ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
«Когда Путин ужас?» или «мама Обамы»
Я продолжал заниматься с ученицей Марины и моей подругой еще со школы Катей Песковой. Почти каждый вечер мы созванивались и наша общая задача провести тренинг. Это всего лишь 5 минут. Он направлен на полное расслабление. Мы как бы смотрим внутренним оком вглубь себя и фиксируем, что видим, чувствуем. Со временем я чувствовал тепло в районе солнечного сплетения. И все. Марина говорит, что все начинается с цвета, с визуализации. Но у меня не было никакого цвета — не золотого, ни белого, ни черного, ни даже серого. Только тепло. Внутри была пустота. Но я знал, что по словам Марины, количество всегда переходит в качество. Я ждал. Почти полтора года. Но у меня ничего не получалось. Но Бонбар писал: «Никогда не останавливайся!».
Однажды мне написал психоневролог о том, что мое онемение рта лечится и послал мне книжку профессора, доктора психологических наук Л. С Цветковой «Нейропсихологическая реабилитация больных. Речь и интеллектуальная деятельность». Книжка оказалась интересной, но скучной (есть такой вид книжек!). Я просмотрел ее и вдруг наткнулся на очень любопытную фразу: «Наибольший интерес, - пишет она, - представляет, однако, другой вид случаев (занимающий в клинической практике ведущее место), когда группа нервных элементов, принимавших участие в осуществлении данной функции, остается разрушенной, не замещается иными (перифокально или симметрично расположенными) нервными элементами и когда, несмотря на это, через известное время возможность выполнять данную функцию восстанавливается» (Цветкова Л. С,, Нейропсихологическая реабилитация больных. Речь и интеллектуальная деятельность. Москва, Воронеж, 2004, С.16).
Меня это зацепило. Слово «восстанавливается» мне понравилось.
На авторитетном сайте «Наука и жизнь» http://www.nkj.ru/archive/articles/4199/ я прочитал следующее:
«Функции погибших нервных клеток берут на себя их оставшиеся в живых "коллеги", которые увеличиваются в размерах и формируют новые связи, компенсируя утраченные функции. Высокую, но не беспредельную эффективность подобной компенсации можно проиллюстрировать на примере болезни Паркинсона, при которой происходит постепенное отмирание нейронов. Оказывается, пока в головном мозге не погибнет около 90% нейронов, клинические симптомы заболевания (дрожание конечностей, ограничение подвижности, неустойчивая походка, слабоумие) не проявляются, то есть человек выглядит практически здоровым. Значит, одна живая нервная клетка может заменить девять погибших»
Вы понимаете что это значит?
НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ ВОССТАНАВЛИВАЮТСЯ!!!
Воодушевил меня и опыт профессора Гейджа, который приводился здесь же. В статье сказано, что стволовые клетки можно извлечь из мозга и пересадить в другой участок нервной системы, где они превратятся в нейроны. Профессор Гейдж с коллегами провел несколько подобных экспериментов, наиболее впечатляющим среди которых был следующий. Участок мозговой ткани, содержащий стволовые клетки, пересадили в разрушенную сетчатку глаза крысы. Пересаженные стволовые клетки мозга превратились в нейроны сетчатки, их отростки достигли зрительного нерва, и крыса прозрела! Причем при пересадке стволовых клеток мозга в неповрежденный глаз никаких превращений с ними не происходило!
Значит!
Нервы обладают чудодейственным свойством срастаться с живыми, реанимировать их, оживлять. Нужно только чувство, импульс, связь с живыми клетками. Тут я вспомнил, что именно об этом писала в последние годы великая нейрофизиолог XX века Наталья Бехтерева. Мой друг Леша Круглов, у которого также была неоперабельная опухоль, говорил, что не он не мог ясно выражаться, слова путались, но живое общение, даже общение жестами, породило его собственную речь. Он смог говорить, сейчас ходит в институт. Значит организм может не обращать внимание на «мертвые» нейроны! Делать их живыми!
