Маскарад (часть вторая)
“Почему-то со временем держаться за руки становится совершенно не интересно. Может, это потому, что ты уже заглянула за ширму его мужественной неприступной оболочки, и для тебя больше не существует того упоительного ожидания неизвестности, что ждет под одеялом. Может, потому что его руки уже не успокаивают твой зуд и не дают того ощущения блаженства и равновесия, как это было до вашего первого секса. Ты вроде все также прижимаешься к его телу, но уже не потому что тебе просто приятно почувствовать его рядом, а для того, чтобы перейти к следующему шагу. И есть разница между предварительными ласками и такими вот милыми обыкновенными прикосновениями, потому что ты хочешь оставить в себе тайну. Вроде как ты намекаешь, неявно, совсем слегка, а он не должен понять, к чему все идет”.
Я осторожно открыла и дверь и бесшумно просочилась в подвал, где стоял кислый запах пота и мочи. Задержав дыхание и прищурившись, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку, я застыла словно ребенок, впервые зашедший в холодную морскую воду. Напряженная до самых кончиков пальцев, я до ноющей боли сжимала зубы, стараясь изобразить как можно более правдоподобную фигуру, чтобы у него не возникло ощущения наглого и наигранного обмана. Приходилось даже немного перенапрячь мышцы на ногах, чтобы изобразить дрожь, но она у меня редко получалась натуральной. Наверное, со стороны это больше походило на конвульсию, но в темноте должно было произвести правильное впечатление.
Резко открыв глаза, я окинула взглядом подвал. Как ни странно, ничего не изменилось с моего последнего визита. В левому углу все также лежала какая-то нетронутая куча хлама, подернутая паутиной, и единственное, что можно было разобрать в тусклом свете из одинокого окна под самым потолком - бабушкин серебряный канделябр. Очень странная вещь в таком месте, которая совершенно необыкновенным образом дополняла интерьер своим присутствием. Даже я сама не догадалась бы его сюда принести.
“Мне кажется, я понимаю, почему все время делала первый шаг сама. Ты - сильный и отважный охотник, который приносит себя в жертву беззащитной женщине. Свирепый воин и жестокий боец, каким тебя видят другие. Но передо мной ты безоружный и плененный обнажаешь свою слабость, которую позволено видеть только мне, твоей единственной и уже давно завоеванной добыче. Я знаю, что ты смело вступишь в бой как только я коснусь твоих плеч. Я знаю, как заставить тебя трепетать одним поцелуем, и, получив такое благословение, ты уже волен делать все, что пожелаешь. Но до этого момента ты - раб, находящийся в полном моем распоряжении. И я могу часами наслаждаться видом твоего томного страдания, когда, раскинувшись в кресле или прислонившись к стене, ты дрожишь от напряжения и желания, но стараешься всем своим видом изображать спокойствие”.
Ступенька за ступенькой я прошла знакомый маршрут. Подобрав подол юбки, чтобы не испачкать разноцветную ткань, я отмеряла шагами расстояние до алтаря, на котором собиралась совершить очередное жертвоприношения. В этот день тебе должна была достаться моя Вера, которую я с таким трудом берегла до этого дня.
Вот мои босые ноги коснулись холодного бетонного пола. Теперь уже в мое тело проник совершенно реальный каменный озноб, который продирал до самых костей. Пытаясь согреться, я переминалась с ноги на ногу, потирая ступни друг о друга. Несколько неловких шагов и, подскользнувшись на человеческих экскрементах, я оказалась на полу рядом с тобой, больно ударившись локтем и на долю мгновения потеряв сознание.
“Как бы это странно ни звучало, но я так и не научилась тебе доверять. То есть, поначалу я и не должна была, но постепенно, проникая все глубже в твою душу и извлекая оттуда, с глубины не всегда приятный осадок, я чувствовала уважение. И наверное даже симпатию. Несмотря на всю грязь, с которой ты ворвался в мою жизнь, несмотря на бесчисленные объедки твоего прошлого, застрявшие где-то посередине твоей пищевой цепочки, невзирая на полуфабрикаты, которыми ты питался до меня, я считала себя блюдом, доставшимся настоящему гурману. Не спорю, это был больше акт самолюбования, чем какое-то мое особое расположение к тебе, но даже его еще надо было заслужить.
