Глава двадцать шестая
Творю, что хочу
Что же случилось? Что дало мне силу? Я понял, что не хватает коммуникации и творчества. Я стал активным пользователем фейсбука. Это уже кое-что. Я стал обдумывать посты, кидался в дискуссии. Но гораздо важнее, что у меня появился постоянный волшебный друг, с которым я общался почти каждый день ВКонтакте. Это Света Казамбаева. Я не знаю, сколько томов будет, если опубликовать всю нашу переписку, но думаю, что больше пяти. О чем мы только не говорили! Мы спорили о литературе, о Бродском и Блоке, Михалкове и китайской и японской поэзии, о Пушкине, Толстом, Чехове, о функции литературы в нашей жизни, потому что Света любит поэзию и пишет стихи, эссе и много чего еще…
Мы спорили о языках, о возможностях репрезентации в слове и в образе, о возможностях рекламы, потому что Света знает несколько языков и глава рекламного агентства…
Мы рассуждали о кино, о любимых фильмах и актерах, она мне открыла прекрасные сериалы, потому что Света очень хорошо ориентируется в кино и к тому же сама режиссер…
Мы размышляли о судьбах филологии, о науке, о гуманитарной мысли, потому что Света сама филолог по образованию и складу мышления…
Мы думали о здоровье, спорте, йоге, буддизме, потому что Света сама спортсменка, йог и буддист…
Мы схлестывались по поводу Путина, Украины, Ксении Собчак и Познера, потому что Света сама журналист…
Мы говорили о музыке, каждый день, бесконечно, потому что Света очень сечет в музыке, к нее абсолютный слух и она играет на скрипке…
Мне было безумно интересно. Все, кто знакомы со Светой, знают, что с ней нельзя не улыбаться. Бедная Света, наверное, совсем засмущалась. Но ведь это факты. Я ничего не преувеличиваю. Она познакомила меня с прекрасными людьми. С ней все невероятно тепло. Я называю это светотерапия и прописываю ее всем. Среди километров нашей переписки мы, кажется, не говорили только о наших болячках. Может чуть-чуть. Как о чем-то постороннем. Маме меня дразнила: «Ну, иди, пиши своей Свете», а когда с ней ознакомилась, сама не хотела ее отпускать. Вообще, болезнь окружила меня потрясающими людьми (об этом я еще напишу).
КОММУНИКАЦИЯ - ВАЖНЕЙШЕЕ СРЕДСТВО БОРЬБЫ С БОЛЕЗНЬЮ
Она отвлекает. Коммуникация вернулась, но я все равно хандрил. И вот однажды я задумал пародийную пьесу на «Один день из жизни гения». Я всегда пишу на всех пародии, и на себя в том числе. Не могу иначе. Сюжетец годится для капустника. Автор рассказывает про Пушкина и тот не выдерживает и меняется с ним местами. Пушкин идет к пушкинистам, влюбляется в одну девушку, а Автор едет на бал. Такова исходная диспозиция. Я стал обдумывать, улыбался про себя, обтачивал сцены. Мне было дико смешно. Моя цель была сделать каждый сантиметр текста смешным. Я засыпал и сочинял, я ел и сочинял, смотрел телевизор и думал, я постоянно глупо улыбался. Творчество налетело на меня, как весенний порыв ветра, сбила с ног, повалило, взбудоражило и осчастливило. Ну и вот получилось в таком роде:
«Первая сцена
Автор: В ночь на 8 сентября 1826 года в Михайловское прибыл фельдъегерь, который без сна проскакал 393 километра за два дня для того, чтобы доставить Александру Сергеевичу Пушкину письмо от генерала-фельдмаршала Ивана Ивановича Дибича.
