https://facebook.com/298276320198577_2997957000230482
#ПОЧИТАТЬ Давно хотел такую рубрику. Публикую тексты не про бизнес, которые развивают наших директоров.
Investig'aсtion (Франция): 100 лет назад — иностранные интервенции в России
Сразу после окончания Первой мировой войны. столетие которого широко отмечалось во всем мире, в Россию были отправлены войска для свержения большевиков. Нельзя было позволить революции распространиться по всей Европе. Именно поэтому Гитлеру позднее позволили ремилитаризировать Рейх. Жак Повельс напоминает нам об этом малоизвестном эпизоде истории на страницах «Инвестиг'аксьон».
Острые углы историиЖак Повельс (Jacques Pauwels)
Недавно мы с большим размахом отметили столетие перемирия, окончание Первой мировой войны. Только вот после конфликта Лондон, Париж, Вашингтон и прочие отправили в Россию войска для свержения большевиков. Нельзя было позволить революции распространиться по Европе. Кстати говоря, именно по этой причине Гитлеру позднее позволили ремилитаризировать Рейх. Жак Повельс напоминает нам об этом малоизвестном эпизоде истории в книге «1914-1918: Великая классовая война».
Первая мировая война способствовала формированию потенциально революционной ситуации по всей Европе. Правительства, которые, как и в 1914 году, все еще представляли традиционную элиту (за исключением монархов России, Германии и т.д.), реагировали на это либо безжалостными репрессиями, либо уступками в виде демократических социально-политических реформ (или сочетанием первого и второго). В России же революция была доведена до конца, и большевики принялись осуществлять первую в мире попытку строительства социалистического общества. Элита других стран не испытывала к ней ни малейшей симпатии и надеялась, что та как можно быстрее закончится громким провалом. (Этот революционный опыт впоследствии разочаровал многих сочувствующих, поскольку не смог в мгновение ока прийти к социалистической утопии).
В Лондоне, Париже и прочих столицах были уверены в неизбежности этого краха, однако, чтобы не испытывать судьбу, решили отправить туда войска для поддержки «белых» контрреволюционеров в борьбе с «красными» большевиками (этот конфликт обернулся масштабной, долгой и кровавой гражданской войной). Первая волна иностранных войск прибыла в Россию с высадкой во Владивостоке британских и японских солдат в апреле 1918 года. Там они вышли на связь с войсками белых, которые уже вели открытую войну с большевиками. В целом, одни только британцы отправили в Россию 40 000 человек. Весной 1918 года, Черчилль, тогдашний военный министр, направил экспедиционный корпус в Мурманск, чтобы поддержать на севере страны войска генерала Колчака. Целью было установить дружественное правительство. Менее значительные контингенты были отправлены другими странами, в том числе Францией, США (15 000 человек), Японией, Италией, Румынией, Сербией и Грецией. С помощью чешских военнопленных россияне сформировали Чешский легион численностью в 30 000 — 40 000 человек для борьбы с австрийцами. Как бы то ни было, после Брест-Литовского мира этот легион остался в России и сражался вместе с белыми против красных. В некоторых случаях союзные войска воевали на российских границах с немцами и османами, однако они, безусловно, прибыли в страну, чтобы «задушить большевистского младенца в колыбели», как говорил Черчилль. Кроме того, британцы подумывали о возможности заполучить пару интересных кусков территории разваливавшейся на части России. Это объясняет, например, движение одного британского подразделения из Месопотамии к Каспийскому морю, где оно рыскало по всему нефтеносному региону в окрестностях Баку (современный Азербайджан).
В России война создала благоприятные условия не только для социальной революции, но и (по крайней мере, в некоторых частях этой огромной страны) для национальных революций среди некоторых этнических меньшинств. Такие национальные движения возникли еще во время войны и по большей части относились к правому, консервативному, расистскому и антисемитскому варианту национализма. Немецкая военно-политическая элита отмечала в них идеологическую близость и видела в них союзников в войне с Россией (в то же время Ленин с большевиками считались полезными в войне с Россией, однако в идеологическом плане они были антиподами реакционного немецкого режима). В любом случае, немцы поддерживали финских, прибалтийских, украинских и прочих националистов не из симпатии, а потому что могли использовать их для ослабления России. Кроме того, они рассчитывали основать в Восточной и Северной Европе государства-сателлиты, предпочтительно монархии, чьим «сюзереном» стал бы какой-нибудь отпрыск немецкой аристократии. Брест-Литовский мир позволил создать ряд таких государств. Так, с 11 июля по 2 ноября 1918 года немецкий аристократ Вильгельм Карл Флорестан фон Урах, граф фон Вюртемберг, играл роль литовского короля под именем Миндаугас II.