Тогда я подумал, а что мне нужно от моего чудо-организма? Мне нужна речь. Коммуникация. Значит нужно заставить, чтобы живые нейроны взяли функцию старых, вымерших нейронов.
Но как это сделать?
Тренироваться, тренироваться, тренироваться...
Речь моя ни к черту.
Слово «радость», произносилось, как «гадость», «гордый» превращалось в «голый», фраза «все равно» грозилась разрушить навсегда остатки видимой интеллигентности... С интеллигентностью вообще крайне туго. Хочется сказать: «Спасибо тебе мамочка. Ты настоящая умница! Как ты все успеваешь? Итд» или «Сердечно благодарю!», или « Ты даже не представляешь, как это много для меня значит...», а говоришь просто «спасибо» и то еле-еле. Я экономил на словах, ловко маневрируя между словами «практический», «прости», «бумеранг», «грандиозный», «батарея», «разряжен», «прошлое»... Слова мчались на меня с бешеной скоростью, а уклонялся, упрощал, избегал их. Слова «мама»,«лень», «ватник», «стол», «нос», «сон», «Ломоносов» воспринимались как податливая вкусна пастила. Нечто вкусненькое к чаю. Ими даже наслаждался. Вот там, например, возьмем правителей! «Ленин», «Ельцин», «Хрущов» - хорошие слова, «Путин» еще туда-сюда, но «Горбачев», «Андропов», «Хрущов». «Петр первый» был для меня для меня черрррррттовски труден. Слова «арбуз», «Гитлер», «грецкий орех», «кровать» портили настроение...
Я спрашивал: «Когда Путин ужас?», и только моя мама понимала, что это обозначает: «когда будем ужинать?». Слово «можжевельник», этот небоскреб-драндулет, сразу же разламывался на «вожжи» и «веник», любая, самая элементарная пословица становилась приключением, к которому я готовился час, отрабатывая звуки, и все равно правильно их не произнося, слово «Гибралтар» тупиком, из которого нельзя выбраться.
Я избегал взрывных согласных. Это звуки б-п, г-к, д-т. Их незря называют взрывными. Нужен был маленький взрыв. Я же не мог поджечь даже фитиля. Я ходил и отрабатывал их. Я начал с алфавита. «Б» далось мне очень нелегко. Точнее, не далось. Я говорила «БАБА ОБАМЫ БОЛЕЕТ БЫСТРО» «МАМА ОБАМЫ — МАМА ОБАМЫ-МАМА ОБАМЫ». «У ОБАМЫ МНОГО БАБОК!», «МАМА БАБКИ ОБАМЫ МОЛОЖЕ ЕГО БАБЫ» и так бесконечности. Нужно было сильно вдохнуть и только тогда, набрав воздуха и сильно его выдыхая, я мог произнести. «В» прошло довольно безболезненно. На «Г» я застрял надолго. ГА-ГО-ГУ-ГЫ — САМОЕ УЖАСНОЕ -ГИ. ОБАМА ГИБОК КАК БАОБАБ. Это было пределом, к которому я стремился. БУБЛИК, БАНАН, БАРАНКА — ЛЮБИМАЯ ЕДА ОБАМЫ. Это было фантастически сложно. Все выходило ужасно гнусаво, сливалось, слова слова походили на шум.
Тогда я понял, что я поставил себе непосильную задачу.
Взрывные согласные подождут.