(Михайловское,6 сентября 1826 года, 6 часов утра, сеновал, сумерки; в стогу Пушкин и крестьянка; входит фельдъегерь)
Пушкин (приветствуя фельдъегеря): Ты ли это, брат Пущин?! Как ты разжирел! Да, в Лицее ты был другим! Моя первый друг, мой друг бесценный, И я судьбу благословил, Когда мой дом уединенный, Печальным снегом занесенный… Занесенный. Что дам дальше? Блин!
Арина: Твой колокольчик огласил. Это программа 8 класса, Саша.
Пушкин: Дожили… Себя забывать начал.
Арина: Да какой же это Пущин! Это фельдъегерь и, судя по всему, с секретным предписанием.
Фельдъегерь: Находящемуся в псковской губернии чиновнику 10-го класса, Александру Пушкину всемилостивейше позволяют отправиться в Москву на аудиенцию с его величеством.
Пушкин: Лопни моя бакенбарда! Неужели? Закончена моя псковская ссылка, наконец-то завершен период романтизма, а реализм получит свое уверенное и благополучное оформление, в обрамлении народности и историзма! Взглянем на трагедию взглядом Шекспира! Через 5 лет я напишу «Евгения Онегина», лучшую лирику, «Я вас любил...», что там дальше по программе? В общем, лучшие свои вещи. А там и Болдинская осень не за горами, женитьба, четверо детей.... Если так пойдет, то через 200 лет меня сыграет сам Сергей Безруков…
Арина: Ты что, белены объелся! Забыл, что в Москве тебя ждет дуэль с Толстым-Американцем. У него все тело в татуировках и 8 ходок на счету, он 12 человек на поединке прихлопнул... А ты?! Швабра кучерявая…
Пушкин: Замолчи, Арина! А то я выдумаю тебе нелепое отчество и создам биографическую легенду, что ты была никому не нужной няней, «голубкой дряхлой моей»!
Арина: «Дряхлой?!». Да мне 34 года! Ах, ты недоносок африканский! Пушкин (объясняя фельдъегерю): Из Африки мы…
Арина: Это всем известно! Все читали Тынянова!
Фельдъегерь (виновато): Я не читал.
Пушкин: Как же вы так?! Пойдете, я расскажу вам, откуда мы родом. Тынянов пишет, что наш род ведет свое начало от того славного момента, когда Абрам Петрович Ганнибал…
(уходят)»…
Вот такай ахинея! На 50 страниц. В жанре «ржунемогу». Конец имеет двойной финал сначала печальный (Варвара Леонова говорит, что даже плакала), а потом веселый. После пьесы идет подробная очень развернутая рецензия на пьесу, написанная мною же, но от 3-го лица.
Ох, как же я смеялся! Я просто дико ржал! Смех идет по возрастающей. И сейчас перечитываю – ржу. Доделываю ее.
СМЕХ - ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ ПРОТИВ ХАНДРЫ
Какая хандра! О чем вы?! Я так дико смеялся, что от хандры не осталось и следа. Я почувствовал жажду творчества: по-английски я написал несколько лекций для студентки из Кембриджа по поэзии (меня попросила Маша Бакшаева), «Один день из жизни гения» пошел сам собой, книга по Набокову писалась будто бы сама, плюс какие-то эссе и еще что-то. Не помню. Я летел. Я раскидывал фразы, сочинял метафоры, сплетал их.
Но один раз Катя Кондратьева попросила переделать незнакомую басню Крылова. Дело в том, что ее мама, учительница; нужно, чтобы ее класс 6 или 7 выступил с остроумной басней на тему «Лисица и Соловей». Я чего-чего, а басен с роду не писал. Для меня это был ад. Но получилось нормально вроде:
Поэт и депутат
Автор:
Вот как-то депутат поймал поэта,
Да от него потребовал ответа.
Поднял над полом, тряханул, взял за грудки…
Депутат
Коль ты поэт, мне посвяти свои стихи!
А я те дам «народного артиста»,
И уйму денег, тысяч где-то триста.
Иль хоть четыреста! Спой, светик, не стыдись!
Рифмуй давай, да слышь, не мелочись!