А вот, что действительно вызывало во мне удивление и даже порой неприязнь - так это твои вредные привычки, доставшиеся мне в наследство с гигантских размеров язвой твоего эго, которую постоянно нужно было подпитывать суррогатными подсластителями. Вместо того, чтобы бороться с ней и придерживаться более традиционного рациона, ты предпочитал острые и не всегда оправданно рискованные комбинации. И моя уверенность в том, что я смогу закрепиться в качестве твоего постоянного десерта, дозволенного в строго ограниченном количестве, со временем не укреплялась, а наоборот растворялась в бесконечном потоке безвкусных аперитивов”.
Усевшись на колени, я украдкой улыбалась, ведь ты застал меня врасплох - босая Вера на мокром бетонном полу действительно выглядит беспомощной и какой-то нелепой. Вместо уверенной в себе и непоколебимой старой девы ты получил наивную простушку, растрепанную, замерзшую и легко доступную, которая сидит сейчас перед тобой и плачет, растирая горячие слезы по выбеленному лицу.
Хоть ты и не слышал, я говорила тебе, как дорог мне был этот наряд, который с таким упорством готовился. Я размахивала руками, кричала и даже пыталась что-то самой себе объяснить, оправдаться, однако, все это проходило мимо тебя. С опущенной головой ты продолжал невозмутимо сидеть, опершись спиной о деревянную опору. Наверное, ты спал или к этому моменту тебя уже покинули силы, мне было все равно, я хотела внимания, хотя бы небольшого сочувствия и чуточку сожаления, но не получила ничего кроме огромного фиолетового синяка на локте.
Незаметно появившись в твоей жизни, упав и поранив себя на твоих глазах, твоя Вера также незаметно исчезла, тихонько притворив за собой дверь и заперев ее на тугой засов с другой стороны.
Май - Июль 2014
“Почему-то со временем держаться за руки становится совершенно не интересно. Может, это потому, что ты уже заглянула за ширму его мужественной неприступной оболочки, и для тебя больше не существует того упоительного ожидания неизвестности, что ждет под одеялом. Может, потому что его руки уже не успокаивают твой зуд и не дают того ощущения блаженства и равновесия, как это было до вашего первого секса. Ты вроде все также прижимаешься к его телу, но уже не потому что тебе просто приятно почувствовать его рядом, а для того, чтобы перейти к следующему шагу. И есть разница между предварительными ласками и такими вот милыми обыкновенными прикосновениями, потому что ты хочешь оставить в себе тайну. Вроде как ты намекаешь, неявно, совсем слегка, а он не должен понять, к чему все идет”.
Я осторожно открыла и дверь и бесшумно просочилась в подвал, где стоял кислый запах пота и мочи. Задержав дыхание и прищурившись, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку, я застыла словно ребенок, впервые зашедший в холодную морскую воду. Напряженная до самых кончиков пальцев, я до ноющей боли сжимала зубы, стараясь изобразить как можно более правдоподобную фигуру, чтобы у него не возникло ощущения наглого и наигранного обмана. Приходилось даже немного перенапрячь мышцы на ногах, чтобы изобразить дрожь, но она у меня редко получалась натуральной. Наверное, со стороны это больше походило на конвульсию, но в темноте должно было произвести правильное впечатление.
Резко открыв глаза, я окинула взглядом подвал. Как ни странно, ничего не изменилось с моего последнего визита. В левому углу все также лежала какая-то нетронутая куча хлама, подернутая паутиной, и единственное, что можно было разобрать в тусклом свете из одинокого окна под самым потолком - бабушкин серебряный канделябр. Очень странная вещь в таком месте, которая совершенно необыкновенным образом дополняла интерьер своим присутствием. Даже я сама не догадалась бы его сюда принести.
