Декаданс–фэнтэзи
На горе стоит избушка, на избушке — сизари. Выпьем с горя. Где же кружка? Нету кружки, хоть умри. Но изба красна углами, в ней и печка, и кровать. Взвейтесь, соколы, орлами! Полно горе горевать. Я не гневен. Где же гнев–то? Мне понятно, что со мной. К черту психотерапевта, не такой уж я больной. Ой вы кони, мои кони... По пятнадцать раз на дню телевизор фирмы "Sony" кажет всякую херню: в нём сюжет пустой и мелкий (потому–то и в цене), то там вздохи на скамейке, то прогулки при луне. Книги кончились. Куда–то укатили все друзья; и летит за датой дата, в тусклом воздухе скользя.
У печи стоит компьютер, наказанье и удел. Будь ты проклят, дистрибьютер знаменитой фирмы "Dell". Мне б сбежать из этой хаты, но в тягучем затхлом сне атыбатые солдаты остаются на войне. Все дорожки — вон из храма. Ни надежды, ни врага... Миллион охранных грамот не поможет ни фига. Вроде б рядом — жизнь и гомон, а на деле — в сотнях лье... Прометеем я прикован к этой чертовой скале. Глянь — сидение из плюша. Глянь — с перинкою кровать... Прилетай к нам, друг орлуша, нашу печень поклевать. В горло врос крючок на леске. Душу больше не спасти. Не с меня ль писал Вишневский "Одиночество в Сети"?
Но по данным трех разведок и философов–ослов, жизни нет и так, и эдак. Со словами и без слов. Где–то тихо бродит Муза — я не отдал ей должок. На двери висит мезуза и для обуви рожок. А вокруг бушует лето от шести и до восьми, но и это (даже это!) — на исходе, черт возьми. Не признанье, не опала. Всё спокойней сердца стук... Цель на мушку не попала. Или мушку съел паук. Что по курсу — всё знакомо. А хотелось — только ввысь... Жизнь промчалась, как оскома. Получи и распишись. Но беда ль, что путь — несладкий, и садам уже не цвесть?
Оставались бы в порядке
те немногие, кто есть.
На горе стоит избушка, на избушке — сизари. Выпьем с горя. Где же кружка? Нету кружки, хоть умри. Но изба красна углами, в ней и печка, и кровать. Взвейтесь, соколы, орлами! Полно горе горевать. Я не гневен. Где же гнев–то? Мне понятно, что со мной. К черту психотерапевта, не такой уж я больной. Ой вы кони, мои кони... По пятнадцать раз на дню телевизор фирмы "Sony" кажет всякую херню: в нём сюжет пустой и мелкий (потому–то и в цене), то там вздохи на скамейке, то прогулки при луне. Книги кончились. Куда–то укатили все друзья; и летит за датой дата, в тусклом воздухе скользя.
У печи стоит компьютер, наказанье и удел. Будь ты проклят, дистрибьютер знаменитой фирмы "Dell". Мне б сбежать из этой хаты, но в тягучем затхлом сне атыбатые солдаты остаются на войне. Все дорожки — вон из храма. Ни надежды, ни врага... Миллион охранных грамот не поможет ни фига. Вроде б рядом — жизнь и гомон, а на деле — в сотнях лье... Прометеем я прикован к этой чертовой скале. Глянь — сидение из плюша. Глянь — с перинкою кровать... Прилетай к нам, друг орлуша, нашу печень поклевать. В горло врос крючок на леске. Душу больше не спасти. Не с меня ль писал Вишневский "Одиночество в Сети"?
Но по данным трех разведок и философов–ослов, жизни нет и так, и эдак. Со словами и без слов. Где–то тихо бродит Муза — я не отдал ей должок. На двери висит мезуза и для обуви рожок. А вокруг бушует лето от шести и до восьми, но и это (даже это!) — на исходе, черт возьми. Не признанье, не опала. Всё спокойней сердца стук... Цель на мушку не попала. Или мушку съел паук. Что по курсу — всё знакомо. А хотелось — только ввысь... Жизнь промчалась, как оскома. Получи и распишись. Но беда ль, что путь — несладкий, и садам уже не цвесть?
