Этот текст не понравится Богам
Я просто ехал домой и читал. Спокойно, никого не трогая, совмещал приятное с полезным. Так бы и доехал, включил телевизор, отключил звук и замкнулся в своих сериалах, но вошла она…
Нет, ни красотка с пышной грудью и длинными бесконечными ногами, между которых хочется непременно оказаться, как только ты такие видишь.
Это была, кажется, девушка, кажется, молодая, кажется, в черном плаще. Она была сложена вдвое. Я прекрасно знаю, как выглядит горб, но это был не он. Ее тело было скрючено в агонии. Она хромала на одну ногу и волочила за собой вторую. В одной руке у нее был бумажный пакет, а во второй «крик о помощи». Все вокруг старались от нее отвернуться. Люди в Москве привыкли к бомжам, шмарам, псевдо ветеранам Афгана, Чечни. Вьетанама, русско-турецкой войны 1877 г. К ней они не привыкли. Она вызывала нескончаемое отвращение и бесконечную жалость. Ее глаза казались одновременно здоровыми и наполненными болью. Никто вокруг не знал, что делать. Она рвала всех надвое. Где-то внутри каждого колотилось желание потянуться к кошельку и одновременно проорать «Выйди отсюда!».
За ней шла ее мать. При том, что форма ее тела была столь же уродлива, она не вызывала жалости. Она шла бодро, она знала, что смотрит за тем, как ее дочь собирает милостыню. Она потратила свою жизнь на алкоголь. А алкоголь подарил ей ненужное существо. Применение которому, она все же нашла. Она жрала грушу. Раньше мне нравились груши...
Они дошли до конца нескончаемого вагона и замерли в ожидании остановки. А я замер в ожидании изобретения машины времени. Чтобы вернуться на полчаса назад в «Атриум» и задержаться в мире успеха, покупок, улыбающихся людей. Чтобы не видеть этого.
Я наконец-то осознал, какая для меня Москва. Она, как в том фильме, который мало кто смотрел, под названием «Параллельные миры». Фильм с Кирстен Данст в главной роли. С актрисой, которая одним появлением в титрах предупреждает, что это будет далеко не лучшее кино в вашей жизни. Фильм таким и не стал. Но вот мир, описанный в нем, напоминает мне Москву.
Есть Верхняя Москва и Нижняя. Та, что стоит на асфальте и та, что скрывается под ним. В одной живут «люди», в другой «уроды». Как и в фильме двум этим расам приходится встречаться, взаимодействовать. Иногда кого-то из «людей» забивают под землей и тогда один из «уродов» поднимается на поверхность. Иногда «уроды» находят другие пути на свободу, а «люди» иногда понимают, что им самое место внизу.
Внизу всем хуже. Там бесконечно жарко, даже зимой. Там много грязи. Там «люди» часто встречаются со своими ошибками лицом к лицу и просто пробегают мимо. Это их больше не касается.
Мама всегда говорила, что нужно верить в Бога, нельзя сомневаться. Но разве Бог не должен создавать всех людей одинаковыми? Видимо, не должен. А раз сам «повелитель миллионов» не должен, то и я не должен испытывать жалости. Но я испытаю. Большинство «людей» и «уродов» испытывает. Но не все. Те, кто считают себя Богами, не имеют этого чувства. А именно они управляют этим городом, этой страной, этим Миром. Все остальные стремятся стать одним из них. Чтобы не чувствовать, не переживать, не разрываться и не плакать.
На хуй такие мечты, я хочу остаться среди «людей» или хотя бы среди «уродов».
Я просто ехал домой и читал. Спокойно, никого не трогая, совмещал приятное с полезным. Так бы и доехал, включил телевизор, отключил звук и замкнулся в своих сериалах, но вошла она…
Нет, ни красотка с пышной грудью и длинными бесконечными ногами, между которых хочется непременно оказаться, как только ты такие видишь.
