Я знаю, много буковок, но прямо очень наглядно, очень понравилось. Да и по времени пять минут чтения, не самая длинная статья.
НАШИ ДЕДЫ ВОЕВАЛИ
Всё началось, когда классная Зоя Владимировна сказала, что Лёнька Костыльков уходит в другую школу и классу нужен новый вожак.
Костя Малинин - нормальный парень, хоть и вундеркинд и на два года всех нас младше. Зато он хорошо умеет всех сорганизовать. Одному говорит – делай это, другому – делай то, а вместе всё получается. Вот только драться с нами он не может, вес не тот. Ребята махаются, а он на лавочке сидит или учебник читает. Поэтому за волю к власти у него всегда твёрдый «неуд», а за лидерство – «уд». Это ему натягивают ещё и потому, потому что оратор он хороший. Вот только голос тихий, а главное – не умел пускать слюну. Он даже уроки специальные брал, и колбасу перед выступлением нюхал – никакого толку. Как начнёт говорить – всё куда-то пропадает. Его училки так и прозвали – «сухоротый».
У Витьки Малеева слюна есть и орёт он здорово. Даже конвульсии иногда у него получались, особенно на геометрии. От теоремы Пифагора у него настоящий припадок был, как у Вождя Гитлера. Дёргается весь и орёт – «катеты! Катеты! Хайль катет! Угол прям, как наша воля к победе! Штурм, дранг, захватываем площадь, Ницше, говно, этажерки, квадрат гипотенузы!» - и бумс на пол, и пена изо рта. За бесноватость ему всегда «отлично» ставили. Драться он тоже не дурак. Ему психологи прочили большое будущее в молодёжной фаланге. Так что мы его били регулярно, чтоб озлобился: туда без этого не берут. Но с ним тоже засада – Витька добрый. Не то чтобы совсем нюня, но вот злобы настоящей в нём нет. К тому же его пару раз застали плачущим после битья и снизили оценку за нордичность.
Зинка Фокина была злая и визжала по-страшному. И дралась отлично, чем попало дралась – пеналом, линейкой, ведром. Девочкам это можно, так что её боялись реально. Но у неё рожица как у лягушонка, а у классного вожака должно быть лицо вожака, а не лягушки какой-то. А то как же её на Стене Славы рисовать? Вот то-то.
Оставался Юра Баранкин. Он с четырёх лет ходил на боевые искусства и мог побить кого угодно. Но он был двоечник несчастный, а главное – закадычный друг Малинина. Его он бить не мог. Даже на спарринге. Не мог и всё.
Классная, конечно, могла и сама назначить вожака. Но тогда она по фюрерпринципу за него бы и отвечала. А у неё через два года - освобождение от работы. И зачем это ей?
Вот так мы сидели в классе и грустили, ожидая, когда Зоя Владимировна всё-таки объявит бой без правил.
И тут-то Малинин себя и показал. Встал, поправил очочки и тихо так говорит:
- А может, мы просто выберем вожака? Устроим, ну, это… голосование? Кого выберем, тот и будет вожаком.
Все, конечно, чуть языки не проглотили. У Зои Владимировны очки упали, она даже не заметила. Потому что за сердце схватилась.
Потом валидол под язык подложила, оклемалась немножко. И говорит:
- Малинин! Ты вообще понимаешь, что сказал?
А Малинин глазами лупает и говорит:
- А чего такого? Я тут книжку читал про древние племена, там вожаков иногда таким способом выбирали. Ну, когда непонятно, кто сильнее. Все садились вокруг костра и…
Зинка тут завизжала по-страшному. И правильно. А то Малинин такого мог наговорить, что я даже не знаю.
Училка тоже это поняла. Взяла себя в руки и спокойно так говорит:
- Понимаешь, Малинин, тогда люди были дикие. Они других людей ели. Мы что, теперь будем друг друга жарить и есть? Только потому, что когда-то такое было можно?
Малинин почесал нос – задумался, значит. И опять говорит:
- Ну насчёт людей есть я не знаю. Это плохо, наверное. Потому что человека надо убить, чтобы съесть. Но я же не говорю кого-то убивать. Можно ведь даже без драки обойтись. Просто проголо…
Тут уже не только Зинка завизжала, но и Юлька, и Светка. Светка так вообще зарыдала в голос. А потом как закричит:
- Как ты можешь такое говорить, Малинин! У меня дед на той войне погиб! И его сестра! И дочка маленькая! Да как ты смеешь!
