"В.Д. Димитриев полагает, что чуваши добровольно вошли в состав Русского государства. Доминирование подобного нарратива в неосоветской историографии указывает на значительный уровень ее политизации. В рамках нормативной и неосоветской версии исторического знания фигурирует тот тип исследователей, характеристику которому дал польский историк А. Михник. По мнению А. Михника, подобные авторы «верят в то, что знание о прошлом не должно безоговорочно служить правде, а призвано оставаться в услужении у текущих политических интересов. Тот, кто так понимает историческое знание, перестаёт быть слугой общества и становится лакеем правящих элит. Но лакеи – плохие педагоги для общества свободных людей»...
...Сторонники национальной интерпретации чувашской истории, в отличие от их неосоветских оппонентов, в большей степени знакомы с западными тенденциями в развитии гуманитарного знания<...>. Для чувашского националистического текста характерен значительный антиколониальный тренд. По мнению части чувашских интеллектуалов, «волей истории чувашский народ вынужден находиться в составе России. В течение веков Российская империя в отношении нас, как впрочем и других нерусских народов, проводила политику национального угнетения, относя к народам второго сорта, подвергая нечеловеческим лишениям. Мы для России являлись лишь поставщиками молчаливой бесплатной рабочей силы и безропотного пушечного мяса. До настоящего времени наш народ в своей памяти хранит воспоминания обо всей жестокости и тяжести этого, по историческим меркам, недалекого прошлого». Именно это сближает его с классическими восточноевропейскими национализмами. Если для национализмов постколониального мира в качестве объекта критики выступает бывший колонизатор, то для чувашских националистически ориентированных интеллектуалов подобную роль играет Россия...
...У чувашских интеллектуалов есть своя логика, с которой сложно не согласиться. На протяжении всего существования ЧАССР они были вынуждены изучать чувашскую историю под русским углом зрения и нередко на русском языке. Такая ситуация по инерции продолжает сохраняться и в современной Чувашской Республике. Именно поэтому часть представителей чувашского интеллектуального сообщества пытается эту концепцию самым радикальным образом пересмотреть и отказаться от нее..."
==
М.В. Кирчанов. Между "историей Чувашии" и "чăваш хутлăхĕ": три формы постсоветского историонаписания // Панорама. №1, 2011. С. 101-119.
...Сторонники национальной интерпретации чувашской истории, в отличие от их неосоветских оппонентов, в большей степени знакомы с западными тенденциями в развитии гуманитарного знания<...>. Для чувашского националистического текста характерен значительный антиколониальный тренд. По мнению части чувашских интеллектуалов, «волей истории чувашский народ вынужден находиться в составе России. В течение веков Российская империя в отношении нас, как впрочем и других нерусских народов, проводила политику национального угнетения, относя к народам второго сорта, подвергая нечеловеческим лишениям. Мы для России являлись лишь поставщиками молчаливой бесплатной рабочей силы и безропотного пушечного мяса. До настоящего времени наш народ в своей памяти хранит воспоминания обо всей жестокости и тяжести этого, по историческим меркам, недалекого прошлого». Именно это сближает его с классическими восточноевропейскими национализмами. Если для национализмов постколониального мира в качестве объекта критики выступает бывший колонизатор, то для чувашских националистически ориентированных интеллектуалов подобную роль играет Россия...
...У чувашских интеллектуалов есть своя логика, с которой сложно не согласиться. На протяжении всего существования ЧАССР они были вынуждены изучать чувашскую историю под русским углом зрения и нередко на русском языке. Такая ситуация по инерции продолжает сохраняться и в современной Чувашской Республике. Именно поэтому часть представителей чувашского интеллектуального сообщества пытается эту концепцию самым радикальным образом пересмотреть и отказаться от нее..."
==
М.В. Кирчанов. Между "историей Чувашии" и "чăваш хутлăхĕ": три формы постсоветского историонаписания // Панорама. №1, 2011. С. 101-119.
"V.D. Dimitriev believes that the Chuvash voluntarily became part of the Russian state. The dominance of such a narrative in neo-Soviet historiography indicates a significant level of its politicization. Within the normative and neo-Soviet version of historical knowledge, the type of researchers characterized by the Polish historian A. Mikhnik. According to A. Mikhnik, such authors “believe that knowledge of the past should not unconditionally serve the truth, but is intended to remain in the service of current political interests. he understands historical knowledge, ceases to be a servant of society and becomes a lackey of the ruling elites. But lackeys are bad teachers for a society of free people "...
... Supporters of the national interpretation of Chuvash history, in contrast to their neo-Soviet opponents, are more familiar with Western trends in the development of humanitarian knowledge <...>. The Chuvash nationalist text is characterized by a significant anti-colonial trend. According to some Chuvash intellectuals, “by the will of history, the Chuvash people are forced to be part of Russia. For centuries, the Russian Empire has pursued a policy of national oppression against us, as well as other non-Russian peoples, referring to second-class peoples, subjecting it to inhuman deprivation. For Russia, we were only suppliers of silent, free labor and resigned cannon fodder. Until now, our people keep in their memory memories of all the cruelty and severity of this, by historical standards, of the recent past. " This is what brings him closer to classical East European nationalisms. If the former colonialist is the object of criticism for the nationalisms of the postcolonial world, Russia plays a similar role for the Chuvash nationalist-oriented intellectuals ...
... Chuvash intellectuals have their own logic, which is difficult to disagree with. Throughout the existence of the Czechoslovak Socialist Republic, they were forced to study Chuvash history from a Russian point of view, and often in Russian. Such a situation of inertia continues to persist in the modern Chuvash Republic. That is why some of the representatives of the Chuvash intellectual community are trying to revise this concept in the most radical way and abandon it ... "
==
M.V. Kirchanov. Between the "History of Chuvashia" and "Chăvash Hutlăkhĕ": Three Forms of Post-Soviet Historical Writing // Panorama. No. 1, 2011.S. 101-119.
... Supporters of the national interpretation of Chuvash history, in contrast to their neo-Soviet opponents, are more familiar with Western trends in the development of humanitarian knowledge <...>. The Chuvash nationalist text is characterized by a significant anti-colonial trend. According to some Chuvash intellectuals, “by the will of history, the Chuvash people are forced to be part of Russia. For centuries, the Russian Empire has pursued a policy of national oppression against us, as well as other non-Russian peoples, referring to second-class peoples, subjecting it to inhuman deprivation. For Russia, we were only suppliers of silent, free labor and resigned cannon fodder. Until now, our people keep in their memory memories of all the cruelty and severity of this, by historical standards, of the recent past. " This is what brings him closer to classical East European nationalisms. If the former colonialist is the object of criticism for the nationalisms of the postcolonial world, Russia plays a similar role for the Chuvash nationalist-oriented intellectuals ...
... Chuvash intellectuals have their own logic, which is difficult to disagree with. Throughout the existence of the Czechoslovak Socialist Republic, they were forced to study Chuvash history from a Russian point of view, and often in Russian. Such a situation of inertia continues to persist in the modern Chuvash Republic. That is why some of the representatives of the Chuvash intellectual community are trying to revise this concept in the most radical way and abandon it ... "
==
M.V. Kirchanov. Between the "History of Chuvashia" and "Chăvash Hutlăkhĕ": Three Forms of Post-Soviet Historical Writing // Panorama. No. 1, 2011.S. 101-119.
У записи 26 лайков,
8 репостов.
8 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Савельев
