О Паскале Киньяре и литературе (из "Упражнений в одиночестве")
Вообще, я люблю не спать ночами. Я люблю время, когда можно читать или писать, а тебя никто не тревожит. Есть лишь одно «но»: я предпочитаю наслаждаться тем, что я делаю. Прямо сейчас мне нужно приняться за длиннющий текст о мученичестве в сикхизме.
<...> Сочинять скучные тексты тоже не в новинку. Сейчас мне нужно написать всего-то страниц пятнадцать. Тема мученичества охватывает такие сферы, как история, философия и религия, а все события происходят в Индии в течение 17 века. Конечно, Азия не Европа, но и все-таки ничего необычного в 17 веке нет. Думаю, это все из-за него. Он — это Паскаль Киньяр. С тех пор как я прочла «Террасу в Риме», мне хотелось найти и прочесть как можно больше его книг. Как следствие, с 2006 года я прочла все, что было переведено на русский, а также несколько книг на французском, например, трактат о языке и замечательный сборник эссе о мировой живописи. (Месье Киньяр остается одним из моих самых любимых авторов из ныне живущих классиков современной литературы).
Киньяр очаровывает меня истинной joie d'ecrire. Хороший писатель должен любить людей и язык. Это не значит, что ему неведомы человеческие недостатки, однако он должен верить, что Любовь — единственная сила, которая правит миром. Тщательная работа над текстом подразумевает любовь к читателю. Автор может и не знать, кто именно возьмет в руки его книгу, однако, взяв, этот кто-то должен, по крайней мере, почувствовать уважение к себе как читателю. Любовь к языку проявляется, помимо общей грамотности, в разнообразии литературных приемов, используемых при создании произведения, и в способности подобрать точные описания. Киньяр и тем, и другим владеет в совершенстве, из-за чего некоторые походя замечают: «Ах, он же эстет!» В этой фразе отчетливо звучит ирония, если не презрение, даже если слова появились на экране компьютера. Осмелюсь сказать, что в мире, где эстетика свелась к идеально подстриженной бороде, многого стоит — найти автора, чье владение языком выходило бы за пределы повседневного и тем более традиционного обихода. Именно язык, лишенный вещественного воплощения, но при этом наделенный неиссякаемой мощью, и приближает нас к божественному источнику Бытия.
В своей читательской жизни я пережила несколько очень интенсивных «романов» с разными писателями. <...> В литературе я сознательно стремилась объять необъятное, поэтому читала (или пыталась прочесть) практически все, что было написано и достойно прочтения.
<...> Такая читательская экспансивность может насторожить или вызвать улыбку, поскольку встает закономерный вопрос: как из этой какофонии должно родиться что-то свое? Отвечу от противного: меня всегда настораживает, когда начинающие (а иногда и действующие) литераторы настойчиво работают в русле только одной традиции. Литературное наследие человечества столь многообразно, что синтез направлений выглядит сам собой разумеющимся. Ну, и настоящее преступление против литературного процесса, - когда работа ведется «под» конкретного автора. Конечно, читая Булгакова и упиваясь им, можно в какой-то момент начать писать, как он, однако наша задача — научиться тому, что есть только у Булгакова, и пойти дальше. На этот случай у Киньяра есть цитата: «Нужно много читать, а писать еще больше». Задача чтения для литератора — изучение тем, идей, характеров, приемов с одной целью: развить свою речь, создать собственный стиль, который будет заметен не только в художественных произведениях, но и в повседневной жизни. Как в «Пирогах и пиве» замечает Моэм, «писатели столько времени проводят в работе над собственным стилем, что и в обычной речи начинают следить за тем, как они говорят». Однако на одном-двух «любимых» авторах далеко не уедешь, не говоря о том, что при такой скудости не получится развить художественный вкус, а это едва ли не единственное, что позволит в дальнейшем, следуя завету Пушкина, быть себе высшим судьей, прилежно работая над собственными текстами, прежде чем выпустить их в свет.
В итоге, моя бессонная ночь никогда не была одинокой. Да и как она может быть таковой, когда вы оказываетесь в постели, если так можно выразиться, с хорошим драматургом, поэтом или писателем. Кто-то уверенно заявит, что живой мужчина лучше мертвого Шекспира. Соглашаясь с этим утверждением, лично я надеюсь никогда не дойти до такого состояния ума, когда стану утверждать, что книги лучше людей. И все же быть наедине с собой и с чашкой чая или кофе читать или писать (а с 2003 года — еще переводить и редактировать) — это блаженство. Единственное, что может разрушить такое счастье — необходимость делать то, что не хочется, будь то написание текста, работать над которым нет желания, или пустые разговоры.