После перемирия 11 ноября 1918 года Германия была обречена исчезнуть с политической сцены Восточной и Центральной Европы и оставить мечту о своей гегемонии в этих регионах. При этом в статье 12 разрешалось немецким войскам сохранить оружие на территории России, Прибалтики и в Восточной Европе, пока союзники будут считать это необходимым, то есть пока те могли быть полезными в борьбе с большевиками, чем, собственно, и занимались отступавшие подразделения. Некоторые представители британского и французского руководства, такие как Ллойд Джордж и Фош, считали советскую Россию более опасным врагом, чем даже Германию. Участвовавшие в гражданской войне в России национальные движения прибалтов, финнов, поляков и прочих стали получать поддержку, в том числе военную, союзных держав, а не немецкого Рейха, по крайней мере, в том случае ели они сражались с красными, а не с белыми, что происходило так же часто, поскольку на значительной части запада бывшей империи действовали одновременно белые контрреволюционеры и польские, литовские, украинские и прочие националисты.
Во всех странах, которые зарождались тогда на развалинах Российской империи, можно было встретить два типа людей. Во-первых, тех (по большей части, рабочие, крестьяне и прочие представители нижних слоев общества), кто положительно восприняли революцию, активно поддерживали большевиков и были готовы довольствоваться определенной автономией своих меньшинств в рамках нового многоязычного и многокультурного государства (с неизбежным доминированием русской составляющей), которое формировалось вместо империи и стало впоследствии известно как Советский Союз. Во-вторых, речь шла о большинстве членов (не всех) старой аристократической элиты и буржуазии, которые выступали против революции, ненавидели большевиков, сражались с ними и добивались полной независимости от нового государства большевиков. Их национализм был типичным национализмом XIX века, то есть правым, консервативным и привязанным к этносу, языку и религии, а также (обычно мифическому) великому прошлому, которое должно было возродиться с помощью национальной революции. Именно так появились гражданские войны между белыми и красными в Финляндии, Эстонии, на Украине и в других странах.
Хотя в большинстве случаев белые одержали победу и смогли основать антибольшевистские (и антироссийские) государства, это было связано не только с тем, что в самой России большевики были долгое время прижаты к стене и не могли оказать особой поддержки красным собратьям из Прибалтики и из других периферийных регионов бывшей империи, но и потому что немцы и союзники (прежде всего, британцы) устраивали повсюду вмешательства, чтобы помочь белым. Так, например, в конце ноября 1918 года эскадра королевского флота во главе с адмиралом Эдвином Александром Синклером (Edwyn Alexander Sinclair), а впоследствии с адмиралом Уолтером Коуэном (Walter Cowan), появилась в Балтийском море, чтобы доставить оружие белым эстонцами и латышам и помочь им в борьбе с красными врагами, в том числе русскими большевиками. Британские суда потопили несколько кораблей русского флота и заблокировали остальные в порту Кронштадта. Что касается Финляндии, немецкие войска еще весной 1918 года помогли белым добиться победы и независимости этой страны. Намерением Лондона, Парижа, Вашингтона и прочих столиц явно было обеспечить победу белых над красными в гражданской войне в России и положить тем самым конец нежелательному большевистскому эксперименту, который вызывал интерес и энтузиазм у слишком многих британцев, французов и американцев (что определенно было не по душе руководству этих стран). В письме к Клемансо весной 1919 года Ллойд Джордж выражал тревогу по поводу того, что «всю Европу охватил революционный дух»:
КонтекстПобедной поступью к краху царизмаБольшевики в России пришли к властиПервая мировая война: Катастрофа векаПодлинные уроки варварской империалистической бойни«Среди рабочих сформировалось глубокое чувство не только недовольства, но и гнева и протеста (…). Установившийся порядок, как политический, так и социально-экономический, вызывает сомнения у масс по всем концам Европы».
Виной всему этому, разумеется, были эти гнусные большевики.