Не бойся: я не съем тебя… Пока.
А ты мне спой так, чтобы на века!.
Ну сочини стихотворенье для меня
«Мороз и солнце!» там, ну эта вот фигня,
«Бородино», «Белеет парус», все такое…
Тогда оставлю я тебя в покое…
Че! ямб заглох? Пропало вдохновенье?
Ну, рэп прочти, давай оставь понты:
Я вспомнил чудное мгновенье
In front of me явилась ты!
Автор:
Испуганный поэт пытался рифмовать,
Но заикался лишь, и ямбов не сыскать.
Поэзия – сложнейшая наука,
И вдохновение, поэзия и ямб
Разъехались, как лебедь рак и щука!
За ляпом следует еще обидней ляп!
«Пой, сволочь!» - тряханул он за грудки.
На горле свел свои большие кулаки!
Тут побледнел поэт, в зобу дыханье сперло!
В глазах рябит, и еле дышит горло!
И вдруг мгновенья ока, право слово,
Явились все, кто в баснях есть Крылова:
Ворона и лисица, Волк, зайчишка,
Осел, козел и косолапый мишка,
Мораль и совесть, две сестры вальяжных,
И сам Крылов, осанистый и важный.
(появляются девочки с надписями «ворона» и «лисица» (с куском сыра), «волк», «зайчишка», «осел», «козел», «косолапый мишка», «Крылов»; разворачивают два плаката)
И все с плакатами: «Прочь руки от поэта!»
«Не требуйте от лиры трафарета»
Депутат:
Вы нереальны, все из басен вы!
(совести)
Вас я не знаю!
(всем остальным)
Вы ваще мертвы!
Крылов:
Да, мы из басен, нереальны мы!
Да только мы – умны, а вы - увы!
Прочь с наших глаз! Что может быть ужасней,
Чем сделаться на миг героем басни!»
(депутата уносят герои)
Крылов
«Мораль проста: не купишь вдохновенье!
Свободный стих не купишь за рубли,
Поэты прихотливые. Они
Свободу любят словно свет - растенья.
Добро и зло вы выбирайте сами.
Но помните:
(мистически)
Крылов придет за вами!
Вот в так я развлекался. Вот вы гадали, что же меня спасло от плохого настроения? Да я просто отвлекся, и все! Поэтому я искренно не понимаю, когда мне говорят: «Отдыхай! Меньше работай! Не переутомляйся! Не пиши так много!». Да это же счастье! Какая работа? Это отдых!
После это я понял, что такое хандра.
Хандра - это не лень, когда работа есть, но не охота, это не блаженное ничегонеделанье, которое можно назвать философствованием, а именно отсутствие желания работать, это скука, это противоположность творчеству. Нельзя хандрить и творить. В принципе нельзя. Как только первый импульс к работе появился, значит хандра прошла.
Я гуманитарий. Не могу не сочинять. Но что же делать негуманитариям? М? Как превратить жизнь в игру? В творчество? В шутку?