Еще одна причина моего восхищения Киньяром, - его широчайшая эрудиция. Паскаль Киньяр, философ по образованию и виолончелист, специалист по барочной музыке, помимо создания трактатов и романов, переводил с латыни, древнегреческого и японского. Его романы всегда происходят в разных странах в разное время. И однако все они удивительно легко читаются, при этом ни один нельзя назвать слишком длинным. Благодаря абсолютному слуху как в музыке, так и в литературе, автор, кажется, точно знает, когда остановиться.
Я много читаю на нескольких языках и всегда с удивлением наблюдаю, как авторы пытаются втиснуть в свое повествование как можно больше информации и фактов. Лаконизм, как говорил Бальзак, опасен тем, что «похож на молнию: он вас ослепляет и дальше вы уже не знаете, куда вас ведут». Однако т.н. «интеллектуальная литература», выходящая из-под пера менее способных, чем Эко или Варгас Льоса, авторов, порой напоминает кунсткамеру, которая наводит на читателя ужас одним своим размером, не говоря о содержании. Не так давно я прочла несколько семисотстраничных романов, и каждый раз меня посещало чувство, что их можно было «выжать» и тем сократить как минимум наполовину. Коммерческие задачи также требуют превращать истории в литературные сериалы, однако некоторые романы, получившие Нобелевскую премию, не превышают в объеме 300 страниц. Зачастую именно они производят неизгладимое впечатление.
Литература — это искусство купюр, его задача — найти такую форму, которая наилучшим образом соответствовала бы содержанию и воплощала замысел. В немом кино операторы передвигали камеру и выставляли свет, чтобы рассказать историю при помощи визуальных средств выражения. Так и писателю следует использовать язык и соответствующие средства, чтобы давать точные описания, при этом не впадая в многословность. Я даже верю, что писатель и кинорежиссер во многом похожи. И тот, и другой — творцы, которые должны быть ограничены — в хорошем смысле слова — своим искусством, если уж не бюджетом или количеством слов, чтобы создать произведение, в котором авторские идеи будут воплощены при максимально точном использовании соответствующих художественных стредств. Как не все знаменитые эпопеи требовали больших денег, так и для хорошего романа не нужно слишком много страниц.
В произведениях Паскаля Киньяра каждая сцена и каждое слово занимают только им предназначенное место. Лаконизм и точность делают повествование удивительно глубоким и ярким. Здесь нет подробных описаний, которые наводят на мысль, что автор пытается уложиться в лимит слов. Нет витиеватости, хождений вокруг да около и непрестанных повторов. Вместо громады слов перед нами — виртуозное воплощение писательской идеи, которому найдена идеальная форма, отчего повествование течет непринужденно, как лучшие импровизации. Такова музыка Паскаля Киньяра.
ЮШ, 2006; 2015; дополн. 2018. Перевод с английского автора.
#литература #писатель #чтение #паскалькиньяр #искусство #творчество
Вообще, я люблю не спать ночами. Я люблю время, когда можно читать или писать, а тебя никто не тревожит. Есть лишь одно «но»: я предпочитаю наслаждаться тем, что я делаю. Прямо сейчас мне нужно приняться за длиннющий текст о мученичестве в сикхизме.
<...> Сочинять скучные тексты тоже не в новинку. Сейчас мне нужно написать всего-то страниц пятнадцать. Тема мученичества охватывает такие сферы, как история, философия и религия, а все события происходят в Индии в течение 17 века. Конечно, Азия не Европа, но и все-таки ничего необычного в 17 веке нет. Думаю, это все из-за него. Он — это Паскаль Киньяр. С тех пор как я прочла «Террасу в Риме», мне хотелось найти и прочесть как можно больше его книг. Как следствие, с 2006 года я прочла все, что было переведено на русский, а также несколько книг на французском, например, трактат о языке и замечательный сборник эссе о мировой живописи. (Месье Киньяр остается одним из моих самых любимых авторов из ныне живущих классиков современной литературы).
