мужчины признавались в том, что опасаются как-то играть с чужими детьми, потому что есть страх, что их примут за «этих самых…»… О похожем упоминали английские мужчины, которые боялись подойти к ребенку, который стоял один на оживленной улице Лондона. Клеймо на мужчинах.
Таких примеров можно набросать еще и еще. Целые завалы из предрассудков, ханжества, травм, страхов… А ведь есть эта тяга двух полов друг к другу. Она проявляется во множестве мелочей. Когда внезапно отводятся глаза, поймавшие на секунду взгляд женщины. Или когда женщина автоматически, не задумываясь, поправляет прическу, увидев заходящего мужчину. В изменяющейся атмосфере, когда в однополой компании появляется кто-то из противоположной «стороны». Тяга эта живая и естественная, обусловленная природой, но ломаемая или искажаемая тяжелым живым опытом и правилами, придуманными невесть кем и невесть когда. Из-за чего плавное движение навстречу друг другу превращается в бег с препятствиями или в ожесточенную оборонительную борьбу.
Что-то не так. Но не с мужской или женской природой. С ними все в порядке. И с миром все в порядке. Что-то не так с восприятием. И с обществом.
Barriers (borrowed from Ilya Latypov)
The craving of men and women for each other is one of the most wonderful forces driving humanity. And mankind manages to do a lot of things so that this clear, clean, free desire for each other to make muddy, crooked and painful waddling is not clear in which direction: either to each other, or away.
There is such an interesting mini-experiment, which is sometimes proposed to be done in diverse groups: men and women sit in two circles. Move the chairs, and only men sit and communicate among themselves in one circle, and only women in the other. Feelings change a lot. In the male circle, the world is becoming somehow simpler and clearer, and I, for example, am substantially “simplifying” myself. In some groups, there is a general male solidarity dating back to the era of hunting fraternities, in which mutual support and a strong shoulder of a friend are the key to survival. In other groups, participants can share a sense of sharply increased competition, the struggle for hierarchy. Who is the leader and who is the outsider ... Most often, these two poles are present at the same time, but the balance is different - somewhere closer to mutual support, somewhere to suppression and hierarchy ... Sometimes during the conversation glances are cast towards the female circle, and you catch interested views there towards the male.
When the group is seated back, the difference is more clearly felt, and, moreover, this eternal craving / interest in each other becomes more noticeable after being in the same-sex company. But as soon as you try to get closer, you come across rubble and swamps ...
More than a year ago, I spoke with a colleague who works a lot with women who have suffered from domestic violence and rape. The topic is extremely difficult, charged with shame, guilt, fear, anger, hatred, despair and powerlessness. We have been talking on this subject for some time, after which the colleague, with a sigh, said:
“You know, when you look in one direction for a very long time, everything else just disappears.” I listen to so many stories about men who rape, beat, scoff, ignore, devalue, that I have great difficulty not hating all men, not counting all of them ... you, ”she turned to me,“ by some kind of monsters. ”
“And how do you handle this?”
- Differently. There are two important points. I remind myself of what I have already said: if you look at one point for a long time, then the whole world around us ceases to exist, except for this point. Women who have suffered from men come to me, I have the most difficult life history, but this is still only part of the picture, and I often take part of the picture for everything ... I have to remind myself of this ... And I also communicate with adequate men. It’s not monsters who surround me now. Sometimes I just eagerly start looking for positive images of men in order to somehow balance the imbalance that is in my mind ... It's like a breath of fresh air after a fetid cesspool. I am once again learning to mentally touch men, trust, rely, rejoice. It’s good that there are such people in my environment. I'm warming up.
Yes, right ... Plunging into the problems of other people, you get a terrible distortion of the picture of the world. Parents are demonized to tyrants and murderers, women are all bitches and bitches, men are rapists and murderers ... An endless string of stories about the pain that men and women inflict on each other supplant everything else. And then you don’t see the male fathers who are enthusiastically tinkering with their babies - the look constantly rests on those who are standing with a bottle of beer in the children's sandbox, only interested in the number of cigarettes left in the pack, or mothers who yell at the child who dared to lead yourself like an ordinary living child. You don’t see touching elderly couples dancing in the park or walking along the promenade holding hands - in your mind only stories of loneliness and painful parting ... It is difficult to stay in an ambiguous world; the burnt psyche requires simplicity and clarity, which does not contradict the experience that was obtained.