Малинин опять глазами лупает и бряк:
- А при чём тут война? Война семьдесят лет назад была.
У Зои Владимировны лицо стало серьёзным таким, как каменное будто.
- Малинин, - сказала она. – Мы воевали с теми, которые это делали. Голосовали. И выбрали президентов и премьеров, которые развязали войну. У нас сорок миллионов человек погибло! У немцев – двадцать! А ты знаешь, что британцы и американцы делали с нашими пленными?!
- Я кино смотрел, - говорит Малинин. – Они, конечно, гады, и на нас напали. Но я же не за них! Я не за англичан, не за америкосов! Я за нас, за русских и за немцев! Я просто не понимаю, почему нельзя устроить голосование!
Зоя Владимировна на него смотрит и головой качает.
- Зря тебя, - говорит она, - сразу в третий класс взяли. Вроде и умный, а самых главных вещей не понимаешь. Мы не с англичанами воевали, Малинин! И не с американцами! Мы воевали с демократией! С идеологией мы воевали, Малинин!
Малинин опять нос чешет. И выдаёт:
- А как это можно воевать с идеологией? Воевать можно с людьми.
Классная аж покраснела вся.
- Малинин! – а голос уже совсем железный у неё стал. – Люди были оболванены, одурманены! Этим самым демократизмом! Лживой, фальшивой идеей! Которая погрузила мир в море крови! А ты её тут проповедуешь!
- Ничего я не проповедую, - тупит Малинин. – Я же ни с кем воевать не собираюсь…
- Пацифист! – завизжала Зинка и запустила в него пеналом. Не попала, правда.
- Вот именно, - сказала Зоя Владимировна. – Ты проповедуешь лживую, человеконенавистническую идеологию пацифизма. Ей демократы разлагали другие страны, чтобы не могли героически сопротивляться их нападению. То же самое, что и ты сейчас, говорил Бриан!
Тут все, конечно, замолчали. Дело как-то далеко зашло. Если уж Брианом стали ругаться – там и до Черчилля недалеко. Ну а если кто кого Черчиллем обзовёт – всё, без драки не обойдётся.
А Малинин всё тупит. Очочки свои поправил и говорит:
- А я вот не знаю, что Бриан говорил. Можно это почитать где-нибудь?
Зинка опять завизжала и запустила в Малинина цветным мелком, на этот раз попала.
Но ему хоть бы хны. Форму отряхнул и говорит:
- Да я чего. Я просто не понимаю, чем демократия так плоха. Вы можете мне это объяснить?
Тут уже Зоя Владимировна не выдержала и сама на крик перешла.
- Да тем плоха! – заорала она. – Что она на нас напала! Что против неё! Наши деды воевали! Деды воевали, жизни клали против демократии, против выборов этих поганых, против свобод этих проклятых! Деды! Твой вот дед, небось, в эвакуации отсиживался! А у меня половина семьи на той войне погибла! Чего тебе ещё надо?
Витька Малеев тут вскочил и тоже орёт:
- Все народы мира! – орёт. - Эту проклятую демократию! Осудили! На Бирмингемском процессе! Ты знаешь, какие там ужасы показывали! Ты знаешь, что американские президенты творили? Как японцев депортировали? Ты знаешь, сколько японцев погибло при депортации?! Только потому, что они японцы!!! Ницше, говно, гипотенуза!!! – тут он пустил пену и бросился на пол, валяться. Наверное, хотел ещё пятёрку за бесноватость заработать.
Малинин подбородок упрямо выставил.
- Ну это они нехорошо, конечно, сделали, - этак через губочку цедит. – Но у нас тоже всякое было. Вот в Германии, когда культ Гитлера осудили, там же выяснилось насчёт евреев…
- Это были отдельные недоработки! – завизжала Зинка. Ну это понятно, у неё папа Дахау газифицировал.
- И Национал-Социалистическая Партия их осудила, - закончила Зоя Владимировна. – Так что не надо тут спекулировать. И вообще: сейчас в мире демократий не осталось.
- А Швейцария? – опять заумничал Малинин.
- Отсталое государство, задворки истории, на этих дикарей и ссылаться-то стыдно, - сказала классная этак строго. – Ты ещё Флориду вспомни, в этой стране тоже безвождизм. Ну так там голод. Ты этого хочешь?
