именно так!
Когда, любовию и негой упоенный,
Безмолвно пред тобой коленопреклоненный,
Я на тебя глядел и думал: ты моя, —
Ты знаешь, милая, желал ли славы я;
Ты знаешь: удален от ветреного света,
Скучая суетным прозванием поэта,
Устав от долгих бурь, я вовсе не внимал
Жужжанью дальному упреков и похвал.
Могли ль меня молвы тревожить приговоры,
Когда, склонив ко мне томительные взоры
И руку на главу мне тихо наложив,
Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?
Другую, как меня, скажи, любить не будешь?
Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?
А я стесненное молчание хранил,
Я наслаждением весь полон был, я мнил,
Что нет грядущего, что грозный день разлуки
Не придет никогда… И что же? Слезы, муки,
Измены, клевета, всё на главу мою
Обрушилося вдруг… Что я, где я? Стою,
Как путник, молнией постигнутый в пустыне,
И все передо мной затмилося! И ныне
Я новым для меня желанием томим:
Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражен всечасно, чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Все, все вокруг тебя звучало обо мне,
Чтоб, гласу верному внимая в тишине,
Ты помнила мои последние моленья
В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.
Когда, любовию и негой упоенный,
Безмолвно пред тобой коленопреклоненный,
Я на тебя глядел и думал: ты моя, —
Ты знаешь, милая, желал ли славы я;
Ты знаешь: удален от ветреного света,
Скучая суетным прозванием поэта,
Устав от долгих бурь, я вовсе не внимал
Жужжанью дальному упреков и похвал.
Могли ль меня молвы тревожить приговоры,
Когда, склонив ко мне томительные взоры
И руку на главу мне тихо наложив,
Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?
Другую, как меня, скажи, любить не будешь?
Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?
А я стесненное молчание хранил,
Я наслаждением весь полон был, я мнил,
Что нет грядущего, что грозный день разлуки
Не придет никогда… И что же? Слезы, муки,
Измены, клевета, всё на главу мою
Обрушилося вдруг… Что я, где я? Стою,
Как путник, молнией постигнутый в пустыне,
И все передо мной затмилося! И ныне
Я новым для меня желанием томим:
Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражен всечасно, чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Все, все вокруг тебя звучало обо мне,
Чтоб, гласу верному внимая в тишине,
Ты помнила мои последние моленья
В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.
exactly!
When, to love and bliss drunk,
Silently before you kneeling
I looked at you and thought: you are mine, -
You know, dear, whether I desired glory;
You know: far from the windy light
Missing the poet's vain nickname,
Tired of long storms, I did not listen at all
Buzzing distant reproaches and praises.
Could rumors have bothered me rumors
When, bowing to me languid eyes
And quietly laying his hand on the head,
You whispered: say you love, are you happy?
Another, as you say, you will not love me?
Will you never, my friend, forget me?
And I kept a cramped silence,
I was full of pleasure, I imagined
What is not to come, what a terrible day of separation
Will never come ... So what? Tears, flour,
Cheating, slander, all to my chapter
Suddenly collapsed ... What am I, where am I? I stand
Like a traveler, caught in the desert by lightning,
And everything in front of me was eclipsed! And now
I have a new desire for me:
I wish you fame so that in my name
Your hearing was struck by the hour that you are mine
Was surrounded so that a loud rumor
Everything, everything around you sounded about me
So that, listening to the faithful voice in silence,
Did you remember my last prayers
In the garden, in the darkness of the night, in a minute of separation.
When, to love and bliss drunk,
Silently before you kneeling
I looked at you and thought: you are mine, -
You know, dear, whether I desired glory;
You know: far from the windy light
Missing the poet's vain nickname,
Tired of long storms, I did not listen at all
Buzzing distant reproaches and praises.
Could rumors have bothered me rumors
When, bowing to me languid eyes
And quietly laying his hand on the head,
You whispered: say you love, are you happy?
Another, as you say, you will not love me?
Will you never, my friend, forget me?
And I kept a cramped silence,
I was full of pleasure, I imagined
What is not to come, what a terrible day of separation
Will never come ... So what? Tears, flour,
Cheating, slander, all to my chapter
Suddenly collapsed ... What am I, where am I? I stand
Like a traveler, caught in the desert by lightning,
And everything in front of me was eclipsed! And now
I have a new desire for me:
I wish you fame so that in my name
Your hearing was struck by the hour that you are mine
Was surrounded so that a loud rumor
Everything, everything around you sounded about me
So that, listening to the faithful voice in silence,
Did you remember my last prayers
In the garden, in the darkness of the night, in a minute of separation.
У записи 5 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий Черепанов