Нужно хотя бы правильно произносить хотя бы сонарные. Все кроме Р. То есть Л. М, Н, Й. Потом я оставил и это. Нужно для начала размять язык. Поставил в ютьюбе логопедические упражнения для языка. Первое же упражнение выбило меня из колеи. Там нужно было облизнуть губы. Подумаешь, что такого. Но мой язык не хотел высовываться. Очень обидно когда, не можешь показать язык, согласитесь!!! Показывался лишь кончик языка. Я пытался им достать до верхнего правого уголка губы, напрягал все силы. Вы знаете, я ходил в Карелии с 40 килограммовым рюкзаком, защитил диссертацию с воспалением легких, поднимал вручную 400-килограмовое пианино на 5 этаж с мужиками, разгружал 20 тонную фуру, даже читал (правда так и не дочитал) одну стать у Гегеля...
Но никогда, слышите!
Никогда мне не было так тяжело, когда я тянулся к уголку губы своим языком.
Я тянулся, тянулся, тянулся. Как мог. Отдыхая и уставая.
И вот однажды я почувствовал слабый-слабый сигнал на кончике моего языка... Вы же этой фразы ждете? Ну сознайтесь!!! Я тоже ждал этого! Каждую миг, каждую секунду. Говорил: «Давайте, мой нейрончики, живите!».
Увы! Ничего, ровным счетом ничего не происходило. Но все-таки я делал, все равно дел нет. Как сказал один журналист, в «рабочее от свободы время».
Но все же, понимал я, это все симптомы, а опухоль-то. Как с ней бороться?!! Вот в чем суть! Это корень всего. Победи ее, и ты получишь новое тело, новую речь, новую коммуникацию... Симптоматика, это всего лишь следствие причины. Она — не самое главное. А самое главное в моей голове.
И тогда задумался...
«Когда Путин ужас?» или «мама Обамы»
Я продолжал заниматься с ученицей Марины и моей подругой еще со школы Катей Песковой. Почти каждый вечер мы созванивались и наша общая задача провести тренинг. Это всего лишь 5 минут. Он направлен на полное расслабление. Мы как бы смотрим внутренним оком вглубь себя и фиксируем, что видим, чувствуем. Со временем я чувствовал тепло в районе солнечного сплетения. И все. Марина говорит, что все начинается с цвета, с визуализации. Но у меня не было никакого цвета — не золотого, ни белого, ни черного, ни даже серого. Только тепло. Внутри была пустота. Но я знал, что по словам Марины, количество всегда переходит в качество. Я ждал. Почти полтора года. Но у меня ничего не получалось. Но Бонбар писал: «Никогда не останавливайся!».
Однажды мне написал психоневролог о том, что мое онемение рта лечится и послал мне книжку профессора, доктора психологических наук Л. С Цветковой «Нейропсихологическая реабилитация больных. Речь и интеллектуальная деятельность». Книжка оказалась интересной, но скучной (есть такой вид книжек!). Я просмотрел ее и вдруг наткнулся на очень любопытную фразу: «Наибольший интерес, - пишет она, - представляет, однако, другой вид случаев (занимающий в клинической практике ведущее место), когда группа нервных элементов, принимавших участие в осуществлении данной функции, остается разрушенной, не замещается иными (перифокально или симметрично расположенными) нервными элементами и когда, несмотря на это, через известное время возможность выполнять данную функцию восстанавливается» (Цветкова Л. С,, Нейропсихологическая реабилитация больных. Речь и интеллектуальная деятельность. Москва, Воронеж, 2004, С.16).
Меня это зацепило. Слово «восстанавливается» мне понравилось.
На авторитетном сайте «Наука и жизнь» http://www.nkj.ru/archive/articles/4199/ я прочитал следующее:
«Функции погибших нервных клеток берут на себя их оставшиеся в живых "коллеги", которые увеличиваются в размерах и формируют новые связи, компенсируя утраченные функции. Высокую, но не беспредельную эффективность подобной компенсации можно проиллюстрировать на примере болезни Паркинсона, при которой происходит постепенное отмирание нейронов. Оказывается, пока в головном мозге не погибнет около 90% нейронов, клинические симптомы заболевания (дрожание конечностей, ограничение подвижности, неустойчивая походка, слабоумие) не проявляются, то есть человек выглядит практически здоровым. Значит, одна живая нервная клетка может заменить девять погибших»
Вы понимаете что это значит?
НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ ВОССТАНАВЛИВАЮТСЯ!!!
Воодушевил меня и опыт профессора Гейджа, который приводился здесь же. В статье сказано, что стволовые клетки можно извлечь из мозга и пересадить в другой участок нервной системы, где они превратятся в нейроны. Профессор Гейдж с коллегами провел несколько подобных экспериментов, наиболее впечатляющим среди которых был следующий. Участок мозговой ткани, содержащий стволовые клетки, пересадили в разрушенную сетчатку глаза крысы. Пересаженные стволовые клетки мозга превратились в нейроны сетчатки, их отростки достигли зрительного нерва, и крыса прозрела! Причем при пересадке стволовых клеток мозга в неповрежденный глаз никаких превращений с ними не происходило!
Значит!
Нервы обладают чудодейственным свойством срастаться с живыми, реанимировать их, оживлять. Нужно только чувство, импульс, связь с живыми клетками. Тут я вспомнил, что именно об этом писала в последние годы великая нейрофизиолог XX века Наталья Бехтерева. Мой друг Леша Круглов, у которого также была неоперабельная опухоль, говорил, что не он не мог ясно выражаться, слова путались, но живое общение, даже общение жестами, породило его собственную речь. Он смог говорить, сейчас ходит в институт. Значит организм может не обращать внимание на «мертвые» нейроны! Делать их живыми!
Тогда я подумал, а что мне нужно от моего чудо-организма? Мне нужна речь. Коммуникация. Значит нужно заставить, чтобы живые нейроны взяли функцию старых, вымерших нейронов.
Но как это сделать?
Тренироваться, тренироваться, тренироваться...
Речь моя ни к черту.
Слово «радость», произносилось, как «гадость», «гордый» превращалось в «голый», фраза «все равно» грозилась разрушить навсегда остатки видимой интеллигентности... С интеллигентностью вообще крайне туго. Хочется сказать: «Спасибо тебе мамочка. Ты настоящая умница! Как ты все успеваешь? Итд» или «Сердечно благодарю!», или « Ты даже не представляешь, как это много для меня значит...», а говоришь просто «спасибо» и то еле-еле. Я экономил на словах, ловко маневрируя между словами «практический», «прости», «бумеранг», «грандиозный», «батарея», «разряжен», «прошлое»... Слова мчались на меня с бешеной скоростью, а уклонялся, упрощал, избегал их. Слова «мама»,«лень», «ватник», «стол», «нос», «сон», «Ломоносов» воспринимались как податливая вкусна пастила. Нечто вкусненькое к чаю. Ими даже наслаждался. Вот там, например, возьмем правителей! «Ленин», «Ельцин», «Хрущов» - хорошие слова, «Путин» еще туда-сюда, но «Горбачев», «Андропов», «Хрущов». «Петр первый» был для меня для меня черрррррттовски труден. Слова «арбуз», «Гитлер», «грецкий орех», «кровать» портили настроение...
Я спрашивал: «Когда Путин ужас?», и только моя мама понимала, что это обозначает: «когда будем ужинать?». Слово «можжевельник», этот небоскреб-драндулет, сразу же разламывался на «вожжи» и «веник», любая, самая элементарная пословица становилась приключением, к которому я готовился час, отрабатывая звуки, и все равно правильно их не произнося, слово «Гибралтар» тупиком, из которого нельзя выбраться.