“Мне кажется, я понимаю, почему все время делала первый шаг сама. Ты - сильный и отважный охотник, который приносит себя в жертву беззащитной женщине. Свирепый воин и жестокий боец, каким тебя видят другие. Но передо мной ты безоружный и плененный обнажаешь свою слабость, которую позволено видеть только мне, твоей единственной и уже давно завоеванной добыче. Я знаю, что ты смело вступишь в бой как только я коснусь твоих плеч. Я знаю, как заставить тебя трепетать одним поцелуем, и, получив такое благословение, ты уже волен делать все, что пожелаешь. Но до этого момента ты - раб, находящийся в полном моем распоряжении. И я могу часами наслаждаться видом твоего томного страдания, когда, раскинувшись в кресле или прислонившись к стене, ты дрожишь от напряжения и желания, но стараешься всем своим видом изображать спокойствие”.
Ступенька за ступенькой я прошла знакомый маршрут. Подобрав подол юбки, чтобы не испачкать разноцветную ткань, я отмеряла шагами расстояние до алтаря, на котором собиралась совершить очередное жертвоприношения. В этот день тебе должна была достаться моя Вера, которую я с таким трудом берегла до этого дня.
Вот мои босые ноги коснулись холодного бетонного пола. Теперь уже в мое тело проник совершенно реальный каменный озноб, который продирал до самых костей. Пытаясь согреться, я переминалась с ноги на ногу, потирая ступни друг о друга. Несколько неловких шагов и, подскользнувшись на человеческих экскрементах, я оказалась на полу рядом с тобой, больно ударившись локтем и на долю мгновения потеряв сознание.
“Как бы это странно ни звучало, но я так и не научилась тебе доверять. То есть, поначалу я и не должна была, но постепенно, проникая все глубже в твою душу и извлекая оттуда, с глубины не всегда приятный осадок, я чувствовала уважение. И наверное даже симпатию. Несмотря на всю грязь, с которой ты ворвался в мою жизнь, несмотря на бесчисленные объедки твоего прошлого, застрявшие где-то посередине твоей пищевой цепочки, невзирая на полуфабрикаты, которыми ты питался до меня, я считала себя блюдом, доставшимся настоящему гурману. Не спорю, это был больше акт самолюбования, чем какое-то мое особое расположение к тебе, но даже его еще надо было заслужить.
А вот, что действительно вызывало во мне удивление и даже порой неприязнь - так это твои вредные привычки, доставшиеся мне в наследство с гигантских размеров язвой твоего эго, которую постоянно нужно было подпитывать суррогатными подсластителями. Вместо того, чтобы бороться с ней и придерживаться более традиционного рациона, ты предпочитал острые и не всегда оправданно рискованные комбинации. И моя уверенность в том, что я смогу закрепиться в качестве твоего постоянного десерта, дозволенного в строго ограниченном количестве, со временем не укреплялась, а наоборот растворялась в бесконечном потоке безвкусных аперитивов”.
Усевшись на колени, я украдкой улыбалась, ведь ты застал меня врасплох - босая Вера на мокром бетонном полу действительно выглядит беспомощной и какой-то нелепой. Вместо уверенной в себе и непоколебимой старой девы ты получил наивную простушку, растрепанную, замерзшую и легко доступную, которая сидит сейчас перед тобой и плачет, растирая горячие слезы по выбеленному лицу.
Хоть ты и не слышал, я говорила тебе, как дорог мне был этот наряд, который с таким упорством готовился. Я размахивала руками, кричала и даже пыталась что-то самой себе объяснить, оправдаться, однако, все это проходило мимо тебя. С опущенной головой ты продолжал невозмутимо сидеть, опершись спиной о деревянную опору. Наверное, ты спал или к этому моменту тебя уже покинули силы, мне было все равно, я хотела внимания, хотя бы небольшого сочувствия и чуточку сожаления, но не получила ничего кроме огромного фиолетового синяка на локте.