Это была, кажется, девушка, кажется, молодая, кажется, в черном плаще. Она была сложена вдвое. Я прекрасно знаю, как выглядит горб, но это был не он. Ее тело было скрючено в агонии. Она хромала на одну ногу и волочила за собой вторую. В одной руке у нее был бумажный пакет, а во второй «крик о помощи». Все вокруг старались от нее отвернуться. Люди в Москве привыкли к бомжам, шмарам, псевдо ветеранам Афгана, Чечни. Вьетанама, русско-турецкой войны 1877 г. К ней они не привыкли. Она вызывала нескончаемое отвращение и бесконечную жалость. Ее глаза казались одновременно здоровыми и наполненными болью. Никто вокруг не знал, что делать. Она рвала всех надвое. Где-то внутри каждого колотилось желание потянуться к кошельку и одновременно проорать «Выйди отсюда!».
За ней шла ее мать. При том, что форма ее тела была столь же уродлива, она не вызывала жалости. Она шла бодро, она знала, что смотрит за тем, как ее дочь собирает милостыню. Она потратила свою жизнь на алкоголь. А алкоголь подарил ей ненужное существо. Применение которому, она все же нашла. Она жрала грушу. Раньше мне нравились груши...
Они дошли до конца нескончаемого вагона и замерли в ожидании остановки. А я замер в ожидании изобретения машины времени. Чтобы вернуться на полчаса назад в «Атриум» и задержаться в мире успеха, покупок, улыбающихся людей. Чтобы не видеть этого.
Я наконец-то осознал, какая для меня Москва. Она, как в том фильме, который мало кто смотрел, под названием «Параллельные миры». Фильм с Кирстен Данст в главной роли. С актрисой, которая одним появлением в титрах предупреждает, что это будет далеко не лучшее кино в вашей жизни. Фильм таким и не стал. Но вот мир, описанный в нем, напоминает мне Москву.
Есть Верхняя Москва и Нижняя. Та, что стоит на асфальте и та, что скрывается под ним. В одной живут «люди», в другой «уроды». Как и в фильме двум этим расам приходится встречаться, взаимодействовать. Иногда кого-то из «людей» забивают под землей и тогда один из «уродов» поднимается на поверхность. Иногда «уроды» находят другие пути на свободу, а «люди» иногда понимают, что им самое место внизу.
Внизу всем хуже. Там бесконечно жарко, даже зимой. Там много грязи. Там «люди» часто встречаются со своими ошибками лицом к лицу и просто пробегают мимо. Это их больше не касается.
Мама всегда говорила, что нужно верить в Бога, нельзя сомневаться. Но разве Бог не должен создавать всех людей одинаковыми? Видимо, не должен. А раз сам «повелитель миллионов» не должен, то и я не должен испытывать жалости. Но я испытаю. Большинство «людей» и «уродов» испытывает. Но не все. Те, кто считают себя Богами, не имеют этого чувства. А именно они управляют этим городом, этой страной, этим Миром. Все остальные стремятся стать одним из них. Чтобы не чувствовать, не переживать, не разрываться и не плакать.
На хуй такие мечты, я хочу остаться среди «людей» или хотя бы среди «уродов».
This text does not like the gods
I just drove home and read. Calmly, without touching anyone, he combined business with pleasure. It would have arrived, turned on the TV, turned off the sound and closed in his series, but she came in ...
No, not a beauty with magnificent breasts and long endless legs, between whom I would certainly want to be, as soon as you see them.
It was, it seems, a girl, it seems, young, it seems, in a black cloak. It was doubled. I know what the hump looks like, but it wasn’t him. Her body was twisted in agony. She limped on one leg and dragged the other along. She had a paper bag in one hand and a “cry for help” in the other. Everyone around tried to turn away from her. People in Moscow are accustomed to homeless people, shmarov, pseudo veterans of Afghanistan, Chechnya. Vietnamese, the Russian-Turkish war of 1877. They are not used to it. She caused endless disgust and infinite pity. Her eyes seemed healthy and painful at the same time. No one around knew what to do. She tore everyone in two. Somewhere inside everyone, there was a pounding desire to reach for the wallet and at the same time yell "Get out of here!".
Her mother was following her. Despite the fact that her body shape was just as ugly, she did not cause pity. She walked briskly, she knew that she was watching her daughter collect alms. She spent her life on alcohol. And alcohol gave her an unnecessary creature. Application of which, she still found. She ate a pear. I used to like pears ...