- Голод у них, потому что с ними никто не торгует, - заявил Малинин. – Да и вообще, причём тут они все? Я же спросил – ну чем плоха эта самая демократия?
Тут весь класс хором заорал наперебой:
- Демократия – это война! Война – это смерть! Наши деды воевали, чтобы мы жили! Солнечный круг – небо вокруг!
Малинин смотрит и головой крутит. Типа – не убедили.
А Зоя Владимировна смотрит и головой качает. Укоризненно.
- Ты, - говорит она Малинину, - не понимаешь самой сути. Демократическая идеология сама по себе бес-че-ло-вечна! Даже если бы войны не было. Ну вот например. Если везде была бы демократия, то везде было бы расовое неравенство. Потому что все народы друг друга ненавидят, а значит, те, кого больше, голосованием избирали бы политиков только своей расы. И только диктатура может обеспечить равенство всех людей, потому что диктатор как приказал, так и будет. Вот посмотри на Юру Баранкина. Он же негр. Родителей его из Сенегала привезли, по приказу Великого Вождя Брежнева. А ведь он тебе друг. И ты тут распространяешь демократизм! Если бы у нас был демократизм, твоего друга тут не было бы! Не было бы!
Тут Юра Баранкин встал, подошёл к Малинину да как двинет ему в рожу. Малинин на другой конец класса отлетел.
Ну тут мы и поняли, что вожак в нашем классе теперь есть. Ещё подрались немножко, для порядка, все отхватили по морде, потом поздравили Баранкина с захватом власти и проявленной волей. От школьного фюрера поздравление на завтра пришло.
А Малинин недельки две с фингалом походил и успокоился. Понял, наверное, что-то. Что-то такое, самое важное. Что можно, а чего нельзя. Что есть вещи, которые в жизни главное.
И поэтому - нечего тут.
НАШИ ДЕДЫ ВОЕВАЛИ
Всё началось, когда классная Зоя Владимировна сказала, что Лёнька Костыльков уходит в другую школу и классу нужен новый вожак.
Костя Малинин - нормальный парень, хоть и вундеркинд и на два года всех нас младше. Зато он хорошо умеет всех сорганизовать. Одному говорит – делай это, другому – делай то, а вместе всё получается. Вот только драться с нами он не может, вес не тот. Ребята махаются, а он на лавочке сидит или учебник читает. Поэтому за волю к власти у него всегда твёрдый «неуд», а за лидерство – «уд». Это ему натягивают ещё и потому, потому что оратор он хороший. Вот только голос тихий, а главное – не умел пускать слюну. Он даже уроки специальные брал, и колбасу перед выступлением нюхал – никакого толку. Как начнёт говорить – всё куда-то пропадает. Его училки так и прозвали – «сухоротый».
У Витьки Малеева слюна есть и орёт он здорово. Даже конвульсии иногда у него получались, особенно на геометрии. От теоремы Пифагора у него настоящий припадок был, как у Вождя Гитлера. Дёргается весь и орёт – «катеты! Катеты! Хайль катет! Угол прям, как наша воля к победе! Штурм, дранг, захватываем площадь, Ницше, говно, этажерки, квадрат гипотенузы!» - и бумс на пол, и пена изо рта. За бесноватость ему всегда «отлично» ставили. Драться он тоже не дурак. Ему психологи прочили большое будущее в молодёжной фаланге. Так что мы его били регулярно, чтоб озлобился: туда без этого не берут. Но с ним тоже засада – Витька добрый. Не то чтобы совсем нюня, но вот злобы настоящей в нём нет. К тому же его пару раз застали плачущим после битья и снизили оценку за нордичность.
Зинка Фокина была злая и визжала по-страшному. И дралась отлично, чем попало дралась – пеналом, линейкой, ведром. Девочкам это можно, так что её боялись реально. Но у неё рожица как у лягушонка, а у классного вожака должно быть лицо вожака, а не лягушки какой-то. А то как же её на Стене Славы рисовать? Вот то-то.
Оставался Юра Баранкин. Он с четырёх лет ходил на боевые искусства и мог побить кого угодно. Но он был двоечник несчастный, а главное – закадычный друг Малинина. Его он бить не мог. Даже на спарринге. Не мог и всё.