Киньяр очаровывает меня истинной joie d'ecrire. Хороший писатель должен любить людей и язык. Это не значит, что ему неведомы человеческие недостатки, однако он должен верить, что Любовь — единственная сила, которая правит миром. Тщательная работа над текстом подразумевает любовь к читателю. Автор может и не знать, кто именно возьмет в руки его книгу, однако, взяв, этот кто-то должен, по крайней мере, почувствовать уважение к себе как читателю. Любовь к языку проявляется, помимо общей грамотности, в разнообразии литературных приемов, используемых при создании произведения, и в способности подобрать точные описания. Киньяр и тем, и другим владеет в совершенстве, из-за чего некоторые походя замечают: «Ах, он же эстет!» В этой фразе отчетливо звучит ирония, если не презрение, даже если слова появились на экране компьютера. Осмелюсь сказать, что в мире, где эстетика свелась к идеально подстриженной бороде, многого стоит — найти автора, чье владение языком выходило бы за пределы повседневного и тем более традиционного обихода. Именно язык, лишенный вещественного воплощения, но при этом наделенный неиссякаемой мощью, и приближает нас к божественному источнику Бытия.
В своей читательской жизни я пережила несколько очень интенсивных «романов» с разными писателями. <...> В литературе я сознательно стремилась объять необъятное, поэтому читала (или пыталась прочесть) практически все, что было написано и достойно прочтения.
<...> Такая читательская экспансивность может насторожить или вызвать улыбку, поскольку встает закономерный вопрос: как из этой какофонии должно родиться что-то свое? Отвечу от противного: меня всегда настораживает, когда начинающие (а иногда и действующие) литераторы настойчиво работают в русле только одной традиции. Литературное наследие человечества столь многообразно, что синтез направлений выглядит сам собой разумеющимся. Ну, и настоящее преступление против литературного процесса, - когда работа ведется «под» конкретного автора. Конечно, читая Булгакова и упиваясь им, можно в какой-то момент начать писать, как он, однако наша задача — научиться тому, что есть только у Булгакова, и пойти дальше. На этот случай у Киньяра есть цитата: «Нужно много читать, а писать еще больше». Задача чтения для литератора — изучение тем, идей, характеров, приемов с одной целью: развить свою речь, создать собственный стиль, который будет заметен не только в художественных произведениях, но и в повседневной жизни. Как в «Пирогах и пиве» замечает Моэм, «писатели столько времени проводят в работе над собственным стилем, что и в обычной речи начинают следить за тем, как они говорят». Однако на одном-двух «любимых» авторах далеко не уедешь, не говоря о том, что при такой скудости не получится развить художественный вкус, а это едва ли не единственное, что позволит в дальнейшем, следуя завету Пушкина, быть себе высшим судьей, прилежно работая над собственными текстами, прежде чем выпустить их в свет.
В итоге, моя бессонная ночь никогда не была одинокой. Да и как она может быть таковой, когда вы оказываетесь в постели, если так можно выразиться, с хорошим драматургом, поэтом или писателем. Кто-то уверенно заявит, что живой мужчина лучше мертвого Шекспира. Соглашаясь с этим утверждением, лично я надеюсь никогда не дойти до такого состояния ума, когда стану утверждать, что книги лучше людей. И все же быть наедине с собой и с чашкой чая или кофе читать или писать (а с 2003 года — еще переводить и редактировать) — это блаженство. Единственное, что может разрушить такое счастье — необходимость делать то, что не хочется, будь то написание текста, работать над которым нет желания, или пустые разговоры.
Еще одна причина моего восхищения Киньяром, - его широчайшая эрудиция. Паскаль Киньяр, философ по образованию и виолончелист, специалист по барочной музыке, помимо создания трактатов и романов, переводил с латыни, древнегреческого и японского. Его романы всегда происходят в разных странах в разное время. И однако все они удивительно легко читаются, при этом ни один нельзя назвать слишком длинным. Благодаря абсолютному слуху как в музыке, так и в литературе, автор, кажется, точно знает, когда остановиться.
Я много читаю на нескольких языках и всегда с удивлением наблюдаю, как авторы пытаются втиснуть в свое повествование как можно больше информации и фактов. Лаконизм, как говорил Бальзак, опасен тем, что «похож на молнию: он вас ослепляет и дальше вы уже не знаете, куда вас ведут». Однако т.н. «интеллектуальная литература», выходящая из-под пера менее способных, чем Эко или Варгас Льоса, авторов, порой напоминает кунсткамеру, которая наводит на читателя ужас одним своим размером, не говоря о содержании. Не так давно я прочла несколько семисотстраничных романов, и каждый раз меня посещало чувство, что их можно было «выжать» и тем сократить как минимум наполовину. Коммерческие задачи также требуют превращать истории в литературные сериалы, однако некоторые романы, получившие Нобелевскую премию, не превышают в объеме 300 страниц. Зачастую именно они производят неизгладимое впечатление.