Далее https://inosmi.ru/history/20190101/244313449.html
(Илья Рабченок)
Сразу после окончания Первой мировой войны. столетие которого широко отмечалось во всем мире, в Россию были отправлены войска для свержения большевиков. Нельзя бы....
#ПОЧИТАТЬ Давно хотел такую рубрику. Публикую тексты не про бизнес, которые развивают наших директоров.
Investig'aсtion (Франция): 100 лет назад — иностранные интервенции в России
Сразу после окончания Первой мировой войны. столетие которого широко отмечалось во всем мире, в Россию были отправлены войска для свержения большевиков. Нельзя было позволить революции распространиться по всей Европе. Именно поэтому Гитлеру позднее позволили ремилитаризировать Рейх. Жак Повельс напоминает нам об этом малоизвестном эпизоде истории на страницах «Инвестиг'аксьон».
Острые углы историиЖак Повельс (Jacques Pauwels)
Недавно мы с большим размахом отметили столетие перемирия, окончание Первой мировой войны. Только вот после конфликта Лондон, Париж, Вашингтон и прочие отправили в Россию войска для свержения большевиков. Нельзя было позволить революции распространиться по Европе. Кстати говоря, именно по этой причине Гитлеру позднее позволили ремилитаризировать Рейх. Жак Повельс напоминает нам об этом малоизвестном эпизоде истории в книге «1914-1918: Великая классовая война».
Первая мировая война способствовала формированию потенциально революционной ситуации по всей Европе. Правительства, которые, как и в 1914 году, все еще представляли традиционную элиту (за исключением монархов России, Германии и т.д.), реагировали на это либо безжалостными репрессиями, либо уступками в виде демократических социально-политических реформ (или сочетанием первого и второго). В России же революция была доведена до конца, и большевики принялись осуществлять первую в мире попытку строительства социалистического общества. Элита других стран не испытывала к ней ни малейшей симпатии и надеялась, что та как можно быстрее закончится громким провалом. (Этот революционный опыт впоследствии разочаровал многих сочувствующих, поскольку не смог в мгновение ока прийти к социалистической утопии).
В Лондоне, Париже и прочих столицах были уверены в неизбежности этого краха, однако, чтобы не испытывать судьбу, решили отправить туда войска для поддержки «белых» контрреволюционеров в борьбе с «красными» большевиками (этот конфликт обернулся масштабной, долгой и кровавой гражданской войной). Первая волна иностранных войск прибыла в Россию с высадкой во Владивостоке британских и японских солдат в апреле 1918 года. Там они вышли на связь с войсками белых, которые уже вели открытую войну с большевиками. В целом, одни только британцы отправили в Россию 40 000 человек. Весной 1918 года, Черчилль, тогдашний военный министр, направил экспедиционный корпус в Мурманск, чтобы поддержать на севере страны войска генерала Колчака. Целью было установить дружественное правительство. Менее значительные контингенты были отправлены другими странами, в том числе Францией, США (15 000 человек), Японией, Италией, Румынией, Сербией и Грецией. С помощью чешских военнопленных россияне сформировали Чешский легион численностью в 30 000 — 40 000 человек для борьбы с австрийцами. Как бы то ни было, после Брест-Литовского мира этот легион остался в России и сражался вместе с белыми против красных. В некоторых случаях союзные войска воевали на российских границах с немцами и османами, однако они, безусловно, прибыли в страну, чтобы «задушить большевистского младенца в колыбели», как говорил Черчилль. Кроме того, британцы подумывали о возможности заполучить пару интересных кусков территории разваливавшейся на части России. Это объясняет, например, движение одного британского подразделения из Месопотамии к Каспийскому морю, где оно рыскало по всему нефтеносному региону в окрестностях Баку (современный Азербайджан).
В России война создала благоприятные условия не только для социальной революции, но и (по крайней мере, в некоторых частях этой огромной страны) для национальных революций среди некоторых этнических меньшинств. Такие национальные движения возникли еще во время войны и по большей части относились к правому, консервативному, расистскому и антисемитскому варианту национализма. Немецкая военно-политическая элита отмечала в них идеологическую близость и видела в них союзников в войне с Россией (в то же время Ленин с большевиками считались полезными в войне с Россией, однако в идеологическом плане они были антиподами реакционного немецкого режима). В любом случае, немцы поддерживали финских, прибалтийских, украинских и прочих националистов не из симпатии, а потому что могли использовать их для ослабления России. Кроме того, они рассчитывали основать в Восточной и Северной Европе государства-сателлиты, предпочтительно монархии, чьим «сюзереном» стал бы какой-нибудь отпрыск немецкой аристократии. Брест-Литовский мир позволил создать ряд таких государств. Так, с 11 июля по 2 ноября 1918 года немецкий аристократ Вильгельм Карл Флорестан фон Урах, граф фон Вюртемберг, играл роль литовского короля под именем Миндаугас II.