Я избегал взрывных согласных. Это звуки б-п, г-к, д-т. Их незря называют взрывными. Нужен был маленький взрыв. Я же не мог поджечь даже фитиля. Я ходил и отрабатывал их. Я начал с алфавита. «Б» далось мне очень нелегко. Точнее, не далось. Я говорила «БАБА ОБАМЫ БОЛЕЕТ БЫСТРО» «МАМА ОБАМЫ — МАМА ОБАМЫ-МАМА ОБАМЫ». «У ОБАМЫ МНОГО БАБОК!», «МАМА БАБКИ ОБАМЫ МОЛОЖЕ ЕГО БАБЫ» и так бесконечности. Нужно было сильно вдохнуть и только тогда, набрав воздуха и сильно его выдыхая, я мог произнести. «В» прошло довольно безболезненно. На «Г» я застрял надолго. ГА-ГО-ГУ-ГЫ — САМОЕ УЖАСНОЕ -ГИ. ОБАМА ГИБОК КАК БАОБАБ. Это было пределом, к которому я стремился. БУБЛИК, БАНАН, БАРАНКА — ЛЮБИМАЯ ЕДА ОБАМЫ. Это было фантастически сложно. Все выходило ужасно гнусаво, сливалось, слова слова походили на шум.
Тогда я понял, что я поставил себе непосильную задачу.
Взрывные согласные подождут.
Нужно хотя бы правильно произносить хотя бы сонарные. Все кроме Р. То есть Л. М, Н, Й. Потом я оставил и это. Нужно для начала размять язык. Поставил в ютьюбе логопедические упражнения для языка. Первое же упражнение выбило меня из колеи. Там нужно было облизнуть губы. Подумаешь, что такого. Но мой язык не хотел высовываться. Очень обидно когда, не можешь показать язык, согласитесь!!! Показывался лишь кончик языка. Я пытался им достать до верхнего правого уголка губы, напрягал все силы. Вы знаете, я ходил в Карелии с 40 килограммовым рюкзаком, защитил диссертацию с воспалением легких, поднимал вручную 400-килограмовое пианино на 5 этаж с мужиками, разгружал 20 тонную фуру, даже читал (правда так и не дочитал) одну стать у Гегеля...
Но никогда, слышите!
Никогда мне не было так тяжело, когда я тянулся к уголку губы своим языком.
Я тянулся, тянулся, тянулся. Как мог. Отдыхая и уставая.
И вот однажды я почувствовал слабый-слабый сигнал на кончике моего языка... Вы же этой фразы ждете? Ну сознайтесь!!! Я тоже ждал этого! Каждую миг, каждую секунду. Говорил: «Давайте, мой нейрончики, живите!».
Увы! Ничего, ровным счетом ничего не происходило. Но все-таки я делал, все равно дел нет. Как сказал один журналист, в «рабочее от свободы время».
Но все же, понимал я, это все симптомы, а опухоль-то. Как с ней бороться?!! Вот в чем суть! Это корень всего. Победи ее, и ты получишь новое тело, новую речь, новую коммуникацию... Симптоматика, это всего лишь следствие причины. Она — не самое главное. А самое главное в моей голове.
И тогда задумался...
CHAPTER THIRTY-THIRD
"When is Putin terrified?" or "Obama's mom"
I continued to study with a student of Marina and my friend from the school, Katya Peskova. Almost every evening we called up and our common task was to conduct a training. It is only 5 minutes. It aims at total relaxation. It is as if we are looking deep inside ourselves with our inner eye and fixing what we see, feel. Over time, I felt warm in the area of the solar plexus. And that’s all. Marina says that everything starts with color, with visualization. But I didn’t have any color — not gold, neither white, nor black, nor even gray. Only warm. There was a void inside. But I knew that according to Marina, quantity always goes into quality. I was waiting. Almost a year and a half. But I didn’t succeed. But Bonbar wrote: "Never stop!"