Литература — это искусство купюр, его задача — найти такую форму, которая наилучшим образом соответствовала бы содержанию и воплощала замысел. В немом кино операторы передвигали камеру и выставляли свет, чтобы рассказать историю при помощи визуальных средств выражения. Так и писателю следует использовать язык и соответствующие средства, чтобы давать точные описания, при этом не впадая в многословность. Я даже верю, что писатель и кинорежиссер во многом похожи. И тот, и другой — творцы, которые должны быть ограничены — в хорошем смысле слова — своим искусством, если уж не бюджетом или количеством слов, чтобы создать произведение, в котором авторские идеи будут воплощены при максимально точном использовании соответствующих художественных стредств. Как не все знаменитые эпопеи требовали больших денег, так и для хорошего романа не нужно слишком много страниц.
В произведениях Паскаля Киньяра каждая сцена и каждое слово занимают только им предназначенное место. Лаконизм и точность делают повествование удивительно глубоким и ярким. Здесь нет подробных описаний, которые наводят на мысль, что автор пытается уложиться в лимит слов. Нет витиеватости, хождений вокруг да около и непрестанных повторов. Вместо громады слов перед нами — виртуозное воплощение писательской идеи, которому найдена идеальная форма, отчего повествование течет непринужденно, как лучшие импровизации. Такова музыка Паскаля Киньяра.
ЮШ, 2006; 2015; дополн. 2018. Перевод с английского автора.
#литература #писатель #чтение #паскалькиньяр #искусство #творчество
About Pascal Kignar and Literature (from Exercises Alone)
In general, I like not to sleep at night. I love the time when you can read or write, but no one bothers you. There is only one “but”: I prefer to enjoy what I do. Right now I need to set about a long text about martyrdom in Sikhism.
<...> Composing boring texts is not new either. Now I need to write just about fifteen pages. The subject of martyrdom covers such areas as history, philosophy and religion, and all events take place in India during the 17th century. Of course, Asia is not Europe, but still there is nothing unusual in the 17th century. I think it's all because of him. He is Pascal Kignar. Since I read The Terrace in Rome, I wanted to find and read as many of his books as possible. As a result, since 2006 I have read everything that has been translated into Russian, as well as several books in French, for example, a treatise on the language and a wonderful collection of essays on world painting. (Monsieur Kignar remains one of my most beloved authors of the living classics of modern literature).
Kinyar fascinates me with true joie d'ecrire. A good writer should love people and language. This does not mean that he is not aware of human flaws, but he must believe that Love is the only force that rules the world. Careful work on the text implies a love of the reader. The author may not know who will pick up his book, however, taking it, this someone should at least feel respect for himself as a reader. The love of language is manifested, in addition to general literacy, in the variety of literary techniques used to create a work, and in the ability to select accurate descriptions. Kinyar is fluent in both of them, which is why some people like to say: “Ah, he is an esthete!” This phrase clearly sounds irony, if not contempt, even if the words appeared on the computer screen. I dare say that in a world where aesthetics are reduced to a perfectly trimmed beard, it costs a lot - to find an author whose language skills would go beyond the limits of everyday and, especially, traditional life. It is a language that is devoid of material embodiment, but at the same time endowed with inexhaustible power, and brings us closer to the divine source of Being.
In my reading life, I experienced several very intense “novels” with various writers. <...> In literature, I deliberately sought to embrace the immensity, so I read (or tried to read) almost everything that was written and worth reading.
<...> Such a reader’s expansiveness may alert or smile, because the logical question arises: how should something of your own be born from this cacophony? I will answer from the opposite: I am always alarmed when beginners (and sometimes acting) writers persistently work in line with only one tradition. The literary heritage of mankind is so diverse that the synthesis of trends seems to be taken for granted. Well, the real crime against the literary process is when the work is carried out “under” a specific author. Of course, reading Bulgakov and reveling in him, we can at some point begin to write like him, but our task is to learn what Bulgakov has and to go further. In this case, Kinyar has a quote: "You need to read a lot, and write even more." The task of reading for a writer is to study topics, ideas, characters, techniques for one purpose: to develop your speech, create your own style, which will be noticeable not only in works of art, but also in everyday life. As Maugham remarks in Pies and Beer, "writers spend so much time working on their own style that they begin to follow how they speak in ordinary speech." However, one or two “beloved” authors will not go far, not to mention that with such poverty it will not be possible to develop an artistic taste, and this is almost the only thing that will allow, in the future, following Pushkin’s covenant, to be himself the supreme judge, diligently working on your own texts before releasing them.