Незаметно появившись в твоей жизни, упав и поранив себя на твоих глазах, твоя Вера также незаметно исчезла, тихонько притворив за собой дверь и заперев ее на тугой засов с другой стороны.
Май - Июль 2014
Masquerade (part two)
“For some reason, holding hands becomes completely uninteresting over time. Maybe this is because you have already looked behind the screen of his courageous impregnable shell, and for you there is no longer that delightful expectation of the unknown that awaits under the covers. Maybe because his hands no longer soothe your itch and do not give that feeling of bliss and balance, as it was before your first sex. You all seem to be clinging to his body, too, but not because you are just pleased to feel him near, but in order to proceed to the next step. And there is a difference between foreplay and such cute, ordinary touches, because you want to keep a secret in yourself. It seems like you are hinting, implicitly, very slightly, but he should not understand what everything is going to. ”
I carefully opened the door and silently seeped into the basement, where there was a sour smell of sweat and urine. Holding my breath and squinting to let my eyes get used to the twilight, I froze like a child who first entered the cold sea water. Tense to the very ends of my fingers, I gritted my teeth to aching pain, trying to depict the most plausible figure so that he did not have the feeling of arrogant and simulated deception. I even had to overexert the muscles in my legs to portray trembling, but I rarely got it natural. Probably, from the outside it was more like a convulsion, but in the dark it should have made the right impression.
Opening my eyes sharply, I looked around the basement. Oddly enough, nothing has changed since my last visit. In the left corner, there was still some kind of untouched pile of rubbish, covered with cobwebs, and the only thing that could be seen in the dim light from a lone window under the ceiling was Grandma’s silver candelabrum. A very strange thing in such a place, which in a completely unusual way complemented the interior with its presence. Even I myself would not have guessed to bring him here.
“I think I understand why I always took the first step myself. You are a strong and courageous hunter who sacrifices himself to a defenseless woman. A fierce warrior and a cruel fighter, as others see you. But in front of me you are unarmed and captive expose your weakness, which is allowed to be seen only by me, your only and long conquered prey. I know that you will boldly join the battle as soon as I touch your shoulders. I know how to make you tremble with one kiss, and having received such a blessing, you are already free to do whatever you wish. But up to this point, you are a slave at my full disposal. And I can spend hours enjoying the sight of your languid misery, when, spread out in an armchair or leaning against a wall, you tremble with tension and desire, but try to portray calm with all your looks. ”
Step by step, I followed a familiar route. Having picked up the hem of the skirt so as not to stain the colored fabric, I measured the steps to the altar, at which I was going to make another sacrifice. That day you should have got my Faith, which I had so hard to protect until this day.
My bare feet touched the cold concrete floor. Now a completely real stone chill penetrated my body, which was torn to the bone. Trying to keep warm, I shifted from foot to foot, rubbing my feet against each other. A few awkward steps and slipping on human excrement, I was on the floor next to you, painfully bumping my elbow and losing consciousness for a fraction of a moment.
“No matter how strange it sounds, but I never learned to trust you. That is, at first I didn’t have to, but gradually, penetrating deeper into your soul and extracting from there, from the depths not always a pleasant precipitate, I felt respect. And probably even sympathy. Despite all the dirt with which you burst into my life, despite the countless scraps of your past, stuck somewhere in the middle of your food chain, despite the semi-finished foods that you ate before me, I considered myself a dish left to a real gourmet. I do not argue, it was more an act of narcissism than some kind of my special disposition towards you, but even it still had to be earned.
