В тишине твоей души дворов-колодцев,
Там, где ветер, спившийся, сигает с крыши,
Мое сердце бьется птицей в стекла
Окон, в чьих остался свет и люди дышат.
Словно шпильками по узкому карнизу,
Разрезая твоих нервов сталь, боясь сорваться,
Я ищу с уверенностью выход.
(Хотя план, вообще-то - потеряться).
Мы внесли последние поправки,
Подписали наши чувства в третьем чтеньи.
А я все еще хочу добавки.
- Ты же лопнешь, деточка. - Налей мне.
Чтобы горло жгло и было сладко.
А потом еще. Да, завтра только хуже будет, знаю.
И тогда, я, сердце сжав в похмельной лихорадке,
Снова возвращаюсь теми же дворами.
Ты, глазами цвета мокрого асфальта,
Забираешь у меня насильно город.
Вышло все так нездорово, ненормально.
Слишком нежно и протяжно. Слишком яростно и скоро.
Там, где ветер, спившийся, сигает с крыши,
Мое сердце бьется птицей в стекла
Окон, в чьих остался свет и люди дышат.
Словно шпильками по узкому карнизу,
Разрезая твоих нервов сталь, боясь сорваться,
Я ищу с уверенностью выход.
(Хотя план, вообще-то - потеряться).
Мы внесли последние поправки,
Подписали наши чувства в третьем чтеньи.
А я все еще хочу добавки.
- Ты же лопнешь, деточка. - Налей мне.
Чтобы горло жгло и было сладко.
А потом еще. Да, завтра только хуже будет, знаю.
И тогда, я, сердце сжав в похмельной лихорадке,
Снова возвращаюсь теми же дворами.
Ты, глазами цвета мокрого асфальта,
Забираешь у меня насильно город.
Вышло все так нездорово, ненормально.
Слишком нежно и протяжно. Слишком яростно и скоро.
In the silence of your soul yards-wells
Where the drunken wind is seething from the roof
My heart is beating a bird in glass
The windows in which the light remained and people breathe.
Like studs on a narrow ledge
Cutting your nerves, steel, afraid to break
I am looking for a way out with confidence.
(Although the plan, actually - get lost).
We made the last amendments,
Signed our feelings in the third reading.
And I still want supplements.
- You burst, baby. - Pour me.
That the throat burned and was sweet.
And then again. Yes, tomorrow it will only get worse, I know.
And then, I, gripping my heart in a hangover fever,
Again, returning to the same courtyards.
You, eyes the color of wet asphalt,
You take the city from me by force.
Everything turned out so unhealthy, abnormally.
Too gentle and lingering. Too fierce and soon.
Where the drunken wind is seething from the roof
My heart is beating a bird in glass
The windows in which the light remained and people breathe.
Like studs on a narrow ledge
Cutting your nerves, steel, afraid to break
I am looking for a way out with confidence.
(Although the plan, actually - get lost).
We made the last amendments,
Signed our feelings in the third reading.
And I still want supplements.
- You burst, baby. - Pour me.
That the throat burned and was sweet.
And then again. Yes, tomorrow it will only get worse, I know.
And then, I, gripping my heart in a hangover fever,
Again, returning to the same courtyards.
You, eyes the color of wet asphalt,
You take the city from me by force.
Everything turned out so unhealthy, abnormally.
Too gentle and lingering. Too fierce and soon.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Svetlana Grigoryeva
