Несколько дней назад я проснулся с удушающим желанием любить и быть любимым. Со мной уже давно не было такого. Такое резкое, режущее желание — чтобы я любил и был любимым, как десять лет назад, как будто снова до конца, как будто небо прошло насквозь.
Я понимал невменяемость своего состояния — искусству определять свою вменяемость я посвятил много времени — но тем важнее было подумать мысль, ради которой я пишу этот текст. Я знал новое определение любви.
Любовь — это то, что обращает самоубийство в жизнь. Это та сила, которая обращает желание умереть и убить себя в желание жить. Любовь — это когда ты примирён с собой. Человек, которого любишь, это человек, рядом с которым не хочешь больше умирать.
Тот, кто мыслит во мне, мыслил эту мысль; тот, кто наблюдает за мышлением, запоминал все определения, все ассоциации, и маркировал эту мысль как «знак бури»: если эта мысль снова появится, это означает, что срочно надо поесть, поспать, поплакать, помедирировать, потому что скорее всего, её появление означает определённый градус невменяемости.
Чем опасно это понимание любви? Многим.
Во-первых, мой уровень автоагрессии должен быть снижен изнутри. Попытка импортировать счастье для выживания — опасная стратегия. Она исчерпает и убьёт того, кого любишь, она сделает любовь тусклой и злой.
Во-вторых, за этим импортом не видно, любишь ли другого человека. Когда вопрос стоит о том, чтобы просто выжить — как можно думать о том, чтобы выстраивать связь с другим человеком? Любимый может помочь выжить, но он не может быть инструментом выживания.
В-третьих, это не путь к исцелению. Спасение и работа с уровнем автоагрессии —это внутренняя работа и её нельзя собирать в Китае. Она должна происходить изнутри.
Когда это становится ясно — делается светло, чисто и горько. Любил ли я? Те женщины, ради которых я хотел умереть и рядом с кем умирал и убивал — что это было? Была ли это любовь или это была просто убийственная попытка выжить?
И ещё светлее становится и ярче, и больнее: смогу ли я полюбить кого-то? Люблю ли я Бога Израиля, который написал Тору и выбрал себе Еврейский Народ, чтобы лишь выжить там, в своих злых небесах с бессердечными ангелами? Да и как учиться любви? И у кого?
Мне ясно и пусто; я не хочу своей смерти, я не хочу, как хотел до одури «сердца тяжёлого бремя в прозрачной крови растворить». Я знаю теперь счастье или хотя бы не-несчастье. Острая пелена боли сошла с глаз моих — передо мной воздух, звёзды, свобода и немного горько.
Я понимал невменяемость своего состояния — искусству определять свою вменяемость я посвятил много времени — но тем важнее было подумать мысль, ради которой я пишу этот текст. Я знал новое определение любви.
Любовь — это то, что обращает самоубийство в жизнь. Это та сила, которая обращает желание умереть и убить себя в желание жить. Любовь — это когда ты примирён с собой. Человек, которого любишь, это человек, рядом с которым не хочешь больше умирать.
Тот, кто мыслит во мне, мыслил эту мысль; тот, кто наблюдает за мышлением, запоминал все определения, все ассоциации, и маркировал эту мысль как «знак бури»: если эта мысль снова появится, это означает, что срочно надо поесть, поспать, поплакать, помедирировать, потому что скорее всего, её появление означает определённый градус невменяемости.
Чем опасно это понимание любви? Многим.
Во-первых, мой уровень автоагрессии должен быть снижен изнутри. Попытка импортировать счастье для выживания — опасная стратегия. Она исчерпает и убьёт того, кого любишь, она сделает любовь тусклой и злой.
Во-вторых, за этим импортом не видно, любишь ли другого человека. Когда вопрос стоит о том, чтобы просто выжить — как можно думать о том, чтобы выстраивать связь с другим человеком? Любимый может помочь выжить, но он не может быть инструментом выживания.
В-третьих, это не путь к исцелению. Спасение и работа с уровнем автоагрессии —это внутренняя работа и её нельзя собирать в Китае. Она должна происходить изнутри.
Когда это становится ясно — делается светло, чисто и горько. Любил ли я? Те женщины, ради которых я хотел умереть и рядом с кем умирал и убивал — что это было? Была ли это любовь или это была просто убийственная попытка выжить?