Классная, конечно, могла и сама назначить вожака. Но тогда она по фюрерпринципу за него бы и отвечала. А у неё через два года - освобождение от работы. И зачем это ей?
Вот так мы сидели в классе и грустили, ожидая, когда Зоя Владимировна всё-таки объявит бой без правил.
И тут-то Малинин себя и показал. Встал, поправил очочки и тихо так говорит:
- А может, мы просто выберем вожака? Устроим, ну, это… голосование? Кого выберем, тот и будет вожаком.
Все, конечно, чуть языки не проглотили. У Зои Владимировны очки упали, она даже не заметила. Потому что за сердце схватилась.
Потом валидол под язык подложила, оклемалась немножко. И говорит:
- Малинин! Ты вообще понимаешь, что сказал?
А Малинин глазами лупает и говорит:
- А чего такого? Я тут книжку читал про древние племена, там вожаков иногда таким способом выбирали. Ну, когда непонятно, кто сильнее. Все садились вокруг костра и…
Зинка тут завизжала по-страшному. И правильно. А то Малинин такого мог наговорить, что я даже не знаю.
Училка тоже это поняла. Взяла себя в руки и спокойно так говорит:
- Понимаешь, Малинин, тогда люди были дикие. Они других людей ели. Мы что, теперь будем друг друга жарить и есть? Только потому, что когда-то такое было можно?
Малинин почесал нос – задумался, значит. И опять говорит:
- Ну насчёт людей есть я не знаю. Это плохо, наверное. Потому что человека надо убить, чтобы съесть. Но я же не говорю кого-то убивать. Можно ведь даже без драки обойтись. Просто проголо…
Тут уже не только Зинка завизжала, но и Юлька, и Светка. Светка так вообще зарыдала в голос. А потом как закричит:
- Как ты можешь такое говорить, Малинин! У меня дед на той войне погиб! И его сестра! И дочка маленькая! Да как ты смеешь!
Малинин опять глазами лупает и бряк:
- А при чём тут война? Война семьдесят лет назад была.
У Зои Владимировны лицо стало серьёзным таким, как каменное будто.
- Малинин, - сказала она. – Мы воевали с теми, которые это делали. Голосовали. И выбрали президентов и премьеров, которые развязали войну. У нас сорок миллионов человек погибло! У немцев – двадцать! А ты знаешь, что британцы и американцы делали с нашими пленными?!
- Я кино смотрел, - говорит Малинин. – Они, конечно, гады, и на нас напали. Но я же не за них! Я не за англичан, не за америкосов! Я за нас, за русских и за немцев! Я просто не понимаю, почему нельзя устроить голосование!
Зоя Владимировна на него смотрит и головой качает.
- Зря тебя, - говорит она, - сразу в третий класс взяли. Вроде и умный, а самых главных вещей не понимаешь. Мы не с англичанами воевали, Малинин! И не с американцами! Мы воевали с демократией! С идеологией мы воевали, Малинин!
Малинин опять нос чешет. И выдаёт:
- А как это можно воевать с идеологией? Воевать можно с людьми.
Классная аж покраснела вся.
- Малинин! – а голос уже совсем железный у неё стал. – Люди были оболванены, одурманены! Этим самым демократизмом! Лживой, фальшивой идеей! Которая погрузила мир в море крови! А ты её тут проповедуешь!
- Ничего я не проповедую, - тупит Малинин. – Я же ни с кем воевать не собираюсь…
- Пацифист! – завизжала Зинка и запустила в него пеналом. Не попала, правда.
- Вот именно, - сказала Зоя Владимировна. – Ты проповедуешь лживую, человеконенавистническую идеологию пацифизма. Ей демократы разлагали другие страны, чтобы не могли героически сопротивляться их нападению. То же самое, что и ты сейчас, говорил Бриан!
Тут все, конечно, замолчали. Дело как-то далеко зашло. Если уж Брианом стали ругаться – там и до Черчилля недалеко. Ну а если кто кого Черчиллем обзовёт – всё, без драки не обойдётся.
А Малинин всё тупит. Очочки свои поправил и говорит:
- А я вот не знаю, что Бриан говорил. Можно это почитать где-нибудь?
Зинка опять завизжала и запустила в Малинина цветным мелком, на этот раз попала.