Об этом далее
Творю, что хочу
Что же случилось? Что дало мне силу? Я понял, что не хватает коммуникации и творчества. Я стал активным пользователем фейсбука. Это уже кое-что. Я стал обдумывать посты, кидался в дискуссии. Но гораздо важнее, что у меня появился постоянный волшебный друг, с которым я общался почти каждый день ВКонтакте. Это Света Казамбаева. Я не знаю, сколько томов будет, если опубликовать всю нашу переписку, но думаю, что больше пяти. О чем мы только не говорили! Мы спорили о литературе, о Бродском и Блоке, Михалкове и китайской и японской поэзии, о Пушкине, Толстом, Чехове, о функции литературы в нашей жизни, потому что Света любит поэзию и пишет стихи, эссе и много чего еще…
Мы спорили о языках, о возможностях репрезентации в слове и в образе, о возможностях рекламы, потому что Света знает несколько языков и глава рекламного агентства…
Мы рассуждали о кино, о любимых фильмах и актерах, она мне открыла прекрасные сериалы, потому что Света очень хорошо ориентируется в кино и к тому же сама режиссер…
Мы размышляли о судьбах филологии, о науке, о гуманитарной мысли, потому что Света сама филолог по образованию и складу мышления…
Мы думали о здоровье, спорте, йоге, буддизме, потому что Света сама спортсменка, йог и буддист…
Мы схлестывались по поводу Путина, Украины, Ксении Собчак и Познера, потому что Света сама журналист…
Мы говорили о музыке, каждый день, бесконечно, потому что Света очень сечет в музыке, к нее абсолютный слух и она играет на скрипке…
Мне было безумно интересно. Все, кто знакомы со Светой, знают, что с ней нельзя не улыбаться. Бедная Света, наверное, совсем засмущалась. Но ведь это факты. Я ничего не преувеличиваю. Она познакомила меня с прекрасными людьми. С ней все невероятно тепло. Я называю это светотерапия и прописываю ее всем. Среди километров нашей переписки мы, кажется, не говорили только о наших болячках. Может чуть-чуть. Как о чем-то постороннем. Маме меня дразнила: «Ну, иди, пиши своей Свете», а когда с ней ознакомилась, сама не хотела ее отпускать. Вообще, болезнь окружила меня потрясающими людьми (об этом я еще напишу).
КОММУНИКАЦИЯ - ВАЖНЕЙШЕЕ СРЕДСТВО БОРЬБЫ С БОЛЕЗНЬЮ
Она отвлекает. Коммуникация вернулась, но я все равно хандрил. И вот однажды я задумал пародийную пьесу на «Один день из жизни гения». Я всегда пишу на всех пародии, и на себя в том числе. Не могу иначе. Сюжетец годится для капустника. Автор рассказывает про Пушкина и тот не выдерживает и меняется с ним местами. Пушкин идет к пушкинистам, влюбляется в одну девушку, а Автор едет на бал. Такова исходная диспозиция. Я стал обдумывать, улыбался про себя, обтачивал сцены. Мне было дико смешно. Моя цель была сделать каждый сантиметр текста смешным. Я засыпал и сочинял, я ел и сочинял, смотрел телевизор и думал, я постоянно глупо улыбался. Творчество налетело на меня, как весенний порыв ветра, сбила с ног, повалило, взбудоражило и осчастливило. Ну и вот получилось в таком роде:
«Первая сцена
Автор: В ночь на 8 сентября 1826 года в Михайловское прибыл фельдъегерь, который без сна проскакал 393 километра за два дня для того, чтобы доставить Александру Сергеевичу Пушкину письмо от генерала-фельдмаршала Ивана Ивановича Дибича.
(Михайловское,6 сентября 1826 года, 6 часов утра, сеновал, сумерки; в стогу Пушкин и крестьянка; входит фельдъегерь)
Пушкин (приветствуя фельдъегеря): Ты ли это, брат Пущин?! Как ты разжирел! Да, в Лицее ты был другим! Моя первый друг, мой друг бесценный, И я судьбу благословил, Когда мой дом уединенный, Печальным снегом занесенный… Занесенный. Что дам дальше? Блин!
Арина: Твой колокольчик огласил. Это программа 8 класса, Саша.
Пушкин: Дожили… Себя забывать начал.
Арина: Да какой же это Пущин! Это фельдъегерь и, судя по всему, с секретным предписанием.
Фельдъегерь: Находящемуся в псковской губернии чиновнику 10-го класса, Александру Пушкину всемилостивейше позволяют отправиться в Москву на аудиенцию с его величеством.