И ещё светлее становится и ярче, и больнее: смогу ли я полюбить кого-то? Люблю ли я Бога Израиля, который написал Тору и выбрал себе Еврейский Народ, чтобы лишь выжить там, в своих злых небесах с бессердечными ангелами? Да и как учиться любви? И у кого?
Мне ясно и пусто; я не хочу своей смерти, я не хочу, как хотел до одури «сердца тяжёлого бремя в прозрачной крови растворить». Я знаю теперь счастье или хотя бы не-несчастье. Острая пелена боли сошла с глаз моих — передо мной воздух, звёзды, свобода и немного горько.
A few days ago I woke up with a suffocating desire to love and be loved. This has not happened to me for a long time. Such a sharp, cutting desire - that I love and be loved, like ten years ago, as if again to the end, as if the sky had passed through.
I understood the insanity of my condition - I devoted a lot of time to the art of determining my sanity - but the more important it was to think the idea for which I am writing this text. I knew a new definition of love.
Love is what brings suicide to life. This is the force that turns the desire to die and kill oneself into the desire to live. Love is when you are reconciled with yourself. The person you love is the person you don’t want to die next to.
He who thinks in me thought this thought; the one who observes thinking remembered all definitions, all associations, and marked this thought as a “storm sign”: if this thought reappears, it means that you urgently need to eat, sleep, cry, meditate, because most likely it appearance means a certain degree of insanity.
Why is this understanding of love dangerous? To many.
Firstly, my level of auto-aggression should be reduced from the inside out. Trying to import happiness for survival is a dangerous strategy. She will exhaust and kill the one you love, she will make love dull and evil.
Secondly, it is not visible behind this import whether you love another person. When the question is simply about surviving, how can one think about building a connection with another person? A loved one can help survive, but he cannot be a survival tool.
Thirdly, this is not the way to healing. Salvation and work with the level of auto-aggression is an internal work and cannot be collected in China. It must come from within.
When it becomes clear, it is done lightly, cleanly and bitterly. Did i love Those women for whom I wanted to die and next to whom I was dying and killing - what was it? Was it love, or was it just a suicidal attempt to survive?
And it gets even brighter and brighter: can I fall in love with someone? Do I love the God of Israel, who wrote the Torah and chose the Jewish People to just survive there, in his evil skies with heartless angels? Yes, and how to learn love? And who?
It is clear and empty to me; I don’t want my death, I don’t want how I wanted to stupor "heavy hearts burden in transparent blood". I know now happiness, or at least non-unhappiness. A sharp veil of pain has disappeared from my eyes - before me is air, stars, freedom, and a little bit bitter.
I understood the insanity of my condition - I devoted a lot of time to the art of determining my sanity - but the more important it was to think the idea for which I am writing this text. I knew a new definition of love.
Love is what brings suicide to life. This is the force that turns the desire to die and kill oneself into the desire to live. Love is when you are reconciled with yourself. The person you love is the person you don’t want to die next to.
He who thinks in me thought this thought; the one who observes thinking remembered all definitions, all associations, and marked this thought as a “storm sign”: if this thought reappears, it means that you urgently need to eat, sleep, cry, meditate, because most likely it appearance means a certain degree of insanity.
Why is this understanding of love dangerous? To many.
Firstly, my level of auto-aggression should be reduced from the inside out. Trying to import happiness for survival is a dangerous strategy. She will exhaust and kill the one you love, she will make love dull and evil.
Secondly, it is not visible behind this import whether you love another person. When the question is simply about surviving, how can one think about building a connection with another person? A loved one can help survive, but he cannot be a survival tool.
Thirdly, this is not the way to healing. Salvation and work with the level of auto-aggression is an internal work and cannot be collected in China. It must come from within.
When it becomes clear, it is done lightly, cleanly and bitterly. Did i love Those women for whom I wanted to die and next to whom I was dying and killing - what was it? Was it love, or was it just a suicidal attempt to survive?
And it gets even brighter and brighter: can I fall in love with someone? Do I love the God of Israel, who wrote the Torah and chose the Jewish People to just survive there, in his evil skies with heartless angels? Yes, and how to learn love? And who?
It is clear and empty to me; I don’t want my death, I don’t want how I wanted to stupor "heavy hearts burden in transparent blood". I know now happiness, or at least non-unhappiness. A sharp veil of pain has disappeared from my eyes - before me is air, stars, freedom, and a little bit bitter.
У записи 27 лайков,
3 репостов,
524 просмотров.
3 репостов,
524 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Марк Гондельман
