"Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого.
Все это скоро кончится, я уже чувствую, как оно уходит, чувствую под ресницами, внутри губ. Вы ничего не потеряете, останутся стихи. Жизнь наполнится устройством дел. Вам не придется больше быть распятым между Вашими и “другой” (да простят мне Бог и Ваше чувство меры — от которого я так страдала! — чрезмерность образа).
Милый! В сторону всякие ласковости, любезности, нежности, уменьшительности, уничижительности, — Вы дороги мне. Но — мне просто нечем больше дышать с Вами.
Знаю, что будет час Вашей жизни (когда Вам нечем будет дышать, как зверю, задыхающемуся в собственной шкуре), — когда, презрев все мужские дружбы, женские любови, семейные святыни, — Вы придете ко мне — за своей бессмертной душой.
А теперь — спокойной ночи. Обнимаю Вашу темноволосую голову."
Флорентийские ночи. Письмо девятое.
Марина Цветаева.
Все это скоро кончится, я уже чувствую, как оно уходит, чувствую под ресницами, внутри губ. Вы ничего не потеряете, останутся стихи. Жизнь наполнится устройством дел. Вам не придется больше быть распятым между Вашими и “другой” (да простят мне Бог и Ваше чувство меры — от которого я так страдала! — чрезмерность образа).
Милый! В сторону всякие ласковости, любезности, нежности, уменьшительности, уничижительности, — Вы дороги мне. Но — мне просто нечем больше дышать с Вами.
Знаю, что будет час Вашей жизни (когда Вам нечем будет дышать, как зверю, задыхающемуся в собственной шкуре), — когда, презрев все мужские дружбы, женские любови, семейные святыни, — Вы придете ко мне — за своей бессмертной душой.
А теперь — спокойной ночи. Обнимаю Вашу темноволосую голову."
Флорентийские ночи. Письмо девятое.
Марина Цветаева.
"If you are considered a close person, you made me suffer very much, but if you were an outsider, you brought me only good. I have never felt you either one or the other, I fought in myself for everyone, that is, against everyone.
All this will end soon, I already feel how it is leaving, I feel under the eyelashes, inside the lips. You will not lose anything, poetry will remain. Life will be filled with a device of affairs. You will no longer have to be crucified between yours and the “other” (God forgive me and your sense of proportion - from which I suffered so much! - the excessiveness of the image).
Nice! Aside all sorts of affection, courtesy, tenderness, diminution, pejorativeness - you are dear to me. But - I just have nothing more to breathe with you.
I know that there will be an hour in your life (when you have nothing to breathe like a beast choking in your own skin) - when, having despised all male friendships, female loves, family shrines, you will come to me - for your immortal soul.
And now - good night. Hug your dark-haired head. "
Florentine nights. The ninth letter.
Marina Tsvetaeva.
All this will end soon, I already feel how it is leaving, I feel under the eyelashes, inside the lips. You will not lose anything, poetry will remain. Life will be filled with a device of affairs. You will no longer have to be crucified between yours and the “other” (God forgive me and your sense of proportion - from which I suffered so much! - the excessiveness of the image).
Nice! Aside all sorts of affection, courtesy, tenderness, diminution, pejorativeness - you are dear to me. But - I just have nothing more to breathe with you.
I know that there will be an hour in your life (when you have nothing to breathe like a beast choking in your own skin) - when, having despised all male friendships, female loves, family shrines, you will come to me - for your immortal soul.
And now - good night. Hug your dark-haired head. "
Florentine nights. The ninth letter.
Marina Tsvetaeva.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александра Лашаева
