На одном из симпозиумов встретились четыре лингвиста: англичанин, немец, итальянец и русский. Речь зашла о языках. Начали спорить, а чей язык красивее, лучше, богаче, и какому языку принадлежит будущее?
Англичанин сказал: «Англия – страна великих завоевателей, мореплавателей и путешественников, которые разнесли славу её языка по всем уголкам всего мира. Английский язык – язык Шекспира, Диккенса, Байрона – несомненно, лучший язык в мире».
«Ничего подобного», — заявил немец, — «Наш язык – язык науки и физики, медицины и техники. Язык Канта и Гегеля, язык, на котором написано лучшее произведение мировой поэзии – «Фауст» Гёте».
«Вы оба неправы», - вступил в спор итальянец, — «Подумайте, весь мир, всё человечество любит музыку, песни, романсы, оперы! На каком языке звучат лучшие любовные романсы и гениальные оперы? На языке солнечной Италии»!
Русский долго молчал, скромно слушал и, наконец, промолвил: «Конечно, я мог также, как каждый из вас, сказать, что русский язык – язык Пушкина, Толстого, Тургенева, Чехова – превосходит все языки мира. Но я не пойду по вашему пути. Скажите, могли бы вы на своих языках составить небольшой рассказ с завязкой, с последовательным развитием сюжета, чтобы при этом все слова рассказа начинались с одной и той же буквы?»
Это очень озадачило собеседников и все трое заявили: «Нет, на наших языках это невозможно». Тогда русский отвечает: «А вот на нашем языке это вполне возможно, и я сейчас это вам докажу. Назовите любую букву». Немец ответил: «Всё равно. Буква «П», например».
«Прекрасно, вот вам рассказ на эту букву», — ответил русский.
Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. «Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, поскорее погостить».
Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.
Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».
Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.
После приёма пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.
«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Пётр Петрович – проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.
«Поженим, поженим!», — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша. Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна – прекрасная партия, полноте париться».
Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».
Англичанин сказал: «Англия – страна великих завоевателей, мореплавателей и путешественников, которые разнесли славу её языка по всем уголкам всего мира. Английский язык – язык Шекспира, Диккенса, Байрона – несомненно, лучший язык в мире».
«Ничего подобного», — заявил немец, — «Наш язык – язык науки и физики, медицины и техники. Язык Канта и Гегеля, язык, на котором написано лучшее произведение мировой поэзии – «Фауст» Гёте».
«Вы оба неправы», - вступил в спор итальянец, — «Подумайте, весь мир, всё человечество любит музыку, песни, романсы, оперы! На каком языке звучат лучшие любовные романсы и гениальные оперы? На языке солнечной Италии»!
Русский долго молчал, скромно слушал и, наконец, промолвил: «Конечно, я мог также, как каждый из вас, сказать, что русский язык – язык Пушкина, Толстого, Тургенева, Чехова – превосходит все языки мира. Но я не пойду по вашему пути. Скажите, могли бы вы на своих языках составить небольшой рассказ с завязкой, с последовательным развитием сюжета, чтобы при этом все слова рассказа начинались с одной и той же буквы?»
Это очень озадачило собеседников и все трое заявили: «Нет, на наших языках это невозможно». Тогда русский отвечает: «А вот на нашем языке это вполне возможно, и я сейчас это вам докажу. Назовите любую букву». Немец ответил: «Всё равно. Буква «П», например».
«Прекрасно, вот вам рассказ на эту букву», — ответил русский.
Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. «Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, поскорее погостить».
Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.
Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».
Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.
После приёма пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.
«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Пётр Петрович – проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.
«Поженим, поженим!», — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша. Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна – прекрасная партия, полноте париться».
Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».
At one of the symposia, four linguists met: Englishman, German, Italian and Russian. It's about languages. They started to argue, and whose language is more beautiful, better, richer, and to which language does the future belong?
The Englishman said: “England is a country of great conquerors, sailors and travelers who spread the glory of her language to all corners of the whole world. English is the language of Shakespeare, Dickens, Byron - undoubtedly the best language in the world. ”
“Nothing of the kind,” said the German, “Our language is the language of science and physics, medicine and technology. The language of Kant and Hegel, the language in which the best work of world poetry is written - Goethe's Faust. ”
“You are both wrong,” the Italian entered into the argument, “Think, the whole world, all of humanity loves music, songs, romances, operas! What language do the best love romances and brilliant operas sound in? In the language of sunny Italy! ”
The Russian was silent for a long time, listened modestly, and finally said: “Of course, I could also, like each of you, say that the Russian language - the language of Pushkin, Tolstoy, Turgenev, Chekhov - surpasses all the languages of the world. But I will not go your way. Tell me, could you compose a short story in your own languages with a plot, with a consistent development of the plot, so that all the words of the story begin with the same letter? ”
This greatly puzzled the interlocutors and all three said: "No, in our languages this is impossible." Then the Russian replies: “But in our language it is quite possible, and now I will prove it to you. Name any letter. ” The German replied: “Anyway. The letter "P", for example. "
“Fine, here's a story for you with this letter,” the Russian replied.
Pyotr Petrovich Petukhov, lieutenant of the fifty-fifth Podolsky infantry regiment, received a letter in the mail full of good wishes. “Come,” wrote the charming Polina Pavlovna Perepelkina, “we’ll talk, dream, dance, take a walk, visit a half-forgotten, half-overgrown pond, go fishing. Come, Pyotr Petrovich, to visit us as soon as possible. ”
Petukhov liked the offer. Estimated: I’ll come. He grabbed a half-eared field coat and thought: it would be useful.