После перемирия 11 ноября 1918 года Германия была обречена исчезнуть с политической сцены Восточной и Центральной Европы и оставить мечту о своей гегемонии в этих регионах. При этом в статье 12 разрешалось немецким войскам сохранить оружие на территории России, Прибалтики и в Восточной Европе, пока союзники будут считать это необходимым, то есть пока те могли быть полезными в борьбе с большевиками, чем, собственно, и занимались отступавшие подразделения. Некоторые представители британского и французского руководства, такие как Ллойд Джордж и Фош, считали советскую Россию более опасным врагом, чем даже Германию. Участвовавшие в гражданской войне в России национальные движения прибалтов, финнов, поляков и прочих стали получать поддержку, в том числе военную, союзных держав, а не немецкого Рейха, по крайней мере, в том случае ели они сражались с красными, а не с белыми, что происходило так же часто, поскольку на значительной части запада бывшей империи действовали одновременно белые контрреволюционеры и польские, литовские, украинские и прочие националисты.
Во всех странах, которые зарождались тогда на развалинах Российской империи, можно было встретить два типа людей. Во-первых, тех (по большей части, рабочие, крестьяне и прочие представители нижних слоев общества), кто положительно восприняли революцию, активно поддерживали большевиков и были готовы довольствоваться определенной автономией своих меньшинств в рамках нового многоязычного и многокультурного государства (с неизбежным доминированием русской составляющей), которое формировалось вместо империи и стало впоследствии известно как Советский Союз. Во-вторых, речь шла о большинстве членов (не всех) старой аристократической элиты и буржуазии, которые выступали против революции, ненавидели большевиков, сражались с ними и добивались полной независимости от нового государства большевиков. Их национализм был типичным национализмом XIX века, то есть правым, консервативным и привязанным к этносу, языку и религии, а также (обычно мифическому) великому прошлому, которое должно было возродиться с помощью национальной революции. Именно так появились гражданские войны между белыми и красными в Финляндии, Эстонии, на Украине и в других странах.
Хотя в большинстве случаев белые одержали победу и смогли основать антибольшевистские (и антироссийские) государства, это было связано не только с тем, что в самой России большевики были долгое время прижаты к стене и не могли оказать особой поддержки красным собратьям из Прибалтики и из других периферийных регионов бывшей империи, но и потому что немцы и союзники (прежде всего, британцы) устраивали повсюду вмешательства, чтобы помочь белым. Так, например, в конце ноября 1918 года эскадра королевского флота во главе с адмиралом Эдвином Александром Синклером (Edwyn Alexander Sinclair), а впоследствии с адмиралом Уолтером Коуэном (Walter Cowan), появилась в Балтийском море, чтобы доставить оружие белым эстонцами и латышам и помочь им в борьбе с красными врагами, в том числе русскими большевиками. Британские суда потопили несколько кораблей русского флота и заблокировали остальные в порту Кронштадта. Что касается Финляндии, немецкие войска еще весной 1918 года помогли белым добиться победы и независимости этой страны. Намерением Лондона, Парижа, Вашингтона и прочих столиц явно было обеспечить победу белых над красными в гражданской войне в России и положить тем самым конец нежелательному большевистскому эксперименту, который вызывал интерес и энтузиазм у слишком многих британцев, французов и американцев (что определенно было не по душе руководству этих стран). В письме к Клемансо весной 1919 года Ллойд Джордж выражал тревогу по поводу того, что «всю Европу охватил революционный дух»:
КонтекстПобедной поступью к краху царизмаБольшевики в России пришли к властиПервая мировая война: Катастрофа векаПодлинные уроки варварской империалистической бойни«Среди рабочих сформировалось глубокое чувство не только недовольства, но и гнева и протеста (…). Установившийся порядок, как политический, так и социально-экономический, вызывает сомнения у масс по всем концам Европы».
Виной всему этому, разумеется, были эти гнусные большевики.