I remember the story of a woman in a psychological group about her rape experience. It was extremely difficult to listen. The women in the group — and there were most of them — all leaned forward toward the figure in the center, but I — like the other two men — seemed to have stepped back, although they all sat in the same circle and no one stood up ... It was concentrated anger towards the men , and I felt confusion and a sense of powerlessness - that powerlessness that a man feels when all his strength is useless. When not saved, could not protect. Such feelings are experienced by husbands and fathers who could not protect their women or daughters from violence, because either they were not there or could not. Somewhere on the edge of consciousness, a shame was ripening, similar to how you feel when you got scared, and then you can’t forgive yourself for this cowardice. Shame, familiar to so many ordinary non-superman men. Because one of the basic foundations that make you feel like a man is the ability to protect ... There is still a lot of anger at that / those scumbags who made this
The craving of men and women for each other is one of the most wonderful forces driving humanity. And mankind manages to do a lot of things so that this clear, clean, free desire for each other to make muddy, crooked and painful waddling is not clear in which direction: either to each other, or away.
There is such an interesting mini-experiment, which is sometimes proposed to be done in diverse groups: men and women sit in two circles. Move the chairs, and only men sit and communicate among themselves in one circle, and only women in the other. Feelings change a lot. In the male circle, the world is becoming somehow simpler and clearer, and I, for example, am substantially “simplifying” myself. In some groups, there is a general male solidarity dating back to the era of hunting fraternities, in which mutual support and a strong shoulder of a friend are the key to survival. In other groups, participants can share a sense of sharply increased competition, the struggle for hierarchy. Who is the leader and who is the outsider ... Most often, these two poles are present at the same time, but the balance is different - somewhere closer to mutual support, somewhere to suppression and hierarchy ... Sometimes during the conversation glances are cast towards the female circle, and you catch interested views there towards the male.
When the group is seated back, the difference is more clearly felt, and, moreover, this eternal craving / interest in each other becomes more noticeable after being in the same-sex company. But as soon as you try to get closer, you come across rubble and swamps ...
More than a year ago, I spoke with a colleague who works a lot with women who have suffered from domestic violence and rape. The topic is extremely difficult, charged with shame, guilt, fear, anger, hatred, despair and powerlessness. We have been talking on this subject for some time, after which the colleague, with a sigh, said:
“You know, when you look in one direction for a very long time, everything else just disappears.” I listen to so many stories about men who rape, beat, scoff, ignore, devalue, that I have great difficulty not hating all men, not counting all of them ... you, ”she turned to me,“ by some kind of monsters. ”
“And how do you handle this?”
- Differently. There are two important points. I remind myself of what I have already said: if you look at one point for a long time, then the whole world around us ceases to exist, except for this point. Women who have suffered from men come to me, I have the most difficult life history, but this is still only part of the picture, and I often take part of the picture for everything ... I have to remind myself of this ... And I also communicate with adequate men. It’s not monsters who surround me now. Sometimes I just eagerly start looking for positive images of men in order to somehow balance the imbalance that is in my mind ... It's like a breath of fresh air after a fetid cesspool. I am once again learning to mentally touch men, trust, rely, rejoice. It’s good that there are such people in my environment. I'm warming up.
Yes, right ... Plunging into the problems of other people, you get a terrible distortion of the picture of the world. Parents are demonized to tyrants and murderers, women are all bitches and bitches, men are rapists and murderers ... An endless string of stories about the pain that men and women inflict on each other supplant everything else. And then you don’t see the male fathers who are enthusiastically tinkering with their babies - the look constantly rests on those who are standing with a bottle of beer in the children's sandbox, only interested in the number of cigarettes left in the pack, or mothers who yell at the child who dared to lead yourself like an ordinary living child. You don’t see touching elderly couples dancing in the park or walking along the promenade holding hands - in your mind only stories of loneliness and painful parting ... It is difficult to stay in an ambiguous world; the burnt psyche requires simplicity and clarity, which does not contradict the experience that was obtained.
I remember the story of a woman in a psychological group about her rape experience. It was extremely difficult to listen. The women in the group — and there were most of them — all leaned forward toward the figure in the center, but I — like the other two men — seemed to have stepped back, although they all sat in the same circle and no one stood up ... It was concentrated anger towards the men , and I felt confusion and a sense of powerlessness - that powerlessness that a man feels when all his strength is useless. When not saved, could not protect. Such feelings are experienced by husbands and fathers who could not protect their women or daughters from violence, because either they were not there or could not. Somewhere on the edge of consciousness, a shame was ripening, similar to how you feel when you got scared, and then you can’t forgive yourself for this cowardice. Shame, familiar to so many ordinary non-superman men. Because one of the basic foundations that make you feel like a man is the ability to protect ... There is still a lot of anger at that / those scumbags who made this
У записи 12 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Екатерина Оксанен
