Проснулся и решил продолжать писать статью о том, какие же все были гомоэротичные в саббатианстве. Смотрю на последнее предложение которое написал прежде, чем пал. Смотрю ещё раз и понимаю, что я что-то перепутал:
When Sarah died, Sholem married a woman who was betrothed to another man.
Ну да! Шолем, Шабтай! Интерсубъективность sans frontier! Но впрочем, представляете себе: немецкий профессор, его объект исследования. У последнего в 17 веке умирает жена, и тут немецкий профессор начинает крушить семьи. Это же готовый триллер!
When Sarah died, Sholem married a woman who was betrothed to another man.
Ну да! Шолем, Шабтай! Интерсубъективность sans frontier! Но впрочем, представляете себе: немецкий профессор, его объект исследования. У последнего в 17 веке умирает жена, и тут немецкий профессор начинает крушить семьи. Это же готовый триллер!
I woke up and decided to continue to write an article about what all were homoerotic in Sabbathianism. I look at the last sentence that I wrote before I fell. I look again and understand that I mixed something up:
When Sarah died, Sholem married a woman who was betrothed to another man.
Well yes! Sholem, Shabtai! Intersubjectivity sans frontier! But by the way, imagine: a German professor, his object of study. The latter dies in the 17th century, and then a German professor begins to ruin families. This is a finished thriller!
When Sarah died, Sholem married a woman who was betrothed to another man.
Well yes! Sholem, Shabtai! Intersubjectivity sans frontier! But by the way, imagine: a German professor, his object of study. The latter dies in the 17th century, and then a German professor begins to ruin families. This is a finished thriller!
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марк Гондельман