Once a psychoneurologist wrote to me that my mouth numbness was being treated and sent me a book of a professor, doctor of psychological sciences L. S Tsvetkova “Neuropsychological rehabilitation of patients. Speech and intellectual activity. ” The book turned out to be interesting, but boring (there is such a kind of books!). I looked through it and suddenly came across a very interesting phrase: “Of greatest interest,” she writes, “is, however, a different kind of case (which occupies a leading place in clinical practice), when the group of nerve elements involved in the implementation of this function remains destroyed , is not replaced by other (perifocal or symmetrically located) nerve elements and when, despite this, after a certain time, the ability to perform this function is restored ”(Tsvetkova L. S, Neuropsychological rehabilitation of patients. Speech and intellectual activity, Moscow, Voronezh, 2004, p.16).
It hooked me. The word "recovering" I liked.
On the authoritative site "Science and Life" http://www.nkj.ru/archive/articles/4199/ I read the following:
“The functions of the dead nerve cells are taken over by their surviving“ colleagues ”, who increase in size and form new connections, compensating for the lost functions. The high, but not unlimited effectiveness of such compensation can be illustrated by the example of Parkinson's disease, in which a gradual death of neurons occurs. It turns out that until the brain dies about 90% of the neurons, the clinical symptoms of the disease (trembling limbs, limitation of mobility, unstable gait, dementia) do not appear, that is, the person looks almost healthy. So, one living nerve cell can replace the nine dead ”
Do you understand what this means?
NERVOUS CELLS RESTORE !!!
I was also encouraged by the experience of Professor Gage, who was quoted here. The article says that stem cells can be extracted from the brain and transplanted into another part of the nervous system, where they turn into neurons. Professor Gage and his colleagues conducted several similar experiments, the most impressive of which was the following. A section of brain tissue containing stem cells was transplanted into the destroyed retina of the rat eye. The transplanted stem cells of the brain turned into retinal neurons, their processes reached the optic nerve, and the rat was clear! Moreover, when transplanting brain stem cells into the intact eye, no transformations occurred with them!
So!
Nerves have a miraculous property to grow together with the living, to revive them, to revive. You just need a feeling, an impulse, a connection with living cells. Then I remembered what exactly the great neurophysiologist of the 20th century Natalia Bekhtereva wrote about in recent years. My friend Lesha Kruglov, who also had an inoperable tumor, said that he couldn’t express himself clearly, the words were confused, but live communication, even communication with gestures, gave rise to his own speech. He was able to talk, now he goes to college. So the body may not pay attention to the "dead" neurons! Make them alive!
Then I thought, what do I need from my miracle organism? I need a speech. Communication. So you need to make living neurons take on the function of old, extinct neurons.
But how to do that?
Train, train, train ...
My speech to hell.
The word "joy", pronounced like "disgusting", "proud" turned into "naked", the phrase "anyway" threatened to destroy forever the remnants of visible intelligence ... With intelligence generally extremely tight. I want to say: “Thank you mom. You are a real smart girl! How do you do everything? Itd ”or“ I sincerely thank you! ”, Or“ You can’t even imagine how much this means to me ... ”, but you just say“ thank you ”and that is barely possible. I saved on words, deftly maneuvering between the words “practical”, “sorry”, “boomerang”, “grandiose”, “battery”, “discharged”, “past” ... Words rushed at me at a frantic speed, and dodged, simplified, avoided them. The words “mother”, “laziness”, “padded jacket”, “table”, “nose”, “dream”, “Lomonosov” were perceived as malleable tasty pastille. Something tasty for tea. I even enjoyed them. Here, for example, take the rulers! “Lenin”, “Yeltsin”, “Khrushchov” - good words, “Putin” e
"When is Putin terrified?" or "Obama's mom"
I continued to study with a student of Marina and my friend from the school, Katya Peskova. Almost every evening we called up and our common task was to conduct a training. It is only 5 minutes. It aims at total relaxation. It is as if we are looking deep inside ourselves with our inner eye and fixing what we see, feel. Over time, I felt warm in the area of the solar plexus. And that’s all. Marina says that everything starts with color, with visualization. But I didn’t have any color — not gold, neither white, nor black, nor even gray. Only warm. There was a void inside. But I knew that according to Marina, quantity always goes into quality. I was waiting. Almost a year and a half. But I didn’t succeed. But Bonbar wrote: "Never stop!"