The train arrived in the afternoon. Piotr Petrovich was received by the most respected Pope Pauline Pavlovna, Pavel Panteleimonovich. “Please, Pyotr Petrovich, take a seat more comfortably,” said dad. A bald-headed nephew came up and introduced himself: “Porfiry Platonovich Polikarpov. We ask, we ask. "
A lovely Polina appeared. Full shoulders were covered by a transparent Persian shawl. We talked, joked, invited to dine. They served dumplings, pilaf, pickles, liver, pate, pies, cake, half a liter of orange. Have a lunch. Pyotr Petrovich felt a pleasant satiety.
After eating, after a hearty snack, Polina Pavlovna invited Pyotr Petrovich to take a walk in the park. A half-forgotten half-grown pond stretched in front of the park. Ride under the sails. After swimming in the pond, we went for a walk in the park.
“We’ll sit down,” suggested Polina Pavlovna. Sit down. Polina Pavlovna moved closer. We sat and were silent. The first kiss sounded. Pyotr Petrovich got tired, offered to lie down, spread a half-eared field coat, and thought: he was useful. Lie down, tumble, fall in love. “Pyotr Petrovich is a prankster, scoundrel,” said Polina Pavlovna habitually.
“Marry, marry!” Whispered the bald nephew. “Marry, marry,” the dad approached. Pyotr Petrovich turned pale, staggered, then ran away. After running, he thought: "Polina Petrovna is a wonderful party, to take full steam."
Before Peter Petrovich, the prospect of getting a wonderful estate flashed. Hastened to send an offer. Polina Pavlovna accepted the offer, later married. Friends came to congratulate, brought gifts. Passing the package, they said: “A wonderful couple.”
The Englishman said: “England is a country of great conquerors, sailors and travelers who spread the glory of her language to all corners of the whole world. English is the language of Shakespeare, Dickens, Byron - undoubtedly the best language in the world. ”
“Nothing of the kind,” said the German, “Our language is the language of science and physics, medicine and technology. The language of Kant and Hegel, the language in which the best work of world poetry is written - Goethe's Faust. ”
“You are both wrong,” the Italian entered into the argument, “Think, the whole world, all of humanity loves music, songs, romances, operas! What language do the best love romances and brilliant operas sound in? In the language of sunny Italy! ”
The Russian was silent for a long time, listened modestly, and finally said: “Of course, I could also, like each of you, say that the Russian language - the language of Pushkin, Tolstoy, Turgenev, Chekhov - surpasses all the languages of the world. But I will not go your way. Tell me, could you compose a short story in your own languages with a plot, with a consistent development of the plot, so that all the words of the story begin with the same letter? ”
This greatly puzzled the interlocutors and all three said: "No, in our languages this is impossible." Then the Russian replies: “But in our language it is quite possible, and now I will prove it to you. Name any letter. ” The German replied: “Anyway. The letter "P", for example. "
“Fine, here's a story for you with this letter,” the Russian replied.
Pyotr Petrovich Petukhov, lieutenant of the fifty-fifth Podolsky infantry regiment, received a letter in the mail full of good wishes. “Come,” wrote the charming Polina Pavlovna Perepelkina, “we’ll talk, dream, dance, take a walk, visit a half-forgotten, half-overgrown pond, go fishing. Come, Pyotr Petrovich, to visit us as soon as possible. ”
Petukhov liked the offer. Estimated: I’ll come. He grabbed a half-eared field coat and thought: it would be useful.
The train arrived in the afternoon. Piotr Petrovich was received by the most respected Pope Pauline Pavlovna, Pavel Panteleimonovich. “Please, Pyotr Petrovich, take a seat more comfortably,” said dad. A bald-headed nephew came up and introduced himself: “Porfiry Platonovich Polikarpov. We ask, we ask. "
A lovely Polina appeared. Full shoulders were covered by a transparent Persian shawl. We talked, joked, invited to dine. They served dumplings, pilaf, pickles, liver, pate, pies, cake, half a liter of orange. Have a lunch. Pyotr Petrovich felt a pleasant satiety.
After eating, after a hearty snack, Polina Pavlovna invited Pyotr Petrovich to take a walk in the park. A half-forgotten half-grown pond stretched in front of the park. Ride under the sails. After swimming in the pond, we went for a walk in the park.
“We’ll sit down,” suggested Polina Pavlovna. Sit down. Polina Pavlovna moved closer. We sat and were silent. The first kiss sounded. Pyotr Petrovich got tired, offered to lie down, spread a half-eared field coat, and thought: he was useful. Lie down, tumble, fall in love. “Pyotr Petrovich is a prankster, scoundrel,” said Polina Pavlovna habitually.
“Marry, marry!” Whispered the bald nephew. “Marry, marry,” the dad approached. Pyotr Petrovich turned pale, staggered, then ran away. After running, he thought: "Polina Petrovna is a wonderful party, to take full steam."
Before Peter Petrovich, the prospect of getting a wonderful estate flashed. Hastened to send an offer. Polina Pavlovna accepted the offer, later married. Friends came to congratulate, brought gifts. Passing the package, they said: “A wonderful couple.”
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Викентий Жеребов
