Родиться — и уехать, чтобы ненавидеть
то место, где живёшь: его архитектуру,
повадки женщин, лето-без-дождя
и неба медного кричащий щит.
Уехать — и не знать, где будешь жить,
и говорить, и мыслить, зная, что
любовь касается не слов, а тела;
а я всегда был дышащей цепочкой слов,
— отравленной цепочкой слов —
и я хотел, чтоб слово узнавало слово.
Теперь я счастлив — я могу смотреть
на неба летнего ночного тьму,
оно забыло страшный медный щит,
и летней ночью слышать как зима-внутри
растёт и расправляет вечный лёд,
теперь не надо ждать весны, теперь
зима-внутри и небо чёрное, и звёзды —
— зима-внутри и звёзды-далеко —
и я могу любить чужую землю,
и не бояться больше слова-никому;
всё оттого, что я не здесь, не ночью летней
не рядом с чёрным небом позабывшим,
но там, где вечный страшный лёд,
где изнутри-зима, и где сияние —
оно коснулось кожи и прожгло её
и до кости вошло в моё дыханье,
— и стало изнутри-зимой.
то место, где живёшь: его архитектуру,
повадки женщин, лето-без-дождя
и неба медного кричащий щит.
Уехать — и не знать, где будешь жить,
и говорить, и мыслить, зная, что
любовь касается не слов, а тела;
а я всегда был дышащей цепочкой слов,
— отравленной цепочкой слов —
и я хотел, чтоб слово узнавало слово.
Теперь я счастлив — я могу смотреть
на неба летнего ночного тьму,
оно забыло страшный медный щит,
и летней ночью слышать как зима-внутри
растёт и расправляет вечный лёд,
теперь не надо ждать весны, теперь
зима-внутри и небо чёрное, и звёзды —
— зима-внутри и звёзды-далеко —
и я могу любить чужую землю,
и не бояться больше слова-никому;
всё оттого, что я не здесь, не ночью летней
не рядом с чёрным небом позабывшим,
но там, где вечный страшный лёд,
где изнутри-зима, и где сияние —
оно коснулось кожи и прожгло её
и до кости вошло в моё дыханье,
— и стало изнутри-зимой.
To be born - and leave to hate
the place where you live: its architecture,
habits of women, summer without rain
and sky of copper screaming shield.
To leave - and not know where you will live,
and speak and think, knowing that
love does not concern words, but the body;
and I was always a breathing string of words,
- a poisoned string of words -
and I wanted the word to recognize the word.
Now I am happy - I can watch
in the sky of summer night darkness
it forgot a terrible copper shield
and on a summer night hear winter inside
the eternal ice is growing and spreading
now no need to wait for spring, now
winter inside and the sky is black and the stars
- winter is inside and stars are far away -
and I can love a foreign land
and no longer fear the word to anyone;
all because I'm not here, not on a summer night
not near the black sky forgotten
but where the eternal terrible ice
where is winter inside, and where is the radiance -
it touched the skin and burned it
and it entered my breath to the bone
- and it became inside-winter.
the place where you live: its architecture,
habits of women, summer without rain
and sky of copper screaming shield.
To leave - and not know where you will live,
and speak and think, knowing that
love does not concern words, but the body;
and I was always a breathing string of words,
- a poisoned string of words -
and I wanted the word to recognize the word.
Now I am happy - I can watch
in the sky of summer night darkness
it forgot a terrible copper shield
and on a summer night hear winter inside
the eternal ice is growing and spreading
now no need to wait for spring, now
winter inside and the sky is black and the stars
- winter is inside and stars are far away -
and I can love a foreign land
and no longer fear the word to anyone;
all because I'm not here, not on a summer night
not near the black sky forgotten
but where the eternal terrible ice
where is winter inside, and where is the radiance -
it touched the skin and burned it
and it entered my breath to the bone
- and it became inside-winter.
У записи 31 лайков,
6 репостов.
6 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марк Гондельман