Once a psychoneurologist wrote to me that my mouth numbness was being treated and sent me a book of a professor, doctor of psychological sciences L. S Tsvetkova “Neuropsychological rehabilitation of patients. Speech and intellectual activity. ” The book turned out to be interesting, but boring (there is such a kind of books!). I looked through it and suddenly came across a very interesting phrase: “Of greatest interest,” she writes, “is, however, a different kind of case (which occupies a leading place in clinical practice), when the group of nerve elements involved in the implementation of this function remains destroyed , is not replaced by other (perifocal or symmetrically located) nerve elements and when, despite this, after a certain time, the ability to perform this function is restored ”(Tsvetkova L. S, Neuropsychological rehabilitation of patients. Speech and intellectual activity, Moscow, Voronezh, 2004, p.16).
It hooked me. The word "recovering" I liked.
On the authoritative site "Science and Life" http://www.nkj.ru/archive/articles/4199/ I read the following:
“The functions of the dead nerve cells are taken over by their surviving“ colleagues ”, who increase in size and form new connections, compensating for the lost functions. The high, but not unlimited effectiveness of such compensation can be illustrated by the example of Parkinson's disease, in which a gradual death of neurons occurs. It turns out that until the brain dies about 90% of the neurons, the clinical symptoms of the disease (trembling limbs, limitation of mobility, unstable gait, dementia) do not appear, that is, the person looks almost healthy. So, one living nerve cell can replace the nine dead ”
Do you understand what this means?
NERVOUS CELLS RESTORE !!!
I was also encouraged by the experience of Professor Gage, who was quoted here. The article says that stem cells can be extracted from the brain and transplanted into another part of the nervous system, where they turn into neurons. Professor Gage and his colleagues conducted several similar experiments, the most impressive of which was the following. A section of brain tissue containing stem cells was transplanted into the destroyed retina of the rat eye. The transplanted stem cells of the brain turned into retinal neurons, their processes reached the optic nerve, and the rat was clear! Moreover, when transplanting brain stem cells into the intact eye, no transformations occurred with them!
So!
Nerves have a miraculous property to grow together with the living, to revive them, to revive. You just need a feeling, an impulse, a connection with living cells. Then I remembered what exactly the great neurophysiologist of the 20th century Natalia Bekhtereva wrote about in recent years. My friend Lesha Kruglov, who also had an inoperable tumor, said that he couldn’t express himself clearly, the words were confused, but live communication, even communication with gestures, gave rise to his own speech. He was able to talk, now he goes to college. So the body may not pay attention to the "dead" neurons! Make them alive!
Then I thought, what do I need from my miracle organism? I need a speech. Communication. So you need to make living neurons take on the function of old, extinct neurons.
But how to do that?
Train, train, train ...
My speech to hell.
The word "joy", pronounced like "disgusting", "proud" turned into "naked", the phrase "anyway" threatened to destroy forever the remnants of visible intelligence ... With intelligence generally extremely tight. I want to say: “Thank you mom. You are a real smart girl! How do you do everything? Itd ”or“ I sincerely thank you! ”, Or“ You can’t even imagine how much this means to me ... ”, but you just say“ thank you ”and that is barely possible. I saved on words, deftly maneuvering between the words “practical”, “sorry”, “boomerang”, “grandiose”, “battery”, “discharged”, “past” ... Words rushed at me at a frantic speed, and dodged, simplified, avoided them. The words “mother”, “laziness”, “padded jacket”, “table”, “nose”, “dream”, “Lomonosov” were perceived as malleable tasty pastille. Something tasty for tea. I even enjoyed them. Here, for example, take the rulers! “Lenin”, “Yeltsin”, “Khrushchov” - good words, “Putin” e
У записи 35 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Кирилл Волков