Но ему хоть бы хны. Форму отряхнул и говорит:
- Да я чего. Я просто не понимаю, чем демократия так плоха. Вы можете мне это объяснить?
Тут уже Зоя Владимировна не выдержала и сама на крик перешла.
- Да тем плоха! – заорала она. – Что она на нас напала! Что против неё! Наши деды воевали! Деды воевали, жизни клали против демократии, против выборов этих поганых, против свобод этих проклятых! Деды! Твой вот дед, небось, в эвакуации отсиживался! А у меня половина семьи на той войне погибла! Чего тебе ещё надо?
Витька Малеев тут вскочил и тоже орёт:
- Все народы мира! – орёт. - Эту проклятую демократию! Осудили! На Бирмингемском процессе! Ты знаешь, какие там ужасы показывали! Ты знаешь, что американские президенты творили? Как японцев депортировали? Ты знаешь, сколько японцев погибло при депортации?! Только потому, что они японцы!!! Ницше, говно, гипотенуза!!! – тут он пустил пену и бросился на пол, валяться. Наверное, хотел ещё пятёрку за бесноватость заработать.
Малинин подбородок упрямо выставил.
- Ну это они нехорошо, конечно, сделали, - этак через губочку цедит. – Но у нас тоже всякое было. Вот в Германии, когда культ Гитлера осудили, там же выяснилось насчёт евреев…
- Это были отдельные недоработки! – завизжала Зинка. Ну это понятно, у неё папа Дахау газифицировал.
- И Национал-Социалистическая Партия их осудила, - закончила Зоя Владимировна. – Так что не надо тут спекулировать. И вообще: сейчас в мире демократий не осталось.
- А Швейцария? – опять заумничал Малинин.
- Отсталое государство, задворки истории, на этих дикарей и ссылаться-то стыдно, - сказала классная этак строго. – Ты ещё Флориду вспомни, в этой стране тоже безвождизм. Ну так там голод. Ты этого хочешь?
- Голод у них, потому что с ними никто не торгует, - заявил Малинин. – Да и вообще, причём тут они все? Я же спросил – ну чем плоха эта самая демократия?
Тут весь класс хором заорал наперебой:
- Демократия – это война! Война – это смерть! Наши деды воевали, чтобы мы жили! Солнечный круг – небо вокруг!
Малинин смотрит и головой крутит. Типа – не убедили.
А Зоя Владимировна смотрит и головой качает. Укоризненно.
- Ты, - говорит она Малинину, - не понимаешь самой сути. Демократическая идеология сама по себе бес-че-ло-вечна! Даже если бы войны не было. Ну вот например. Если везде была бы демократия, то везде было бы расовое неравенство. Потому что все народы друг друга ненавидят, а значит, те, кого больше, голосованием избирали бы политиков только своей расы. И только диктатура может обеспечить равенство всех людей, потому что диктатор как приказал, так и будет. Вот посмотри на Юру Баранкина. Он же негр. Родителей его из Сенегала привезли, по приказу Великого Вождя Брежнева. А ведь он тебе друг. И ты тут распространяешь демократизм! Если бы у нас был демократизм, твоего друга тут не было бы! Не было бы!
Тут Юра Баранкин встал, подошёл к Малинину да как двинет ему в рожу. Малинин на другой конец класса отлетел.
Ну тут мы и поняли, что вожак в нашем классе теперь есть. Ещё подрались немножко, для порядка, все отхватили по морде, потом поздравили Баранкина с захватом власти и проявленной волей. От школьного фюрера поздравление на завтра пришло.
А Малинин недельки две с фингалом походил и успокоился. Понял, наверное, что-то. Что-то такое, самое важное. Что можно, а чего нельзя. Что есть вещи, которые в жизни главное.
И поэтому - нечего тут.
I know a lot of letters, but directly very clearly, I really liked it. Yes, and the time five minutes of reading, not the longest article.
Our grandfathers fought
It all started when classroom Zoya Vladimirovna said that Lenka Kostylkov was leaving for another school and the class needed a new leader.
Kostya Malinin is a normal guy, although he is a child prodigy and is two years younger than all of us. But he knows how to organize everyone well. One says - do it, the other - do it, and together everything works out. That's just he can not fight with us, the weight is not the same. The guys wave, and he sits on a bench or reads a textbook. Therefore, for the will to power, he always has a solid “failure”, and for leadership - “ud.” They also pull it on him because he is a good speaker. That's just a quiet voice, and most importantly - did not know how to drool. He even took special lessons, and he sniffed sausage before the performance - no use. As he begins to say - everything disappears somewhere. His teachers were nicknamed - "dry".
