Одной девушке в Израиле приснилось, что я собираюсь захватить мир.
Примерно в это же время мне в Нью-Джерси приснилось, что я умер, но как-то по ошибке остался жить ещё ненадолго. И вот, где-то в Нижнем Манхеттене (кажется, на 3-й и 6-ой, у синего метро) меня собираются отпевать. Поскольку я ещё жив, я думаю, что стоит появиться и произнести какую-то речь над своим трупом.
Я спускаюсь в холодное и голубое помещение; там сладковатый запах морга и я понимаю, что умирать — это очень неприятно. Это всё как-то тягостно.
Я захожу в зал где стоят мои друзья и какой-то хрен толкает совершенно стандартную речь над гробом со мной. Я пытаюсь обратить внимание на то, что я здесь я мог бы например в последний раз почитать стихи. На меня шикают и велят молчать.
Примерно в это же время мне в Нью-Джерси приснилось, что я умер, но как-то по ошибке остался жить ещё ненадолго. И вот, где-то в Нижнем Манхеттене (кажется, на 3-й и 6-ой, у синего метро) меня собираются отпевать. Поскольку я ещё жив, я думаю, что стоит появиться и произнести какую-то речь над своим трупом.
Я спускаюсь в холодное и голубое помещение; там сладковатый запах морга и я понимаю, что умирать — это очень неприятно. Это всё как-то тягостно.
Я захожу в зал где стоят мои друзья и какой-то хрен толкает совершенно стандартную речь над гробом со мной. Я пытаюсь обратить внимание на то, что я здесь я мог бы например в последний раз почитать стихи. На меня шикают и велят молчать.
One girl in Israel dreamed that I was going to take over the world.
Around the same time, I dreamed in New Jersey that I had died, but somehow, by mistake, I stayed for a short while. And now, somewhere in Lower Manhattan (it seems, on the 3rd and 6th, by the blue metro) they are going to funeral me. Since I am still alive, I think it’s worthwhile to appear and make some kind of speech over my corpse.
I descend into a cold and blue room; there is a sweet smell of a morgue and I understand that dying is very unpleasant. This is all somehow painful.
I go into the hall where my friends are standing and some kind of hell pushes a completely standard speech on the coffin with me. I am trying to draw attention to the fact that I was here, for example, for the last time I could read poetry. They shout at me and tell me to be silent.
Around the same time, I dreamed in New Jersey that I had died, but somehow, by mistake, I stayed for a short while. And now, somewhere in Lower Manhattan (it seems, on the 3rd and 6th, by the blue metro) they are going to funeral me. Since I am still alive, I think it’s worthwhile to appear and make some kind of speech over my corpse.
I descend into a cold and blue room; there is a sweet smell of a morgue and I understand that dying is very unpleasant. This is all somehow painful.
I go into the hall where my friends are standing and some kind of hell pushes a completely standard speech on the coffin with me. I am trying to draw attention to the fact that I was here, for example, for the last time I could read poetry. They shout at me and tell me to be silent.
У записи 9 лайков,
0 репостов,
306 просмотров.
0 репостов,
306 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марк Гондельман