Пушкин: Лопни моя бакенбарда! Неужели? Закончена моя псковская ссылка, наконец-то завершен период романтизма, а реализм получит свое уверенное и благополучное оформление, в обрамлении народности и историзма! Взглянем на трагедию взглядом Шекспира! Через 5 лет я напишу «Евгения Онегина», лучшую лирику, «Я вас любил...», что там дальше по программе? В общем, лучшие свои вещи. А там и Болдинская осень не за горами, женитьба, четверо детей.... Если так пойдет, то через 200 лет меня сыграет сам Сергей Безруков…
Арина: Ты что, белены объелся! Забыл, что в Москве тебя ждет дуэль с Толстым-Американцем. У него все тело в татуировках и 8 ходок на счету, он 12 человек на поединке прихлопнул... А ты?! Швабра кучерявая…
Пушкин: Замолчи, Арина! А то я выдумаю тебе нелепое отчество и создам биографическую легенду, что ты была никому не нужной няней, «голубкой дряхлой моей»!
Арина: «Дряхлой?!». Да мне 34 года! Ах, ты недоносок африканский! Пушкин (объясняя фельдъегерю): Из Африки мы…
Арина: Это всем известно! Все читали Тынянова!
Фельдъегерь (виновато): Я не читал.
Пушкин: Как же вы так?! Пойдете, я расскажу вам, откуда мы родом. Тынянов пишет, что наш род ведет свое начало от того славного момента, когда Абрам Петрович Ганнибал…
(уходят)»…
Вот такай ахинея! На 50 страниц. В жанре «ржунемогу». Конец имеет двойной финал сначала печальный (Варвара Леонова говорит, что даже плакала), а потом веселый. После пьесы идет подробная очень развернутая рецензия на пьесу, написанная мною же, но от 3-го лица.
Ох, как же я смеялся! Я просто дико ржал! Смех идет по возрастающей. И сейчас перечитываю – ржу. Доделываю ее.
СМЕХ - ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ ПРОТИВ ХАНДРЫ
Какая хандра! О чем вы?! Я так дико смеялся, что от хандры не осталось и следа. Я почувствовал жажду творчества: по-английски я написал несколько лекций для студентки из Кембриджа по поэзии (меня попросила Маша Бакшаева), «Один день из жизни гения» пошел сам собой, книга по Набокову писалась будто бы сама, плюс какие-то эссе и еще что-то. Не помню. Я летел. Я раскидывал фразы, сочинял метафоры, сплетал их.
Но один раз Катя Кондратьева попросила переделать незнакомую басню Крылова. Дело в том, что ее мама, учительница; нужно, чтобы ее класс 6 или 7 выступил с остроумной басней на тему «Лисица и Соловей». Я чего-чего, а басен с роду не писал. Для меня это был ад. Но получилось нормально вроде:
Поэт и депутат
Автор:
Вот как-то депутат поймал поэта,
Да от него потребовал ответа.
Поднял над полом, тряханул, взял за грудки…
Депутат
Коль ты поэт, мне посвяти свои стихи!
А я те дам «народного артиста»,
И уйму денег, тысяч где-то триста.
Иль хоть четыреста! Спой, светик, не стыдись!
Рифмуй давай, да слышь, не мелочись!
Не бойся: я не съем тебя… Пока.
А ты мне спой так, чтобы на века!.
Ну сочини стихотворенье для меня
«Мороз и солнце!» там, ну эта вот фигня,
«Бородино», «Белеет парус», все такое…
Тогда оставлю я тебя в покое…
Че! ямб заглох? Пропало вдохновенье?
Ну, рэп прочти, давай оставь понты:
Я вспомнил чудное мгновенье
In front of me явилась ты!
Автор:
Испуганный поэт пытался рифмовать,
Но заикался лишь, и ямбов не сыскать.
Поэзия – сложнейшая наука,
И вдохновение, поэзия и ямб
Разъехались, как лебедь рак и щука!
За ляпом следует еще обидней ляп!
«Пой, сволочь!» - тряханул он за грудки.
На горле свел свои большие кулаки!
Тут побледнел поэт, в зобу дыханье сперло!
В глазах рябит, и еле дышит горло!