As a result, my sleepless night was never alone. And how can it be like that when you end up in bed, so to speak, with a good playwright, poet or writer. Someone will confidently say that a living man is better than a dead Shakespeare. Agreeing with this statement, I personally hope never to reach such a state of mind when I say that books are better than people. Nevertheless, being alone with yourself and reading or writing with a cup of tea or coffee (and since 2003, also translating and editing) is bliss. The only thing that can destroy such happiness is the need to do what you don’t want, whether it is writing a text that you don’t want to work on, or empty talk.
Another reason for my admiration for Kinyar is his widespread erudition. Pascal Kignar, a philosopher by education and cellist, a specialist in baroque music, in addition to creating treatises and novels, translated from Latin, Ancient Greek and Japanese. His novels always happen
In general, I like not to sleep at night. I love the time when you can read or write, but no one bothers you. There is only one “but”: I prefer to enjoy what I do. Right now I need to set about a long text about martyrdom in Sikhism.
<...> Composing boring texts is not new either. Now I need to write just about fifteen pages. The subject of martyrdom covers such areas as history, philosophy and religion, and all events take place in India during the 17th century. Of course, Asia is not Europe, but still there is nothing unusual in the 17th century. I think it's all because of him. He is Pascal Kignar. Since I read The Terrace in Rome, I wanted to find and read as many of his books as possible. As a result, since 2006 I have read everything that has been translated into Russian, as well as several books in French, for example, a treatise on the language and a wonderful collection of essays on world painting. (Monsieur Kignar remains one of my most beloved authors of the living classics of modern literature).
Kinyar fascinates me with true joie d'ecrire. A good writer should love people and language. This does not mean that he is not aware of human flaws, but he must believe that Love is the only force that rules the world. Careful work on the text implies a love of the reader. The author may not know who will pick up his book, however, taking it, this someone should at least feel respect for himself as a reader. The love of language is manifested, in addition to general literacy, in the variety of literary techniques used to create a work, and in the ability to select accurate descriptions. Kinyar is fluent in both of them, which is why some people like to say: “Ah, he is an esthete!” This phrase clearly sounds irony, if not contempt, even if the words appeared on the computer screen. I dare say that in a world where aesthetics are reduced to a perfectly trimmed beard, it costs a lot - to find an author whose language skills would go beyond the limits of everyday and, especially, traditional life. It is a language that is devoid of material embodiment, but at the same time endowed with inexhaustible power, and brings us closer to the divine source of Being.
In my reading life, I experienced several very intense “novels” with various writers. <...> In literature, I deliberately sought to embrace the immensity, so I read (or tried to read) almost everything that was written and worth reading.
<...> Such a reader’s expansiveness may alert or smile, because the logical question arises: how should something of your own be born from this cacophony? I will answer from the opposite: I am always alarmed when beginners (and sometimes acting) writers persistently work in line with only one tradition. The literary heritage of mankind is so diverse that the synthesis of trends seems to be taken for granted. Well, the real crime against the literary process is when the work is carried out “under” a specific author. Of course, reading Bulgakov and reveling in him, we can at some point begin to write like him, but our task is to learn what Bulgakov has and to go further. In this case, Kinyar has a quote: "You need to read a lot, and write even more." The task of reading for a writer is to study topics, ideas, characters, techniques for one purpose: to develop your speech, create your own style, which will be noticeable not only in works of art, but also in everyday life. As Maugham remarks in Pies and Beer, "writers spend so much time working on their own style that they begin to follow how they speak in ordinary speech." However, one or two “beloved” authors will not go far, not to mention that with such poverty it will not be possible to develop an artistic taste, and this is almost the only thing that will allow, in the future, following Pushkin’s covenant, to be himself the supreme judge, diligently working on your own texts before releasing them.
As a result, my sleepless night was never alone. And how can it be like that when you end up in bed, so to speak, with a good playwright, poet or writer. Someone will confidently say that a living man is better than a dead Shakespeare. Agreeing with this statement, I personally hope never to reach such a state of mind when I say that books are better than people. Nevertheless, being alone with yourself and reading or writing with a cup of tea or coffee (and since 2003, also translating and editing) is bliss. The only thing that can destroy such happiness is the need to do what you don’t want, whether it is writing a text that you don’t want to work on, or empty talk.
Another reason for my admiration for Kinyar is his widespread erudition. Pascal Kignar, a philosopher by education and cellist, a specialist in baroque music, in addition to creating treatises and novels, translated from Latin, Ancient Greek and Japanese. His novels always happen
У записи 3 лайков,
1 репостов,
218 просмотров.
1 репостов,
218 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Шувалова