Оставались бы в порядке
те немногие, кто есть.
Decadence Fantasy
There is a hut on a mountain, sisari on a hut. Let's drink with grief. Where is the mug? No mugs, even die. But the hut is red with corners, in it there is both a stove and a bed. Soar, falcons, with eagles! It is full of grief to grieve. I am not angry. Where is the anger? I understand what is happening to me. To hell with a therapist, I'm not so sick. Oh you horses, my horses ... Fifteen times a day the Sony TV shows all kinds of garbage: the plot is empty and small (that’s why it’s worth the price), then there are sighs on the bench, then walks in the moonlight. The books are over. All friends drove off somewhere; and the date flies behind the date, gliding in the dim air.
At the stove is a computer, punishment and inheritance. Damn you, distributor of the famous Dell company. I would have to run away from this hut, but in a throaty musty dream, the atybat soldiers remain in the war. All the tracks - get out of the temple. No hope, no enemy ... A million letters of protection will not help a fig. It seems that life and a hubbub would be near, but in fact - in hundreds of leagues ... Prometheus I am confined to this damn rock. Look - a seat made of plush. Take a look - with a feather bed ... Fly to us, friend of the orlush, to bite our liver. A hook on a fishing line has grown into the throat. The soul can no longer be saved. Did Vishnevsky write "Loneliness on the Web" from me?
But according to the data of three intelligence and donkey philosophers, there is no life either way. With words and without words. Muse wanders quietly somewhere - I did not give her a favor. A mezuzah and a shoehorn hang on the door. And around the summer raging from six to eight, but this (even this!) - At the end, damn it. Not recognition, not opal. All the calmer heart beat ... The target did not hit the front sight. Or a spider ate a fly. What is on the course - everything is familiar. And I wanted to - just up ... Life sped on like a mouthful. Receive and sign. But the trouble is that the path is unsweetened, and the gardens are no longer blooming?
Would stay alright
those few who are.
There is a hut on a mountain, sisari on a hut. Let's drink with grief. Where is the mug? No mugs, even die. But the hut is red with corners, in it there is both a stove and a bed. Soar, falcons, with eagles! It is full of grief to grieve. I am not angry. Where is the anger? I understand what is happening to me. To hell with a therapist, I'm not so sick. Oh you horses, my horses ... Fifteen times a day the Sony TV shows all kinds of garbage: the plot is empty and small (that’s why it’s worth the price), then there are sighs on the bench, then walks in the moonlight. The books are over. All friends drove off somewhere; and the date flies behind the date, gliding in the dim air.
At the stove is a computer, punishment and inheritance. Damn you, distributor of the famous Dell company. I would have to run away from this hut, but in a throaty musty dream, the atybat soldiers remain in the war. All the tracks - get out of the temple. No hope, no enemy ... A million letters of protection will not help a fig. It seems that life and a hubbub would be near, but in fact - in hundreds of leagues ... Prometheus I am confined to this damn rock. Look - a seat made of plush. Take a look - with a feather bed ... Fly to us, friend of the orlush, to bite our liver. A hook on a fishing line has grown into the throat. The soul can no longer be saved. Did Vishnevsky write "Loneliness on the Web" from me?
But according to the data of three intelligence and donkey philosophers, there is no life either way. With words and without words. Muse wanders quietly somewhere - I did not give her a favor. A mezuzah and a shoehorn hang on the door. And around the summer raging from six to eight, but this (even this!) - At the end, damn it. Not recognition, not opal. All the calmer heart beat ... The target did not hit the front sight. Or a spider ate a fly. What is on the course - everything is familiar. And I wanted to - just up ... Life sped on like a mouthful. Receive and sign. But the trouble is that the path is unsweetened, and the gardens are no longer blooming?
Would stay alright
those few who are.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юрий Соколов