И вдруг мгновенья ока, право слово,
Явились все, кто в баснях есть Крылова:
Ворона и лисица, Волк, зайчишка,
Осел, козел и косолапый мишка,
Мораль и совесть, две сестры вальяжных,
И сам Крылов, осанистый и важный.
(появляются девочки с надписями «ворона» и «лисица» (с куском сыра), «волк», «зайчишка», «осел», «козел», «косолапый мишка», «Крылов»; разворачивают два плаката)
И все с плакатами: «Прочь руки от поэта!»
«Не требуйте от лиры трафарета»
Депутат:
Вы нереальны, все из басен вы!
(совести)
Вас я не знаю!
(всем остальным)
Вы ваще мертвы!
Крылов:
Да, мы из басен, нереальны мы!
Да только мы – умны, а вы - увы!
Прочь с наших глаз! Что может быть ужасней,
Чем сделаться на миг героем басни!»
(депутата уносят герои)
Крылов
«Мораль проста: не купишь вдохновенье!
Свободный стих не купишь за рубли,
Поэты прихотливые. Они
Свободу любят словно свет - растенья.
Добро и зло вы выбирайте сами.
Но помните:
(мистически)
Крылов придет за вами!
Вот в так я развлекался. Вот вы гадали, что же меня спасло от плохого настроения? Да я просто отвлекся, и все! Поэтому я искренно не понимаю, когда мне говорят: «Отдыхай! Меньше работай! Не переутомляйся! Не пиши так много!». Да это же счастье! Какая работа? Это отдых!
После это я понял, что такое хандра.
Хандра - это не лень, когда работа есть, но не охота, это не блаженное ничегонеделанье, которое можно назвать философствованием, а именно отсутствие желания работать, это скука, это противоположность творчеству. Нельзя хандрить и творить. В принципе нельзя. Как только первый импульс к работе появился, значит хандра прошла.
Я гуманитарий. Не могу не сочинять. Но что же делать негуманитариям? М? Как превратить жизнь в игру? В творчество? В шутку?
Об этом далее
Chapter twenty six
I do what I want
What happened? What gave me strength? I realized that there is not enough communication and creativity. I became an active Facebook user. This is already something. I began to ponder the posts, rushed into the discussion. But it is much more important that I had a permanent magical friend with whom I talked almost every day on VKontakte. This is Sveta Kazambaeva. I do not know how many volumes will be if we publish all our correspondence, but I think that more than five. What we just did not talk about! We argued about literature, about Brodsky and Blok, Mikhalkov and Chinese and Japanese poetry, about Pushkin, Tolstoy, Chekhov, about the function of literature in our lives, because Sveta loves poetry and writes poetry, essays and much more ...
We argued about languages, about the possibilities of representation in words and images, about the possibilities of advertising, because Sveta knows several languages and the head of an advertising agency ...
We talked about cinema, about our favorite films and actors, she opened wonderful series to me, because Sveta is very well-versed in cinema and also the director herself ...
We thought about the fate of philology, about science, about humanitarian thought, because Sveta herself is a philologist by education and mentality ...
We thought about health, sports, yoga, Buddhism, because Sveta herself is an athlete, yogi and Buddhist ...
We clashed about Putin, Ukraine, Ksenia Sobchak and Pozner, because Sveta is a journalist herself ...
We talked about music, every day, endlessly, because Sveta is very loud in music, she has an absolute ear and she plays the violin ...
I was very interested. Everyone who is familiar with Sveta knows that one cannot but smile with her. Poor Sveta was probably quite embarrassed. But these are facts. I'm not exaggerating anything. She introduced me to wonderful people. Everything is incredibly warm with her. I call it light therapy and prescribe it to everyone. Among the kilometers of our correspondence, we did not seem to talk only about our sores. Maybe a little bit. How about something outsider. Mom teased me: “Well, go write your Light”, and when I got acquainted with her, she herself did not want to let her go. In general, the disease surrounded me with amazing people (I will write more about this).