Далее https://inosmi.ru/history/20190101/244313449.html
(Илья Рабченок)
Сразу после окончания Первой мировой войны. столетие которого широко отмечалось во всем мире, в Россию были отправлены войска для свержения большевиков. Нельзя бы....
https://facebook.com/298276320198577_2997957000230482
#Read For a long time I wanted such a section. I’m publishing texts not about the business that our directors are developing.
Investig'аtion (France): 100 years ago - foreign intervention in Russia
Immediately after the end of the First World War. whose centenary was widely celebrated throughout the world, troops were sent to Russia to overthrow the Bolsheviks. The revolution could not be allowed to spread throughout Europe. That is why Hitler was later allowed to remilitarize the Reich. Jacques Powels reminds us of this little-known episode of the story on the pages of Investig'axion.
The sharp edges of history Jacques Pauwels
Recently, we celebrated on a grand scale the centennial of truce, the end of the First World War. Only after the conflict did London, Paris, Washington and others send troops to Russia to overthrow the Bolsheviks. The revolution could not be allowed to spread throughout Europe. Incidentally, it was for this reason that Hitler was later allowed to remilitarize the Reich. Jacques Powels reminds us of this little-known episode in the book 1914-1918: The Great Class War.
World War I contributed to the formation of a potentially revolutionary situation throughout Europe. Governments that, as in 1914, still represented the traditional elite (with the exception of the monarchs of Russia, Germany, etc.), reacted to this either with ruthless repressions or concessions in the form of democratic socio-political reforms (or a combination of the first and second). In Russia, the revolution was brought to an end, and the Bolsheviks began to carry out the world's first attempt to build a socialist society. The elite of other countries did not feel the slightest sympathy for her and hoped that it would end as soon as possible with a loud failure. (This revolutionary experience subsequently disappointed many sympathizers, because he could not, in the blink of an eye, come to a socialist utopia).
In London, Paris and other capitals, they were sure of the inevitability of this collapse, however, in order not to tempt fate, they decided to send troops there to support the “white” counter-revolutionaries in the fight against the “red” Bolsheviks (this conflict turned into a large-scale, long and bloody civil war) . The first wave of foreign troops arrived in Russia with the landing of British and Japanese soldiers in Vladivostok in April 1918. There they contacted the White forces, which were already conducting an open war with the Bolsheviks. In general, the British alone sent 40,000 people to Russia. In the spring of 1918, Churchill, then Minister of War, sent an expeditionary force to Murmansk to support General Kolchak’s troops in the north of the country. The goal was to establish a friendly government. Less significant contingents were sent by other countries, including France, the USA (15,000), Japan, Italy, Romania, Serbia and Greece. With the help of Czech prisoners of war, the Russians formed the Czech Legion of 30,000–40,000 to fight against the Austrians. Be that as it may, after the Brest-Litovsk peace this legion remained in Russia and fought with the whites against the reds. In some cases, the allied forces fought on the Russian borders with the Germans and Ottomans, but they certainly arrived in the country to “strangle the Bolshevik baby in the cradle,” as Churchill said. In addition, the British were thinking about the opportunity to get a couple of interesting pieces of the territory that was falling apart into parts of Russia. This explains, for example, the movement of one British unit from Mesopotamia to the Caspian Sea, where it scoured the entire oil-bearing region in the vicinity of Baku (modern Azerbaijan).
In Russia, the war created favorable conditions not only for the social revolution, but also (at least in some parts of this huge country) for national revolutions among some ethnic minorities. Such national movements arose even during the war and for the most part belonged to the right, conservative, racist and anti-Semitic version of nationalism. The German military-political elite noted their ideological affinity and saw them as allies in the war with Russia (at the same time, Lenin and the Bolsheviks were considered useful in the war with Russia, but ideologically they were the antipodes of the reactionary German regime). In any case, the Germans did not support Finnish, Baltic, Ukrainian and other nationalists out of sympathy, but because they could use them to weaken Russia. In addition, they hoped to establish satellite states in Eastern and Northern Europe, preferably a monarchy, whose “overlord” would be some offspring of the German aristocracy. The Brest-Litovsk world allowed the creation of a number of such states. So, from July 11 to November 2, 1918 the German aristocrat Wilhelm Karl Florestan von Urach, Count von Württemberg, played the role of the King of Lithuania under the name Mindaugas II.