Vitka Maleev has saliva and he screams great. He even got convulsions sometimes, especially on geometry. From the Pythagorean theorem, he had a real fit, like that of the Leader of Hitler. He jerks all over and yells - “legs! The legs! Heil is driving! The angle is right, like our will to win! "Assault, drang, capture the area, Nietzsche, shit, whatnots, hypotenuse square!" - and booms on the floor, and foam from the mouth. For demoneness he was always "excellent" set. He is also not a fool to fight. Psychologists predicted a great future for him in the youth phalanx. So we beat him regularly to become embittered: they won’t take him there without it. But with him, too, an ambush - Good Vitka. Not just a nurse, but real malice is not in him. In addition, he was caught crying a couple of times after beating and lowered his rating for normality.
Zinka Fokina was angry and screeched in a terrible way. And she fought perfectly, what she got into a fight - a pencil case, a ruler, a bucket. Girls can do this, so they really feared her. But she has a face like a frog, and a cool leader should have a leader’s face, not some kind of frog. But how to draw it on the Wall of Glory? Here it is.
Yura Barankin remained. From the age of four he went to martial arts and could beat anyone. But he was an unfortunate dvoechnik, and most importantly, Malinin’s bosom friend. He could not beat him. Even in sparring. Could not be all.
The classroom, of course, could appoint a leader herself. But then she would be responsible for him according to the Führer principle. And in her two years - the release from work. And why should she?
So we sat in the classroom and were sad, waiting for Zoya Vladimirovna to declare a fight without rules.
And then Malinin showed himself. He got up, adjusted his glasses and said so quietly:
“Or maybe we just pick a leader?” Arranging, well, is that ... a vote? Whoever we choose will be the leader.
All, of course, were almost swallowed. Zoey Vladimirovna’s glasses fell, she didn’t even notice. Because she grabbed her heart.
Then she put a validol under her tongue, and came around a little. And says:
- Malinin! Do you even understand what you said?
And Malinin peels through his eyes and says:
- Why so? Here I read a book about ancient tribes, there leaders sometimes were chosen in this way. Well, when it is not clear who is stronger. Everyone sat around the fire and ...
Zinka screeched in a terrible way. And rightly so. And then Malinin could say such a thing that I do not even know.
The teacher understood this too. She pulled herself together and calmly says so:
- You see, Malinin, then people were wild. They ate other people. Are we going to fry each other and eat now? Just because once it was possible?
Malinin scratched his nose - thought, then. And again he says:
- Well, as for the people, I don’t know. This is bad, I guess. Because a person must be killed in order to eat. But I'm not telling someone to kill. You can even do without a fight. Just bored ...
Here, not only Zinka screeched, but also Julia and Sveta. Sveta sobbed so loudly in her voice. And then as he screams:
“How can you say that, Malinin!” My grandfather died in that war! And his sister! And a little daughter! How dare you!
Malinin again pounding his eyes and a blur:
- And what does the war have to do with it? There was a war seventy years ago.
Zoey Vladimirovna’s face became serious like a stone.
“Malinin,” she said. - We fought with those who did it. Voted. And they chose the presidents and prime ministers who unleashed the war. We have forty million people dead! The Germans have twenty! Do you know what the British and Americans did with our prisoners ?!
“I watched a movie,” says Malinin. - They, of course, are bastards, and they attacked us. But I am not for them! I am not for the British, not for the Americans! I am for us, for the Russians and for the Germans! I just don’t understand why it is impossible to arrange a vote!
Zoya Vladimirovna looks at him and shakes her head.
“In vain,” she says, “they immediately took me to third grade.” It seems smart, but you don’t understand the most important things. We are not at war with the English, Malinin! And not with the Americans! We fought with democracy! We fought with ideology, Malinin!
Malinin scratches his nose again. And produces:
- And how can this be fought with ideology? You can fight with
Our grandfathers fought
It all started when classroom Zoya Vladimirovna said that Lenka Kostylkov was leaving for another school and the class needed a new leader.