COMMUNICATION - THE MOST IMPORTANT MEASURE FOR COMBATING A DISEASE
She is distracting. Communication is back, but I was moping. And then one day I conceived a parody play for "One Day in the Life of a Genius." I always write on all parodies, including myself. I can not do otherwise. The plot is suitable for a skit. The author talks about Pushkin and he cannot stand it and changes places with him. Pushkin goes to the Pushkinists, falls in love with one girl, and the author goes to the ball. This is the initial disposition. I began to think, smiled to myself, sharpened the scene. I was wildly funny. My goal was to make every inch of text funny. I fell asleep and composed, I ate and composed, watched TV and thought, I constantly smiled stupidly. Creativity came upon me like a spring gust of wind, knocked me down, tumbled down, excited and made happy. Well, it turned out like that:
"The first scene
Author: On the night of September 8, 1826, a courier arrived in Mikhailovskoye, who rode 393 kilometers without sleep in two days in order to deliver a letter from Field Marshal Ivan Ivanovich Dibich to Alexander Sergeyevich Pushkin.
(Mikhailovskoye, September 6, 1826, 6 a.m., hayloft, twilight; Pushkin and a peasant in the stack; a courier enters)
Pushkin (welcoming the courier): Is that you, brother Pushchin ?! How fat you are! Yes, at the Lyceum you were different! My first friend, my friend is priceless, And I blessed fate, When my house is secluded, Snow covered in sad snow ... Carried. What will I give next? Pancake!
Arina: Your bell was announced. This is an 8th grade program, Sasha.
Pushkin: We survived ... I began to forget myself.
Arina: Yes, what Pushchin is! This is a courier and, apparently, with a secret order.
Courier: A 10th-grade official in the Pskov province, Alexander Pushkin, is most mercifully allowed to go to Moscow with an audience of His Majesty.
Pushkin: Pop my whisker! Really? My Pskov exile has ended, the period of romanticism has finally ended, and realism will receive its confident and prosperous design, framed by nationality and historicism! Take a look at the tragedy with Shakespeare's gaze! After 5 years, I will write “Eugene Onegin”, the best lyrics, “I loved you ...”, what's next on the program? In general, their best things. And there, Boldinskaya autumn is not far off, marriage, four children .... If that goes well, then in 200 years Sergey Bezrukov himself will play me ...
Arina: Are you overeating! I forgot that in Moscow a duel with a fat American is waiting for you. He has his whole body in tattoos and 8 walkers counting, he slammed 12 people in a duel ... And you ?! Curly Mop ...
Pushkin: Shut up, Arina! And then I will invent an absurd middle name for you and create a biographical legend that you were a useless nanny, "my decrepit dove"!
Arina: "Decrepit ?!" I'm 34 years old! Ah, you're an African scumbag! Pushkin (explaining the courier): From Africa we ...
Arina: Everyone knows that! Everyone read Tynyanov!
Courier (guilty): I have not read.
Pushkin: How
I do what I want
What happened? What gave me strength? I realized that there is not enough communication and creativity. I became an active Facebook user. This is already something. I began to ponder the posts, rushed into the discussion. But it is much more important that I had a permanent magical friend with whom I talked almost every day on VKontakte. This is Sveta Kazambaeva. I do not know how many volumes will be if we publish all our correspondence, but I think that more than five. What we just did not talk about! We argued about literature, about Brodsky and Blok, Mikhalkov and Chinese and Japanese poetry, about Pushkin, Tolstoy, Chekhov, about the function of literature in our lives, because Sveta loves poetry and writes poetry, essays and much more ...
We argued about languages, about the possibilities of representation in words and images, about the possibilities of advertising, because Sveta knows several languages and the head of an advertising agency ...
We talked about cinema, about our favorite films and actors, she opened wonderful series to me, because Sveta is very well-versed in cinema and also the director herself ...
We thought about the fate of philology, about science, about humanitarian thought, because Sveta herself is a philologist by education and mentality ...