But what really surprised and even sometimes disliked me was your bad habits, which I inherited from a gigantic size your ego ulcer, which constantly had to be fed with surrogate sweeteners. Instead of fighting it and sticking to a more traditional diet, you preferred sharp and not always justifiably risky combinations. And my confidence that I will be able to gain a foothold as your permanent dessert, allowed in a strictly limited quantity, did not strengthen with time, but instead dissolved in an endless stream of tasteless aperitifs. ”
Sitting on my knees, I furtively smiled, because you took me by surprise - the barefoot Vera on the wet concrete floor really looks helpless and kind of ridiculous. Instead of self-confident and
“For some reason, holding hands becomes completely uninteresting over time. Maybe this is because you have already looked behind the screen of his courageous impregnable shell, and for you there is no longer that delightful expectation of the unknown that awaits under the covers. Maybe because his hands no longer soothe your itch and do not give that feeling of bliss and balance, as it was before your first sex. You all seem to be clinging to his body, too, but not because you are just pleased to feel him near, but in order to proceed to the next step. And there is a difference between foreplay and such cute, ordinary touches, because you want to keep a secret in yourself. It seems like you are hinting, implicitly, very slightly, but he should not understand what everything is going to. ”
I carefully opened the door and silently seeped into the basement, where there was a sour smell of sweat and urine. Holding my breath and squinting to let my eyes get used to the twilight, I froze like a child who first entered the cold sea water. Tense to the very ends of my fingers, I gritted my teeth to aching pain, trying to depict the most plausible figure so that he did not have the feeling of arrogant and simulated deception. I even had to overexert the muscles in my legs to portray trembling, but I rarely got it natural. Probably, from the outside it was more like a convulsion, but in the dark it should have made the right impression.
Opening my eyes sharply, I looked around the basement. Oddly enough, nothing has changed since my last visit. In the left corner, there was still some kind of untouched pile of rubbish, covered with cobwebs, and the only thing that could be seen in the dim light from a lone window under the ceiling was Grandma’s silver candelabrum. A very strange thing in such a place, which in a completely unusual way complemented the interior with its presence. Even I myself would not have guessed to bring him here.
“I think I understand why I always took the first step myself. You are a strong and courageous hunter who sacrifices himself to a defenseless woman. A fierce warrior and a cruel fighter, as others see you. But in front of me you are unarmed and captive expose your weakness, which is allowed to be seen only by me, your only and long conquered prey. I know that you will boldly join the battle as soon as I touch your shoulders. I know how to make you tremble with one kiss, and having received such a blessing, you are already free to do whatever you wish. But up to this point, you are a slave at my full disposal. And I can spend hours enjoying the sight of your languid misery, when, spread out in an armchair or leaning against a wall, you tremble with tension and desire, but try to portray calm with all your looks. ”
Step by step, I followed a familiar route. Having picked up the hem of the skirt so as not to stain the colored fabric, I measured the steps to the altar, at which I was going to make another sacrifice. That day you should have got my Faith, which I had so hard to protect until this day.
My bare feet touched the cold concrete floor. Now a completely real stone chill penetrated my body, which was torn to the bone. Trying to keep warm, I shifted from foot to foot, rubbing my feet against each other. A few awkward steps and slipping on human excrement, I was on the floor next to you, painfully bumping my elbow and losing consciousness for a fraction of a moment.
“No matter how strange it sounds, but I never learned to trust you. That is, at first I didn’t have to, but gradually, penetrating deeper into your soul and extracting from there, from the depths not always a pleasant precipitate, I felt respect. And probably even sympathy. Despite all the dirt with which you burst into my life, despite the countless scraps of your past, stuck somewhere in the middle of your food chain, despite the semi-finished foods that you ate before me, I considered myself a dish left to a real gourmet. I do not argue, it was more an act of narcissism than some kind of my special disposition towards you, but even it still had to be earned.
But what really surprised and even sometimes disliked me was your bad habits, which I inherited from a gigantic size your ego ulcer, which constantly had to be fed with surrogate sweeteners. Instead of fighting it and sticking to a more traditional diet, you preferred sharp and not always justifiably risky combinations. And my confidence that I will be able to gain a foothold as your permanent dessert, allowed in a strictly limited quantity, did not strengthen with time, but instead dissolved in an endless stream of tasteless aperitifs. ”
Sitting on my knees, I furtively smiled, because you took me by surprise - the barefoot Vera on the wet concrete floor really looks helpless and kind of ridiculous. Instead of self-confident and
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Латников