Kostya Malinin is a normal guy, although he is a child prodigy and is two years younger than all of us. But he knows how to organize everyone well. One says - do it, the other - do it, and together everything works out. That's just he can not fight with us, the weight is not the same. The guys wave, and he sits on a bench or reads a textbook. Therefore, for the will to power, he always has a solid “failure”, and for leadership - “ud.” They also pull it on him because he is a good speaker. That's just a quiet voice, and most importantly - did not know how to drool. He even took special lessons, and he sniffed sausage before the performance - no use. As he begins to say - everything disappears somewhere. His teachers were nicknamed - "dry".
Vitka Maleev has saliva and he screams great. He even got convulsions sometimes, especially on geometry. From the Pythagorean theorem, he had a real fit, like that of the Leader of Hitler. He jerks all over and yells - “legs! The legs! Heil is driving! The angle is right, like our will to win! "Assault, drang, capture the area, Nietzsche, shit, whatnots, hypotenuse square!" - and booms on the floor, and foam from the mouth. For demoneness he was always "excellent" set. He is also not a fool to fight. Psychologists predicted a great future for him in the youth phalanx. So we beat him regularly to become embittered: they won’t take him there without it. But with him, too, an ambush - Good Vitka. Not just a nurse, but real malice is not in him. In addition, he was caught crying a couple of times after beating and lowered his rating for normality.
Zinka Fokina was angry and screeched in a terrible way. And she fought perfectly, what she got into a fight - a pencil case, a ruler, a bucket. Girls can do this, so they really feared her. But she has a face like a frog, and a cool leader should have a leader’s face, not some kind of frog. But how to draw it on the Wall of Glory? Here it is.
Yura Barankin remained. From the age of four he went to martial arts and could beat anyone. But he was an unfortunate dvoechnik, and most importantly, Malinin’s bosom friend. He could not beat him. Even in sparring. Could not be all.
The classroom, of course, could appoint a leader herself. But then she would be responsible for him according to the Führer principle. And in her two years - the release from work. And why should she?
So we sat in the classroom and were sad, waiting for Zoya Vladimirovna to declare a fight without rules.
And then Malinin showed himself. He got up, adjusted his glasses and said so quietly:
“Or maybe we just pick a leader?” Arranging, well, is that ... a vote? Whoever we choose will be the leader.
All, of course, were almost swallowed. Zoey Vladimirovna’s glasses fell, she didn’t even notice. Because she grabbed her heart.
Then she put a validol under her tongue, and came around a little. And says:
- Malinin! Do you even understand what you said?
And Malinin peels through his eyes and says:
- Why so? Here I read a book about ancient tribes, there leaders sometimes were chosen in this way. Well, when it is not clear who is stronger. Everyone sat around the fire and ...
Zinka screeched in a terrible way. And rightly so. And then Malinin could say such a thing that I do not even know.
The teacher understood this too. She pulled herself together and calmly says so:
- You see, Malinin, then people were wild. They ate other people. Are we going to fry each other and eat now? Just because once it was possible?
Malinin scratched his nose - thought, then. And again he says:
- Well, as for the people, I don’t know. This is bad, I guess. Because a person must be killed in order to eat. But I'm not telling someone to kill. You can even do without a fight. Just bored ...
Here, not only Zinka screeched, but also Julia and Sveta. Sveta sobbed so loudly in her voice. And then as he screams:
“How can you say that, Malinin!” My grandfather died in that war! And his sister! And a little daughter! How dare you!
Malinin again pounding his eyes and a blur:
- And what does the war have to do with it? There was a war seventy years ago.
Zoey Vladimirovna’s face became serious like a stone.
“Malinin,” she said. - We fought with those who did it. Voted. And they chose the presidents and prime ministers who unleashed the war. We have forty million people dead! The Germans have twenty! Do you know what the British and Americans did with our prisoners ?!
“I watched a movie,” says Malinin. - They, of course, are bastards, and they attacked us. But I am not for them! I am not for the British, not for the Americans! I am for us, for the Russians and for the Germans! I just don’t understand why it is impossible to arrange a vote!
Zoya Vladimirovna looks at him and shakes her head.
“In vain,” she says, “they immediately took me to third grade.” It seems smart, but you don’t understand the most important things. We are not at war with the English, Malinin! And not with the Americans! We fought with democracy! We fought with ideology, Malinin!
Malinin scratches his nose again. And produces:
- And how can this be fought with ideology? You can fight with
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юрий Соколов