We thought about health, sports, yoga, Buddhism, because Sveta herself is an athlete, yogi and Buddhist ...
We clashed about Putin, Ukraine, Ksenia Sobchak and Pozner, because Sveta is a journalist herself ...
We talked about music, every day, endlessly, because Sveta is very loud in music, she has an absolute ear and she plays the violin ...
I was very interested. Everyone who is familiar with Sveta knows that one cannot but smile with her. Poor Sveta was probably quite embarrassed. But these are facts. I'm not exaggerating anything. She introduced me to wonderful people. Everything is incredibly warm with her. I call it light therapy and prescribe it to everyone. Among the kilometers of our correspondence, we did not seem to talk only about our sores. Maybe a little bit. How about something outsider. Mom teased me: “Well, go write your Light”, and when I got acquainted with her, she herself did not want to let her go. In general, the disease surrounded me with amazing people (I will write more about this).
COMMUNICATION - THE MOST IMPORTANT MEASURE FOR COMBATING A DISEASE
She is distracting. Communication is back, but I was moping. And then one day I conceived a parody play for "One Day in the Life of a Genius." I always write on all parodies, including myself. I can not do otherwise. The plot is suitable for a skit. The author talks about Pushkin and he cannot stand it and changes places with him. Pushkin goes to the Pushkinists, falls in love with one girl, and the author goes to the ball. This is the initial disposition. I began to think, smiled to myself, sharpened the scene. I was wildly funny. My goal was to make every inch of text funny. I fell asleep and composed, I ate and composed, watched TV and thought, I constantly smiled stupidly. Creativity came upon me like a spring gust of wind, knocked me down, tumbled down, excited and made happy. Well, it turned out like that:
"The first scene
Author: On the night of September 8, 1826, a courier arrived in Mikhailovskoye, who rode 393 kilometers without sleep in two days in order to deliver a letter from Field Marshal Ivan Ivanovich Dibich to Alexander Sergeyevich Pushkin.
(Mikhailovskoye, September 6, 1826, 6 a.m., hayloft, twilight; Pushkin and a peasant in the stack; a courier enters)
Pushkin (welcoming the courier): Is that you, brother Pushchin ?! How fat you are! Yes, at the Lyceum you were different! My first friend, my friend is priceless, And I blessed fate, When my house is secluded, Snow covered in sad snow ... Carried. What will I give next? Pancake!
Arina: Your bell was announced. This is an 8th grade program, Sasha.
Pushkin: We survived ... I began to forget myself.
Arina: Yes, what Pushchin is! This is a courier and, apparently, with a secret order.
Courier: A 10th-grade official in the Pskov province, Alexander Pushkin, is most mercifully allowed to go to Moscow with an audience of His Majesty.
Pushkin: Pop my whisker! Really? My Pskov exile has ended, the period of romanticism has finally ended, and realism will receive its confident and prosperous design, framed by nationality and historicism! Take a look at the tragedy with Shakespeare's gaze! After 5 years, I will write “Eugene Onegin”, the best lyrics, “I loved you ...”, what's next on the program? In general, their best things. And there, Boldinskaya autumn is not far off, marriage, four children .... If that goes well, then in 200 years Sergey Bezrukov himself will play me ...
Arina: Are you overeating! I forgot that in Moscow a duel with a fat American is waiting for you. He has his whole body in tattoos and 8 walkers counting, he slammed 12 people in a duel ... And you ?! Curly Mop ...
Pushkin: Shut up, Arina! And then I will invent an absurd middle name for you and create a biographical legend that you were a useless nanny, "my decrepit dove"!
Arina: "Decrepit ?!" I'm 34 years old! Ah, you're an African scumbag! Pushkin (explaining the courier): From Africa we ...
Arina: Everyone knows that! Everyone read Tynyanov!
Courier (guilty): I have not read.
Pushkin: How
У записи 31 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Кирилл Волков