They reached the end of an endless carriage and froze in anticipation of a stop. And I froze in anticipation of the invention of the time machine. To return to the Atrium for half an hour and stay in the world of success, shopping, smiling people. In order not to see this.
I finally realized what Moscow is for me. She, as in the film that few watched, called "Parallel Worlds." The film starring Kirsten Dunst. With an actress who, with one appearance in the credits, warns that this will not be the best movie in your life. The film did not. But the world described in it reminds me of Moscow.
There are Upper Moscow and Lower. The one that stands on the pavement and the one that hides under it. In one live "people", in the other "freaks." As in the film, these two races have to meet, interact. Sometimes one of the “people” is clogged underground and then one of the “freaks” rises to the surface. Sometimes “freaks” find other ways to freedom, and “people” sometimes realize that they have the very place below.
Below, everyone is worse. It is endlessly hot there, even in winter. There is a lot of dirt. There, "people" often meet their mistakes face to face and just run past. This does not concern them anymore.
Mom always said that you need to believe in God, you can not doubt. But shouldn't God make all people the same? Apparently should not. And since the “lord of millions” himself should not, then I should not feel pity. But I will try. Most “people” and “freaks” are experiencing. But not all. Those who consider themselves Gods do not have this feeling. Namely, they rule this city, this country, this World. All the rest strive to become one of them. In order not to feel, not worry, not tear and not cry.
Fuck such dreams, I want to stay among the "people" or at least among the "freaks."
I just drove home and read. Calmly, without touching anyone, he combined business with pleasure. It would have arrived, turned on the TV, turned off the sound and closed in his series, but she came in ...
No, not a beauty with magnificent breasts and long endless legs, between whom I would certainly want to be, as soon as you see them.
It was, it seems, a girl, it seems, young, it seems, in a black cloak. It was doubled. I know what the hump looks like, but it wasn’t him. Her body was twisted in agony. She limped on one leg and dragged the other along. She had a paper bag in one hand and a “cry for help” in the other. Everyone around tried to turn away from her. People in Moscow are accustomed to homeless people, shmarov, pseudo veterans of Afghanistan, Chechnya. Vietnamese, the Russian-Turkish war of 1877. They are not used to it. She caused endless disgust and infinite pity. Her eyes seemed healthy and painful at the same time. No one around knew what to do. She tore everyone in two. Somewhere inside everyone, there was a pounding desire to reach for the wallet and at the same time yell "Get out of here!".
Her mother was following her. Despite the fact that her body shape was just as ugly, she did not cause pity. She walked briskly, she knew that she was watching her daughter collect alms. She spent her life on alcohol. And alcohol gave her an unnecessary creature. Application of which, she still found. She ate a pear. I used to like pears ...
They reached the end of an endless carriage and froze in anticipation of a stop. And I froze in anticipation of the invention of the time machine. To return to the Atrium for half an hour and stay in the world of success, shopping, smiling people. In order not to see this.
I finally realized what Moscow is for me. She, as in the film that few watched, called "Parallel Worlds." The film starring Kirsten Dunst. With an actress who, with one appearance in the credits, warns that this will not be the best movie in your life. The film did not. But the world described in it reminds me of Moscow.
There are Upper Moscow and Lower. The one that stands on the pavement and the one that hides under it. In one live "people", in the other "freaks." As in the film, these two races have to meet, interact. Sometimes one of the “people” is clogged underground and then one of the “freaks” rises to the surface. Sometimes “freaks” find other ways to freedom, and “people” sometimes realize that they have the very place below.
Below, everyone is worse. It is endlessly hot there, even in winter. There is a lot of dirt. There, "people" often meet their mistakes face to face and just run past. This does not concern them anymore.
Mom always said that you need to believe in God, you can not doubt. But shouldn't God make all people the same? Apparently should not. And since the “lord of millions” himself should not, then I should not feel pity. But I will try. Most “people” and “freaks” are experiencing. But not all. Those who consider themselves Gods do not have this feeling. Namely, they rule this city, this country, this World. All the rest strive to become one of them. In order not to feel, not worry, not tear and not cry.
Fuck such dreams, I want to stay among the "people" or at least among the "freaks."
У записи 32 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Чингиз Мусин