After the truce on November 11, 1918, Germany was doomed to disappear from the political scene of the East and Central
#Read For a long time I wanted such a section. I’m publishing texts not about the business that our directors are developing.
Investig'аtion (France): 100 years ago - foreign intervention in Russia
Immediately after the end of the First World War. whose centenary was widely celebrated throughout the world, troops were sent to Russia to overthrow the Bolsheviks. The revolution could not be allowed to spread throughout Europe. That is why Hitler was later allowed to remilitarize the Reich. Jacques Powels reminds us of this little-known episode of the story on the pages of Investig'axion.
The sharp edges of history Jacques Pauwels
Recently, we celebrated on a grand scale the centennial of truce, the end of the First World War. Only after the conflict did London, Paris, Washington and others send troops to Russia to overthrow the Bolsheviks. The revolution could not be allowed to spread throughout Europe. Incidentally, it was for this reason that Hitler was later allowed to remilitarize the Reich. Jacques Powels reminds us of this little-known episode in the book 1914-1918: The Great Class War.
World War I contributed to the formation of a potentially revolutionary situation throughout Europe. Governments that, as in 1914, still represented the traditional elite (with the exception of the monarchs of Russia, Germany, etc.), reacted to this either with ruthless repressions or concessions in the form of democratic socio-political reforms (or a combination of the first and second). In Russia, the revolution was brought to an end, and the Bolsheviks began to carry out the world's first attempt to build a socialist society. The elite of other countries did not feel the slightest sympathy for her and hoped that it would end as soon as possible with a loud failure. (This revolutionary experience subsequently disappointed many sympathizers, because he could not, in the blink of an eye, come to a socialist utopia).
In London, Paris and other capitals, they were sure of the inevitability of this collapse, however, in order not to tempt fate, they decided to send troops there to support the “white” counter-revolutionaries in the fight against the “red” Bolsheviks (this conflict turned into a large-scale, long and bloody civil war) . The first wave of foreign troops arrived in Russia with the landing of British and Japanese soldiers in Vladivostok in April 1918. There they contacted the White forces, which were already conducting an open war with the Bolsheviks. In general, the British alone sent 40,000 people to Russia. In the spring of 1918, Churchill, then Minister of War, sent an expeditionary force to Murmansk to support General Kolchak’s troops in the north of the country. The goal was to establish a friendly government. Less significant contingents were sent by other countries, including France, the USA (15,000), Japan, Italy, Romania, Serbia and Greece. With the help of Czech prisoners of war, the Russians formed the Czech Legion of 30,000–40,000 to fight against the Austrians. Be that as it may, after the Brest-Litovsk peace this legion remained in Russia and fought with the whites against the reds. In some cases, the allied forces fought on the Russian borders with the Germans and Ottomans, but they certainly arrived in the country to “strangle the Bolshevik baby in the cradle,” as Churchill said. In addition, the British were thinking about the opportunity to get a couple of interesting pieces of the territory that was falling apart into parts of Russia. This explains, for example, the movement of one British unit from Mesopotamia to the Caspian Sea, where it scoured the entire oil-bearing region in the vicinity of Baku (modern Azerbaijan).
In Russia, the war created favorable conditions not only for the social revolution, but also (at least in some parts of this huge country) for national revolutions among some ethnic minorities. Such national movements arose even during the war and for the most part belonged to the right, conservative, racist and anti-Semitic version of nationalism. The German military-political elite noted their ideological affinity and saw them as allies in the war with Russia (at the same time, Lenin and the Bolsheviks were considered useful in the war with Russia, but ideologically they were the antipodes of the reactionary German regime). In any case, the Germans did not support Finnish, Baltic, Ukrainian and other nationalists out of sympathy, but because they could use them to weaken Russia. In addition, they hoped to establish satellite states in Eastern and Northern Europe, preferably a monarchy, whose “overlord” would be some offspring of the German aristocracy. The Brest-Litovsk world allowed the creation of a number of such states. So, from July 11 to November 2, 1918 the German aristocrat Wilhelm Karl Florestan von Urach, Count von Württemberg, played the role of the King of Lithuania under the name Mindaugas II.
After the truce on November 11, 1918, Germany was doomed to disappear from the political scene of the East and Central
У записи 1 лайков,
0 репостов,
246 просмотров.
0 репостов,
246 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Илья Рабченок
